Мои щеки покраснели, я взглянула на наши переплетенные пальцы.
- В этом ангаре нет камер наблюдения, - объяснил Джейкоб. - Именно поэтому я не припарковался снаружи. Я помогу тебе сесть в самолет, а потом у меня есть кое- что, что нужно сделать в последнюю минуту. Помни, никаких разговоров.
Когда он помог мне выбраться из внедорожника, я ответила.
- Да, Джейкоб.
Уголки его губ приподнялись, он внимательно меня осмотрел.
- Жизнь была бы намного проще, если бы ты помнила, что это всегда правильный ответ.
Я была измотана, с разбитой щекой, почти сбежала с того места, которое никто не покидал, и моя рука была в руке мужчины, которого двадцать четыре часа назад я больше не хотела видеть. Я перестала сражаться. С застенчивой улыбкой, я опустила подбородок, посмотрела из-под опущенных ресниц и повторила то, что мой муж хотел услышать.
- Да, Джейкоб.
Перед тем как войти в самолет, он замедлил шаг. Свободной рукой он обхватил меня за талию и притянул к себе.
- Я молюсь о том, что в один прекрасный день я смогу назвать тебя другим именем, а тем временем, ты моя жена, моя Сара Адамс. И пока я это делаю, я буду уважать твои границы касательно секса, а прямо сейчас я хочу поцеловать свою жену, и я планирую это сделать. Хочешь меня остановить?
Прежде чем я успела ответить, он крепче притянул меня к себе, прижав за бедра. Желая увидеть его лицо, я подняла подбородок и утонула в его темном взгляде. Когда запах кожи и мускуса окутал нас, он перефразировал:
- Что еще более важно, ты думаешь, что сможешь меня остановить? Я покачала головой.
- Нет, я не хочу тебя останавливать. В конце концов, ты мой муж.
Он улыбнулся измученной улыбкой, и наши губы соединились. На несколько мгновений в продуваемом сквозняками ангаре наш мир стал правильным. После всего, что мы сказали и сделали, опасности, которой я нас подвергла, и после того, как он пытался меня оттолкнуть... после всего этого... наши тела узнали свое законное место. Притянутые, как магниты, с непреодолимой тягой, они недвусмысленно помнили о том, что, по мнению моего разума, я должна была забыть. По мере того, как поцелуй углублялся, тепло растекалось от макушки моей головы до самых кончиков пальцев ног, растапливая все на своем пути. Его прикосновение плавило меня, прижимая к его твердому теплу.
Я не сопротивлялась, когда его пальцы погрузились в мои волосы и потянули голову назад. Когда язык Джейкоба скользнул между моих губ, я охотно впустила его, приняв вторжение, которое закружило в танце наши языки. Он проглотил мои стоны, когда его широкая грудь потерлась о мои каменные соски, а мои руки обернулись вокруг его твердого торса. Когда наши губы, наконец, разъединились, я прижалась щекой к его груди и крепче обняла, прислушиваясь к ровному биению сердца.
Мы знали, есть вероятность, что мы никогда не выберемся из "Света", и, тем не менее, когда он поднял мой подбородок и пристально посмотрел в глаза, я не могла произнести слова, которые жаждало сказать мое сердце. Вместо этого я поступила наилучшим из возможных вариантов. Я нежно поцеловала его в щеку и прошептала:
- Сара любит Джейкоба. Он поцеловал меня в лоб.
- И Джейкоб любит Сару. Пожалуйста, никогда не забывай об этом. Я покачала головой.
- Ни Сара, ни Стелла не забудут.
- Никогда не считал себя двоеженцем, - сказал он с улыбкой.
Когда Джейкоб открыл самолет "Северного Сияния", я тихонько проскользнула внутрь.
Хотя фюзеляж был заполнен коробками, Джейкоб указал на одно из откидных сидений, и я села. Затем он пристегнул меня. Этот ремень безопасности был намного
более сложным, чем тот, который был в самолете Томаса. На мгновение я задалась вопросом о том, как перевозили женщин в бессознательном состоянии. Так же, как и меня? Вместо того, чтобы позволить себе углубиться в раздумья, я рассматривала коробки, пытаясь угадать, чем они заполнены. Однако, как и в свои первые несколько дней в "Свете", я не могла спрашивать. Мою речь снова ограничили.
С той лишь разницей, что на этот раз я понимала почему. Я знала, что правила Джейкоба состояли не в том, чтобы доминировать надо мной, а в том, чтобы спасти меня. Поскольку мы летели из тьмы обратно к "Свету", вес нашей миссии лег на меня. Все зависело от нас самих. Если мы потерпим неудачу, будут другие, которых никогда не спасут.
Глава 16
Сара
Сердце готово было выскочить из груди, когда ко мне пришло полное понимание слов Джейкоба: «Следующие восемнадцать часов решат всѐ». Обрушив это на меня, он покинул нашу квартиру и ушѐл на Собрание. Достаточно было одного человека, который видел правду или знал, что произошло на самом деле.
Наверное, я устала, но больше всего я боялась, боялась быть вдали от Джейкоба и того, что могло случиться на Собрании. Несколько раз я молилась о том, чтобы Брат Бенджамин сохранил наш секрет. К тому же, Джейкоб сказал, что Брат Бенджамин и Рейчел были верующими, и то, что они сделали, чтобы помочь нам, противоречило учению Отца Габриэля. Подобно тому, как все мои мысли и поступки принадлежали Джейкобу, все мысли наших мужей принадлежали Комиссии и Отцу Габриэлю.
Что если Брат Бенджамин признается Комиссии? Я закусила губу и продолжила шагать.
Мы проникли в общину так, что никто не заметил меня в грузовике Джейкоба. Ездить в его машине не было запрещено. Я делала это время от времени. Но покидать общину запрещалось. Никто не мог знать, что я была в ангаре, а тем более во Тьме.
Чтобы подтвердить нашу историю, как только мы въехали в общину, я спряталась внутри грузовика, в то время как Джейкоб подъехал как можно ближе к нашей квартире, вошел и вернулся к грузовику. Когда мы подъехали к стоянке, я выбралась из своего укрытия на заднем сиденье. Затем мы вместе пошли в кафе.
История заключалась в следующем. Я была расстроена, что он оставил напоминание на моей щеке и заставил появиться с этим на публике в наказание за то, что я пропустила вчерашний рабочий день. Момент, о котором я продолжала размышлять, заключался в том, что он не объяснял мне ничего, никаких рассуждений. Тем не менее, я это поняла.
Не важно, как я боролась с этим, я была запрограммирована. Сидя за столиком в кафе с опущенными глазами, я покорно ждала, когда он вернется с нашими напитками. Конечно же, он не спрашивал, что я хочу, и я не буду отказываться от того, что он заказал. Однако, когда передо мной оказалась чашка, и в ней был чай вместо кофе, я улыбнулась. Он мимолѐтно улыбнулся мне в ответ и прошептал:
- Без кофеина, - его взгляд тут же сузился, напоминая мне, что я должна выглядеть расстроенной.
Джейкоб был прав насчет заплывшего глаза. Казалось, никто не обратил на это внимания. Если бы я позволила себе думать как Стелла, то невысказанное принятие наказания моего мужа было наибольшим свидетельством извращенной природы
"Света". Я надеялась, что уникальный взгляд с обеих позиций будет преимуществом, поскольку мы продолжаем лучшие выступления наших гребаных жизней.
Стук в дверь квартиры испугал меня и вернул к настоящему. Я глубоко вздохнула и, успокоившись, открыла дверь. Я знала, что Рейчел придет навестить меня, с тех пор, как Джейкоб сказал мне, что дал разрешение Брату Бенджамину на ее визиты. Я потянулась к дверной ручке и приготовилась увидеть лучшую подругу, которая у меня была в «Свете».
В кофейне мне нужно было только смотреть, теперь пришло время говорить. Эта часть спектакля требовала больше усилий, чем я прилагала до того, как сбежала из "Северного Сияния". Теперь от моей игры зависел не только мой успех, но и успех Джейкоба и его миссии. Это было для каждого.
Открыв дверь, я встретилась с вопросительным взглядом голубых глаз Рейчел.
- Входи, - сказала я. - Джейкоб сказал мне, что ты придешь.
Она покачала головой и подождала, пока я закрою дверь. Как только я это сделала, она обняла меня, ее худые руки сжимали изо всех сил.
- О, хвала Отцу Габриэлю! Я так волновалась за тебя. - Отступая, она игриво ударила меня по плечу. - Я должна злиться на тебя... - Она замолчала, когда заметила мой глаз.
Я не была уверена, что она не заметила этого с самого начала, но опять же, она была слишком занята, обнимая меня. Я прикоснулась к синяку, и по щеке скатилась слеза.
- Я знаю. Мне жаль, что я заставила вас волноваться. Рейчел обняла меня за плечи и повела к дивану.
- Сара, все в порядке. Прости меня. Я не должна была так реагировать. Я просто удивлена. - Когда мы присели, она спросила: - Ты поблагодарила Отца Габриэля и Господа за своего мужа?
Я кивнула, и снова потекли слезы. Я не знала, откуда они взялись, может от изнеможения. Я немного поспала в самолете, но полет с Джейкобом прошел гораздо быстрее, чем с Томасом. Мы были в воздухе около часа.
Рейчел обняла меня снова.
- Мы с Бенджамином так волновались, когда ты не пришла на работу.
- Мне очень жаль. Я была эгоисткой. - Я опустила подбородок. - Честно говоря, я не думала ни о ком, кроме себя. Мне было стыдно. Я имею в виду, это было впервые на моей памяти, - я наклонила голову влево, - и я не хотела, чтобы кто-либо видел это.
- Мы же сестры. Мы понимаем. Это случается. Никто не станет думать хуже ни о тебе, ни о Брате Джейкобе. - Рейчел улыбнулась своей самой большой и сияющей улыбкой.
Во мне вспыхнула благодарность за все, что она сделала для меня с самого начала моего путешествия в «Свет».
- Спасибо тебе за то, что ты всегда такая добрая. Я так рада, что мы подруги и сестры, - добавила я.
- В моей голове возникло столько мыслей. Я боялась, что ты... тебя похитили, что ты потерялась в темноте.
- Похитили? Почему ты подумала, что меня похитили? Кто?
- Это может показаться странным, но тем пилотом, Томасом. Мне не нравится то, что он приходит сюда - в общину. Я рассказала Бенджамину о своих опасениях, и он сказал, что поднимет этот вопрос на Собрании. Я имею в виду, это просто неправильно.
Если бы она только знала!
- У меня от него мурашки по коже. Прости, что заставила тебя волноваться. Джейкоб сказал, что ты искала меня.
Рейчел кивнула.
- Когда я не смогла найти тебя здесь, Бенджамин отвез меня в ангар. Там был Брат Мика. Он и сказал о том, что Томас только улетел. Думаю, Брат Мика приехал туда сразу после того, как тот улетел. Я пришла к таким выводам. - Она сжала мою руку. - Мне жаль. Я должна была знать, что ты никогда добровольно не вернешься во Тьму, не после последнего раза.
- Я этого не помню.
- Иногда, - сказала она, казалось, взвешивая свои слова, - когда люди перестают принимать контрацептивы, что-то происходит с их химическим балансом, и они кое- что вспоминают. У тебя были какие-нибудь воспоминания?
Я покачала головой.
- Нет, совсем нет. Все так же, как в тот день, когда я проснулась после несчастного случая, в тот день, когда началась моя жизнь.
Она кивнула и откинула голову на спинку дивана.
- На днях ты говорила что-то в храме о Тьме. Я помню Тьму. Поначалу не помнила, но сейчас помню. Если ты вспомнила, то поговори с Братом Джейкобом. Бенджамин помог мне больше, чем я могу рассказать. - Слеза скользнула по ее щеке. - Я никогда не вернусь назад. Я никогда не покину "Свет".
- Рейчел, что случилось? Она сжала губы и сглотнула.
- Ничего, я просто так испугалась, что ты там, и никому бы этого не пожелала.
- Я знаю, что нам нельзя говорить о Тьме, но если это поможет тебе, то я обещаю не рассказывать.
Покачав головой, она прошептала:
- Нет, я не могу. Я знаю, что ты не расскажешь, но я не хочу быть причиной секретов между тобой и Братом Джейкобом. - Глубоко вздохнув, она заставила себя улыбнуться. - Самое главное, что мы сейчас здесь. Мы в "Свете", и ты в безопасности. Бенджамин сказал, что, когда я приходила искать тебя, ты была на пробежке?
- Да, я была у северного края, но больше это не повторится снова, не без Джейкоба.
- Так это... - Рейчел кивнула в сторону моего травмированного глаза, - случилось до того, как Джейкоб уехал?
- Да, в четверг вечером, после молитвенной службы. - Я опустила взгляд. - Обычно он очень терпелив. Это моя вина. Мне нужно было прекратить задавать вопросы. Думаю, этим я его рассердила. Я не хочу, чтобы кто-либо думал о нем, как о Брате Аврааме.
От одного его имени мне стало не по себе.
- Ох, не переживай. Этого никогда не случится. - Рейчел задумалась. - Почему ты не хочешь бегать без Джейкоба? Тебе же нравится бегать.
Я кивнула.
- Мне больше не позволено. Джейкоб был недоволен, когда вернулся утром. Он знает, почему я не ходила на работу. - Я вздохнула. - Как будто он всегда все знает. Вместо того, чтобы остаться дома и обсудить это, он заставил меня выйти с ним в кофейню.
Глаза Рейчел распахнулись.
- Там было много людей? Я пожала плечами.
- Я старалась опускать глаза, и даже несмотря на то, что было рано, да. Я не видела никого из избранных, но там было много последователей.
- Думаю, таким образом он хотел избавить тебя от смущения. Серьезно?
- Это было унизительно, и сегодня, после окончания Собрания он ведет меня домой к Брату Рафаэлю и Сестре Ребекке. - Я понизила голос. - Я должна буду извиниться за прогул.
Она сжала мою руку.
- Могло быть и хуже. Кажется, ты хорошо себя чувствуешь.
- Теперь да, - я перебила ее. - Он сказал, что вопрос о моем наказании будет зависеть от Брата Рафаэля.
Рейчел пожала плечами.
- Думаю, завтра утром на службе я узнаю, как все прошло. Я села ровнее и широко распахнула глаза.
- Завтра! Помнишь, я говорила тебе, что Джейкоб направил прошение в Комиссию, чтобы брать меня в путешествия?
- Да.
- Видимо, оно было одобрено. Отец Габриэль сказал Джейкобу, чтобы он взял меня с собой, когда будет забирать его из "Восточного Сияния".
Глаза Рейчел сузились.
- "Восточное Сияние"? Он сказал привезти тебя туда?
- Что случилось? Ты знаешь, где это?
- А ты?
Я попыталась изобразить улыбку.
- Ну, предполагаю, к востоку отсюда. Она кивнула.
- Я полагаю, потому что это было не во Тьме, я могу рассказать. Я помню "Восточное Сияние". Я была там некоторое время, прежде чем меня привезли сюда.
Ох. Мой желудок скрутило. Что с ней случилось? Я не могла остановить свой пытливый ум.
- Ты так говоришь, будто это плохо.
- Просто это было иначе, тяжелее. Если тебе разрешено посещать другие общины, должно быть, Отец Габриэль по-настоящему доверяет тебе.
- Я ничего не понимаю. Разве "Восточное Сияние" не похоже на эту общину? - Хотя я прилагала все усилия, чтобы подавить ее, Стелла внутри меня просто орала, чтобы я задала как можно больше вопросов.
- На самом деле, нет. Ты можешь рассказать мне, что думаешь, когда вернешься. Я не могла слишком давить на нее, иначе она заподозрит неладное. Сидя рядом с
Рейчел, я поняла, что имел в виду Джейкоб прошлой ночью, когда сказал, что не может позволить своему заданию повлиять на его поведение. Хотя это было заманчиво, я тоже этого не сделала.
- Спасибо, что пришла навестить меня. Еще раз извини, что напугала тебя. - Я восхищалась ее чистым оливковым цветом лица без синяков и круглыми щеками.
- Эй, теперь, когда ты в порядке, давай поговорим о чем-то более занимательном. Я искренне улыбнулась. Улыбкой Сары. И если я не хочу, чтобы моя лучшая подруга с тех самых пор, как я очнулась в «Свете», что-либо заподозрила, то мне нужно хорошо постараться. Устроившись на диване, я подавила зевок и прислушалась
к ее болтовне.
Мои нервы, лишенные сна, были натянуты до предела, пока мы молча шли к дому Брата Рафаэля и Сестры Ребекки, который находился возле храма. Хотя Джейкоб не сказал мне, я предположила, что он говорил с Братом Рафаэлем на Собрании, потому что, когда мы пришли, они, казалось, ожидали нас. Единственная квартира комиссионеров, в которой мне доводилось бывать – квартира наших кураторов Брата Даниэля и его жены, Сестры Рут. Квартиры членов Комиссии были больше, чем квартиры членов Собрания, но ненамного. Поскольку все квартиры членов Собрания были похожи, я не удивилась, что квартира Брата Рафаэля и Сестры Ребекки была похожа на квартиру Брата Даниэля и Сестры Рут. Что делало еѐ больше нашей, так это личный кабинет, куда сестра Ребекка отвела нас, как только мы пришли.
Брат Рафаэль поприветствовал нас, сидя за своим столом. Сестра Ребекка подвинула стул рядом с мужем и села, оставив нас с Джейкобом стоять. Вероятно, это был их способ сделать наш визит официальным, а не дружественным.
Хотя, в лаборатории Брат Рафаэль всегда был добр ко мне, когда мы стояли перед ним и Сестрой Ребеккой, я помнила о его положении. Он был не только членом Комиссии, но и вторым лицом в "Северном Сиянии" после Отца Габриэля. Когда Отец Габриэль был в отъезде - главным становился он. Ничто, даже изгнание, не проходило без его участия. Это знание, а также предупреждение Джейкоба о следующих восемнадцати часах, тяжело давило на мой разум, когда я ждала своей очереди, чтобы заговорить. Если наша история будет подвергнута сомнению, то это будет здесь и сейчас.
- Сестра Сара, я рад, что вы не больны. Начинайте. Брат Джейкоб сказал, что вы хотели мне что-то рассказать.
Хотя я и не помнила, чтобы говорила такое, я кивнула и начала.
- Брат Рафаэль и Сестра Ребекка, сегодня я здесь...
Я объясняла свои эмоциональные всплески недосыпанием. Как и во время разговора с Рейчел, когда я извинялась перед Братом Рафаэлем, слезы текли по моим щекам. Это не было похоже на уродливые рыдания, но было достаточно для того, чтобы Сестра Ребекка встала, протянула мне салфетку и обняла.
Я не сказала им, почему я не вышла на работу, только то, что я была расстроена и эгоистична, думая только о себе. Когда я закончила, Брат Рафаэль спросил меня, нравится ли мне работа в "Северном Сиянии". Я уверила его, что да, нравится. Тогда он задал мне аналогичный вопрос о моем муже, люблю ли я его и принимаю ли его решения? Когда я повернулась к Джейкобу и увидела гордость в его глазах, поток слез усилился.
- Люблю. Очень сильно люблю, - ответила я.
Я не думала ни о Стелле, ни о том, как это было неправильно. Я не думала о том, как я, по сути, рассказывала мужчине при власти о том, что с мужем, который оставил синяк на моем глазу, у меня все в порядке. Хотя он этого и не делал. В тот момент я думала только о том, что Джейкоб сказал мне вспомнить, когда мне снились кошмары: я была Сарой, а он Джейкобом.
Сара любит Джейкоба, а Джейкоб любит Сару.
Брат Рафаэль не ответил, вместо этого он посмотрел на жену.
- Ребекка, пожалуйста, отведи Сестру Сару на кухню. Мне нужно поговорить с Братом Джейкобом наедине несколько минут.
Что касается жен членов Комиссии, то Сестра Ребекка больше походила на Сестру Рут, чем на Сестру Лилит. Несмотря на то, что она была худой и всегда хорошо одетой, как Сестра Лилит, она также была приятной, с материнскими качествами
Сестры Рут. Всякий раз, когда я разговаривала с ней, она была добра, и занятия с ней по вторникам, и встречи с последователями по четвергам были продуманными и эмоциональными. Мы, жены членов Собрания, не знали, кто из жен членов Комиссии будет вести встречу, до самого их прибытия. Всякий раз, когда я узнавала, что это будет Сестра Ребекка, я знала, что не буду разочарована.
Как только мы оказались на кухне, Сестра Ребекка, протянула мне еще одну салфетку и улыбнулась.
- Моя дорогая, я рада, что с тобой все в порядке. Когда ты не появилась на работе, Брат Рафаэль беспокоился, что ты могла заболеть. Я слышала, что Брат Бенджамин тоже был обеспокоен. - Она похлопала меня по руке. - Все будет в порядке. Мой муж справедливый мужчина.
Моя голова начала болеть, когда я икнула и кивнула. После того, как Джейкоб напугал меня прошлой ночью, я знала, что не хочу исправлений или напоминаний. Я также знала, что это не зависит от меня.
Поставив чайник на плиту, сестра Ребекка сказала:
- Давай я приготовлю тебе чай без кофеина. Это всегда помогало мне расслабиться. Хотя, я скучала по кофе, пока была беременна.
Мои глаза распахнулись.
- Ч-что вы только что сказали?
Ее мягкие карие глаза заблестели.
- Да ладно тебе, ты меня слышала.
- Я-я, нет... - Я покачала головой. - Не знаю, так ли это.
- Но ты хотела бы быть в положении, не так ли, Сестра?
- Я больше ни в чем не уверена.
- По этой причине Брат Джейкоб наказал тебя? Ты не сказала ему? Вот дерьмо! На что она намекает?
Я сглотнула.
- Сестра, у меня есть проблемы с вопросами. Я стараюсь, правда, но иногда мне кажется, что все, что я делаю, это испытываю его терпение.
- Брат Джейкоб кажется терпеливым мужчиной.
- Так и есть. Вот почему мне так стыдно. Я не хочу, чтобы люди стали думать о нем хуже.
- Ты любишь его, - спросила она, - не так ли? Я сдержанно улыбнулась.
- Люблю. Я знаю, что у Господа была причина привести нас сюда. Я так благодарна Джейкобу, что он помогает мне, и, - я опустила взгляд, - исправляет меня. - Хотя эти слова снова задели мою гордость, они легко слетели с моих губ.
Она снова похлопала меня по руке.
- Давай я принесу тебе чай. - Как только она поставила передо мной чашку, она прошептала, - Сомневаюсь, чтобы Брат Рафаэль, распознал твои сигналы. Ты же знаешь этих мужчин.
- Мои сигналы?
- Твоя рука в защитном жесте закрывала твой живот все то время, пока ты извинялась перед моим мужем, ты эмоциональна, и то, как ты смотрела на своего мужа... Боже, если ты все еще не уверена в том, ждешь ли ты ребенка, ты должна подумать о такой возможности.
Я пожала плечами, мои щеки вспыхнули.
- Я имею в виду, я знаю, как это работает. Такая вероятность есть.
- Когда я была беременна, у меня были странные желания. - Ее глаза загорелись. - Ох, и странные воспоминания. Я даже не уверена, что они настоящие. Они казались настоящими. Бывало ли с тобой такое?
Я прикусила щеку изнутри. Она была хорошей и хитрой. Я покачала головой.
- Нет. Не было. Думаете, это значит, что я не беременна?
- Нет. Все люди разные. Кроме того, еще рано, если ты не уверена. Я кивнула.
- Очень рано, у меня не было задержки.
- Ну, когда узнаешь что-то, скажи. Я просто обожаю малышей. Иногда я хожу в ясли, просто чтобы побыть с ними.
- Сестра? - спросила я. - Ваш ребенок или дети, они здесь, в "Свете"?
- Один, наш сын. Он был воспитан по учению Отца Габриэля, еще до "Света". Он не в этой общине, но он член Собрания.
Я улыбнулась.
- Я уверена, вы гордитесь им. У вас только один ребенок? - Как только вопрос слетел с моих губ, я пожалела об этом. Тень печали пробежала по ее лицу, возвращая мои слезы. - Простите меня. Пожалуйста, не отвечайте.
Ее шея выпрямилась.
- Не все истории имеют счастливый конец. Я всегда буду помнить свою прекрасную дочь. Однако, Отцу Габриэлю виднее. Я доверяю ему и Рафаэлю во всем.
Открытие двери и шаги предупредили нас, что наши мужья приближаются по коридору. Когда Сестра Ребекка сжала губы и снова похлопала по руке, я знала, что она молчаливо просила меня не говорить ничего об их дочери. Я кивнула в знак понимания, когда мужчины вошли.
Только мы собрались уходить, как Брат Рафаэль сказал со своим все еще сильным бостонским акцентом:
- Сестра Сара, мы будем рады видеть вас в лаборатории, как только отец Габриэль сочтет нужным вернуться из "Восточного Сияния". Я во всем полагаюсь на вашего мужа.
Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не взглянуть на Джейкоба; вместо этого я опустила взгляд.
- Спасибо вам, Брат Рафаэль.
Несколько минут спустя, когда мы с Джейкобом шли по тропинке держась за руки, я прошептала:
- Что это значит? Что Брат Рафаэль имел в виду?
Хотя Джейкоб не повернулся, его хватка стала сильнее, и он просто ответил:
- Сара.
- Ты сказал, я могу...
- Когда мы будем одни. Это похоже на то, что мы одни?
Нет. Мы были не одни. Мы шли среди последователей, которые сновали туда- сюда. Однако, на мой взгляд, все они казались озабоченными и шли в своем направлении. Никто не обращал на нас внимания, за исключением нескольких мужчин, которые приветствовали Джейкоба кивком головы и приветствием "Брат Джейкоб". Я предположила, что большинство из них были последователями, которых он консультировал. Я должна была знать их имена, и некоторые из них были мне знакомы, но большинство нет. Возможно, я знала имена их жен. Я редко видела пары вместе. Всякий раз, когда я общалась с женами, они были одни.
- Нет. Прости, - тихо сказала я, сжимая губы.
Глава 17
Сара
Поднимаясь по трапу частного самолета Отца Габриэля, я была в восторге от великолепия. Сделав глубокий вдох, я сразу вспомнила насыщенный аромат кожи. Конечно, мой муж носил его как одеколон, но все было по-другому, когда я переступила порог кабины. Это был запах нового автомобиля, который нравился всем, только усиленный. Единственный раз, когда мне довелось побывать в этом самолете, это когда я была без зрения, во время нашего с Джейкобом временного изгнания, он устроил мне экскурсию по самолетам. Теперь мое зрение было в порядке, и мои глаза метались из стороны в сторону. От блестящего деревянного фасада шкафов, которые приветствовали меня, как только я ступила внутрь, до красивых кожаных кресел кремового цвета, вверх и вниз по проходу, все было чрезмерно роскошным.
Это определенно не было похоже на самолет, на котором я прилетела утром, или на самолет Томаса. Рядом с дверью кабины была раковина, холодильник и кофеварка. Бокалы висели вверх тормашками на стойке. На мгновение я задумалась, есть ли здесь вино. Никто в "Свете" не пил алкоголь, но та часть меня, которая была Стеллой, сомневалась, что Отец Габриэль не делал этого, когда летал или находился в Блумфилд Хиллс.
- Сара, - приказал Джейкоб, - тебе нужно сесть ближе к хвостовой части. Ты не должна слышать меня и Брата Мику в кабине.
Я кивнула и послушно направилась в заднюю часть самолета. С каждым шагом по проходу, подушечки моих пальцев гладили мягкую кожу. Закрыв глаза, я вспомнила, как Джейкоб впервые взял меня на этот самолет... Я вспомнила наше прошлое.
Здесь было восемь сидений. Последовательные ряды стояли в противоположных направлениях, создавая группы. Я выбрала место в самом конце салона. С него я могла видеть кабину, но я была достаточно далеко, чтобы их разговор не беспокоил меня. Просматривая ремни безопасности, я улыбнулась. Они были нормальные, не такие, как в другом самолете.
С трудом сдерживая любопытство по поводу расточительности Отца Габриэля, я открыла дверь в ванную и заглянула внутрь. У меня отвисла челюсть, и мне пришлось прикрыть рот, чтобы не издать громкий вздох. Даже ванная выглядела невероятно. Потрясающие панели из красного дерева, блестящие шкафы и сияющие светильники. Опустив руку и закрыв дверь, я была рада, что не забыла, что я должна оставаться спокойной. По дороге в ангар мне не раз напоминали о том, что в самолете постоянно ведется запись.
Поскольку мы не были уверены, когда у нас будет возможность остаться наедине, и мы не могли быть уверены, что нас не записывают, большую часть поездки на грузовике Джейкоб провел, подготавливая меня к тому, что я могу увидеть. Пока он это делал, он признался, что эта поездка вызывает у него опасения. Когда он спрашивал разрешения, чтобы я могла полететь с ним, он предполагал, что это будет поездка в Фэрбенкс за припасами. Он никак не ожидал разрешения взять меня в другую общину, особенно обратно в "Восточное Сияние". Тот факт, что ему было приказано взять меня с собой, только добавил ему опасений.
Когда я спросила про особняк, он сказал, что его никогда не приглашали пройти в дом. Там есть небольшие строения, недалеко от взлетно-посадочной полосы. Я вспомнила, что видела их на Google картах. Очевидно, они были похожи на жилые помещения в ангаре. Когда ему приходилось оставаться на ночь в "Восточном
Сиянии", именно там он и Брат Мика останавливались. Когда Отец Габриэль направлялся к самолету, он выезжал через боковые ворота. Он не пользовался дворами в задней части имения. Единственными людьми из особняка, которые рискнули приблизиться к хозяйственным постройкам, были те, кто играл на теннисных кортах или плавал в бассейне. Джейкоб сказал, что большое количество снующих туда-сюда людей было вполне обычным делом, и, казалось, что вечеринки организовываются довольно часто. Отец Габриэль называл их празднованиями.
Джейкоб также сказал мне, что иногда, если он находился в "Восточном Сиянии" дольше обычного, то он мог покинуть имение, как это было, когда его привезли в Дирборн, чтобы посмотреть на меня, или когда он ходил на службу в храме "Восточного Сияния". Поскольку мы прибудем рано утром в воскресенье, более чем вероятно, мы не просто заберем Отца Габриэля и вернемся в "Северное Сияние". По средам и воскресеньям проповеди Отца Габриэля всегда транслировались в прямом эфире. Это означало, что он действительно проводил каждую проповедь три раза, по разу для каждого часового пояса. Первая в Детройте - в Хайленд Хайтс - была в девять по восточному времени. Поскольку нам сказали быть там до этого, была большая вероятность, что нам скажут присутствовать на ней.