КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Д.А. БАСАНГОВ
Басангов Денис Анатольевич - старший научный сотрудник ИЗиСП, кандидат юридических наук.
Влияние решений Конституционного Суда Российской Федерации, в силу очевидной значимости его правового статуса, на конституционно-правовую доктрину и практику конституционного регулирования трудно переоценить. Очевидность такой констатации обусловливается, помимо прочего, и тем, что в составе Конституционного Суда находятся известные юристы-теоретики и пользующиеся авторитетом юристы-практики, результаты деятельности которых, как представляется, могут обладать качествами наибольшей убедительности, бесспорности, окончательности. Однако решения, выносимые Конституционным Судом, могут сопровождаться особыми мнениями судей. Институт особого мнения урегулирован положениями ст. 76 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", которыми предусмотрена возможность для судьи Конституционного Суда, не согласного с решением Суда, письменно изложить свое особое мнение, которое подлежит приобщению к материалам дела и опубликованию вместе с решением Конституционного Суда. Положениями указанной статьи Федерального конституционного закона не исключается возможность изложения особого мнения не только в связи с несогласием с резолютивной частью решения, но также с несогласием с мотивировочной частью либо с иным положением вынесенного решения.
Анализ отдельных ранее высказанных особых мнений судей Конституционного Суда позволяет выявить их некоторые особенности. Количество заявленных особых мнений показывает, что не всегда численный состав Конституционного Суда полностью разделяет содержание вынесенного решения. Так, за 2000 г. было высказано 6 особых мнений; 2001 г. - 10 особых мнений; 2002 - 7; 2003 - 4; 2004 - 7; 2005 - 10 <*>.
|
|
--------------------------------
<*> См.: ВКС РФ. 2000 - 2005.
Особое мнение судьи в конституционном судопроизводстве играет иную роль, нежели которую оно выполняет в гражданском <*>, уголовном или арбитражном процессах, поскольку постановления Конституционного Суда не могут быть пересмотрены ни им самим, ни иными государственными органами. Доводы, содержащиеся в особом мнении судьи по гражданскому или уголовному делу, являются предметом обязательной проверки в кассационной и надзорной инстанциях <**>.
--------------------------------
<*> Наличие особого мнения судьи в гражданском процессе в большинстве случаев ведет к пересмотру решения.
<**> См., например: пункт 11 Постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 23 августа 1988 г. N 5 "О повышении роли судов кассационной инстанции в обеспечении качества рассмотрения уголовных дел" (в ред. Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 1993 г. N 11 и от 25 октября 1996 г. N 10) // Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1988. N 10.
Некоторые авторы высказывают сомнения в целесообразности особых индивидуальных позиций, при этом указывая на их двойственную юридическую природу. Они отмечают, что поскольку решения Конституционного Суда, в том числе и решения о толковании положений Конституции, обладают высшей юридической силой и распространяются на неопределенный круг случаев и субъектов конституционно-правовых отношений <*>, то, следовательно, любое решение Конституционного Суда должно быть юридически четко аргументировано, ясно изложено и не допускать двойственного толкования при выражении воли Конституционного Суда как коллегиального органа. На взгляд некоторых авторов, существует несогласованность ст. 70 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", согласно которой судьи и другие лица, присутствующие на закрытом совещании, не вправе разглашать содержание дискуссии и результаты голосования по принятию итогового решения Конституционного Суда, и ст. 76 данного Федерального конституционного закона, и на этом основании утверждается, что установленная возможность изложения судьей особого мнения как по вопросам несогласия с мотивировкой принятого решения, так и с самим решением сводит на нет необходимость исполнять предусмотренные ст. 70 требования о недопустимости разглашения содержания дискуссии в закрытом заседании и результатов поименного голосования, которые фактически становятся достоянием всех заинтересованных сторон. Кроме того, они полагают, что вынесение особого мнения не способствует укреплению авторитета Конституционного Суда как коллегиального органа и может сделать уязвимым содержание принимаемых им решений.
|
|
--------------------------------
<*> См.: Лазарев Л.В. Конституционный Суд России и развитие конституционного права // Журнал российского права. 1997. N 11; Эбзеев Б.С. Толкование Конституции Конституционным Судом Российской Федерации: теоретические и практические проблемы // Государство и право. 1998. N 5.
|
|
Высказывая особое мнение, судья не ставит самоцелью разглашение содержания дискуссии и результатов голосования. В конечном итоге судья в силу ст. 11 Федерального конституционного закона может изложить свою правовую позицию по вынесенному решению в осуществляемой им научной деятельности. Позиции отдельных авторов об опубликовании особых мнений судей исключительно в официальном издании Конституционного Суда - "Вестнике Конституционного Суда" - известны. Однако, на наш взгляд, это может означать разграничение науки и правоприменительной практики, дабы не подрывать авторитет вынесенного Судом решения, оставляя лишь возможность обсуждения его спорных положений исключительно на страницах научных изданий. Совершенно справедливо, что публикация особых мнений совместно с решением Конституционного Суда в официальных изданиях, таких как "Собрание законодательства РФ", "Российская газета", в какой-то степени может приоткрывать тайну совещания судей, давать возможность осмысливать его с позиции альтернативы, обнаруживать изъяны в итоговых решениях Суда, а также позволит найти соответствующие противоречия, неясности, пробелы в правовом регулировании. Решение законодателя о публикации особых мнений исключительно в "Вестнике Конституционного Суда" повлияло, с одной стороны, на четкость (однозначность) в понимании смысла разъясняемых конституционных норм, а с другой - на развитие научных начал путем использования особых мнений при изучении решений Суда. Отнесение особых мнений именно к научному институту путем публикации их исключительно в "Вестнике Конституционного Суда" придает особым мнениям определенную официальность.
Исследование практики изложения особых мнений судьями Конституционного Суда показывает, что:
- особое мнение судьи является его правовой позицией, выражаемой судьей на основе принципа независимости судей. Наличие института особого мнения в конституционном судопроизводстве показывает реальное действие принципа независимости Конституционного Суда как высшего государственного органа власти в целом, так и его членов в частности;
- по своей природе особые мнения судей Конституционного Суда являются симбиозом компетентного (профессионального) и доктринального (научного) толкования, имеющего фундаментальную опору в сфере научного мировоззрения;
- положения особых мнений могут базироваться на определенных ранее сформулированных теоретических конструкциях. Они не охватывают научное мировоззрение в целом, а лишь фокусируются на определенной модели конституционно-правового регулирования;
- особые мнения, ставшие достоянием научной общественности, формируют общественное мнение и служат основой для эволюции частных мнений и их трансформации в тенденции и научные новеллы;
- особое мнение, опубликованное совместно с решением Конституционного Суда, - это значимое явление, которое на уровне индивидуального правосознания судьи нередко способствует уточнению, разъяснению, аргументации изложенного Конституционным Судом толкования.
Особые мнения, высказанные по конкретному делу, содержат в себе позиции, отличающиеся от мнения большинства участвующих в голосовании судей. При этом высказываемая точка зрения такого судьи не должна ассоциироваться с тем, что большинство (по мнению этого одного) приняло решение необоснованно. Основанием для несогласия с решением Конституционного Суда может быть иная теоретическая конструкция, положенная в основу аргументации и выводов, признание другой модели конституционно-правового регулирования, по мнению судьи, наиболее соответствующей фактическим обстоятельствам разрешаемого дела, предложение иного варианта толкования затронутых в деле норм и прочие доводы, используемые для обоснования не совпадающей с мнением большинства точки зрения судьи, изложившего свое особое мнение. Но будучи весьма значимым для науки, оно не имеет юридической силы <*>. Однако, по мнению Е.Ю. Терюковой, это не совсем так, то есть поскольку особое мнение - это выражение несогласия "с решением", то его заявление в связи с несогласием с мотивировкой итогового решения или с определением невольно влечет за собой вывод о важности содержащихся там положений (иначе заявление особого мнения просто не имело бы смысла) <**>. Развивая это представление, другие авторы полагают, что этот документ может иметь большое доктринальное и нравственное значение. В особом мнении судья не только выражает свое несогласие с решением Суда, но и приводит определенные аргументы в защиту своей позиции. Эти положения могут быть интересны как ученым, так и практикам - специалистам в различных отраслях права и, таким образом, оказывать влияние на научное и профессиональное правосознание <***>.
--------------------------------
<*> См.: Богданова Н.А. Конституционный Суд Российской Федерации в системе конституционного права // ВКС РФ. 1997. N 3. С. 67.
<**> См.: Терюкова Е.Ю. Акты в процессе осуществления конституционного правосудия: Дис.... канд. юрид. наук. М., 1999. С. 152.
<***> См.: Лучин В.О., Доронина О.Н. Жалобы граждан в Конституционный Суд Российской Федерации. М., 1998. С. 143.
Представляется возможным отметить, что по мере накопления опыта Конституционным Судом, а также в результате выработки новых принципов процедурной деятельности (например, по мере обновления состава Конституционного Суда) некоторые особые мнения (со временем, в процессе рассмотрения других дел) могут приобрести "иное звучание". Исторический опыт показывает, что не всегда меньшинство не право.
Однако особые мнения судей оказывают определенное влияние и на общественное мнение. Суждения в обществе по поводу единогласного голосования или в случае высказанных особых мнений будут разными. Различные подходы к делу, несомненно, обогащают науку, но, с другой стороны, могут ослабить авторитет Конституционного Суда, внося сомнения в правильность вынесенного решения, снижая потенциал императивности решения Суда. Примером может служить дело о проверке конституционности Закона Московской области от 28 апреля 1995 г. "О порядке отзыва депутата Московской областной Думы" в связи с запросом Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ. Из десяти участвующих в голосовании судей четверо высказали особое мнение <*>. По заключению Конституционного Суда РФ от 21 сентября 1993 г. в связи с действиями и решениями Президента РФ индивидуальную позицию заняли четверо судей <**>.
--------------------------------
<*> См.: ВКС РФ. 1996. N 5.
<**> См.: ВКС РФ. 1994. N 6.
Анализируя особые мнения судей, один из членов Верховного суда США А. Скалиа отметил, что решения Суда есть продукт независимого и глубокого мышления людей; могут представлять интерес для законодателя своими конструкциями и видением нюансов, а также как свидетельство сложности рассматриваемых проблем, требующих взвешенного подхода; естественным образом превращают Суд в учреждение, где ведутся правовые дебаты и развивается юридическая мысль; позволяют Суду при пересмотре решения сослаться на соответствующую индивидуальную позицию. Все сказанное составляет внешний эффект особых мнений. Внутренний же заключается в том, что они, в конечном счете, улучшают мнение большинства, мобилизуют и развивают творческий потенциал судей <*>.
--------------------------------
<*> Цит. по: Кряжков В.А., Лазарев Л.В. Конституционная юстиция в Российской Федерации. М., 1998. С. 251.
Научное мировоззрение судей Конституционного Суда обусловливает появление особых мнений. Интерпретация норм Конституции РФ в особом мнении судьи приближена к доктринальному конституционному толкованию ввиду его открытого характера. Толкование, содержащееся в особых мнениях судей, как уже отмечалось, не имеет юридической силы, но оно, безусловно, является компетентным толкованием. Заметим, что судья, высказывая особое мнение, не связан прежними решениями Суда. Излагая его суть, судья в каком-то смысле дистанцируется от решения по конкретному делу, даже если он приводит дополнительную аргументацию в его пользу. Как правило, здесь подводится либо новая доктринальная основа решения, либо взгляды судьи, которыми он обосновывает несогласие с определенными позициями принятого решения.
Исходя из этого, следует, что особые мнения судей Конституционного Суда РФ представляют собой значительный пласт научного материала, который в целом можно рассматривать не только как результат доктринального конституционного толкования, но и как источник для будущей научной интерпретации конституционных норм. Это обусловливается: а) отражением определенных научных направлений; б) ориентирующей функцией в развитии конституционализма; в) выявлением скрытых ресурсов Конституции; г) обогащением и развитием методологии юридической науки; д) возможностью их последующего влияния на будущие решения Конституционного Суда; е) выявлением противоречивости и пробельности правового регулирования общественных отношений.
Особые мнения судей Конституционного Суда представляют собой научно аргументированные взгляды, которые следует рассматривать как выражение определенных научных учений. Индивидуально выраженная позиция судьи моделирует, в свою очередь, новое значение ранее сформировавшихся взглядов.
Анализ деятельности Конституционного Суда РФ показывает, что нередко по одному и тому же делу высказываются несколько особых мнений. При всей неоднозначности оценок данного явления следует заметить, что положительным здесь можно считать наличие разнообразных подходов в объяснении правовой коллизии со стороны авторитетных специалистов. Это благоприятно влияет на науку, обогащая ее <*>. Так, по делу о толковании ч. 4 ст. 105 и ст. 106 Конституции РФ особые мнения В.О. Лучина и Ю.Д. Рудкина содержали противоположные позиции, однако не поддерживающие решение Конституционного Суда РФ. А мнения судей Г.А. Гаджиева и Т.Г. Морщаковой по мотивировке постановления Конституционного Суда РФ были высказаны в поддержку постановления, в развитие приводимой аргументации <**>.
--------------------------------
<*> См.: Судебный конституционный контроль в России: уроки, проблемы и перспективы. Научно-практическая конференция // ВКС РФ. 1997. N 6. С. 67.
<**> См.: ВКС РФ. 1995. N 2-3. С. 12 - 14.
Особые мнения судей служат ориентиром для развития теории конституционализма. Они развивают смысл доктрины конституционного права, позволяют ввести в научный оборот новые подходы к осмыслению общественных реалий, свежие взгляды по использованию способов толкования. Так, в особом мнении судьи Конституционного Суда РФ Н.В. Витрука по делу о проверке конституционности Закона Удмуртской Республики от 17 апреля 1996 г. "О системе органов государственной власти в Удмуртской Республике" <*> было сформулировано несколько принципиальных положений, имеющих доктринальное значение для дальнейшего разрешения казуальной ситуации. При этом к некоторым его взглядам будут в дальнейшем (по-видимому) возвращаться специалисты: "учет мнения населения и последствия результатов референдума - далеко не равнозначные явления", "референдум - это императивное решение населения, выраженное его ответом "да" или "нет" <**>.
--------------------------------
<*> См.: ВКС РФ. 1997. N 1.
<**> См.: ВКС РФ. 1997. N 3.
Особые мнения позволяют расширить традиционные рамки интерпретации Конституции, дают возможность увидеть то, что, возможно, ранее казалось неявным. С точки зрения Л.В. Бойцовой: "Конституция открывается навстречу жизненным ситуациям, культуре, попадает в политический "поток" и возвращает интеграционные импульсы. Она содержит в концентрированной форме огромные супериндивидуальные неявные знания, подлежащие выявлению Конституционным Судом с учетом изменений социальной среды" <*>.
--------------------------------
<*> См.: ВКС РФ. 1996. N 2. С. 3.
Особое мнение судьи затрагивает элементы системы аргументации при выработке решения Судом. Подобное впоследствии может быть предметом особой дискуссии в Конституционном Суде РФ, направленной на изменение Регламента Конституционного Суда.
Нередко особые мнения судей Конституционного Суда касаются методологии его деятельности. Так, особые мнения судей Н.В. Витрука, Т.Г. Морщаковой, М.В. Баглая, А.Л. Кононова, высказанные по делу о проверке конституционности Закона Московской области от 28 апреля 1995 г. "О порядке отзыва депутата Московской областной Думы" в связи с запросом Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ <*>, затрагивают систему аргументации. М.В. Баглай полагает, что при вынесении решения Конституционный Суд РФ не должен ограничиваться анализом разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов, а обязан оценить содержание Закона Московской области с точки зрения его соответствия Конституции РФ. Судья А.Л. Кононов считает, что в этом деле следует исходить из императивного мандата, который не нашел своего отражения ни в Конституции РФ, ни в федеральном законодательстве. Т.Г. Морщакова свое мнение обосновывает тем, что субъект Российской Федерации "не вправе своими законами вводить институт отзыва депутата". В свою очередь, Н.В. Витрук полагает, что только конституционный (уставный) суд субъекта Федерации вправе определить соответствие Конституции (Уставу) положений закона субъекта Федерации, а если такого органа нет (в Московской области такого в Уставе на 1996 г. не было), то здесь должны давать оценку происходящему суды общей юрисдикции, но не Конституционный Суд РФ. Разнообразие подходов к аргументации своих мнений обогащает методологию юридической науки и, особенно, систему частнонаучных методов.
За последнее время возрос интерес к основополагающим принципам федерализма, закрепленным в Конституции РФ. При этом рассматриваемые дела касаются, в конечном счете, принципа разделения предметов ведения Федерации и субъектов. Специфика создания Федерации (1918 г.) и ее конституционное обновление (1993 г.) обусловили тот факт, что не субъекты делегируют свои полномочия Федерации, а она сама определяет объем правомочий субъекта. Отсюда возникают правовые коллизии. В этих случаях решения Конституционного Суда не вызывают каких-либо сомнений. Однако нередко особые мнения, высказанные судьями, "подталкивают" к переосмыслению системы властных полномочий Федерации и субъектов.
--------------------------------
<*> См.: ВКС РФ. 1997. N 5. С. 30 - 47.
Особые мнения могут способствовать дальнейшему развитию положений Конституции. Так, в особом мнении судьи Конституционного Суда РФ Н.В. Витрука по делу о проверке конституционности отдельных положений Устава (Основного закона) Курской области <*> содержатся предположения о возможности более тесного взаимодействия (с передачей полномочий) органов местного самоуправления и органов государственной власти субъекта. Здесь есть и аргументация факта, и взгляд на перспективу, что сразу ставит особое мнение судьи Конституционного Суда в ряд источников доктринального конституционного толкования. Судья подчеркивает, что передача отдельных полномочий местного самоуправления органам государственной власти - мера временная, а не постоянная. Спорные вопросы об объеме передаваемых полномочий, ограничивающие право граждан на осуществление местного самоуправления и ставящие под угрозу само его осуществление на той или иной территории Курской области по воле населения либо его представительного органа, вполне решаемы судами общей юрисдикции (в будущем - административными судами) с учетом конкретных обстоятельств. И самое важное состоит в том, что передача отдельных полномочий органов местного самоуправления, их временное исполнение органами государственной власти (прежде всего местными (территориальными) органами государственной власти) осуществляется на основе договора, их взаимного согласия. Развитие договорных начал в публичном праве - перспективное направление осуществления народовластия (публичной власти в Российской Федерации) <**>.
--------------------------------
<*> См.: ВКС РФ. 2001. N 1. С. 32 - 33.
<**> См.: ВКС РФ. 2001. N 1. С. 33.
В свою очередь судья Г.А. Гаджиев в особом мнении по этому же делу апеллирует к двум принципам: "местного самоуправления в пределах своих полномочий" и принципу "самостоятельного решения органами местного самоуправления вопросов местного значения", а также к положению о том, что пределы полномочий местного самоуправления "определяет имманентно" Конституция РФ <*>.
--------------------------------
<*> См.: Там же. С. 34.
Особые мнения судей Конституционного Суда РФ, на наш взгляд, в этом вопросе могут быть предметом научных обсуждений, а впоследствии, возможно, и практической реализации.
Не исключено, что позиции судей могут в условиях изменяющейся общественной практики отражать объективные реальности и впоследствии доминировать в официальном объективировании позиции Конституционного Суда. Интересным в этом плане является особое мнение судьи Конституционного Суда РФ Г.А. Гаджиева по Определению Конституционного Суда РФ о прекращении производства по делу о проверке конституционности ст. 1062 ГК РФ в связи с жалобой коммерческого акционерного банка "Банк Сосьете Женераль Восток" (16 декабря 2002 г. N 282-О) <*>. Суть жалобы: соответствует ли содержащаяся в названной статье ГК РФ норма, примененная в деле заявителя, Конституции РФ. Г.А. Гаджиев, излагая свою позицию:
--------------------------------
<*> См.: ВКС РФ. 2003. N 1. С. 33 - 37.
1) констатирует, что ответ на поставленный заявителем конституционно-правовой вопрос предполагает выяснение содержания конституционно-правового понятия "предпринимательская деятельность", а также определение того, является ли деятельность по заключению расчетных форвардных контрактов предпринимательской. Тем самым автор особого мнения видит в будущем развитие "темы" в Конституционном Суде;
2) проводит экскурс в историю вопроса, анализирует действующие документы и, основываясь на Программе социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу (2002 - 2004 годы) <*>, формулирует научные предположения;
--------------------------------
<*> См.: СЗ РФ. 2001. N 31. Ст. 3295.
3) исследует тенденции развития законотворчества о сделках и пари: "В ранее действовавшем КоАП РСФСР предусматривалась административная ответственность за участие в азартных играх (карты, рулетка, "наперсток" и др.) на деньги, вещи и иные ценности. В действующем же Кодексе РФ об административных правонарушениях этот состав не предусмотрен. Согласно Положению о порядке содержания казино в городе Москве (приложение N 1 к распоряжению Мэра Москвы от 29 февраля 1996 г. N 96-РМ) в казино разрешено проводить азартные игры в соответствии с Перечнем азартных игр, разрешенных для проведения в казино на территории города Москвы. В соответствии с п. 5 ст. 1063 ГК РФ требования выигравшего участника игры подлежат судебной защите", - подчеркивает судья;
4) призывает судей Конституционного Суда к конструктивным решениям, к поиску путей решения вопроса. Тем самым выстроенная им модель действия требует дальнейшего научного осмысления и обоснования. "Необходимо выявить объективный критерий, при наличии которого суды обязаны предоставлять исковую защиту требованиям, возникающим из расчетных форвардных контрактов. Такой объективный критерий вполне может быть выведен из системы норм, содержащихся в статьях 1062 и 1063 ГК Российской Федерации. Наличие такого объективного критерия, если бы он был закреплен в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации, позволило бы арбитражным судам, в зависимости от наличия нормативных актов, направленных на регулирование срочных сделок, предоставлять исковую защиту" <*>. Судья Г.А. Гаджиев в особом мнении сформулировал комплексное видение проблемы и тем самым дал основание для дальнейшего официального толкования Конституции.
--------------------------------
<*> ВКС РФ. 2003. N 1. С. 36.
Особые мнения судей как совокупность правовых взглядов участников конституционного судопроизводства представляют собой частицу конституционного правосознания и, несомненно, влияют на формирование правовой идеологии и развитие правовой культуры.
Анализ особых мнений в большинстве случаев показывает наличие несогласия при принятии итоговых решений с аргументацией большинства судей Конституционного Суда, а также указания на противоречия, неясности, пробелы в правовом регулировании.
Так, в особом мнении судьи Конституционного Суда РФ Б.С. Эбзеева по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 13 Федерального закона "О реструктуризации кредитных организаций" и ст. 26 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" <*> содержится не просто несогласие, а утверждение о том, что вывод о несоответствии оспаривавшейся нормы Федерального закона "О реструктуризации кредитных организаций" Конституции РФ не имеет под собой достаточных оснований, поскольку базируется на неадекватном ее истолковании.
--------------------------------
<*> См.: ВКС РФ. 2001. N 6. С. 25 - 27.
Тем самым судья призывает к дальнейшему научному, общественному исследованию проблемы на "достаточных основаниях" и, самое главное, на "адекватном истолковании" нормы закона, полагая, что ранее (и в Конституционном Суде) такового не было.
В ряде оценочных положений об институте особых мнений содержатся предостережения об опасности проникновения в них политического популизма <*>. Это особенно заметно в тех случаях, когда речь идет о судьбоносных для сторон вопросах, обсуждаемых в Конституционном Суде. Такие высказывания объективно отражают реальность, но по форме зачастую в них прослеживается "старая болезнь" нормативистской теории права: борьба за "чистое право", желание защитить право от воздействия каких-либо факторов.
--------------------------------
<*> См., например: Арутюнян Г.Г. Конституционный Суд в системе государственной власти (сравнительный анализ): Дис.... д-ра юрид. наук. М., 1999. С. 123.
Однако, с одной стороны, в Конституционном Суде обсуждаются не только вопросы правотворчества, но и толкования права, и посему бояться "выхолащивания" права здесь не следует, а с другой - право и политика были и всегда остаются рядом, они взаимообусловлены, поэтому некая "политическая окраска" в особом мнении судьи Конституционного Суда, несомненно, будет. Но это политическая пристрастность самого судьи. Пожалуй, здесь нельзя усматривать dolus malus, так как на страже деятельности судьи стоят Конституция и Закон о Конституционном Суде РФ.
За последнее десятилетие в деятельности Конституционного Суда РФ было несколько дел, по которым излагались подобного рода особые мнения. Их анализ позволил выявить ряд тенденций.
1. Политическая "окраска" и политический популизм - разные понятия, а применительно к особым мнениям судей Конституционного Суда последнего быть не должно. Речь следует вести о политической позиции, которая обосновывается правовыми средствами. А это уже особая форма доктринального конституционного толкования и продукт для дальнейшего осмысления высказанной концепции. Так, по "чеченскому делу" (31 июля 1995 г. N 10-П) <*> восемь судей Конституционного Суда высказали особое мнение: Э.М. Аметистов, Н.В. Витрук, Г.А. Гаджиев, В.Д. Зорькин, А.Л. Кононов, В.О. Лучин, Т.Г. Морщакова, Б.С. Эбзеев (из 18). Само Постановление можно считать взвешенным и компромиссным. Однако один из авторов особого мнения, В.О. Лучин, позже отметит: "Данное постановление отличается... тем, что в нем сделан значительный шаг в развитие отечественной конституционно-правовой доктрины, положения которой имеют прецедентное значение, в том числе о "федеральной интервенции", полномочиях федеральных органов государственной власти и их разграничении, критериях правомерности использования Вооруженных Сил для восстановления конституционного порядка и др." <**>.
--------------------------------
<*> См.: ВКС РФ. 1995. N 5.
<**> См.: Комментарий к постановлениям Конституционного Суда Российской Федерации. М., 2000. С. 242 - 243.
Следовательно, и особые мнения были составлены в том же ключе, что и решение. Время, прошедшее после рассмотрения названного дела, показало, что многие положения особых мнений получили научное развитие, стали предметом осмысления законодателем, реализовались на нормативном уровне. Однако по-прежнему дискуссионным является вопрос о "режиме восстановления конституционного правопорядка". "Скрытые полномочия" Президента стали узнаваемыми, а сами особые мнения стали источниками доктринального конституционного толкования.
2. Т.Я. Хабриева утверждает, что "научная интерпретация права только тогда имеет смысл, когда становится достоянием юридической общественности. В этом смысле толкование Конституции РФ в особом мнении судьи близко к доктринальному, так как носит открытый характер" <*>.
--------------------------------
<*> Хабриева Т.Я. Толкование Конституции Российской Федерации: теория и практика. М., 1998. С. 117.
Нельзя исключать, что определенные положения особых мнений судей Конституционного Суда РФ, открыто представленные, действительно содержат политический популизм. Но в этом случае юридическая общественность "откажет" мнению судьи в научной поддержке и аргументированно обоснует его ошибочность.
3. В целом особые мнения с партийно-политической окраской тем не менее содержали юридические предложения и характеристику правовых средств. В особом мнении судьи Б.С. Эбзеева по делу о проверке конституционности Указов Президента РФ "О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР" от 23 августа 1991 г., "Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР" от 25 августа 1991 г. и "О деятельности КПСС и КП РСФСР" от 6 ноября 1991 г., а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР дан обстоятельный анализ критериев конституционности и неконституционности политической партии, приостановления деятельности общественных объединений, собственности общественных объединений <*>.
--------------------------------
<*> См.: ВКС РФ. 1993. N 6. С. 20 - 47.
Анализ показывает, что некоторые особые мнения по одному и тому же делу при их анализе в "одном пакете", то есть при рассмотрении их совместно, представляют ярко выраженную концепцию. Таковыми являются особые мнения судей Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" в связи с запросами Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия) и Совета Республики Государственного совета - Хасэ Республики Адыгея <*>.
--------------------------------
<*> См.: ВКС РФ. 2002. N 5.
Судья Н.В. Витрук, выражая особое мнение: 1) высказывает несогласие с "определением предмета регулирования федерального конституционного закона", полагает, что его нужно дополнить "критерием "материального" порядка, то есть определением конституционно-правовой природы, требующей адекватной правовой формы ее опосредования"; 2) формулирует свое видение реализации важнейших государственно-правовых принципов. Автор утверждает, что общие (основные) принципы организации и функционирования законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации, в числе которых и принцип конституционно-правовой ответственности указанных государственных органов субъектов Российской Федерации перед федеральной властью, должны быть закреплены если не в самой Конституции РФ, то в законе самой высокой юридической силы. Реализация принципа конституционно-правовой ответственности государственных органов субъектов Российской Федерации непосредственно затрагивает, наполняет новым содержанием конституционный статус Российской Федерации и ее субъектов. Так, Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" предусматривает новые полномочия Президента РФ, Федерального Собрания, законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации, а также полномочия федеральных судов - Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, других участников конституционно-правовых (конституционно-уставных) отношений, не закрепленные непосредственно Конституцией РФ; 3) предлагает конкретизировать предмет спора Федерации и субъектов в области нормотворчества и избрать вполне определенную область (объем) критериев для разграничения нормотворческой компетенции. Судья полагает, что проверка актов, определяющих конституционный статус субъектов Российской Федерации, может быть осуществлена только в порядке конституционного, а не административного или гражданского судопроизводства; разрешение публично-правовых споров между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации в области разграничения нормотворческой компетенции должно основываться прежде всего на толковании компетенционных норм Конституции РФ в порядке конституционного судопроизводства; 4) возражает против сомнительных, по его представлению, юридических конструкций, заложенных в решении Конституционного Суда, типа: "конституционно значимые тяжкие преступления".
Судья Г.А. Гаджиев, высказывая свое особое мнение, полемизирует по поводу приоритетов реализации конституционных принципов разделения властей, федерализма, равенства всех перед законом и судом в решении суда; возражает по поводу наделения Президента РФ дискреционными полномочиями "оценивать обоснованность или необоснованность предъявляемого высшему должностному лицу обвинения в совершении уголовно наказуемого деяния", что относится к исключительной компетенции органов предварительного расследования и судов.
Судья В.Г. Ярославцев свою правовую позицию, изложенную в особом мнении, аргументирует "конституционно-правовой природой Российской Федерации как федеративного государства". Автор утверждает, что наличие органов государственной власти в субъекте Российской Федерации является существенным качеством его конституционно-правового статуса. В связи с этим "упрощенный" подход к решению вопросов о роспуске законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации и отрешении от должности высшего должностного лица (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти) субъекта Российской Федерации может привести к определенному дисбалансу федеративных отношений.