Критика политической экономии 11 глава

[Д) КРУГООБОРОТ И ОБОРОТ КАПИТАЛА (окончание раздела B)] ОСНОВНОЙ И ОБОРОТНЫЙ КАПИТАЛ

[1) ОБОРАЧИВАЮЩИЙСЯ И ФИКСИРОВАННЫЙ КАПИТАЛ]

Вернемся теперь к предмету нашего исследования.

Те фазы, которые пробегает капитал, которые образуют обо­рот капитала, логически начинаются с превращения денег в усло­вия производства. Однако теперь, когда мы исходим не из стано­вящегося, а из ставшего капитала, он проходит следующие фазы:

1) Созидание прибавочной стоимости, или непосредственный процесс производства. Его результатом является продукт. 2) Доставка продукта на рынок. Превращение продукта в товар.3) α) Вступление товара в обычное обращение. Обращение то­ вара. Его результат: превращение товара в деньги. Это является первым моментом обычного обращения. β) Обратное превра­щение денег в условия производства: денежное обращение. В обычном обращении товарное обращение и денежное обраще­ние всегда распределены между двумя различными субъектами. Капитал сначала обращается как товар, затем как деньги, и vice versa[xxviii]. 4) Возобновление процесса производства, которое здесь выступает как воспроизводство первоначального капи­тала и как процесс производства добавочного [VI—20] капитала.

Издержки обращения сводятся к издержкам передвижения, к издержкам по доставке продукта на рынок, к рабочему вре­мени, требующемуся для осуществления перехода из одного состояния в другое; все они, собственно говоря, сводятся к счетным операциям и к тому времени, которого требуют эти операции (составляющие основу особого технического денеж­ного дела [Geldgeschäft]). (Следует ли рассматривать эти из­держки как вычеты из прибавочной стоимости или нет, выяс­нится впоследствии.)

Рассматривая это движение, мы обнаруживаем, что обраще­ние капитала, опосредствованное операцией обменов, происхо­дит, с одной стороны, для того, чтобы пустить продукт в общее обращение и получить для себя из обращения эквивалент про­дукта в виде денег. Что произойдет с этим продуктом, который, выпав таким образом из обращения капитала, попал в обычное обращение, — это нас здесь не касается. С другой стороны, капитал снова выбрасывает из своего процесса обращения свой денежный облик (выбрасывает его частично, поскольку он не яв­ляется заработной платой), или, иначе говоря, он движется в денежной форме, — после того как он реализовал себя в ней в качестве стоимости и вместе с тем приложил к самому себе меру увеличения своей стоимости, — движется в форме денег, выступающих только как средство обращения, и таким образом всасывает в себя из общего обращения товары, необходимые для производства (условия производства). В качестве товара капитал выбрасывает себя из своего обращения в общее обраще­ние; в качестве товара он также и ускользает от общего обра­щения и вбирает это обращение в себя, в свое движение, для того чтобы влиться в процесс производства. Таким образом, обращение капитала получает определенное отношение к общему обращению, одним из моментов которого является собствен­ное обращение капитала, в то время как, с другой стороны, общее обращение само выступает как положенное капиталом. Это следует рассмотреть впоследствии.

Совокупный процесс производства капитала включает в себя как собственно процесс производства, так и собственно процесс обращения. Они образуют два крупных отрезка его движения, которое выступает как совокупность этих двух процессов. На одной стороне существует время труда, на другой стороне — время обращения. А движение в целом выступает как единство времени труда и времени обращения, как единство производ­ства и обращения. Само это единство представляет собой дви­жение, процесс. Капитал выступает в качестве этого совершаю­щего процесс единства производства и обращения, в качестве такого единства, которое можно рассматривать и как совокуп­ный процесс производства капитала, и как определенный период одного оборота капитала, одного возвращающегося к самому себе движения.

Однако для капитала время обращения как условие, высту­пающее наряду с рабочим временем, является лишь адекватной, последней формой такого условия, которое свойственно произ­водству, основанному на разделении труда и обмене. Издержки обращения представляют собой издержки разделения труда и обмена, которые с необходимостью встречаются во всякой менее развитой форме производства на этом базисе, предшествующей капиталу.

Как субъект, как возвышающаяся над различными фазами этого движения, сохраняющаяся и умножающаяся в нем стои­мость, как субъект этих превращений, которые протекают в процессе кругооборота, — в виде спирали, возникающей из рас­ширяющегося круга, — капитал является оборотным капита­лом. Поэтому оборотный капитал на первых порах не является особой формой капитала; он представляет собой капитал [das Kapital], рассматриваемый в одном из его дальнейших опре­делений в качестве субъекта описанного движения, которое есть он сам как свой собственный процесс увеличения стоимо­сти. Поэтому с этой точки зрения каждый капитал и является оборачивающимся [обращающимся] капиталом [zirkulierendes Kapital].

В простом обращении само обращение является субъектом. Один товар выбрасывается из обращения; другой товар вступает в обращение. Но один и тот же товар фигурирует в обращении только как нечто мимолетное. Сами деньги, поскольку они перестают быть средством обращения и становятся самостоя­тельной стоимостью, выходят из обращения. Капитал же высту­пает как субъект обращения, а обращение — как его собствен­ный жизненный путь.

Но если капитал, таким образом, в качестве совокупности обращения представляет собой оборачивающийся капитал, пере­ход из одной фазы в другую, то в каждой отдельной фазе он точно так же фигурирует в какой-нибудь одной определенности, является заключенным в особую форму, представляющую собой отрицание его как субъекта совокупного движения. Поэтому капитал в каждой отдельной фазе является отрицанием самого себя как субъекта различных превращений. Он представляет со­бой здесь необорачивающийся капитал, основной [fixes] капитал, собственно говоря, фиксированный [fixiertes] капитал, закреплен­ный в одной из различных определенностей, в одной из различ­ных фаз, через которые он должен пройти. Пока капитал пре­бывает в одной из этих фаз, пока сама фаза не выступает как текучий переход, — а каждая фаза имеет свою длительность, — капитал является не оборачивающимся, а фиксированным.

Пока капитал пребывает в процессе производства, он не при­годен к обращению и потенциально обесценен. Пока капитал пребывает в обращении, он не способен к производству, не соз­дает прибавочной стоимости, не совершает процесса как капи­тал. Пока капитал нельзя бросить на рынок, он фиксирован в виде продукта; пока капитал вынужден оставаться на рынке, он фиксирован в виде товара. Пока капитал не может обменять себя на условия производства, он фиксирован в виде денег. Наконец, когда условия производства остаются в своей форме условий и не входят в процесс производства, капитал опять-таки фиксирован и обесценен. Капитал как субъект, проходя­щий через все фазы, как движущееся единство, как совершающее процесс единство обращения и производства, является обора­чивающимся капиталом. Капитал как связанный сам в каждой из этих фаз, как положенный в своих различиях, является фиксированным капиталом, скованным капиталом. Как обра­щающийся капитал он сам себя фиксирует, а как фиксирован­ный капитал он обращается.

Различие между оборотным капиталом и основным капита­лом поэтому выступает прежде всего как определение формы капитала, смотря по тому, выступает ли капитал как единство [всего] процесса или как определенный момент процесса. Поня­тие бездействующего капитала, неиспользуемого капитала мо­жет относиться только к его пребыванию в неиспользуемом состоянии в одном из этих определений, и условием капитала является то, что часть его всегда остается неиспользуемой. Это проявляется в том, что часть национального капитала всегда застревает в одной из тех фаз, через которые должен пройти капитал. Поэтому даже деньги, поскольку они образуют особую часть национального капитала, но постоянно пребывают в форме средства обращения, т. е. никогда не проходят через другие фазы, рассматриваются А. Смитом как некая ложная форма основного [фиксировавного] капитала. Точно так же капитал может оставаться без использования, может быть закреплен [зафиксирован] и в форме денег как изъятой из обращения стоимости. В периоды кризисов, — после момента паники; — во время застоя в промышленности деньги закреплены [зафик­сированы] в руках банкиров, биржевых маклеров и т. д., и как олень жаждет свежей воды[40], так деньги жаждут поля деятель­ности, для того чтобы быть использованными как капитал.

То обстоятельство, что определение оборотного и основного капитала прежде всего есть не что иное, как сам капитал в этих двух определениях, сначала как единство [всего] процесса, затем как его особая фаза, сам капитал как отличающийся от самого себя как единства, — не как два особых вида капитала, не как капитал двух особых видов, а как различные формаль­ные определения одного и того же капитала, — вызвало боль­шую путаницу в политической экономии. Если те или иные экономисты придерживались одной из сторон какого-нибудь материального продукта, согласно которой его следовало бы признать оборотным капиталом, то нетрудно было показать противоположную сторону этого продукта, и наоборот. Капитал как единство обращения и производства в то же время есть их различие, и притом различие в пространстве и во времени. В каждом из двух моментов форма капитала безразлична по от­ношению к другому моменту. Для отдельного капитала переход из одной формы в другую является случайным, зависящим от внешних, не поддающихся контролю обстоятельств. Поэтому один и тот же капитал всегда выступает в обоих определениях, а это находит свое выражение в том, что одна часть капи­тала выступает в одном определении, [VI—21] а другая — в другом. Одна часть капитала выступает как закрепленный капитал, другая часть — как обращающийся капитал. Обраща­ющийся капитал берется здесь не в том смысле, будто он нахо­дится в фазе собственно обращения в отличие от фазы производ­ства, а в том смысле, что в фазе, где он находится, он находится в ней как в текучей фазе, как в совершающей процесс фазе, пе­реходящей в другую; ни в одной из фаз как таковой он не за­стревает, и, таким образом, ни в одной из фаз не тормозится его совокупный процесс.

Например: промышленник применяет в производстве только часть того капитала, которым он располагает (есть ли это взя­тый взаймы или собственный капитал, здесь это значения не имеет, а если рассматривать совокупный капитал, то это не имеет значения также и для экономического процесса), так как для другой части капитала требуется определенное время, прежде чем она вернется из обращения. В таком случае часть капитала, совершающая процесс в производстве, является обращающейся, а находящаяся в обращении — фиксирован­ной. Тем самым ограничена общая производительность капитала промышленника; ограничена воспроизводимая часть его капи­тала, ограничена поэтому и та часть его капитала, которая поступает на рынок.

Точно так же и у торговца: одна часть его капитала закреп­лена в виде товарного запаса, другая находится в обращении. И хотя у торговца, как и у промышленника, то одна, то другая часть капитала подходит под указанное определение, но его совокупный капитал всегда существует в обоих определениях.

С другой стороны, так как указанный предел, вытекающий из самой природы процесса увеличения стоимости, не является фиксированным, а изменяется в зависимости от обстоятельств, и поэтому капитал может приближаться к своему адекватному определению оборачивающегося капитала то в большей, то в меньшей степени; так как распадение капитала на два указан­ных определения — так что процесс увеличения стоимости вместе с тем является процессом обесценения — противоречит тенденции капитала к возможно большему увеличению стои­мости, то капитал изобретает средства для того, чтобы сокра­тить фазу закрепленности. Кроме того, вместо одновременного сосуществования капитала в обоих указанных определениях, они чередуются друг с другом. В один период процесс выступает как всецело текучий — это период наибольшего увеличения стоимости капитала; в другой период, представляющий собой реакцию на первый, тем сильнее проявляется другой момент — это период наибольшего обесценения капитала и приостановки процесса производства. Моменты, когда оба определения высту­пают рядом друг с другом, сами представляют собой только промежуточные периоды между этими бурными переходами и переворотами.

Весьма важно установить эти определения оборачивающе­гося и фиксированного капитала как определения формы капи­тала вообще, так как в противном случае не могут быть поняты многие явления буржуазной экономики: периоды экономиче­ского цикла, который существенно отличается от времени од­ного оборота капитала; влияние нового спроса; даже влияние на общее производство новых стран, производящих золото и серебро. Не к чему говорить о тех стимулах, которые дают [капиталистическому производству] австралийское золото или вновь открытый рынок. Если бы в природе капитала не было заложено то, что он никогда не может быть полностью занят производством, т. е. всегда должен быть частично фиксирован, обесценен, непроизводителен, то никакие стимулы не могли бы принудить его к расширению производства. С другой сто­роны, перед нами те нелепые противоречия, в которые впадают экономисты — даже Рикардо, — предполагающие, что капитал всегда полностью занят производством, и поэтому объясняющие расширение производства исключительно только возникнове­нием нового капитала. В таком случае всякое расширение производства должно было бы предполагать предшествующее расширение производства или предшествующее увеличение производительных сил.

Эти пределы производства, базирующегося на капитале, еще в гораздо большей степени свойственны прежним способам производства, поскольку они основаны на обмене. Но эти пре­делы не представляют собой закона производства вообще. Как только меновая стоимость перестанет составлять предел для материального производства и его предел будет опреде­ляться его отношением к целостному развитию индивида, то отпадет вся эта история с ее судорогами и страданиями. Если выше мы видели, что деньги преодолевают границы меновой торговли лишь тем путем, что они придают им всеобщий харак­тер, т. е. совершенно отделяют друг от друга куплю и про­дажу[xxix], — то дальше мы увидим, что кредит преодолевает указанные границы увеличения стоимости капитала также только тем путем, что он придает им наиболее всеобщую форму, устанавливая в качестве двух периодов периоды перепроизвод­ства и недопроизводства.

[2)] ИЗДЕРЖКИ ОБРАЩЕНИЯ. ВРЕМЯ ОБРАЩЕНИЯ И РАБОЧЕЕ ВРЕМЯ. [ОБОРОТ КАПИТАЛА И УВЕЛИЧЕНИЕ СТОИМОСТИ КАПИТАЛА]

Та стоимость, которую капитал полагает в течение одного периода обращения, одного оборота, равна стоимости, поло­женной в процессе производства, т. е. равна воспроизведенной стоимости плюс вновь созданная стоимость. Будем ли мы счи­тать окончанием оборота тот пункт, где товар превратился в деньги, или тот пункт, где деньги обратно превратились в условия производства, — результат оборота, выражен ли он в деньгах или в условиях производства, всегда абсолютно равен стоимости, положенной в процессе производства. Здесь мы приравниваем к нулю физическую доставку продукта на рынок; или, вернее, мы включаем ее в непосредственный процесс про­изводства. Экономическое обращение продукта начинается только после того, как он очутился в виде товара на рынке — только тогда он обращается. Здесь речь идет только об эконо­мических различиях, определениях, моментах обращения, а не о физических условиях перехода готового продукта в каче­стве товара во вторую фазу — в обращение; столь же мало нас касается тот технологический процесс, посредством кото­рого сырье было превращено в продукт. Бóльшая или меньшая отдаленность рынка от производителя и т. д. нас здесь еще не касается.

Прежде всего мы хотим констатировать, что издержки, проистекающие из прохождения [капитала] через различные экономические моменты как таковые, издержки обращения как таковые, ничего не добавляют к стоимости продукта, не яв­ляются издержками, полагающими стоимость, какой бы труд ни был связан с этими процессами. Они представляют собой всего лишь вычеты из созданной стоимости. Если бы каждый из двух индивидов сам являлся производителем своего про­дукта, но их труд был бы основан на разделении труда, так что они взаимно обменивались бы между собой и использование их продукта для удовлетворения их потребностей зависело бы от этого обмена, — то очевидно, что то время, которое требуется им для обмена, т. е. для того, чтобы торговаться, высчитывать, прежде чем они сговорятся между собой, ровно ничего не добавит ни к их продуктам, ни к меновой стоимости этих продуктов.

Если бы А заявил В, что обмен отнимает у него столько-то времени, то В точно так же поступил бы по отношению к А. Каждый из них теряет при обмене точно такое же количество времени, как и другой. Время обмена у них общее. Если бы А потребовал за свой продукт 10 талеров — его эквивалент — и еще 10 талеров за то время, которое нужно ему для того, чтобы получить от В эти 10 талеров, то В сказал бы, что А вполне созрел для помещения в сумасшедший дом. Эта потеря времени проистекает из разделения труда и необходимости обмена. Если бы А производил все сам, то он не стал бы терять часть своего времени на обмен с В или на превращение своего про­дукта в деньги, а денег — снова в продукт.

Издержки обращения в собственном смысле (а в денежном хозяйстве [Geldgeschäft] они получают большое самостоятель­ное развитие) несводимы к производительному рабочему вре­мени. А по своей природе они и ограничиваются тем временем, которое необходимо для превращения товара в деньги, а денег — снова в товар, т. е. тем временем, которое требуется для пере­вода капитала из одной формы в другую. Если бы В и А нашли, что они могут сэкономить время, взявши посредником третье лицо С, которое отдаст свое время этому процессу обращения — при обстоятельствах, которые, например, могли бы наступить, если бы имелось достаточное количество участников обмена, достаточное количество субъектов процессов обращения для того, чтобы время, затрачиваемое [на акты обмена] поочередно каждым из них в течение года, в сумме равнялось бы одному году; если бы, положим, каждый индивид должен был пооче­редно тратить ¹/₅₀ года на акт обращения, а их всего было бы 50, — тогда один индивид мог бы посвятить все свое время этому занятию. Для этого индивида, если бы ему оплачивали только его необходимое рабочее время, т. е. если бы он все свое время должен был отдавать в обмен на жизненные средства, то вознаграждение, которое он получал бы, представляло бы собой заработную плату. А если бы он ставил в счет все свое время, то плата, которую он получал бы, представляла бы собой экви­валент, объективированное рабочее время. Так вот, этот инди­вид ничего не добавил бы к стоимости, а только делил бы с капи­талистами А, В и т. д. их прибавочную стоимость. Они на этом выиграли бы, так как, согласно предположению, вычет из их прибавочной стоимости [на операции по обмену] уменьшился бы. (Капитал не является ни простым количеством, ни простой операцией; но он есть и то, и другое одновременно.)

Сами деньги, — [VI—22] поскольку они состоят из драго­ценных металлов или поскольку вообще их производство, на­пример даже при бумажном обращении, связано с издержками, т. е. поскольку они сами требуют рабочего времени, — ничего не добавляют к стоимости обмениваемых предметов, меновых стоимостей; наоборот, издержки производства денег представ­ляют собой вычет из обмениваемых стоимостей, вычет, который ложится в соответствующих долях на участников обмена. Цен­ность [die Kostbarkeit] орудий обращения, орудий обмена выражает только издержки обмена. Вместо того чтобы добав­лять, они отнимают часть стоимости. Золотые и серебряные деньги, например, сами являются стоимостями, как и другие стоимости (они являются ими не в смысле денег), поскольку в них овеществлен труд. Но то, что эти стоимости служат сред­ствами обращения, представляет собой вычет из имеющегося в наличии богатства.

Точно так же обстоит дело и с производственными из­держками обращения капитала. Обращение капитала ничего не добавляет к стоимостям. Издержки обращения как таковые не полагают стоимости, а представляют собой издержки реализации стоимостей — вычеты из стоимостей. Обращение выступает как ряд превращений, которые проделывает капитал, но с точки зрения стоимости оно ничего не добавляет к капиталу, а только полагает его в форме стоимости. Та потенциальная стоимость, которая посредством обращения превращается в деньги, дана как результат процесса производства. Поскольку указанный ряд процессов обращения протекает во времени и требует из­держек, затрат рабочего времени или овеществленного труда, эти издержки обращения представляют собой вычеты из имеюще­гося количества стоимости.

Если издержки обращения принять равными нулю, то с точки зрения стоимости результат одного оборота капитала равен стоимости, созданной в процессе производства. Это означает, что в этом случае стоимость, предпосланная обращению, есть та стоимость, которая выходит из обращения. Самое большее: в результате издержек обращения из него может выйти меньшая стоимость, чем та, которая вошла в него. С этой точки зрения время обращения ничего не добавляет к стоимости; время обра­щения не выступает наряду с рабочим временем как время, соз­дающее стоимость. Если в процессе производства товара создана стоимость, равная 10 ф. ст., то для того, чтобы приравнять про­изведенный товар к этим 10 ф. ст., т. е. к его стоимости, су­ществующей в виде денег, необходимо обращение. Издержки, вызываемые этим процессом, этой переменой формы, являются вычетом из стоимости товара. Обращение капитала представ­ляет собой изменение формы, которое претерпевает стои­мость, проходя через различные фазы. То время, которое требуется для нормального осуществления этого процесса, при­надлежит к производственным издержкам обращения, разделения труда, производства, основанного на обмене.

Все сказанное выше относится к одному обороту капитала, т. е. к однократному прохождению капитала через эти различ­ные моменты своего процесса. Исходной точкой процесса капи­тала как стоимости являются деньги, а заканчивается он тоже деньгами, но бóльшим количеством денег. Различие чисто коли­чественное. Формула Д — Т — Т — Д, таким образом, приоб­рела содержание. Если мы рассматриваем обращение капитала до этого пункта, то мы снова оказываемся у исходного пункта. Капитал снова превратился в деньги. Но вместе с тем теперь дано и стало условием то, что эти деньги должны снова превра­титься в капитал, должны посредством покупки труда, посред­ством прохождения через процесс производства стать умножающими себя и сохраняющими себя деньгами. Денежная. форма капитала является всего лишь формой, одной из многих форм, через которые капитал проходит в процессе своего мета­морфоза.

Но если мы рассмотрим этот пункт не как конечный пункт, а так, как мы должны его теперь рассматривать — как проме­жуточный пункт, или как новый исходный пункт, как такой пункт, который сам дан процессом производства в качестве исчезающего конечного пункта и только кажущегося исход­ного пункта, — то становится ясным, что обратное превращение стоимости, существующей в виде денег, в стоимость, совершаю­щую процесс, вступающую в процесс производства, — т. е. что возобновление процесса производства — может иметь место только тогда, когда завершена отличающаяся от процесса производ­ства часть процесса обращения.

Второй оборот капитала, обратное превращение денег в ка­питал как таковой, или возобновление процесса производства, зависит от того, сколько времени требуется капиталу для завершения своего обращения, т. е. зависит от времени обраще­ния капитала, которое рассматривается здесь в его отличии от времени производства. Но так как мы видели, что совокупная стоимость, созданная капиталом (как воспроизведенная, так и вновь созданная стоимость), которая как стоимость реализуется в обращении, определяется исключительно процессом произ­водства, — то сумма стоимостей, которые могут быть созданы в течение определенного промежутка времени, зависит от ко­личества повторений процесса производства за этот период. А повторение процесса производства определяется временем обра­щения, которое равно скорости обращения. Чем быстрее проис­ходит обращение, чем короче время обращения, тем чаще тот же самый капитал может повторять процесс производства. Следовательно, сумма стоимостей (а стало быть, и прибавоч­ных стоимостей, так как капитал полагает необходимый труд всегда лишь как труд, необходимый для прибавочного труда), созданных за определенный цикл оборотов капитала, прямо пропорциональна рабочему времени и обратно пропорциональна времени обращения. Созданная за определенный цикл совокуп­ная стоимость (следовательно, также и сумма созданных за этот период прибавочных стоимостей) равна рабочему времени, по­множенному на число оборотов капитала.

Иными словами, созданная капиталом прибавочная стои­мость теперь уже не определяется просто прибавочным трудом, присвоенным капиталом в процессе производства, а опреде­ляется коэффициентом процесса производства, т. е. цифрой, выражающей число повторении процесса производства в тече­ние данного промежутка времени. А этот коэффициент опре­деляется временем обращения, требующимся для одного обо­рота капитала. Таким образом, сумма стоимостей (в том числе и прибавочных стоимостей) определяется стоимостью, создан­ной за один оборот, помноженной на число оборотов в течение определенного промежутка времени. Один оборот капитала равен времени производства плюс время обращения. При дан­ном времени обращения совокупное время, требующееся для одного оборота, зависит от времени производства. При данном времени производства продолжительность оборота зависит от времени обращения. Время обращения, поскольку оно опре­деляет совокупную массу времени производства в течение дан­ного промежутка времени, поскольку от него зависит повто­рение процесса производства, его возобновление в данный период, — само является поэтому моментом производства, или, вернее, оно выступает как предел производства.

Природа капитала, природа основанного на нем производ­ства такова, что время обращения становится моментом, опре­деляющим рабочее время, определяющим созидание стоимости. Тем самым отрицается самостоятельность рабочего времени, и процесс производства сам выступает как определяемый обме­ном, так что. общественная связь и зависимость от нее фигури­руют в непосредственном производстве не только как материаль­ный момент, но и как экономический момент, как определение формы. Максимум обращения — предел возобновления про­цесса производства посредством обращения — очевидно, опре­деляется продолжительностью времени производства в течение одного оборота.

Предположим, что процесс производства определенного капитала, — т. е. то время, которое требуется капиталу для того, чтобы воспроизвести свою стоимость и создать прибавоч­ную стоимость (иначе говоря, время, необходимое для изготов­ления такого количества продукта, которое равно совокупной стоимости производящего капитала плюс прибавочная стои­мость), — продолжается три месяца. Тогда капитал ни при каких обстоятельствах не мог бы возобновлять процесс про­изводства, или процесс увеличения стоимости, чаще, чем 4 раза в год. Максимальным количеством оборотов капитала было бы 4 оборота в год, т. е. в этом случае не было бы никаких пере­рывов между окончанием одной фазы производства и возобнов­лением другой. Максимальное количество оборотов соответст­вовало бы непрерывности процесса производства, так что, как только продукт был бы завершен, новое сырье снова перерабатывалось бы в продукт. Эта непрерывность не сводилась бы всего лишь к непрерывности внутри одной [VI—23] фазы произ­водства, а имела бы место непрерывность самих этих фаз.

Предположим теперь, что в конце каждой фазы капиталу требуется один месяц времени обращения, для того чтобы снова принять форму условий производства, так что капитал мог бы совершить за год только три оборота. В первом случае число оборотов равно 1 фазе, помноженной на 4; или равно 12 меся­цам, деленным на 3. Максимум капиталистического созиданий стоимости за данный промежуток времени равен этому проме­жутку времени, деленному на длительность процесса произ­водства (на время производства). Во втором случае капитал совершил бы только 3 оборота за год; процесс увеличения стоимости повторился бы только 3 раза. Количество процессов увеличения стоимости такого капитала было бы, следовательно, равно 12: 4 = 3. Делителем здесь является совокупное время обращения, которое требуется для капитала — 4 месяца; или то время обращения, которое требуется капиталу для одной фазы производства [т. е. 1 месяц], помноженное на число, выражаю­щее отношение 12 месяцев года к 3 месяцам этого времени обра­щения в пределах одного года [т. е. помноженное на 4].

В первом случае число оборотов равно 12 месяцам, году, т. е. данному времени, деленному на время одной фазы произ­водства, или на длительность времени самого производства. Во втором случае оно равно тому же самому времени, деленному на [совокупное] время обращения. Максимум увеличения стои­мости капитала, так же как и непрерывности процесса произ­водства, имеет место в том случае, когда время обращения предположено равным нулю; это означает, следовательно, что устранены те условия, при которых производит капитал, уст­ранена его ограниченность временем обращения, необходи­мость проходить различные фазы своего метаморфоза. Необхо­димой тенденцией капитала является стремление приравнять время обращения к нулю, т. е. устранить самого себя, так как только благодаря капиталу время обращения становится мо­ментом, определяющим время производства. Это равносильно устранению необходимости обмена, денег и покоящегося на обмене и деньгах разделения труда, т. е. равносильно устране­нию самого капитала.