— Мда-а-а... Интересно.
— Таким образом, бизнес города аккумулируется в этой ассоциации. А все, кто останется за ее пределами...
— В разрыв, — вставил Тома свое любимое словечко.
— Ну, зачем в разрыв? Их рвать не надо. Если правильно все преподнести и объяснить людям, они сами поймут. Кто ж откажется спокойно и нормально работать без дополнительных проблем?! А для тех, кто останется за пределами ассоциации, и расценки будут другие, и налоговая постоянно пилить начнет. При таком раскладе кому захочется остаться за бортом... «Этого „Титаника"» — подумал про себя Сэнсэй, но окончил фразу иначе: — Этой ассоциации...
Сэнсэй очень точно выискал слабинку Томы и наполнил ее сладким нектаром. Новая идея не только понравилась собеседнику, но и увлекла его своими «необъятными» перспективами повальной власти.
— В натуре, это круто! — с восхищением размышлял Тома вслух. — И вполне реально... Я знаю даже, с кого надо начинать. Да у нас такая ассоциация будет! Да мы здесь во всем городе так... Только разделяй и властвуй... А Бульбу, так уж и быть, опричником поставим... Да что там город! Можно даже охватить соседние города. А почему бы и нет?! А как ассоциация окрепнет, то и область никуда не денется.
Чем больше Тома углублялся в тему, тем больше в его глазах разгорался огонек. Его охватил азарт. Он все глубже и глубже погружался в свои сладкие грезы. Планы Томы уже расползались, как гигантский спрут, на всю страну.
Сэнсэй давно не слушал этот бред. Он обдумывал свои дальнейшие действия. То, что Тома заглотил его наживку, сомнений нет. Ему даже не пришлось достаточно веско все аргументировать. А это означало, что в рядах противника в ближайшее время разгорятся распри. Он хорошо знал психологию людей такого типа. Не пройдет и недели, как они начнут грызть друг другу глотки за лидерство. Тем более что идея действительно замечательная и внешне вполне заманчива. Но Сэнсэй понимал, насколько утопична она изнутри, так как он разрабатывал эту идею ассоциации по прототипу коммуны. А идея коммуны по отношению к бизнесу изначально нереальна, потому что любой бизнес основан на законах джунглей. Жесткая конкуренция — это один из остовов его развития и совершенствования. Выживает только сильнейший, каждый охотится на ту добычу, которая по зубам. И если ты не успел кого-то съесть и окрепнуть в защите, то съедают тебя. В такой безжалостной борьбе все живут на свой страх и риск. Конечно, бывает, что и крысы сбиваются в кучу. Но собрать в один загон всех «зверей» (и львов, и зайцев, и волков) и тем более добиться от них совместного сотрудничества нельзя. Того и гляди, что кто-то кого-то слопает. Поэтому на идею такой ассоциации могли клюнуть лишь абсолютно несведущие в экономике, ведении и планировании бизнеса. Сэнсэй точно знал, что настоящих спецов в этом вопросе среди предполагаемых главных участников данной игры нет. А такие люди, как Тома, берущие от жизни все нахрапом, с пеной у рта, с бредовыми наполеоновскими идеями, способны всего-навсего наделать много шума и заодно дезориентировать на время интересующих Сэнсэя личностей. На эту суету он и рассчитывал, используя присказку все подмечающего народа: «Кто много шумит, тот мало делает».
|
|
* * *
Окрыленный новой идеей, Тома договорился с «партнером» о деловом сотрудничестве и поспешил распрощаться. Сэнсэй проводил его до машины, и Николай, пожимая ему руку, сказал:
|
|
— Ладно, друг, до встречи.
— Счастливо, друг.
Когда Тома уехал, Сэнсэй с грустью подумал: «Друг... Как нелепо слышать это слово из его уст... Называет другом и тут же думает о подставе. Странные люди... Все-таки слово «друг» для них относи- тельное. Каждый вкладывает в него свой смысл, согласно степени индивидуального внутреннего процесса очеловечивания...»
У Сэнсэя к слову «друг» сложилось свое, особое отношение. Может, потому, что, несмотря на большое количество окружающих людей, настоящих друзей за всю жизнь у него появилось единицы. Вместе с одними он прошел тяжелый путь борьбы с коррупцией. С другими познакомился в более мирной обстановке. Но тех и других объединяло одно — их внутренняя сущность. Сэнсэй видел их человечность изнутри. Их оказалось немного, легко пересчитать по пальцам. Но это были настоящие люди, выделявшиеся из толпы своей уникальностью и неповторимой гармонией внутреннего мира. Остальные, как ни набивались в друзья, все же оставались приятелями и знакомыми.
Но у разных людей разный опыт жизни и, соответственно, разные понятия о дружбе. Тома, сидя в своем «мерсе», думал о том же слове, но по-своему. И если опустить грубые маты, то его мысли выглядели следующим образом: «Да... Хм, друг... Вовремя у тебя появилась эта идея... Хотя, в принципе, я и сам думал создать нечто аналогичное. Я всегда считал тебя умным. Но не усек ты некоторую разницу между мной и тобой — умный от гениального отличается тем, что на гениального работают умные». Тома самодовольно усмехнулся и продолжал про себя рассуждать: «Так что будешь на меня пахать, как папа Карло!.. В принципе, друзья и нужны для того, чтобы поддерживать в нужную минуту. Хотя иногда они и достают, как блохи. Особенно когда добиваешься каких-то высот». Он мечтательно представил себя солидным человеком, первым лицом огромной корпорации. «Да, тогда все мне в друзья начнут навязываться, тридцать два зуба скалить... Они своими блошиными мозгами будут думать: раз вышел в люди, то и нас тащи. Ага, сейчас! На то лев и царь зверей, что его ум не сравнить с блошиным. Поэтому он — царь, а они — блохи, которые сидят в его гриве и попискивают: «Ты и я — одной крови». Тьфу ты! Аж противно! Эти ничтожные создания даже не догадываются, что кормятся они его «идеями» до поры до времени, пока ему не надоест. И куда он ни пойдет, туда и они, подневольные, поскачут... Так, надо бы Бульбу поднапрячь. Еще один «друг» на мою голову. Думает, я под его дудку плясать буду. Сейчас, разогнался! Он и не догадывается, какой удобный трамплин я из него для себя сделаю. Надо Бульбу раскрутить, чтобы с Кроносом лично познакомил. А там и эту гниду можно к ногтю...»
|
|
Вот такие замыслы вперемешку с искаженным пониманием некоторых притч восточной философии бурлили в голове Томы. Он знал, что никто в мире его сейчас не слышит, и поэтому, не таясь, с большим упоением смаковал беспечно свои мысли, наслаждаясь собственным тщеславием. А напрасно...
Мысль, несмотря на свою скрытность и повседневную серость, — самая мощная сила на Земле, главное орудие человеческого прогресса или регресса, причем как внешнего, так и внутреннего. И ничего удивительного в ее подобной двойственности нет. Сила — она и есть сила. А вот кто ею будет управлять — это вопрос вопросов. В подавляющем большинстве случаев в головах людей она гуляет бесконтрольно. И тогда стоит человеку лишь поддаться на внешнюю провокацию и допустить в сознание негативный оттенок, как мысль моментально воспринимает это как личный приказ, многократно увеличивая своей силой негативный всплеск. Вот вам и незамедлительный результат: тысячекратно возросшая негативная мысль поражает не только окружающих людей, материализуясь через слова, но и, прежде всего, своего носителя и создателя, сжигая и пожирая его изнутри.
И, как ни странно, но последующие причуды Судьбы исходят именно из таких внутренних перипетий. Вот вам и истинный источник всех житейских бед и поломанных судеб. Не успеешь и глазом моргнуть, как окажешься выброшенным из «седла» Фортуны: не ты будешь управлять своей Судьбой, а она тебя будет волочить на веревке по всем ухабинам и кочкам жизни... Ну что ж, вольному воля. Отрицательное порождает отрицательное. Положительное формирует положительное. Видно, так Бог распорядился, каждый волен выбирать себе тот путь, который начинается в собственных думах, и сворачивать на тропинку, искусно проложенную заманчивой мыслью.
* * *
На следующий день, хорошенько обмозговав план своих действий, Тома поехал к Бульбе.
— Да все ништяк, — говорил он ему, развалившись в кресле. — Ты просто не с той стороны к нему подходил... Человек начал разворачиваться, мыслить глобально. Поэтому ему нужна была хорошая идея, а не твои фокусы с быками... Я предложил ему сделать ассоциацию для бизнесменов. И он с удовольствием повелся на мой замысел.
— Какую ассоциацию? — удивленно поинтересовался Бульба, все еще не веря в успех.
— О, это крутая задумка! Я как раз берег ее для такого случая... Думаю, и Кроносу моя идея понравится, — многозначительно добавил он.
И Тома, покуривая сигарету, не спеша, с подобающей расстановкой, начал рассказывать о «своей» великолепной идее. Он надолго затянул речь, получая огромное удовольствие от внимания Бульбы, который слушал его, не шелохнувшись. Николай почувствовал в эти минуты свое несомненное превосходство, и его самолюбие раздулось до неузнаваемости. Но, как ни печально, всему приходит конец.
— Вот тебе одновременный контроль и процветание! И заметь, все чисто, в натуре, без криминала.
— Да, заманчиво, — сказал с возросшим энтузиазмом Бульба, не хуже Томы загоревшийся реализацией проекта. — Неплохая идея... И что, Врач тоже, говоришь, повелся?
— Еще как! Он мужик умный. Двумя руками за нее ухватился. Так что Врач в этой ассоциации будет конкретно подо мной.
— Да?! — хмыкнул Бульба. — А ты?
Тома смутился и немного замялся:
— Ну а я... а я вроде как буду смотрящим от тебя. Да, — быстро перевел этот щекотливый разговор на другую тему, — я же, как ты и просил, ненавязчиво пообещал, между делом, что сведу Врача с тобой. Хотя упомянул, что ты человек очень занятой.
— Правильно упомянул, — надменно сказал Бульба, но уже немного смягчив тон.
— Ну вот, собственно говоря, и весь расклад. Так что Врач, сам того не зная, под нашу «крышу» попадает...
Бульба усмехнулся про себя от такой наивности Томы, но промолчал. Еще некоторое время длилось обсуждение всех подробностей этой грандиозной идеи, естественно, только тех, которые Тома узнал от Сэнсэя. И когда тема была исчерпана, Бульба заключил:
— Ладно, задумка хорошая. Даю добро! Валяй, начинай...
«Хм, — зло подумал Тома, — тоже мне пуп земли нашелся, «добро дает»! Ты меня с Кроносом только сведи, он эту идею вместе со мной по достоинству оценит. А тогда мы посмотрим, кто кому добро будет давать».
* * *
После того как Тома покинул офис, Бульба пребывал в самом лучшем расположении духа. Наконец-то ему было с чем ехать в область! Не дожидаясь следующего дня, предварительно позвонив Кроносу, он сразу направился на встречу. И уже через час Бульба красочно описывал «свою» грандиозную идею о создании ассоциации, которую он «самолично разработал и придумал».
— Вот и получается одновременный контроль и процветание! Все в чистом виде... Я тут прикинул,
поднапряг пацанов, чтобы начинали копошиться. Кстати, они успели съездить к Врачу, и он лоханулся на эту идею, как барыга! Так что уже есть желающие добровольно войти в нашу ассоциацию...
Кроносу проект тоже понравился. Он похвалил Бульбу за его толковую мысль и сказал:
— Ну вот, видишь, можешь же, когда хочешь... Давайте, организовывайте.
Бульба возвратился от Кроноса, сияя от счастья. К нему вернулось былое доверие и уважение! И главное, как здорово все получилось! Одним махом решились проблемы и с Врачом, и с бизнесом, и с собственным тщеславием.
Внезапно раздался звонок телефона. Это был Тома.
— Я к тебе заезжал. Мне сказали, ты у Кроноса был?
— Да.
— По поводу ассоциации?
— Да.
— Ну что, Кронос одобрил идею ассоциации?
— Да. Ему понравилась... наша идея.
— А детали его интересовали?
— Я ж тебе говорю, дал добро, — ушел от ответа Бульба, не желая разглашать подробности. — Так что начинай работать на полную мощность. Да, не забудь подключить того бизнесмена...
Но Тома его уже не слушал. В нем вмиг закипела бурной пеной злость, он возненавидел Бульбу. «Наша? Наша идея? Ах ты падла! Да ты, никак, ее за свою собственную выдал?! Вот гнида! Да чтоб тебе...» Тома подбирал в уме самый отборный мат, который только знал. И если бы Бульба увидел в это время его глаза, в которых отразился весь текст, идущий из глубины животных чувств, то содрогнулся бы от такой ярости и гнева. Но Бульба, к счастью, не видел этого «бычьего» взгляда и поэтому продолжал заливаться соловьем, давая ценные указания.
— Хорошо, — холодно ответил Тома и бросил трубку.
Как он ненавидел его в этот момент! Мозг лихорадочно придумывал зверства, которые Тома совершал над Бульбой в своем воображении. Вдоволь насладившись кровавым зрелищем, Тома заговорщицки прошипел:
— Ничего, ничего... Без меня тебе все равно и шагу не сделать по ассоциации! Я тебя заставлю
познакомить меня с Кроносом! Я тебе покажу, как идеи воровать...
Он уже настолько свыкся с собственностью этой идеи, что даже не удосужился припомнить, что ещё день назад сам ее позаимствовал у Врача. Уж слишком явно было приближение его заветной мечты, чтобы еще утруждать себя памятью о таких «мелочах».
Глава 5
МЕСТЬ КОНКУРЕНТОВ
В этот же день вечером Сэнсэй встретился с Филером.
— Ну, как дела? У «наружки» есть проблемы?
Филер хохотнул:
— Конечно. У «наружки» всегда есть две проблемы — бабки и собаки. Первые привлекают внимание чрезмерным любопытством, а вторые — громким лаем... Эх, был бы я президентом, я бы всех бабушек-старушек не на пенсию отправлял, а служить в разведку! Мы бы всех шпионов за месяц переловили под их бдительным оком. Не жизнь бы тогда началась, а сказка... на курьих ножках.
Сэнсэй усмехнулся:
— Это точно! Бабушки — верные кадры. День и ночь на совесть бдят, так сказать, для души, с любовью.
Они рассмеялись.
— Ну и какие новости? — спросил Сэнсэй.
— Есть две новости: хорошая и плохая. Тебе какую первую?
— Давай хорошую.
— Угу. Все сработало, как ты и предполагал. Тома на следующий день поехал к Бульбе. А через двадцать минут после разговора, когда Тома уехал, Бульба помчался на «Олимп». И, судя по тому, в каком настроении он оттуда вернулся, идея, скорее всего, прошла на ура.
— Ну, и отлично, — Сэнсэй скрестил руки на груди, — все идет по плану. А какая плохая новость?
— Принцип бутерброда, — сказал Филер, прищелкнув языком.
— Не понял...
— Ну, это когда вроде бы все так прекрасно и уже собираешься положить это аппетитное создание в рот, как он неожиданно падает, причем именно маслом вниз.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Расскажу — не поверишь. Мне все-таки удалось вычислить наших «конкурентов». Вот их досье... Все бывшие военные. В свое время некоторые из них работали в структуре союзного КГБ, другие — в особых спецподразделениях МВД. Один даже из ГРУ. Неплохие были специалисты. Только вот с развалом Союза остались не у дел. Некоторых из них отправили на пенсию, некоторых сократили. В общем, работают сейчас, кто где смог устроиться: кто водителем, кто охранником, кто телохранителем. По характеристикам с места их бывших служб, в общем-то, хорошие ребята. Честные, умные, волевые. Добросовестно выполняли свою работу. Никаких нареканий, выговоров...
Сэнсэй полистал досье.
— Ты же говорил, вроде, их пятеро. А тут, смотрю, целая мини-организация.
— Совершенно верно. Организация. И название ее «Белая стрела».
Сэнсэй удивленно вскинул брови.
— Ты шутишь? «Белая стрела»?
— Да, да, ты не ослышался! Я тоже думал, что это призрак возмездия, выдуманный заинтересованными лицами. Оказалось, нет. «Белая стрела» состоит из плоти и крови. И, судя по тем профессионалам, которые входят в нее, я уже готов поверить во все таинственные байки о ее подвигах.
— Кто знает, может, как раз сначала появились первыми эти байки, а потом уж и участники подвигов... Какой у них интерес на «Олимпе»?
— Бутербродный, по крайней мере, для нас. Причем маслом вниз.
Сэнсэй вновь недоумевающе поднял брови.
— Ты представляешь, вчера ночью они сперли две базуки со склада кавказской группировки в соседней области.
Сэнсэй глянул на него и усмехнулся.
— Что, серьезно?!
— Вполне. И так все чисто провернули, что пропажу вряд ли быстро обнаружат. Мы бы и сами ничего не узнали, если бы за Вороном и его друзьями не организовали круглосуточное наблюдение. Я как чувствовал: что-то должно произойти.
— Мда-а, дела... Шустрые ребята.
— Они, конечно, молодцы. Но если учесть, что «конкуренты» пасли «Олимп» не хуже нашего и наверняка вычисляли маршрут движения Кроноса... Тогда тут два варианта. Либо они базуками грохнут по «Олимпу», что мало вероятно, либо по машинам... Если верить слухам, «Белая стрела» всегда убирает конкретно цель; без лишних невинных жертв. Значит, цель — машина Кроноса. Тем более что в последнее время они топтались на позициях, уж больно подходящих для данного теракта.
— Да уж точно маслом вниз. Они же своими базуками все планы нам взорвут к едрене Фене!
— Вот и я о том же! Думаю, действовать они будут в самое ближайшее время. Если бы я был на их месте, то так бы и поступил. Когда пропажа всплывет, уже не будет того кайфа.
Сэнсэй пару минут что-то обдумывал, а потом сказал:
— Надеюсь, ты проследил, куда они спрятали базуки?
Обижаешь! Конечно. Они находятся сейчас в гараже. Адрес и владелец в досье указаны. Мы их как родных стережем, глаз с них не спускаем. Думаю, сегодняшняя ночь у нас в запасе еще есть. Они выставили обычное наблюдение. Но вот завтра... Завтра, если учесть график Кроноса, к восьми вечера он будет точно проезжать через заданные координаты.
— Значит, завтра... Хорошо. Но вы и сегодня бдительности не теряйте.
— Понятно. Я сейчас на тот пост поеду.
— Смотри не шали! Заметишь подвох, сразу мне сообщи. Я сам дальше разберусь. Зря не подставляйся и не светись.
— Да ясно, ясно... Слушай, а может, спионерим у них эти базуки, и дело с концом?
— Нет. Только шуму глупого наделаем, а вопрос в корне не решим. В общем, так, тише воды, ниже травы, только наблюдать аккуратно. Установи двойное контрнаблюдение. Лучше перестраховаться, чем неожиданно пулю в затылок получить от своих же «коллег». Эти ребята долго разбираться не будут. У них сейчас перед операцией нервы на пределе.
— Понятно.
— Так, дай мне план местности, где отмечены их главные посты у «Олимпа»... Жди от меня звонка если не сегодня ночью, то завтра утром. Код остается прежний.
— Добро.
— Ну, будь.
Пожав другу руку, Сэнсэй пересел в свою машину, и они разъехались.
* * *
Ночь у Сэнсэя предстояла веселенькой. После всего загруженного трудового дня — приема более ста пациентов, трех деловых встреч на «Кассандре», конспиративной поездки к Филеру — ему предстояло еще решить задачу, от которой зависело развитие дальнейших событий в регионе. Времени на раздумье практически не оставалось. Делая какое-либо окончательное умозаключение, ему просто нельзя было ошибиться в своих расчетах и прогнозах. Слишком многое поставлено на карту. Поэтому, приехав домой разбитым и уставшим, Сэнсэй решил уделить больше внимание медитациям — своей ежедневной домашней многолетней процедуре. Сегодня необходимо скорее привести в порядок тело и мозг, и самое главное — целенаправленно включить в работу подсознание. Кроме духовных навыков, подобный цикл медитаций помогал ему быстро и эффективно восстанавливать работоспособность тела и мозга.
Состояние медитации само по себе парадоксально. В нем сочетается, казалось бы, несочетаемое в привычной жизни: покой, глубокое расслабление и одновременная концентрация внимания, всплеск восприимчивости к объему поступающей информации, готовность сразу отреагировать на любой сигнал. В обычном состоянии сознания у человека в основном преобладает доминанта левого или правого полушария мозга, то есть либо он мыслит о явлениях досконально-логически, либо образно-интуитивно. В любом случае индивид воспринимает информацию выборочно, отсекая из общего доступного целого лишь свою «любимую» часть. В состоянии же медитации человек избавляется от подобного автоматизма. В этом удивительном состоянии сознания преобладает одинаковая активность обоих полушарий мозга. Таким образом, медитирующий получает целостную картинку восприятия. Кстати, такое восприятие свойственно и детям. Но с возрастом этот дар утрачивается.
Целостное восприятие информации — это всего одна из ступеней, ведущих к настоящим вершинам медитационного искусства, где познается богатый внутренний мир, неисчерпаемые возможности под-сознания и загадочной души. Этот эффективный способ самопознания уходит корнями в Древний Восток — колыбель человеческой цивилизации. Те, кто достигал подобных высот, как свидетельствуют предания, видели мир в совершенно других гранях реалии, познавая великую тайну вечной Души и бренного Тела.
Сэнсэй занимался медитационным искусством давно и серьезно. И достиг значительных результатов. Феноменальное управление своим телом — уже давно пройденный этап, хотя эти знания Сэнсэй до сих пор активно использовал в своей многогранной практике, в том числе и экстремально-боевой. К примеру, когда его напарники по «Острову» глотали стимулирующие таблетки с янтарной кислотой для того, чтобы на задании обходиться суток двое без еды и сна, то Сэнсэй вполне обходился медитациями древнего, искусства «Беляо Дзы», которое, как неоднократно доказывала практика, было гораздо результативней. Человеческий организм — это самый совершенный химический завод. Здесь есть все необходимые элементы для множества различных реакций. И, похоже, древние знали о человеческой природе гораздо больше, раз сумели воплотить в медитациях такие потрясающие эффекты воздействия на организм...
Выполнив серию медитаций, Сэнсэй почувствовал себя в надлежащей форме. Принял контрастный душ. И для окончательного эффекта чтобы придать мышцам соответствующий тонус, дополнительно сделал несколько специфических дыхательных упражнений. Приведя таким образом тело и разум в нужное состояние, Сэнсэй уселся в кресло и стал изучать новое досье. Через некоторое время он достал из тайника несколько видеокассет, и нашел необходимые кадры. Снова погрузился в чтение досье. Достал другие папки. Сверился. Личности, которых он изучал, оказались действительно уникальными по своим характеристикам, а также послужному списку.
Положение было достаточно серьезным. Похоже, «Белая стрела» решила во что бы то ни стало уничтожить Кроноса. В последнее время целенаправленное устранение «авторитетов» становилось явлением довольно частым, особенно в соседних областях. Но физическое уничтожение Кроноса никак не входило в планы Сэнсэя. Кронос был всего лишь ферзем в игре, а требовалось добраться до короля. И не только добраться, но и поставить ему шах и мат. Сэнсэй уже практически разработал гениальную комбинацию, как разрушить криминальную деятельность «Олимпа» без единого выстрела. Еще в древнекитайском трактате об искусстве ведения войны написано: «Самый верный способ победить врага — это уничтожить его изнутри». Этот постулат практически бессмертен, поскольку обоснован внутренними принципами и законами человеческой психики.
План Сэнсэя был прост и сложен одновременно. Из «низов» проникнуть в организацию Кроноса, выяснить истинное положение дел. Нащупать слабинки в отношениях. И в зависимости от этого уже манипулировать соответствующими действиями, натравив боссов мафии друг на друга. Сложность проекта заключалась в том, что все строилось на пресловутом человеческом факторе. Нужно было тонко разбираться в психике людей, чтобы, вступая на такую зыбкую почву, предвидеть все возможные варианты развития последних событий. Но... Благодаря подобному умелому «руководству», с незаметной позиции «низов», криминальные структуры несомненно потерпели бы крах. И, как обычно происходит в подобных ситуациях, каждый начал спасать собственную шкуру, сливая компромат на бывшего компаньона. В таком «тонущем корабле» обязательно бы оголились «делишки» Лорда, и его могучей власти пришел бы конец.
Но если бы «Белая стрела» воплотила свои намерения, то вместо убитого Кроноса Лорд поставил бы другого. Тот сразу провел бы реорганизацию, укрепив основные позиции своими людьми. И тогда Сэнсэю и его группе пришлось бы, как минимум, еще год напряженно работать, чтобы снова собрать и «сконструировать» то, что они уже успели сделать на данный момент. А кто знает, что может произойти за это «потерянное» время под гнетом новой криминальной власти? Да все что угодно, начиная от гибели сотен неповинных людей и заканчивая масштабной разрухой самого государства! Нет. Слишком высоки ставки. Значит, нужно обезвредить «конкурентов». Как? Конечно, если бы было больше времени, можно их устранить от дела красиво, так сказать, классически. Но времени нет. И Сэнсэй решил действовать грубо, в открытую. Две базуки указывали на тактику действия конкурентов, значит, надо находиться одновременно в двух местах, дабы их обезвредить без шума и пыли. Сэнсэй для надежной подстраховки всей предстоящей операции решил взять с собой верного друга Вано, о чем и поспешил «обрадовать» его в три часа ночи, сделав кодовый звонок.
Когда на небе начал брезжить рассвет, Сэнсэй спрятал в тайник все "документы и видеокассеты, сжег листочки со своими «ребусами». Растер пепел и аккуратно сложил в небольшой бумажный пакет. Потом вышел из дома и, соблюдая меры предосторожности, поехал на машине за город. По дороге он разбросал в разных местах пепел, следуя своей привычке ничего не считать мелочами.
Заехав в лес, Сэнсэй вышел из машины и пошел пешком. Местность он знал очень хорошо. Здесь находился его второй тайник, похожий, правда, больше на мини-бункер, просто нашпигованный всякими секретками. Когда-то на «Острове» их обучали сооружать и такие убежища. Сначала их гоняли месяцами по лесам, как волков, прививая навыки не только к ведению боевых действий, но и ориентировке на местности. Также обучали тщательной маскировке, выживанию в экстремальных условиях, сооружению подобных мини-бункеров, добыванию собственными силами продовольственных запасов, изготовлению оружия.
Тайник был тщательно замаскирован и не отличался от обычных кочек. Со времени последнего посещения Сэнсэя прошло уже довольно много времени. Но основные «контрольки» были не потревожены. Сэнсэй сложил вместе хитрый ключ, состоящий из четырех частей, и открыл неприметный замок. Осторожно спустился по ступенькам, причем по лишь ему известным точкам опоры (в противном случае все бы вмиг взлетело на воздух).
Он оглядел небольшое помещение. Все находилось на прежних местах. Теперь требовалось решить, что взять на задание. Арсенала здесь хранилось предостаточно. Тут были скорострельный «УЗИ», снайперская винтовка с лазерным прицелом и «олимпийскими» патронами для высокоточной стрельбы на большие расстояния, автомат Калашникова «АКМС» с прибором бесшумной и беспламенной стрельбы к нему (ПБС) и с ночным бесподсветным прицелом (НСП-3), ручной гранатомет «РГ-6» и даже унифицированный автомат на базе «АКС-74у» для подводной стрельбы. А также несколько пистолетов: пистолет-пулемет «АЕК-919К» («Каштан»), пистолет «ТТ» с глушителем, автоматический пис-толет Стечкина (АПС) и бесшумный пистолет «П-8». Ко всему арсеналу имелись соответствующие боекомплекты. Все оружие было в идеальном состоянии, тщательно завернуто в промасленную бумагу. Сэнсэй проверил «УЗИ», пару пистолетов и положил их обратно на место.
Рядом находился еще одцн деревянный ящик с различными видами холодного оружия — от обычных кортиков и спецножей до.японских звездочек и шурикенов. Заглянув в этот ящик, Сэнсэй взял оттуда три звездочки и, словно примеряясь, взвесил в руке. Подумал немного и поискал глазами деревяшку, некогда служившую мишенью для тренировок. Поднявшись на поверхность, установил ее на тот же обломленный засохший сук, что и много лет назад. И, отойдя метров на двадцать, резко метнул звездочки с разных положений. Стальные звезды со свистом врезались под разными углами в «десятку», образуя треугольник. Сэнсэй хмыкнул и, довольный результатом, подумал: «Надо же, рука не забыла... Вот что значит память тела! Навыки, вбитые в подсознание, никогда не стираются. Это все равно, что езда на велосипеде. Стоит раз как следует научиться, чтобы сохранить на всю жизнь». Вернувшись, он положил мишень на место, а звездочки кинул в ящик, закрыв крышку.
Кроме этого вооружения, отдельно еще хранилось несколько гранат с шумовым и ослепляющим эффектом; пластиковая взрывчатка, взрывпакеты направленного действия, а также слезоточивые петарды. В общем, всего этого «добра», которым его когда-то заботливо снабдило начальство «Острова», хватило бы для ведения целой мини-войны.
Сэнсэй с презрением посмотрел на весь этот арсенал и тяжело вздохнул. Хоть он и стрелял довольно метко, не хуже олимпийских чемпионов, и в совершенстве владел остальным, но все же не любил оружие. А увешивать себя пистолетами и автоматами, как игрушками новогоднюю елку, Сэнсэй считал глупостью. Человек расслабляется, держа в руках оружие, становится уязвим, поскольку надеется на него. Он автоматически отдает свои возможности механизму. И если его внезапно лишают этой «последней надежды», то он впадает в панику. А панический страх равнозначен поражению без сопротивления, по сути дела, глупой смерти.
Сэнсэй глянул на спецоборудование. Покрутил в руках прибор ночного видения. Немного подумал и, махнув рукой, положил на место. Уж чему-чему, а своим природным способностям он доверял больше, чем этой военной игрушке. В результате; традиционно обойдя все эти «музейные экспонаты», как он их величал, Сэнсэй взял, как обычно, спецодежду и маскировочную накидку. «Хоть что-то дельное придумали», — подумал он про себя. Ткань, из которой шили спецодежду, не отражала свет и сливалась с любой тенью даже днем, а ночью человек в ней становился абсолютно незаметным. Она была черного цвета, по покрою похожа на одежду ниндзя, но имела свои индивидуальные особенности. Сэнсэй прихватил специальные легкие ботинки на мягкой подошве, в конструкцию которых он внес кое-какие изменения для удобства. И, подумав немного, все-таки взял небольшой ножик.