Ближе к полудню байдарки вновь причалили, но уже к правому берегу где проходила дорога на Лузу. Пока готовился обед поднялся сильный ветер и мы с Владимиром пропустили тот момент, когда нашу байдарку внезапно опрокинуло сильным порывом. Она оказалась наполовину наполненной водой в результате чего мой новый спальный мешок промок и его пришлось разворачивать для просушки.
Целью этого десанта был осмотр Спасо – Преображенской церкви которая находилась неподалеку отсюда в местности носящей название Слободка. Местные рыбаки нас предостерегли, что переход до нее перегорожен небольшой речушкой, но к счастью все обошлось и мы благополучно добрались до этого храма, в котором хорошо сохранилась настенная роспись. С надеждой мы обследовали проход на колокольню, но лестница на нее закончилась на четвертом пролете, а чтобы подняться выше требовалась недюжинная сила и сноровка. Было очень жаль так со всей очевидности с вершины той колокольни должны были открыться замечательные виды. Внутри церкви сохранилась не только роспись, но и паникадила, библейские клейма на евангельские сюжеты. На ликах святых виднеются черные нимбы – сусальное золото, которое клеилось на чесночный сок просто отпало. За исключением одного обрушившегося куполообразного свода эта церковь почти не пострадала, как и более ста лет назад маковки ее куполов венчают стройные, совсем не покосившиеся кресты. Легко было представить, как когда то звон ее колоколов оглашал окрестности на многие версты, где вокруг ни кого, а лишь только дивные освещенные весенним солнцем панорамы. Такая красота может вылечить, пробудить от спячки самую заскорузлую душу. Жаль, что нельзя спроецировав ее один раз на свой внутренний мир, унести с собой навсегда этот отпечаток синей лазури, клочков облаков, теряющихся за горизонтом теней полей и лесов и древних стен, пытающихся говорить с тобой языком Вечности.
К шести вечера течение реки и плеск весел донесли наши суденышки до города Лузы. Для меня и Анатолия эта малая родина, знакомые берега. Неподалеку от моста стоит знаменитый на всю округу дом Анатолия Тутубалина, которого вятская пресса окрестила последним вятским барином. Когда то с ним не чурались сесть за один стол губернатор и другие высокопоставленные чиновники, называя его «человеком с большой буквы» и дивясь размашистости и удали его характера. Он умер шесть лет назад, оставив о себе скандальную славу кутилы, личного друга Шолохова, владельца лимузинов, домов, пароходов, но закончившего свои дни в утлой хибарке всеми покинутый и брошенный. Здесь, мы останавливаемся для того, чтобы уточнить маршрут на конец дня. Решено за оставшиеся три часа до ночлега дойти до Туриной горы это около 15 километров, заодно звоним по мобильному Александру Кудрявцеву и договариваемся о встрече в Палеме. Вскоре за кормой остались железнодорожный мост, Лузская автоколонна…
Часа через два мы поднялись на высокую гору, чтобы осмотреть все, что осталось от храма на Туриной горе. Говорят, его трижды взрывали. Еще это места известны тем, что здесь в начале семнадцатого века основал свой первый скит святой Леонид Устьнедумский. От храма уцелела только одна стена, а на погосте Анатолий сфотографировал надгробную плиту с полустершейся надписью: «Здесь покоится тело раба божия Василия …новича Игумнова. Умер 3 февраля 1906 г...» Несколько наших современников живут здесь ради дачных участков. Александр (Александр Геннадьевич Нелюбин) до слез рассмешил местных ребятишек, долго покатывавшихся со смеху от его нарочито нелепого вопроса: «А где здесь улица Лизюкова?»
Еще через час экспедиция причалила к правому берегу, почти у самой границы с вологодской областью. Здесь, примерно в пятнадцати километрах от конечной точки маршрута прошла последняя ночевка. На припасах уже можно было не экономить, но быстро сгустившиеся сумерки несколько скомкали впечатления от прощального ужина. Но время на то, чтобы доспорить наши споры еще оставалось и как всегда они затянулись допоздна.
Утро нас встретило пасмурной погодой и бодрым настроение оказалось только у Александра, который вчера рано лег спать по причине какого то недомогания. Пока остальные, слегка продрогшие путешественники собирались возле костерка он, раздевшись по пояс, занимался водными процедурами. Обычно, чтобы после сна обрести бодрость духа требуется час – полтора. Реку уже бороздили рыбацкие моторки, Александр насобирав трав и чаги, заварил чай. Часа через два экипажи расселись по суденышкам и начали грести, ожидая появления Палемы. Закуковала кукушка, как бы ведя отсчет тем километрам, что остались до конца пути. Наконец, байдарки свернули в спокойное русло старицы, а это означало, что до села уже рукой подать.
Даже Владимир Любимов, изъездивший всю Вятку вдоль и поперек, очень смутно представлял как выглядит этот поселок. И вот, наконец, появились песчаные косы, рыбацкие плоскодонки, церковь и само село, первые упоминания о котором относятся к началу пятнадцатого века. Наличие же древнего городища свидетельствует о том, что люди жили здесь еще и раньше. По словам местных жителей, Палему так когда то и называли – Городок, сейчас она относится к Ильинскому поселению Велико - Устюгского района.