Социологи провели исследование множества самых разнообразных статистических данных с целью выявления исторических закономерностей флуктуаций (колебаний) неравенства в распределении различных благ (прежде всего – экономических, но также и властных) между членами общества на протяжении нескольких тысячелетий. Результат был несколько неожиданным: никаких отчетливо выраженных тенденций выявить не удалось. Периоды нарастания неравенства сопровождались сглаживанием его, а затем неравенство опять нарастало. Единственной кривой, которой удавалось аппроксимировать исследуемые тренды, оказалось синусоида.
Это не означает, однако, что такого рода тенденции невозможно выявить на протяжении исторических периодов, сравнимых с жизнью нескольких, а тем более одного-двух поколений. Мерой неравенства в различных обществах можно считать два параметра:
1. высоту стратификации, под которой понимают социальную дистанцию между самым высоким и самым низким статусом данного конкретного общества;
2. профиль стратификации, который показывает соотношение численности мест (социальных позиций) в социальной структуре общества по мере повышения статуса.
Многочисленные эмпирические исследования выявляют следующие исторические тенденции. Чем выше уровень развития общества, тем ниже высота стратификации – то есть социальной дистанции, отделяющей наивысшие уровни социальных позиций в данном обществе от самых низких, - отмечаются в наиболее отсталых обществах. И наоборот – чем выше уровень развития общества в целом, тем меньше размеры высоты стратификации. Другими словами, в отсталых обществах социальные верхи от социальных низов отделяет пропасть непроходимых размеров, в то время как в продвинутых обществах представители низших слоев могут относиться к своей элите если не как к равным, то и не так, как к недостижимым «богам», то есть достаточно спокойно.
Если сравнить уровни неравенства по такому, например, эмпирически измеряемому параметру, как децильный коэффициент (величина рассчитывается следующем образом: составляется ранжированный список, в котором на первом месте стоит тот, кто имеет самый высокий уровень дохода, на последнем – тот, у кого самый низкий уровень; средний доход верхних 10 % делится на средний доход нижних 10 %), то можно было бы, применительно к российскому обществу, убедиться в следующем. Если в начале и в середине 80-х годов ХХ века (на «излете» советского общества) децильный коэффициент колебался между 3 и 4, то во второй половине 90-х он установился на уровне 18-20.
Существует устойчивое мнение, что стремительное нарастание неравенства в российском обществе – это результат рыночных реформ 90-х годов. Однако исследования показывают, что данная проблема возникла значительно раньше. Еще в советские времена социологи попытались отследить тенденцию изменения неравенства, выраженного в объемах вкладов в сбережениях в так называемых государственных сберегательных сберкассах представителями различных социальных страт. Социологи обратили особое внимание на категорию вкладчиков, у которых остаток вклада на начало года превышал 5 тысяч рублей. Для того периода эта была солидная сумма, составлявшая стоимость легкового автомобиля – символа богатства по тем временам. Учитывая, что в сберкассах хранились свободные деньги, имеется немало оснований полагать, что они составляли лишь верхушку айсберга общего объема имущества, принадлежавшего этим вкладчикам.
Всего за 16 лет (с 1971 по 1986 годы) выросли два показателя: число вкладов размером более 5 тысяч рублей и удельный вес принадлежащего им объема вкладов в общем объеме вкладов населения области.
Профиль стратификации, то есть его форма, также отражает уровень неравенства в данном обществе, хотя и несколько иначе. Так, по мере нарастания этого уровня профиль становится все более «заостренным», по мере снижения уровня неравенства он «уплощается». В большинстве традиционных обществ, где уровень неравенства чрезвычайно высок, профиль стратификации принимает форму пирамиды с крутыми склонами. Для современных продвинутых обществ эта форма приближается к ромбовидной. В пирамидальном профиле по мере приближения к дну численность слоев возрастает. В ромбовидном же наиболее многочисленным является средний слой, а «придонная» страта уступает ему в размерах.
Конечно, пирамидальный и ромбический профили стратификации – это скорее «идеальные типы», реальные же стратификационные профили продвинутых обществ выглядят несколько иначе.
Социальная структура России в 1992 году, несмотря на начало рыночных реформ, в целом воспроизводила тогда общий для всех обследованных стран тип социальной структуры. В целом эта форма социального профиля соответствовала «нормальной». Конечно, «донная» часть профиля стратификации 1992 года немного «проседает» в сравнении с профилем продвинутых обществ. Это свидетельствует о том, что удельный вес низших слоев обществ был тогда в России несколько выше в сравнении с продвинутыми обществами.
Ситуация заметно изменилась после реформы дефолта, объявленного правительством в августе 1998 года. Профиль стратификации заметно «просел», приближаясь к конусу, в большей степени характерному для традиционных обществ. «Крылья», в которых локализовался средний класс, как бы опустились, в те слои населения, которые относили себя раньше к среднему классу, перешли в состав низших слоев. В результате основной характерной особенностью вновь возникшего типа социальной структуры стала «приниженность» социальных статусов основной массы россиян. 1
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
К сожалению, современную Россию нельзя назвать идеальной страной. В ней не сформировалось правовое государство и гражданское общество, из-за этого возникает социальное неравенство. К примеру, в США только 14 % (в России же 60 %) всего населения считают свой ежемесячный доход ниже прожиточного минимума. Граждане США соблюдают основы конституционного строя, поэтому социальное неравенство не имеет в этой стране таким больших цифр как в Российской Федерации.
Неравенство в образовании также не удалось избежать нашей стране. Коррупция все глубже проникает в этот социальный институт. Число бюджетных мест сокращается с каждым годом, поэтому в скором времени нам придется смириться с тем, что образование станет не таким уж доступным, как это сказано в Конституции Российской Федерации.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Российская Федерация. Законы. Закон Российской Федерации «Об образовании». – М.: Издательство «Омега», 2007. 74 с.
3. Волков Ю.Г., А.В. Попов Социология: Учебник / Под редакцией профессора Ю.Г. Волкова. – Изд. 2-е, испр. И доп. – М: Гардарики, 2006. 547 с.
3. Дубровина И.В. Практическая психология образования: Учебник для ВУЗов.-М.: Юрайт-М, 2006. 432 с.
4. Жеребин В.М., Римашевская Н.М. Социология. Учебник для ВУЗов – М.: Юрайт. 2007. 340 с.
5. Кравченко А.И., Анурин В.Ф. Социология: Учебник для технического образования/СПб.: Питер, 2007. 612 с.
6. Межвузовский научный сборник, выпуск 3. Новое в науке ХХI века. Н.Новгород, 2005. С. 239
7. В.В. Печенкин, Д.В. Зайцев Проблемы образования в России// Социс. – 2008. - № 3. – С. 134
8. Сорокин П.А. Социальная и культурная мобильность// Человек. Цивилизация. Общество. М.: Издательство «Омега». 2006, 430 с.
9. Шереги Ф.Э., Харчева В.Г. Социальные проблемы вузовской науки // СОЦИС. 2007. № 6. 125 с.