Видный французский культуролог Мишель Монтень (1533-1592) первым из гуманистов начал говорить о несовершенстве человеческого разума, видя доказательство этого тезиса в несовершенстве того мира, который создан творческими усилиями людей. «Не смешно ли, - писал Монтень, - что это ничтожное и жалкое создание, которое не в силах даже управлять собой и предоставлено ударам всех случайностей, объявляет себя владыкой и властелином Вселенной, малейшей частицы которой оно не в состоянии познать, а не то чтобы повелевать ею».
Монтень открыто противопоставлял образ жизни сложившийся у майя и ацтеков, образу жизни существовавшим на его родине. Высочайшую заслугу народов Нового Света он видел в том, что они смогли создать культуру, позволяющую человеку жить в гармонии с природой. Особенно он подчеркивает высокую моральность членов этих обществ, называемых европейцами варварскими за то, что они не носят костюмов европейского покроя и поклоняются другим богам. Он пишет, что в лексиконе коренных жителей Нового Света нет даже слов, обозначающих ложь, предательство, притворство, скупость, зависть и злословие. Монтень отмечает, что «их способ ведения войны честен и благороден и даже извинителен и красив настолько, насколько может быть извинителен и красив этот недуг человечества: основанием для их войн является исключительно влечение к доблести».
Понимание культуры Монтенем во многом совпадает с той трактовкой культуры, которая существовала у античных авторов. Человек, согласно воззрениям автора «Опытов», достигает культурного состояния только тогда, когда он все свои помыслы направляет на совершенствование духа, ума, воли, эстетического вкуса и своего тела. Плод «окультуривания» индивида - его духовное и физическое здоровье. Величие культуры усматривается Монтенем в простоте общественных отношений, в первобытной чистоте нравов, непосредственности здравых мыслей и эстетического отношения к действительности. Культура людей, с точки зрения Монтеня, тем выше, чем более они доверяют природе и следуют ее указаниям. Не учить природу, а учиться у нее - вот путь к подлинной культуре.
Также Монтень высоко ценил античную культуру, прежде всего за то, что ее целевой установкой было воспитание гражданина с высокой нравственностью.
Кроме того, античная культура, с точки зрения Монтеня, превосходит культуру всех других обществ не только потому, что в ее лоне сформировалось множество героев и мудрецов, ставших образцами для подражания, но и потому, что она обеспечивала свободу мысли.
К этому надо добавить, что во времена античности, население было чрезвычайно религиозным, религия была для них не пустым звуком, они серьёзно поклонялись Богам и творили для них и ради них прекрасные произведения искусства, которые поныне являются классическими образцами гармонии.
Идея гармонии также красной нитью проходит через работы практически всех гуманистов Возрождения, но наиболее полно она излагается в трудах композитора Джозеффо Царлино, художника Альбрехта Дюрера и, в особенности, в работах теоретика искусства, архитектора Леона Батиста Альберти, который в своем известном сочинении «Десять книг о зодчестве» пишет: «Есть нечто, чем чудесно озаряется весь лик красоты. Это мы называем гармонией (concordiа), которая, без сомнения, источник всякой прелести и красоты. Ведь ее назначение и цель - упорядочить части, вообще говоря, различные по природе, неким совершенным соотношением так, чтобы они одна другой соответствовали, создавая красоту... И не столько во всем теле в целом или в его частях живет гармония, сколько в себе самой и в своей природе, так что я назвал бы ее со-причастницей души и разума... Она охватывает всю жизнь человеческую, пронизывает всю природу вещей...» Стоит подчеркнуть, что в работах мыслителей Ренессанса понятие гармонии рассматривается не просто как элемент эстетической теории, а как принцип организации социальной жизни и воспитания.
Опираясь именно на него, разрабатывают свои педагогические концепции известные падуанские гуманисты Паоло Верджерио и его ученик Витторино да Фельтре, основавший в 1423 г. в Мантуе, куда он был приглашен известным политическим деятелем той поры Франческо Гонзаго, так называемый «Радостный дом» (Lа Cаsа Giocosа), где обучение и воспитание строилось в соответствии с принципом гармонического и всестороннего развития. Они исходят из того, что для подготовки людей, способных занять соответствующее место в жизни и обладающих умением принимать важные решения, необходимо в школах и университетах давать максимум самых разнообразных знаний, сочетая процесс обучения с физической и нравственной закалкой молодых людей. Воспитание, с их точки зрения, является главной задачей не только родителей, но и государства, которое не должно жалеть средств для этого важнейшего дела.
Немецкий философ Иммануил Кант (1724-1804) первым обратил внимание, что сознание человека не только отражает мир, но и творит его. А немецкий философ Гегель (1770-1831) в своей «Феноменологии духа» развил его идею, взяв за отправной пункт тезис Канта о креативной функции разума. Он довёл его до логического завершения постулировав существование мирового духа, который многократно отчуждаясь от самого себя творит различные формы культуры руками человека.
Приобщение к Абсолюту, позволяет познать сущность вещей и явлений. По мере постижения человеком абсолютной идеи человек постигает истину и это позволяет ему творить совершенное.
С точки зрения Гегеля культура есть не что иное как имманентный момент абсолютного, обладающий своей абсолютной ценностью. Гегель также связывает культуру с нравственностью, продолжая традицию, заложенную ещё античными авторами, восхвалявшими добродетель как один из важнейших признаков окультуренности индивида. «Культура…переходный этап на пути к бесконечно субъективной субстанциональности нравственности»
Немецкий философ Макс Вебер (1864-1920) в своей книге «Протестантская этика и дух капитализма» первым обратил внимание на взаимосвязь религии и состояния общества. Вебер сделал вывод о том, что протестантская религия выступила главным фактором, обусловившим появление и развитие нынешнего капиталистического общества. В результате чего в капиталистическом обществе принцип рациональности стал базисным и это отрицательно повлияло на развитие западного общества и мира в целом. Потому что как раз протестантская религия менее всего духовна и более всего направлена на извлечение прибыли. По мнению Вебера, это связано прежде всего с тем, что идеологи протестантизма переосмыслили роль мирского будничного труда. Если в соответствии с догматами католицизма труд представляет собой наказание за грехи то, согласно учению Лютера, выполнение долга в рамках мирской профессии рассматривается как наивысшая задача нравственной жизни человека.
Труд толкуется протестантами как род молитвы, устанавливающей непосредственную связь между Богом и человеком. Именно отсюда вытекает представление о религиозном значении простого будничного труда, который наполняется сакральным смыслом, ибо, реализуя свое призвание, человек совершает деяние, угодное Богу. Следовательно, успехи в делах являются доказательством благоволения верховного существа, свидетельством богоизбранности того или иного индивида.
Если бы эта идея не стала установкой массового сознания, говорит он, то о капитализме в том виде, в каком мы имеем его сегодня, не могло бы быть и речи.
Ныне «капиталистическое хозяйство, - пишет Вебер, - видит в любом влиянии церкви на общественную жизнь … такую же помеху, как регламентирование экономики со стороны государства. «Мировоззрение» теперь определяется интересами торговой или социальной политики».
Рассматривая вопрос о влиянии этических установок, содержащихся в той или иной религии, Вебер подчеркивает, что религиозная догматика детерминирует тип миросозерцания, мировосприятия.
Вебер обращает внимание на то, что каждая религия предлагает собственные пути спасения, в соответствии с которыми вычерчивается линия жизни конкретного эмпирического индивида. В результате мы имеем совершенно разные алгоритмы деятельности людей, принадлежащих к различным вероисповеданиям, различные типы их бытия. Тип религии, согласно воззрениям Вебера, оказывается основным фактором, детерминирующим образ жизни людей, их менталитет, систему моральных и правовых норм, существующих в том или ином обществе.
Рационализация, по Веберу, проявляется во всех сферах жизни современного общества, где мысли и поступки человека детерминируются не его чувствами и естественными потребностями, а элементарным интересом, возможностями получения выгоды, материальных или моральных дивидендов. Рационализация, считает Вебер, неизбежно разрушает сложившуюся систему социальных связей и отношений, ведет к обеднению духовной жизни человека, превращает социум в сообщество атомизированных индивидов.
Если внимательно посмотреть на современное западное общество, то нетрудно заметить, что во многом картина, нарисованная Вебером, соответствует той, которую сегодня фиксируют независимые ученые, с тревогой наблюдающие за все углубляющимися процессами социальной дезинтеграции и дегуманизации, которые являются прямыми следствиями многовекового действия принципа рациональности.
Российский мыслитель Иван Александрович Ильин (1883-1954) в своей работе «Основы христианской культуры» писал, что вера и культура тесно связаны. Там где нет веры, там не может быть и культуры. «Народы …утратившие веру, не приобретя никакой иной, могут делать только напрасные попытки создать культуру вне веры и Бога».
По мнению Ильина, человек неверующий способен создавать только нечто плоское, пошлое, являющееся проекцией его животных инстинктов. Он воплощает в реальности свои ночные кошмары, рождает хаос звуков, красок, архитектурных форм. Более того, есть все основания предполагать, что она погрязнет в разложении и разврате и вскоре окажется на обочине мировой истории. Таков главный вывод Ильина. Иван Александрович Ильин во многом прав, хотя, к сожалению, он, как всякий истинно верующий православный христианин, зацикливается на христианстве, считает его единственно верной религией, хотя буддизм, к примеру, ничуть не хуже, а в некотором отношении и лучше, потому что в буддизме больше толерантности, нет такого нетерпимости к инаковерующим и инакомыслящим, как в православии.