Я пришел через две недели и был принят какой-то девицей со скошенными к




Носу от постоянного вранья глазами.

-- Это Лапшенникова, секретарь редакции, -- усмехнувшись, сказал Иван,

Хорошо знающий тот мир, который так гневно описывал его гость.

-- Может быть, -- отрезал тот, -- так вот, от нее я получил свой роман,

Уже порядочно засаленный и растрепанный. Стараясь не попадать своими глазами

В мои, Лапшенникова сообщила мне, что редакция обеспечена материалами на два

Года вперед и что поэтому вопрос о напечатании моего романа, как она

Выразилась, отпадает.

-- Что я помню после этого? -- бормотал мастер, потирая висок, -- да,

Осыпавшиеся красные лепестки на титульном листе и еще глаза моей подруги.

Да, эти глаза я помню.

Рассказ Иванова гостя становился все путанее, все более наполнялся

Какими-то недомолвками. Он говорил что-то про косой дождь, и отчаяние в

Подвальном приюте, о том, что ходил куда-то еще. Шепотом вскрикивал, что он

ее, которая толкала его на борьбу, ничуть не винит, о нет, не винит!

-- Помню, помню этот проклятый вкладной лист в газету, -- бормотал

Гость, рисуя двумя пальцами рук в воздухе газетный лист, и Иван догадался из

Дальнейших путаных фраз, что какой-то другой редактор напечатал большой

Отрывок из романа того, кто называл себя мастером.

По словам его, прошло не более двух дней, как в другой газете появилась

статья критика Аримана, которая называлась "Враг под крылом редактора", в

Которой говорилось, что Иванов гость, пользуясь беспечностью и невежеством

Редактора, сделал попытку протащить в печать апологию Иисуса Христа.

-- А, помню, помню! -- вскричал Иван. -- Но я забыл, как ваша фамилия!

-- Оставим, повторяю, мою фамилию, ее нет больше, -- ответил гость. --

Дело не в ней. Через день в другой газете за подписью Мстислава Лавровича

Обнаружилась другая статья, где автор ее предполагал ударить, и крепко

Ударить, по Пилатчине и тому богомазу, который вздумал протащить (опять это

проклятое слово!) ее в печать.

Остолбенев от этого слова "Пилатчина", я развернул третью газету. Здесь

было две статьи: одна -- Латунского, а другая -- подписанная буквами "Н.

Э.". Уверяю вас, что произведения Аримана и Лавровича могли считаться шуткою

По сравнению с написанным Латунским. Достаточно вам сказать, что называлась

статья Латунского "Воинствующий старообрядец". Я так увлекся чтением статей

О себе, что не заметил, как она (дверь я забыл закрыть) предстала предо мною

С мокрым зонтиком в руках и мокрыми же газетами. Глаза ее источали огонь,

Руки дрожали и были холодны. Сперва она бросилась меня целовать, затем,

Хриплым голосом и стуча рукою по столу, сказала, что она отравит Латунского.

Иван как-то сконфуженно покряхтел, но ничего не сказал.

-- Настали совершенно безрадостные дни. Роман был написан, больше

Делать было нечего, и мы оба жили тем, что сидели на коврике на полу у печки

И смотрели на огонь. Впрочем, теперь мы больше расставались, чем раньше. Она

Стала уходить гулять. А со мной случилась оригинальность, как нередко бывало

В моей жизни... У меня неожиданно завелся друг. Да, да, представьте себе, я

В общем не склонен сходиться с людьми, обладаю чертовой странностью: схожусь

С людьми туго, недоверчив, подозрителен. И -- представьте себе, при этом

Обязательно ко мне проникает в душу кто-нибудь непредвиденный, неожиданный и

Внешне-то черт знает на что похожий, и он-то мне больше всех и понравится.

Так вот в то проклятое время открылась калиточка нашего садика, денек

Еще, помню, был такой приятный, осенний. Ее не было дома. И в калиточку

Вошел человек. Он прошел в дом по какому-то делу к моему застройщику, потом

Сошел в садик и как-то очень быстро свел со мной знакомство.

Отрекомендовался он мне журналистом. Понравился он мне до того, вообразите,

Что я его до сих пор иногда вспоминаю и скучаю о нем. Дальше -- больше, он

Стал заходить ко мне. Я узнал, что он холост, что живет рядом со мной

Примерно в такой же квартирке, но что ему тесно там, и прочее. К себе как-то

Не звал. Жене моей он не понравился до чрезвычайности. Но я заступился за

него. Она сказала:

-- Делай, как хочешь, но говорю тебе, что этот человек производит на

Меня впечатление отталкивающее.

Я рассмеялся. Да, но чем, собственно говоря, он меня привлек? Дело в

Том, что вообще человек без сюрприза внутри, в своем ящике, неинтересен.

Такой сюрприз в своем ящике Алоизий (да, я забыл сказать, что моего нового

Знакомого звали Алоизий Могарыч) -- имел. Именно, нигде до того я не

Встречал и уверен, что нигде не встречу человека такого ума, каким обладал

Алоизий. Если я не понимал смысла какой-нибудь заметки в газете, Алоизий

Объяснял мне ее буквально в одну минуту, причем видно было, что объяснение



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-04-04 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: