Пожалуй, ни к какому другому из кочевых племен региона время не было так благосклонно, как к печенегам. Во-первых достоверные археологические памятники печенегов в Приуралье сейчас известны, а главное- территориально они располагаются там, где зафиксировали печенегов сразу 2 средневековых путешественника – Ал Идриси, а до него, в начале Х в.- секретарь посольства багдадского халифа Джафера ал- Муктадира в страну булгар- Ахмед ибн-Фадлан.
Погребальный обряд печенегов, благодаря работам С.А.Плетневой и Г.А.Федорова- Давыдова, изучен достаточно хорошо. Своих покойников печенеги хоронили под небольшим земляными насыпями, или экономя время, брусками их в более древние насыпи. Под напедым таким курганом находилось по 1 захоронению, совершенному в неглубокой, простой яме, головой на запад, в деревянном гробу или без него. Слева от человека укладывали чучело коня, от которого до нас дошли черепа и кости, размещенные в анатомическом порядке[10].
Сведения Ибн-Фадлана о пребывании в начале Х века печенегов к востоку от Волги подкрепляются сообщениями других средневековых авторов- арабского писателя, историка и географа Аль- Масуда и византийского императора Константина Багрянородного, а современные исследователи изучили серию курганов печенегов в степях Украины и Северного Причерноморья- захоронения под небольшими земляными курганами, в простых прямоугольных могилах или в могилах со ступенькой вдоль длинной стенки, на которой лежали кости взнузданного и оседлого коня (шкура), поза погребенного- вытянуто на спине, головой на запад или восток, иногда в могилах встречены глиняные сосуды- плоскодонные горшки грубой ручной лепки и часто- бронзовые или серебряные украшения поясов.
Что касается половцев, то очертания границ Дешт-и-Кипчак долгое время остались аморфными. Как и печенежские, погребения кипчакского времени первым обнаружили и исследовал Ф.Д.Нефедов. В 50 верстах к югу от Оренбурга, у пос. Мертвецовского он раскопал 6 курганов, насыпанных у земли и камня, из которых было по 1 могиле, перекрытый каменными плитами или короткими дощечками. Скелет погребенных лежали в гробах или завернутыми в бересту, головой на запад, юго-запад, северо-восток. Возле них найдены вещи: удила, железные стрелы в колчанных, украшенных костяными накладками, у женщин по, пожалуй, самым крупным могильником- сразу 14 погребений, оказался могильник у д. Сынтыш-Тамак Благоварского района, на р. Чермасан, обнаруженный и исследованный в 1966г. археологической экспедицией Баш. Госуниверситета, возглавляемой С.М.Васюткиным. Курганные насыпи были земляные, под каждой - по 1 могиле, в которых умерших укладывали на спину, головой на запад. Набор сопровождающих вещей типична: лук со стрелами, сабля, нож, кресало, конская сбруя. В двух могилах найдены остатки деревянных седел, причем в одной могиле седло лежало под головой погребенного (характерная поза кочевника, ночующего в степи), в другой- под ступнями. Интересны также находки двух амулетов в виде человеческой фигуры, вырезанных из тонкого листа серебра. Этот памятник по сей день остается самым крупным памятником ХII-ХIV вв. на территории Приуралья.
Кроме вышеуказанного, авторы книги «Курганы кыпчакского времени…» убеждают нас в том, что погребальный обряд курганов ХII-ХIV вв. на Южном Урале, прежде всего, независимо от внешних признаков кургана характеризуется одним и теми же чертами: преобладающее захоронение в простых прямоугольных ямах, значительная часть которых была перекрыта доками, в положении вытянуто на спине, головой на север или запад, в сопровождении примерно одинаковых наборов погребального инвентаря, в сочетании с частичной территориальной «чересполосицей» (нахождение курганов с камнями в насыпи- Алебастрово II, Лебедевка VIII- в равниной части региона, а земляных курганов- Башкир Беркутово, IV Ивановский, Орский, Алабайтал и другие- в предгорьях) и наличием заведомо синкретичных памятников, т.е. органично сочетающих признаки обряда двух рассматриваемых групп, где под ярко выраженной земляной насыпью было сооружено каменное кольцо, внутри которого перекрытая вымосткой могила прямоугольной формы, где лежал целый остов коня.
По мнению Иванова В.А., как уже рассматривалось в предыдущем параграфах, для каменных курганов характерны ямы с широкой ступенькой вдоль северной стенки или с подбоем; целый остов взнузданного и оседлого коня, уложенный на ступеньку или рядом с погребенным (слева) в могилу; наличие перекрытий именно в яме с одной ступенькой; преобладание среди ритуальных пищевых остатков костей передних ног и позвонков животных; преимущественное расположение ритуальной пищи в изголовье, на перекрытии или в засыпи могилы.
Для курганов земляных-оградки из сырцового кирпича вокруг могил, остатки тризны в виде костей животных в насыпи, вкусные в насыпи погребения, ямы с 2 узкими заплечиками вдоль длинных стенок и перекрыты на них, среди конских захоронений, преобладание остатков конской шкуры в виде черепа и костей ног, следы огненного ритуала (уголь, зола в заполнении могилы), более широкое распространение гробовиц и погребений без коня, но с предметами сбруи, среди ритуальных пищевых остатков- преобладание костей от задней части туши животного и расположение их у ног или у головы погребенного.
Начиная со II половины ХIV в., по мнению тех же ученых, погребальный обряд у кочевников становится более унифицированными: полностью исчезают такие признаки язычества, как захоронение коней, бытовые наборы сопровождающих вещей и остатки заупокойных тризн, что можно объяснить широким проникновением ислама в среду южноуральских кочевников. Однако продолжают сохраняться, причем в виде пережитков и как характерные признаки, курганные насыпи над могилой, деревянные конструкции (перекрытые гробы) и уступы вдоль длинных стенок в могилах. Новые элементы погребального обряда- могилы с подбоями в южной стенке и надмогильные сооружения в виде прямоугольных каменных или кирпичных оградок вокруг могилы, сооружения на уровне древнего горизонта (Урта-Буртя, курганы 3,4 Лебедевка VIII, Федоровка).
Таким образом, анализируя сведения выше перечисленных исследователей в области материальной культуры и погребального обряда печенегов и половцев можно сделать следующие выводы:
1) Если для элементов материальной культуры характерна приверженность изменениям под воздействием определенных «мод» на оружие, конское добранство и т.д., то погребальный обряд, как печенегов, так и половцев отличается консерватизмом, стабильностью;
2) в общей массе признаков погребального обряда захоронений золотоордынского времени от Волго-Донского междуречье до Урала абсолютно преобладающими являются признаки, характерные для половецкого погребального обряда, но в то же время в этой массе присутствуют и признаки, свидетельствующие в среде населения Волго-Уралья ХIII-ХIV вв. включенных каких-то остаточных групп Огузов и печенегов (по Г.А.Федорову-Давыдову).
Заключение
Итак, в данной работе постаралась доказать, что благодаря изучению письменных источников совместно с археологическими исследованиями русских дореволюционных, советских, а также современных ученых- археологов, антропологов, этнографов, геологов прослеживается точная и яркая картина территориальной принадлежности печенегов и половцев в эпоху средневековья, их обычаев, материальной культуры, обрядов захоронения- их сходство и различий.
Из историографии накопления археологического материала по средневековым кочевникам следует, что с каждым новым обнаружением того или иного археологического памятника археологи вносили неоценимый вклад в этническую, социально - политическую и экономическую историю кочевых племен.
Благодаря совместной же, слаженной работе некоторых исследователей, как средневековых авторов, так и современников, можно с уверенностью говорить о причинах миграции рассматриваемых мною племен.
Что касается материальной и духовной культуры кочевого общества, то благодаря все тем же письменным источникам средневековых авторов плюс современным археологическим исследованиям можно с уверенностью сказать, что археологические памятники времен печенегов и половцев представляют собой достаточно емкую источниковую базу для изучения этнической и социально-политической истории средневековых «рыцарей» степи.
Анализируя типологию вещевых комплексов и обряда погребения, можно бесспорно говорить о том, что в разные отрезки времени существовали определенные обычаи кочевников- как печенегов, так и половцев. При наличии и явном преобладании общих признаков, свидетельствующих о генетическом и этнокультурным родстве рассматриваемых памятников, указываются и существенные различия, которые зависели от образа жизни, язычества, принятие ислама, социальной и политической культуры кочевого общества.
Список литературы
1. Иванов В.А. Путями степных кочевий: - Уфа, 1984 (С.76-116)
2. Иванов В.А. Откуда ты, мой предок? (Взгляд археолога на древнею историю Южного Урала) ТОО «Грань»- УНЦ РАН СПб; 1994 (С. 85-101).
3. Иванов В.А., Кригер В.А. Курганы кыпчакского времени на Южном Урале (ХII-ХIV вв.)- М: Наука, 1988 (С.3-71).
4. Плетнева С.А. Половецкие изваяния САИ, -1974-вып. С 4-2-с. 61,65.
5. С.И.Руденко и башкиры- «Гилем»- РАН УНЦ Уфа, 1998 (с. 180-187).
[1] Иванов В.А. Откуда ты, мой предок? (Взгляд археолога на древнею историю Южного Урала)- ТОО «Грань» - УНЦ РАН СПб., 1994г.
[2] Иванов В.А. Путями степных кочевий – Уфа: Башкнигоиздат, 1984г.
[3] Иванов В.А. Путями степных кочевий – Уфа: Башкнигоиздат, 1984г.
[4] Иванов В.А. Путями степных кочевий – Уфа: Башкнигоиздат, 1984г.
* Иванов В.А., Кригер В.А. Курганы кыпчакской времени на Южном Урале (ХII-ХIV вв.)- М.: Наука,1988г.
[5] Иванов В.А. откуда ты, мой предок? (взгляд археолога на древнею историю Южного Урала). ТОО «Грань» УНЦ РАН СПб, 1994.
[6] Иванов В.А. Путями степных кочевий.- Уфа, 1984г.
* Иванов В.А. Путями степных кочевий.- Уфа, 1984г
[7] Иванов В.А. Кригер В.А. Курганы кыпчакского времени на Южном Урале ХII-ХIV вв.- М.: Наука, 1988
[8] Плетнева С.А. Половецкие изваяния САИ. 1974.
[9] Руденко С.И. башкиры. Уфа: Гилем, 1998.
[10] Иванов В.А. Путями степных кочевий.- Уфа, 1984.