"НЕТ НАМ ДОРОГИ УНЫВАТЬ!.."
Второе обретение святых мощей преподобного Серафима Саровского, всея России чудотворца, 1991 г.
Неожиданное обретение св. мощей преподобного Серафима Саровского, которое произошло накануне 1991 года в Санкт-Петербурге, - это была радость, это было и предупреждение. Каждый православный человек знает, что духовником земли русской было предсказано: перед концом времен он воскреснет плотью и начнет проповедь вселенского покаяния.
Покаяние нам необходимо прежде всего в том, что мы перестали верить в главное событие человеческой истории - Воскресение Господа нашего Иисуса Христа, сделавшее возможным всеобщее Воскресение из мертвых.
"По собственной вине человек послушался диавола и пал в яму, откуда выйти уже он сам не может, - писал епископ Георгий ("Чаю воскресения мертвых"). - Человек нуждается в спасении от Бога. Только Один Бог Творец по милосердию Своему может его спасти. Ради этого явился на землю, родился с нами и умер с нами и за нас - безгрешный Богочеловек, и Он наполнил все пределы нашей жизни светом Своего Божества. Смертью Крестной и Воскресением Своим Христос - воплощенный Бог - преодолел власть смерти над нами. Он восстал из гроба и вошел в славу Свою. И если мы теперь с Христом соединяемся - и в жизни нашей, и в смерти нашей - верою в Него и Таинствами Его, то и мы в последний день этого временного мира не только совосстанем с Ним, но и войдем с Ним в славу. Но и уже теперь временная смерть наша для нас будет лишь блаженным переходом в иную, лучшую жизнь. Аз есмь Воскресение и Жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет во век. (Ин.11: 25-26)".
"Жизнь души, соединение ее с Богом, как жизнь тела - соединение его с душою, - писал святитель Григорий Палама. - Душа, разлучившись с Богом преступлением заповеди, умерла; но послушанием заповеди опять соединяется с Богом и оживотворяется этим соединением... Как душевной смерти, то есть преступлению и греху, в свое время последовала телесная смерть - соединение тела с землею и обращение его в прах, а за телесною смертию последовало помещение отверженной души во ад, так и за воскресением души, состоящем в возвращении души к Богу, посредством послушания Божественным заповедям, в свое время должно совершиться воскресение тела соединением его с душою, а за этим воскресением должно последовать нетление и во веки пребывание с Богом достойных этого пребывания, соделавшихся из плотских духовными, способных, подобно Ангелам Божиим, жительствовать на небе. И мы будем восхищени в сретение Господне на воздусе, и тако всегда с Господом будем. (1Сол. 4:17)".
Преподобный Серафим говорил:
"Мы, на земле живущие, много заблудили от пути спасительного; прогневляем Господа и нехранением св. постов; ныне христиане разрешают на мясо и во св. четыредесятницу и во всякий пост; среды и пятницы не сохраняют; а Церковь имеет правило: не хранящие св. постов и всего лета среды и пятницы много грешат. Но не до конца прогневается Господь, паки помилует. У нас вера Православная, Церковь, не имеющая никакого порока. Сих ради добродетелей Россия всегда будет славна и врагам страшна и непреоборима, имущая веру и благочестие в щит и во броню правды: сих врата адова не одолеют".
Преподобный Серафим предсказал:
"До рождения антихриста произойдет великая продолжительная война и страшная революция в России, превышающая всякое воображение человеческое, ибо кровопролитие будет ужаснейшее: бунты разинский, пугачевский, французская революция - ничто в сравнении с тем, что будет с Россией. Произойдет гибель множества верных Отечеству людей, разграбление церковного имущества и монастырей; осквернение церквей Господних; уничтожение и разграбление богатства добрых людей, реки крови русской прольются. Но Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе..."
Ныне, оглядываясь на прошедший год, мы можем сказать о том, сколь важно для судьбы нашей Родины и мира было обретение мощей преподобного Серафима и поклонение им в граде св. апостола Петра (городу вскоре вернулось его имя), в Москве, на всем пути шествия их в Дивеево и, наконец, в самом Четвертом Уделе Божией Матери.
Для израненной нашей Родины, матушки России, те летние дни были самыми, пожалуй, целительными за всю ее последнюю историю.
Не в распрях, спорах, выборах с их напряженной, раскалывающей общество предвыборной борьбой, с крикливыми обещаниями, не в мнимых победах одних над другими - но в почитании истинно высокого, святого, своего оживает душа народа, созидается его теплое единство, собирается в нем новая духовная сила.
Милостью Божией, мы видели это совершенно необычайное движение народа. Видели еще в Москве эту бесконечную вереницу людей, которые шли и шли к Богоявленскому патриаршему собору, что в Елохове. Поток людей к раке с мощами великого старца не прекращался ни днем, ни ночью, люди, можно сказать, жили в соборе, напоминая Русь времен татарских и прочих нашествий, когда наши соотечественники находили в храмах, у икон пристанище и спасение. Русь, всю исхоженную богомольцами, стремившимися к ее святыням, которые она хранила в себе, которые и освятили ее, сделали Святой Русью.
Очевидно, в Небесной, Торжествующей Церкви преподобный Серафим имеет особое слово в определении окончательного Промысла Божия о судьбе России, а значит и всего мира. Недаром первое и второе обретение его мощей связаны с двумя важнейшими поворотными моментами в истории Отечества.
Первое обретение мощей и всенародное прославление преподобного Серафима состоялось в эти же дни 1903 года, "в присутствии Государя и Царской Семьи, вдовствующей Императрицы Марии Феодоровны, а также многих других Членов Императорской Фамилии, при участии многочисленного духовенства и при огромном стечении паломников,- писал Е.Е.Алферьев в книге "Император Николай II как человек сильной воли" (Джорданвиль,1980). - В Саровскую пустынь, расположенную среди густых лесов Тамбовской губернии, в сотне верст от ближайшей железной дороги, собралось со всех концов России не менее трехсот тысяч человек, главным образом крестьяне, громко приветствовавшие Царя. Перенесение мощей преп. Серафима из Зосимо-Савватиевской церкви в Успенский собор состоялось 18 июля, на второй день торжеств прославления. Гроб несли Государь, Великие Князья и архиереи. Это было уже вечером; по обе стороны шествия стояли густые ряды молящихся с зажженными свечами..."
Это событие, как и многие другие, за много лет было предсказано великим старцем.
"...И какая радость-то будет, но мы не доживем и я не доживу, как собор-то у нас пятиглавый будет!.. - говорил он одной из дивеевских сестер.
- Среди лета запоют Пасху, радость моя. Приедет к нам Царь и вся фамилия!.."
"А как царская фамилия приедет к вам, матушка, то выйдите за Святые-то ворота, да распахните их широко-широко, да низко-низко поклонитесь до земли, да и скажите: покорно просим пожаловать, покорно просим..." - и батюшка сам три раза низко до земли поклонился."
"Саровские торжества, - писал Е.Е.Алферьев, - укрепили в Государе веру в Его народ. Он видел вокруг Себя, совсем близко, несчетные толпы, охваченные теми же чувствами, как и Он, трогательно выражавшие Ему свою преданность. Он видел и крестьянство, и духовенство, и дворянство, и Ему не могло не казаться, что та смута, которая тревожила Его за последний год, - это всего лишь наносное, внешнее, чисто городское явление, тогда как сердце России еще здорово и бьется заодно с сердцем своего Государя.
Еще более сильное впечатление произвели Саровские дни на Государыню Императрицу Александру Феодоровну. Она никогда не видела ничего подобного, никогда не была свидетельницей такой горячей, пламенной веры, никогда не участвовала в таких грандиозных народных церковных торжествах, никогда не испытывала и не переживала такого высокого духовного подъема. Здесь подтвердились незабвенные слова и доводы, которые Она слышала от Цесаревича незадолго до Своей помолвки, - слова и доводы, которые устранили все Ее колебания в вопросе перемены религии и присоединения к святому Православию и преобразили весь Ее духовный мир.
В дни прославления преп. Серафима Саровского Царь и Царица воочию убедились в том, что Они составляют одно неразрывное целое с толщей великого русского народа и что, если на пути их общих стремлений к тесному сотрудничеству в деле устроения государственной жизни встречаются помехи, то вызываются они искусственно созданным средостением, состоящим из чуждых элементов. В Саровской пустыни перед Ними раскрылась наяву дивная своей духовной красотой картина подлинной Святой Руси.
"Хорошо было - очень! - вспоминал князь В.М. Волконский. - Как же не хорошо, когда мордва, татары, министры, бабы, придворные мундиры, грязнейшие зипуны, наряднейшие дамы, почти потерявшие человеческий облик кликуши, рваное торбище и последняя "модель" Ламоновой - все это было вместе, и вы не чувствовали неловкости, не замечали разницы - ее просто не было; были разные переплеты, а содержание то же самое...
Все, что Государю пришлось увидеть и почувствовать в Сарове, осталось у него глубоким и хорошим воспоминанием; он любил о нем говорить; я слышал от него фразу: "Когда вспоминаешь о Сарове, как-то тут захватывает", - и показывал на горло".
Важнейшую роль в прославлении давно уже дочитавшегося всей Россией чудотворца сыграл наш замечательный соотечественник, о котором все мы, к сожалению, слишком мало знаем, но портрет которого можно было увидеть в эти дни в Дивееве, в Троицком соборе, - митрополит Серафим, расстрелянный в 1937 году, автор замечательной "Летописи Серафиме-Дивеевского монастыря" в девятьсот без малого страниц и акафиста преподобному Серафиму, который непрестанно читается и ныне.
Владыка Серафим, еще будучи полковником артиллерии Леонидом Михайловичем Чичаговым, стал близким духовным чадом св. праведного Иоанна Кронштадтского. Он происходил из знаменитой дворянской семьи (правнук адмирала В.Я.Чичагова, одного из первых исследователей Ледовитого океана, внук П.Я.Чичагова, морского министра России, видного участника Отечественной войны 1812 года). Имел от генерала Скобелева награду за храбрость при взятии Плевны в русско-турецкую войну. Его медицинский опыт был так велик, что он написал двухтомный труд - "Медицинские беседы" (в своем лечении опирался на народный опыт). Став священником, окормлял воинов. (То, чего как воздух не хватает сегодняшней нашей армии.) Однажды с ним произошел случай, о котором сам он рассказывал:
"Когда после довольно долгой государственной службы я сделался священником, в небольшой церкви за Румянцевским музеем, мне захотелось съездить в Саровскую пустынь, место подвигов Преподобного Серафима, тогда еще не прославленного, и, когда наступило лето, я поехал туда. Саровская пустынь произвела на меня сильное впечатление. Я провел там несколько дней в молитве и посещал все места, где подвизался Преподобный Серафим. Оттуда перебрался в Дивеевский монастырь, где мне очень понравилось и многое напоминало о дивеевских сестрах. Игумения приняла меня очень приветливо, много со мной беседовала и, между прочим, сказала, что в монастыре живут три лица которые помнят Преподобного: две старицы-монахини и монахиня Пелагея (в миру Параскева, Паша). Особенно хорошо помнит его Паша, пользовавшаяся любовью Преподобного и бывшая с ним в постоянном общении. Я выразил желание ее навестить, чтобы услышать что-либо о Преподобном из ее уст. Меня проводили к домику, где жила Паша. Едва я вошел к ней, как Паша, лежавшая в постели (она была очень старая и больная), воскликнула:
- Вот хорошо, что ты пришел, я тебя давно поджидаю: Преподобный Серафим велел тебе передать, чтобы ты доложил Государю, что наступило время открытия его мощей и прославления.
Я ответил Паше, что, по своему собственному положению, не могу быть принятым Государем и передать ему в уста то, что она мне поручает. Меня сочтут за сумасшедшего, если я начну домогаться быть принятым Императором. Я не могу сделать то, о чем она меня просит.
На это Паша сказала:
- Я ничего не знаю, передала только то, что мне повелел Преподобный.
В смущении я покинул келью старицы...
Вскоре я уехал из Дивеевского монастыря и, возвращаясь в Москву, невольно обдумывал слова Паши. В Москве они опять пришли мне в голову, и вдруг однажды меня пронзила мысль, что ведь можно записать все, что рассказывали о Преподобном Серафиме помнившие его монахини, разыскать других лиц из современников Преподобного и рас- спросить их о нем, ознакомиться с архивами Саровской пустыни и Дивеевского монастыря и заимствовать оттуда все, что относится к жизни Преподобного и последующего после его кончины периода. Привести весь этот материал в систему и хронологический порядок, затем этот труд, основанный не только на воспоминаниях, но и на фактических данных и документах, дающих полную картину жизни и подвигов Преподобного Серафима и значение его для религиозной жизни народа, напечатать и поднести Императору, чем и будет исполнена воля Преподобного, переданная мне в категорической форме Пашей. Такое решение еще подкреплялось тем соображением, что царская семья, как было известно, собираясь за вечерним чаем, читала вслух книги богословского содержания, и я надеялся, что и моя книга будет прочитана...
Когда летопись была окончена, я просматривал корректуру последней, это было поздно вечером, внезапно увидел налево от себя Преподобного Серафима, сидящим в кресле. Я как-то инстинктивно к нему потянулся, припав к груди, и душу мою наполнило неизъяснимое блаженство. Когда я поднял голову, никого не было. Был ли это кратковременный сон или действительно мне явился Преподобный, не берусь судить, но я понял это так, что Преподобный благодарил меня за исполнение переданного мне Пашей его повеления. Остальное известно. Я понес свой труд Императору, что, несомненно, повлияло на решение прославления Преподобного Серафима.
Вскоре я овдовел и принял монашество с именем Серафима, избрав его своим небесным покровителем.
Почти весь Синод был против открытия мощей старца Серафима. Однако Государь, при поддержке немногих единомышленников, был решителен. "Говорили сестры, будто бы Преподобный и сам явился Государю, после чего Тот уже Своей властью настоял на открытии мощей", - вспоминала монахиня Серафима (Булгакова). На архимандрита Серафима (Чичагова) была возложена подготовка к торжествам прославления святого, по окончании которых Государь лично наградил его драгоценной митрой.
Св. мощи преподобного Серафима почитались богомольцами в Саровской пустыни.
"В 1920 году в городе Темникове Тамбовской губернии, - писал Патриарх Алексий II, - атеистами было совершено вскрытие вывезенных из Сарова святых мощей преподобного Серафима... Далее след вел в Москву, в Донской монастырь - в разместившийся там тогда музей атеизма, а затем терялся. Как стало ясно теперь, из Донского монастыря мощи были перевезены в Казанский собор города на Неве, в музей истории религии и атеизма. Но, видимо, сразу после прибытия в музей они были укрыты чьими-то благочестивыми руками, потому что ни в каких описях и списках святые останки не числились..."
Все эти годы православные верили, что где-то мощи преподобного Серафима есть и рано или поздно откроются. "Будет день, когда снова над бором раздастся благовест Саровского соборного колокола, - писал в тех же воспоминаниях 1926 года князь Волконский, - снова свободной волной потекут к Старцу богомольцы, и проснется в душе каждого такое что-то, что каждому при встрече захочется рассказать про "радость свою", и будет радость общая, и запоют все, не боясь никого, на всю Россию: "Святый Отче Серафиме, моли Бога о нас".
Приближался 1991 год. Из музея истории религии города на Неве нашей Церкви уже были переданы св. мощи св. благоверного князя Александра Невского, преподобных Зосимы, Савватия и Германа Соловецких...
О дальнейших событиях епископ Истринский Арсений рассказывает:
"При передаче святых останков соловецких преподобных директор официально сообщил, что в фондах музея мощей больше нет, кроме частиц в иконах, которые предполагается возвратить в храмы. Но чудо Божие произошло там, где мы его не ждали.
Неожиданно позвонил С.А.Кучинский (директор музея - Авт.). Мы договорились о встрече, и он приехал ко мне. Станислав Алексеевич сообщил о том, что после решения о возвращении Церкви Казанского собора, в котором размещался музей, началось освобождение запасников. Стали передавать храмам иконы, Евангелия, различные богослужебные предметы. И вот в одном из запасников, среди гобеленов, были найдены завернутые в рогожу останки по-видимому какого-то святого. В описи они не значились. Когда рогожу развернули, увидели мощи с надетыми на руки рукавичками. На одной было вышито: "Преподобне отче Серафиме", на другой - "Моли Бога о нас".
Сказанное директором музея было поразительно, но это еще на давало основания утверждать, что найдены мощи преподобного Серафима Саровского.
О находке я сообщил Патриарху, и С.А.Кучинский повторил ему свой рассказ. Святейший Патриарх благословил прежде всего найти в архивах документы, связанные с мощами преподобного Серафима, сохраняя все в тайне до тех пор, пока не будет уверенности в том, что это мощи действительно преподобного.
На поиски документов ушло некоторое время.
Наконец, из Российского центрального архива были получены копии документов и акты, связанные со вскрытием мощей преподобного Серафима после революции.
По благословению Патриарха Алексия II мы с архиепископом Евгением [7] (Тамбовским и Мичуринским - Авт.) отправились в град святого Петра и прибыли туда накануне дня памяти святителя Спиридона Тримифунтского (12/25 декабря). Помнится, я мысленно молился святителю Спиридону, прося его помощи в том, что нам предстояло сделать.
Наконец мы приехали в Казанский собор, нас провели в комнату, куда принесли длинное ложе, покрытое толстой синей бумагой, под которой в какой-то материи и вате находились останки святого. Когда сняли бумагу, мы увидели, что святые мощи составлены в скелет, во весь рост. Первым бросилось в глаза то, что на мощах надет медный крест на цепочке и рукавички с вышитой на них молитвой "Преподобне отче Серафиме, моли Бога о нас".
Не знаю, что испытал в этот момент владыка Евгений, но меня объял благоговейный трепет, было такое состояние, когда не знаешь, что делать дальше. Но прошло минутное оцепенение, я подготовил акты, а владыка Евгений начал осматривать святые мощи, которые мы стали сопоставлять с документами, подробно описывающими останки преподобного Серафима Саровского. Надо сказать, что с самого начала мы были поражены тем, насколько точно все совпадает с актом вскрытия мощей в 1920 году.
Описание начиналось с того, что преподобный лежит на зеленой подушечке. Действительно, на ложе - зеленая муаровая подушечка, на которой покоится голова преподобного. Далее отмечалось, что в одной из челюстей находится единственный зуб; следовало упоминание о рукавичках; приводилось количество позвонков и указывалось при этом, что некоторые из них разрушены; описывались бедренные кости; уточнялось, что одна ступня как бы пришита или прикреплена подобно сандалии, а вторая отсутствует. То есть при сравнении мощей, найденных в музее, с актом вскрытия святых мощей преподобного Серафима Саровского было очевидно, что все полностью совпадает и никаких отличий нет. Единственное, что косточки располагались не в том порядке, как описывалось в документе. Но это и не удивительно, так как мощи хранились в рогоже.
Рассмотрев ближе крест, бывший на мощах, мы увидели, что он действительно медный, с несколько поврежденным эмалевым покрытием. Когда сняли куколь, надетый на голову, меня очень поразило светлое, даже белое пятно на лобной части. Оно значительно отличалось от желтовато-коричневатого цвета мощей. В куколе было отверстие, обрамленное, видимо, раньше золотой или серебряной отделкой, теперь оторванной. Оставались лишь нитки, прикреплявшие ее. Видимо, эта часть мощей была открыта и доступна для поклонения верующим, благоговейно чтившим преподобного Серафима.
В куколе с внутренней стороны сзади сохранилось много желтовато-седых волосиков преподобного. Целы были и значившиеся в описи глазетовые шитые золотом поручи. Они и сейчас на мощах. Не хватало лишь епитрахили. Уже позже для облачения мощей сшили новую.
Сложно передать чувство, которое я тогда испытывал: особое благоговение и вместе с тем неописуемое внутреннее напряжение от сознания, что рядом - необыкновенное, великое сокровище.
Когда освидетельствование закончилось, святые мощи снова закрыли бумагой, перенесли в особую комнату и опечатали ее. Мы сразу поехали в епархиальное управление, откуда позвонили Святейшему Патриарху, сообщили о том, что это, несомненно, мощи преподобного Серафима, и поздравили Святейшего с великой радостью.
Теперь предстояло решить вопрос о торжественном перенесении мощей преподобного Серафима. Необходимо было объявить об их обретении и уточнить дату официальной передачи.
С 25 декабря (дня освидетельствования святых мощей) до 10 января были оформлены все документы, получено разрешение Министерства культуры, введении которого находится музей истории религии, была сделана рака и сшито новое облачение, для мощей преподобного Серафима. Это определило дату официальной передачи святых мощей - II января 1991 года.
Накануне этого дня владыка Евгений, я и клирики Свято-Троицкого собора совершили облачение и положение в раку честных мощей. Сначала новые облачения и рака были освящены, и, помолившись, мы приступили к убранию мощей преподобного. Мой иподиакон читал акафист, а мы отирали косточки святой водой, а затем освященным елеем от Гроба Господня. Причем, когда омывали главу преподобного Серафима, снова привлекло внимание белое пятно, заметно выделявшееся на общем фоне, - след благоговейного поклонения святым мощам.
На следующее утро во град святого Петра прибыл Патриарх. Днем, к четырем часам, владыка Евгений и я приехали в Казанский собор, где шла подготовка к передаче святых мощей. По прибытии в собор Святейшего Патриарха Алексия II и всех архиереев, принимавших участие в торжестве, под тихое пение величания преподобному его святые мощи были перенесены в центральную часть собора. Сразу начался молебен преподобному Серафиму, после которого Святейший Патриарх и директор музея подписали акт передачи мощей Русской Православной Церкви.
С.А.Кучинский преподнес Святейшему Патриарху образ преподобного Серафима Саровского. Уже позднее, рассмотрев икону, мы увидели, что она весьма необычна. Образ написан как бы в виде плащаницы: преподобный Серафим изображен с закрытыми очами и сложенными на груди руками. В доске, на которой написан образ, были углубления, прикрытые слюдяными стеклышками. Потерев их, мы увидели, что в верхней части иконы, над нимбом, находятся волосы преподобного; в середине, в груди - частица мощей, в нижней части, под ногами - частица то ли обуви, то ли гроба (я не рассмотрел точно); в левой части иконы, где изображена мантия, - кусочек одежды преподобного Серафима.
После завершения акта передачи святые мощи на убранной ковром и украшенной цветами машине были доставлены к Александро-Невской Лавре, где уже собралось духовенство и множество народа. Пропев тропарь и кондак преподобному Серафиму, все запели "Ублажаем тя, преподобне отче Серафиме..." Патриарх на четыре стороны благословил град святого Петра иконой, подаренной директором музея. Вслед за этим, под звон лаврских колоколов и молитвенное пение народа, при всеобщем духовном ликовании святые мощи преподобного Серафима были внесены в Троицкий собор.
И сразу, непроизвольно начался благодарственный молебен о возвращении святыни. Было настолько необычно видеть, как Патриарх произносит ектинью, а духовенство с народом поет. Эта великая духовная радость сплотила и сблизила всех, так что все присутствовавшие в соборе единеми усты и единем сердцем пели благодарение Господу.
В Троицком соборе Александро-Невской Лавры святые мощи должны были находиться до дня памяти блаженной Ксении Петербургской (24 января/ 6 февраля). И все это время собор был с утра до вечера наполнен народом: люди шли и шли к преподобному. Чувствовался необычайный духовный подъем, и становилось очевидным, насколько сильна любовь верующих к преподобному Серафиму.
Перенесение святых мощей на Московский вокзал для перевоза в Москву было назначено на шестое февраля. Вечером этого дня в алтаре Троицкого собора собралось множество духовенства. В соборе, до отказа наполненном народом, стоял предпраздничный гул - так бывает в пасхальную ночь, когда люди заранее приходят в церковь. Прибыл Святейший Патриарх. Он обратился с прощальным словом к верующим, благодаря их за усердие к преподобному.
В десять часов вечера огромный крестный ход направился к Московскому вокзалу, куда в 23.10 должны были подать специальный вагон. Шли около часа. Но по каким-то причинам вагон был подан только без четверти двенадцать. И все это время перроны вокзала были заполнены народом. Не умолкало пение: "Ублажаем тя, преподобне отче Серафиме...", многие зажигали свечи, огоньки которых мерцали в зимних сумерках.
Когда состав тронулся, из окна последнего вагона можно было видеть, как люди вставали на колени и кланялись в сторону удаляющегося поезда, увозящего великую святыню...
В самом же поезде, в вагоне, где стояла рака с мощами, без всякой договоренности собрались архиереи и духовенство. Началось чтение акафиста преподобному Серафиму, продолжавшееся всю ночь, до самого прибытия поезда в Москву. Сначала читал Святейший Патриарх, а все присутствовавшие пели. Затем поочередно архиереи и священники..."
Огромные толпы народа встречали раку со св. мощами в Москве 7 февраля, в день иконы Божией Матери "Утоли моя печали". Уже тогда грандиозное шествие от площади трех вокзалов, целиком заполненной встречающими, к Елоховскому собору, с трехцветными флагами, которых в нашей жизни еще вовсе не было, с портретами царя-мученика, с песнопениями, говорило о том, что происходит в нашей жизни нечто небывалое. Но это было лишь начало...
Все это время мощи стояли в соборе для поклонения.
И вот 23 июля под перезвон колоколов, в сопровождении Патриарха, архиереев и священников рака со св. мощами преподобного выносится из собора, обносится вокруг него и устремляется в сторону центра. За ней - лавина заполнившего всю улицу народа, с пением молитв "Воскресение Христово видевше...", "Верую...", "Отче наш...", с иконами святого, с горящими свечами. Здесь услышали мы в первый раз песню, которую сохранил народ о своем любимце, подвизавшемся в Саровском лесу:
...Там под сосной при дороженьке
Камень тяжелый лежал.
Старец ночами бессонными
Там на коленях стоял.
Лето и зиму холодную
Он, не смыкая очей,
Выстаивал волю свободную
Тысячу дней и ночей...
Вот в чем историческая развилка, вот в чем суть разделения, которое произошло в нашем народе - в понимании того, что есть свободная воля. Одни остались верными Христу, Который сказал, что волю свободную дает лишь свобода от греха, от наших страстей. А другие стали усматривать свою несвободу в чем и в ком угодно, только не в себе (с другими же бороться легче, чем с собой). И этот путь, безбожный, революционно-демократический, мог привести только в руки дьявола, к еще большей несвободе.
- Победи себя, и будешь непобедим, - говорил А.В.Суворов, у которого не было ни одного поражения.
Рака со св. мощами была установлена в микроавтобус с большими окнами. Ее путь - в Дивеево, через Богородск, Орехово-Зуево, Владимир, Боголюбове, Нижний Новгород, Арзамас, через леса и поля, которые благословлял преподобный, благословлял тысячи людей, выходивших к нему везде, где он ехал, благословлял всю нашу новую, нарождающуюся, оживающую Русь. На ночь, на две рака с мощами останавливалась в местных соборах, и ночью и днем к ним шли и шли люди, совершались молебны, литургии, православные помазывались перед мощами освященным елеем, причащались Святых Христовых Тайн.
Преподобный Серафим заповедовал: "не пропускать случая как можно чаще пользоваться благодатию, даруемой приобщением Св. Христовых Тайн. Стараясь, по возможности, сосредоточиться в смиренном сознании всецелой греховности своей, с упованием и твердою верою в неизреченное Божие милосердие, следует приступить к искупляющему все и всех св. Таинству".
- Кто приобщается - везде спасен будет; а кто не приобщается - не мню, - говорил старец.
"Приобщаться Святых Христовых Тайн, - сказал он протоиерею Василию Садовскому, окормлявшему дивеевских сестер, - заповедываю им, батюшка, во все четыре поста и двунадесятые праздники, даже велю и в большие праздничные дни; чем чаще, тем и лучше... Благодать, даруемая нам приобщением, так велика, что как бы недостоин и как бы ни грешен был человек, но лишь бы в смиренном токмо сознании всегреховности своей приступить ко Господу, искупляющему всех нас, хотя бы от головы до ног покрытых язвами грехов, и будет очищаться, батюшка, благодатию Христовою, все более и более светлеть, совсем просветлеет и спасется!"
"Как духовного отца сестер обители, - вспоминал отец Василий, - батюшка назидал меня, приказывая быть всегда сколь возможно снисходительнее на исповеди, за что по времени меня многие укоряли, осуждали, даже гневались на меня и до сих пор еще судят, но я строго блюду заповедь его и всю жизнь мою сохранял. Угодник Божий говорил: "Помни, ты только свидетель, батюшка, судит же Бог! А чего, чего, каких только страшных грехов, аще и изрещи невозможно, прощал нам всещедрый Господь и Спаситель наш! Где же нам, человекам, судить человеки! Мы лишь свидетели, свидетели, батюшка; всегда это помни, - одни лишь только свидетели, батюшка!"
На всем пути раку со св. мощами сопровождал Патриарх Алексий.
В день св. равноапостольного великого князя Владимира, крестителя Руси, в одной из нижегородских воинских частей Святейший благословил на службу Отечеству воинов, приносивших присягу. Митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай освятил солдатскую столовую.
Это было 28 июля 1991 года.
И затем - Арзамас.
Когда я приехал в этот уютный русский город, - из Москвы шесть с половиной часов поездом с Казанского вокзала, - св. мощи уже стояли в огромном Воскресенском соборе, построенном в честь победы в Отечественной войне 1812 года (внутри он напоминает триумфальную арку). Как сказал Патриарх, собор сохранился от бури, которая пронеслась над нашим Отечеством. И это, конечно, тоже чудо: Промысл приготовил его именно для сего дня.
Соборная площадь была полна народа. И здесь, и потом в Дивееве была небывалая ярмарка русско-православной литературы, газет, икон, их продавали ли прямо с автобусов, на которых приехали книгопродавцы с паломниками.
- Отцу Серафиму! - так обращались на литургии, которую служил Патриарх, с просьбой передать свечи, и это было непривычно. Обычно мы говорим: "преподобному". Но здесь чувствуется память о бывавшем в этом городе, близком батюшке Серафиме.
Мы называем его преподобным. Что значит это слово?
Человек был создан по образу и подобию Божию. Грехопадение омрачило его первозданную светлую духовную природу, исказило все свойства его души. Но Господь наш Иисус Христос, взявший на Себя грехи мира, открыл нам дверь спасения (Аз есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, - Ин.10: 9). Соединяясь со Христом во св. крещении и других таинствах Св. Церкви, верующий христианин получает благодатную силу для борьбы со грехом и победы над ним. Тот, кто прибавляет к этим высоким дарованиям личный духовный подвиг поста, молитвы, воздержания, делания добрых дел Христа ради, тот в меру своих человеческих сил уподобляется Богочеловеку Иисусу Христу, то есть достигает преподобия.
"Преподобный Серафим есть нам почти современник, родной и близкий по земному отечеству, по языку и всему обычаю, - писал в 1933 году, к столетию со дня преставления Саровского чудотворца, протоиерей Сергий Булгаков. - То дивно и знаменательно, что в наше время оказалось возможно его явление, - как и сам он всегда назидал, остерегая от заблуждения, будто лишь в древние, отдаленные времена могли восставать угодники Божии. Не словом только, но собою самим убеждает он, что Бог во все времена являет благодать Свою хотящим принять ее подвигами веры и любви, усилием сердца и воли... Пред наступлением великих, никогда еще не бывших испытаний для веры послал Господь родине нашей своего пророка, чтобы примером научить людей вере и молитве, явить для них в небе живущего Бога".
После литургии прямо перед собором садимся на траве завтракать, чем Бог послал. Местные подходят, угощают - кто яичками, кто огурцами, кто хлебом. Святая Русь! Именно на Руси всегда чтили странников, которые клали по весне в котомку Евангелие, сухари, да и в путь - к преподобному Сергию в Посад, в Киев (язык до Киева доведет!), а то и на Афон или даже в Иерусалим. Потом приходили к себе в село и рассказывали: что видели, как их принимали, как там молятся, как служат, какие там монахи, и приносили святыни тех мест: кто иконку святого, освященную на его мощах, кто флакончик драгоценного мира, кто водицы из святого источника, землицы...
Странников всегда и всюду принимали, кормили, ибо все это было общее Божье дело.
Рядом со мной перед собором - Михаил и Анна, крестьянская чета из Мордовии, Лидия из Сухуми, дети, говорящие на украинском…
Вечером мы с Михаилом подошли к собору, где нас ждала Анна, чтобы взять вещи и идти на ночлег в общежитие сельхозтехникума - там разместились знакомые паломники-москвичи, - и увидели удивительную картину.
Уже стемнело, но к собору плыла длинная лента огоньков - поднималась по ступенькам к сияющим на фоне темно-синего неба белоснежным колоннам. Люди - по большей части молодежь - шли к преподобному с зажженными свечами.
И мы уже не ушли. Зажгли свои свечи, еще раз прошли вместе со всеми, приложились к раке - и легли спать прямо в соборе, на полу.
Как и в Москве, в Елоховском, здесь расположилось множество ночующих. Безногий дяденька, нашедший здесь пропитание, отстегнул свою каталку, сполз с нее, лег на бочок и, пожелав с улыбкой спокойной ночи, уснул рядом.
Всю ночь батюшки, не зная усталости, читали и читали акафист святому, и перед ракой стояли и стояли люди...
Откроешь глаза - и не удержишься, встанешь, подойдешь: ведь шаг - и ты на молитве в храме! Да на какой...
Старенький иеромонах Евстратий, закончив среди ночи акафист, сказал нам еще в тишине собора слово -
|
Поиск по сайту:
|