Глава 17
Эмма
Шшшшххх.
Шшшшххх. Шшшшххх.
Мои глаза с трудом разлепились от этого звука. Он проникал под крышку гроба.
У тебя галлюцинации. Вероятно, тебе не хватает воздуха. У тебя начинается удушье.
Я покачала головой в попытке ее прояснить. Действительно ли у меня были галлюцинации? Мое сердцебиение ускорилось, когда звуки продолжились.
— Помогите, — слабо проговорила я, моему голосу не хватало силы. — Пожалуйста, помогите.
Горло саднило, говорить было больно. Боль в спине от лежания на связанных запястьях стала невыносимой, и я не могла шевельнуться, не вздрогнув от мучительных ощущений. Я была наполовину убеждена, что сплю, и звук, проникающий под крышку гроба, мне просто снился.
Но он был слишком явным. Мой слух — это все, что у меня было в кромешной темноте, и я не могла ошибаться.
— Пожалуйста, — рыдая, умоляла я. — Пожалуйста, помогите мне.
Трррщщщ!
Трррщщщ!
Ящик дернулся, и у меня заколотилось сердце. Это была единственная часть моего тела, все еще сохранившая силу. Все остальное представляло собой груду костей и мяса. Я продолжала смотреть в черноту, моргая, пытаясь прогнать головокружение. Я так устала. Так чертовски устала.
Ты медленно задыхаешься.
Внезапно я услышала громкое ворчание, сопровождающееся низким сердитым рыком. Звук был абсолютно чудовищным.
Тррщщ! ТРРРЩЩЩ!
Доски надо мной выгнулись, а потом с громким треском разлетелись. Свежий воздух и комочки земли коснулись моего лица, когда крышка, сопротивляясь, открылась. Тьма рассеялась, и первое, что я увидела — это огромная рука, отрывающая оставшуюся часть сломанной крышки. Огромная фигура нависла надо мной. Я увидела развевающиеся на холодном ветру длинные волосы, а когда фигура наклонилась ко мне, разглядела густую бороду и темные глаза. Вид знакомого лица больше испугал, чем успокоил меня. Я задохнулась рыданиями и выкрикнула.
|
|
— Хоук?
— Я с тобой, — сказал Хоук, обхватив меня руками. — Я держу тебя.
Он вытащил мое обмякшее тело и вынес из ямы. Я едва могла чувствовать его прикосновения, когда он осторожно положил меня на землю, перекатил на бок и острым клинком, оказавшимся в его руке, срезал веревки с моих рук и ног. Мой разум отказывался возвращаться. Это не могло быть реальным. Вероятно, я умирала, и это некая предсмертная галлюцинация. Но потом он перекатил меня на спину, и я почувствовала резкую боль в плечах, когда мои руки переместились из-за спины вперед.
— Ты в порядке, — сказал он тихим голосом. — Теперь ты в порядке. Я с тобой.
Это было слишком. Это было слишком реальным. Я не выдержала и разразилась неудержимым плачем, вспоминая тот ужас, из которого он меня спас. Его сандаловый запах проник в мой мозг. Его прикосновения сломали окоченение моей замерзшей плоти. Заметив, что я замерзла, он сорвал с себя кожаную куртку и закутал меня в нее. Неожиданное тепло вызвало во всем теле покалывание.
— Не оставляй меня, — задыхаясь, плакала я, наконец, осознав произошедшее. Я была сильно избита и все еще не могла двигаться. — Не оставляй меня. Не оставляй меня, — как сумасшедшая, повторяла я.
Он быстро поднял меня и, удерживая у своей груди, каждый раз отвечал:
—— Не буду.
Я была как в тумане. Нет точного слова, чтобы описать мое психическое состояние. Отстраненная? Сломленная? Ощущение, словно мою душу вырвали из телесной оболочки, и я просто зависла, безучастно наблюдая сверху за происходящим. Я была спасена. Я не умерла. Не осталась в яме. Но мое тело реагировало так, словно я все еще в ней.
|
|
Хоук пробормотал что-то и начал проталкиваться сквозь заросли, словно двигался в известном ему направлении. Мне казалось, что он идет целую вечность, и пути этому не будет конца. К тому моменту, когда лес встретился с дорогой, я была окутана теплом и не имела сил произнести ни слова.
— Мы пришли, — сказал он, его голос по-прежнему был непривычно нежным. — Ты в безопасности.
Он опустил одну из своих крепких рук, удерживающих меня, и легкая потеря равновесия заставила меня вцепиться в его рубашку. Меня пронзил страх того, что он оставит меня, и я затрясла головой, неосознанно повторяя «не отпускай», пока он не сказал:
— Эмма, я не брошу тебя. Не беспокойся.
Он сунул руку в карман и достал ключи. Я повернула голову и увидела стоящий на обочине черный внедорожник. Подойдя к нему, он открыл пассажирскую дверь и аккуратно усадил меня на черное кожаное сиденье. Закрыв за мной дверь, он поспешил на свою сторону, сел в машину и, запустив двигатель, включил обогреватели. Выражение глубокой сосредоточенности было на его лице — лице, перепачканном грязью. Я смотрела на него, как на какого-то неземного бога, возникшего из ниоткуда, чтобы спасти меня и была не в силах отвернуться. У меня вообще ни на что не было сил. Я была в абсолютном шоке.
— К-как ты меня нашел? — мой голос был слабым и хриплым.
— Я следовал за тобой, — ответил он, поворачиваясь ко мне всем своим большим телом. — Грэм отправил мне сообщение и адрес бара. Я наткнулся на машины, наших людей и… Грэма, — он тяжело сглотнул. — Как ты себя чувствуешь? Я не мог добраться до тебя раньше. Мне нужно было позаботиться об этих уебках. Прости.
|
|
Я моргнула. Он серьезно извиняется?
— Ты спас меня, Хоук.
— Я хотел бы, чтобы это случилось раньше. Но большого парня оказалось нелегко завалить.
Я посмотрела на него.
— Ты… ты убил их?
Он прищурился.
— Естественно, я убил их. Я перерезал их одного за другим.
— Всех пятерых?
Он мрачно кивнул.
— Если бы я не был так ограничен во времени, то устроил бы нечто большее для этих тварей, — его взгляд упал на мои дрожащие руки. — Теперь ответь мне. С тобой все в порядке?
Я отвернулась от него, из моих глаз покатились слезы.
— Грэм мертв.
Эти слова, произнесенные вслух, резанули по сердцу. Боль была такой свежей. Я закрыла лицо рукой и всхлипнула.
— Я знаю, — ответил Хоук дрогнувшим голосом.
— Остальных убили в течение нескольких минут. Я не хотела убегать. Я спряталась и видела, как они застрелили его. Он все время кричал, чтобы я бежала… а я не хотела его оставлять, но у меня не было выбора. Если бы он просто побежал со мной, если бы… если бы мы поступили как-то по-другому… Это моя вина. Я не должна была выходить из дома…
— Эй, — прервал меня Хоук, придвигаясь ближе. Он не прикасался ко мне, но наклонялся вперед, пока его лицо не приблизилось к моему. — Ты ни в чем не виновата, — прошептал он. — Ты поняла? Ни в чем. Если не сегодня, то в любой другой день это все равно могло бы случиться.
— Но Грэм…
— Грэм знал, чем рисковал. Черт, мы все знаем, чем рискуем.
— Он умер за меня, Хоук, — я посмотрела на него сквозь пряди волос, закрывающие мое разбитое лицо. — Он мертв.
Некоторое время он ничего не говорил. Ему и не нужно было. Я видела его боль. Он протяжно вздохнул и отодвинулся.
— Да, — в конце концов, тихо пробормотал он. — Он — да, но ты — нет. И я должен позаботиться о тебе.
Он взялся за руль, развернул машину и, выехав на дорогу, набрал скорость. Между нами внезапно образовалась дистанция, словно это не он несколько минут назад ласково прижимал меня к своей груди, убеждая, что я в порядке. В моем нынешнем состоянии мне нужна была эта близость. Нет, я отчаянно нуждалась в Бордене. Мне нужны были его руки, его тепло, его слова, его любовь. ОН — единственный, в чьей заботе я нуждалась.
— Куда мы едем? — спросила я Хоука, чувствуя, как все мои мышцы расслабляются в удобном кресле.
— В безопасное место, — ответил он.
— Ты имеешь в виду, к Бордену?
По какой-то причине Хоук не ответил.
Все еще завернутая в его куртку, я прислонила голову к окну и в какой-то момент уснула. С каждой кочкой, на которую мы наезжали, я просыпалась в страхе и волнении.
— Все в порядке, Эмма, — говорил Хоук, протягивая ко мне руку, но не прикасаясь.
— Куда мы едем? — сонно спросила я, потому что не узнавала ни одного места, мимо которых мы проезжали. Я была настолько выбита из колеи, что не обращала внимания на дорогу.
— Как уже говорил, я везу тебя в безопасное место.
— К Бордену, — прошептала я, практически проваливаясь обратно в темноту.
— Отдыхай, Эмма. Тебе это необходимо.
Я не стала спорить. Я не смогла бы сохранить ясность мыслей, даже если бы попыталась. Все эти крики, весь этот ужас, вся эта грубая боль истощили мое тело.
И в этой темноте мне становилось немного легче.
Глава 18
Эмма
Хлопнула дверца машины, и я проснулась. Вокруг темнота. Я осмотрелась и поймала взглядом фигуру Хоука, идущего через автостоянку, и большое массивное здание из красного кирпича с вывеской «Военные Бароны» — тату-салон.
Мгновенно почувствовав тревогу, я внимательно огляделась. Это было совершенно заброшенное место. Исключение составляли три черных мотоцикла, стоящих в линию перед входом. Какого черта я здесь делала? Как долго я проспала? Я повернулась в сторону Хоука и стала наблюдать, как он стучит в черную входную дверь. Место выглядело зловещим и мрачным. Затемненные окна с решетками. Никаких признаков жизни.
Хоук постучал снова — на этот раз сильнее — и дверь резко открылась. Из нее появились двое мужчин в черном. Я не могла слышать их разговор, но увидела, как Хоук, наклонившись вперед, ткнул пальцем в их лица, а затем указал на кого-то или что-то позади них. Они тут же кивнули и ушли, оставив дверь открытой. Хоук развернулся и направился к машине. Подошел к моей пассажирской двери и открыл ее.
— Давай, малышка, — настойчиво сказал он. — Пора выходить. Мы немедленно уложим тебя в кровать.
Я не двигалась и, крепко вцепившись в ремень безопасности, с сомнением посмотрела на него.
— Где я, Хоук?
— На территории Военных Баронов.
— Зачем?
— Потому что ты нуждаешься в присмотре.
Меня охватила паника, и я покачала головой.
— Нет, нет, нет, Хоук. Я хочу увидеть Бордена. Я не хочу идти в клуб…
— Я не могу отвезти тебя к Бордену, Эмма.
— Почему нет, черт возьми?
Он отвел от меня взгляд, постукивая рукой по крыше машины.
— Хоук, — надавила я, приподнимаясь с сиденья. В голове застучало и я, вздрогнув от боли, приложила к ней руку.
— Ты ранена? — тут же спросил он. — Они что-то сделали с твоей головой?
Я сделала несколько вдохов.
— Меня немного избили.
— Что они делали?
— Били меня ногами, еще головой об дерево и все в таком духе.
— В таком духе, — повторил он, раздувая ноздри. Его дыхание изменилось, пока он изучал меня. — Блядь, этого я не видел.
— Все нормально.
— Как, твою мать, это может быть нормально?
Я покачала головой.
— Сейчас это не важно. Где Борден?
— Не знаю. Он исчез. Последний раз его видели в порту.
— Куда, черт возьми, он мог исчезнуть?
— Если бы я знал, Эмма, то отвез бы тебя к нему. Я тоже в неведении.
Беспокойство сменилось страхом.
— Они схватили его, не так ли?
Он не ответил.
Я задержала дыхание и почувствовала, что мои легкие словно сдавило.
— Они схватили его.
— Мы этого не знаем.
Но я это знала.
— Лысый парень… — я неровно выдохнула, — …он сказал, что сегодня все будет кончено.
— Что он имел в виду?
— Это значит, что они схватили его.
Хоук выдохнул.
— Тебе нужно перестать думать, Эмма. Позволь нам этим заняться, ладно? Вылезай из машины и проходи внутрь. Здесь ты будешь под присмотром после…
— Не хочу, чтобы за мной присматривали, — я перешла на крик. Он удивленно моргнул на мою вспышку, но я чувствовала, что дошла до точки кипения. — У меня был худший день в жизни. Я видела, как мужчину, о котором я заботилась, застрелили. Потом меня похоронили заживо. И теперь ты говоришь, что Борден исчез. Последнее, чего я хочу — это оказаться в байкерском логове, полном долбоебов, которым на все это насрать!
— Ты говоришь так, словно у тебя есть хоть какой-то гребаный выбор, — спокойно ответил он, прожигая меня своими темными глазами. — К сожалению, дорогуша, тебе крупно не повезло. У тебя нет выбора. Ты заходишь, тебе предоставляют комнату, и именно в ней ты будешь находиться, пока не появится Борден. Понятно?
— Иди на хер!
— Эмма, — в его голосе прозвучало предостережение.
Я толкнула его в твердую грудь и заплакала сильнее.
— Уходи! Оставь меня здесь!
— В машине, совершенно одну, в таком виде? У тебя сильный нервный срыв.
— Я предпочту остаться совсем одной в машине, чем находиться так же одной, но среди толпы незнакомых психов.
— Ты и не будешь одна. Я буду здесь с тобой.
Я застыла, уронив руки.
— Ты это не всерьез, — недоверчиво пробормотала я.
— Конечно, всерьез. Ты думаешь, что я просто возьму и оставлю тебя одну с этими парнями? Борден оторвет мне голову. Я никуда не уйду, договорились? Обещаю.
Мгновение я обдумывала его слова. Он давал мне иллюзию выбора. Честно говоря, я понимала, что у меня его нет. Я должна пойти, хотя не доверяла тому, что могло быть там. После сегодняшнего вечера я чувствовала, что с меня сорвали оболочку сильной девушки, которой всегда себя считала, превратив в клубок страха и беззащитности. Борден говорил до этого, что есть люди, готовые причинить мне боль только ради того, чтобы добраться до него. И я понимала это, но сегодняшний реальный опыт ввел меня в ступор. Мне больше никогда не хотелось бы испытать подобное.
— Пойдем, — прошептал он с нотками отчаяния в голосе. — С тобой ничего не случится. Я ведь до сих пор с тобой, правда?
Я потеряно кивнула. Дрожащими руками отстегнула ремень безопасности. Он спросил, не требуется ли его помощь, чтобы выбраться из машины, но я упрямо покачала головой, уверенная, что мне ничего не нужно. Но потом голова закружилась, и меня повело. Сделав несколько вдохов, я, держась за сиденье, соскользнула с него. Хоук не помогал мне, но держался рядом на случай, если я упаду. Он был обеспокоен. Я понимала, что он хотел бы отнести меня, но была против его прикосновений. Я нуждалась в руках одного-единственного человека, и это не Хоук.
Мы подошли к открытой двери большого тату-салона. Я настороженно оглядывалась, ожидая чего-то плохого. Возможно, крошечная часть меня считала, что Хоук обманет меня или что-то в этом роде. Было плохо так думать, потому что он спас мне жизнь, но я не доверяла байкерам, да и остальным людям веры было не больше.
Если Борден доверяет ему, то и ты тоже должна.
Хоук пропустил меня вперед, и я сразу же натолкнулась на взгляды тех двух мужчин, открывших дверь, и Гектора, стоящего со скрещенными руками, прислонившись к стойке регистрации. Все три пары глаз тотчас же оглядели меня. Если их и встревожил мой ужасный вид, на их лицах это никак не отразилось. Хоук вошел следом за мной, захлопнул дверь и задвинул засов.
— Какого хера здесь происходит? — тут же спросил Гектор.
— Сделка есть сделка, — холодно ответил Хоук. — Ты должен выполнить свою часть договора, брат.
Челюсти Гектора клацнули.
— Я должен выполнить свою часть? Какой договор ты имеешь в виду? Потому что, насколько мне известно, Борден кинул нас. Я не возьму эту сучку, какая бы хуйня у вас не случилась…
— Послушай, мудак. Борден пропал, — вмешался Хоук, встав рядом со мной. Его трясло от нескрываемой ярости. — Его девушку похитили, расстреляв в пух и прах охрану, потом ее избили и похоронили заживо. И ты собираешься стоять здесь и выебываться, что не возьмешь ее?
Все трое снова посмотрели на меня — их, до этого отрешенные, лица разочарованно скривились. Затем последовало молчание, после чего Хоук подтолкнул меня и сказал:
— Сядь на этот стул, Эмма.
Я села на стул возле стоящего у стены стола и закрыла лицо руками — силы покинули меня. Потребовалось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы сделать усилие и просто взглянуть на них. Они все еще смотрели на меня. Гектор, в частности, кажется, не пытался скрыть равнодушного любопытства в своем взгляде. Наконец, один из мужчин вздохнул и нарушил молчание.
— Борден сказал, что поедет на таможню оформлять наш груз. Сказал, что у него есть там какой-то пидор, который за взятку согласился возиться с этим дерьмом. Больше он не появлялся. Мы прождали пять часов и вернулись, — он пожал плечами, а я медленно изучала его. Он был в возрасте, вероятно, за пятьдесят, высокий, худой, с седой козлиной бородкой и черными с проседью волосами. На нем была кожаная жилетка с надписью «казначей». Я не знала, что это означает — в преступной терминологии байкеров я не разбиралась.
— Я знаю, — ответил Хоук. — Его люди говорят то же самое. Он исчез, и мы должны его найти.
— Вероятно, Маллиган добрался до него, — сказал Гектор, по-прежнему глядя на меня. — Это единственное объяснение. Он ни разу не оставался один, пока не скрылся в офисе. Мы объехали ту улицу дюжину раз. Его машины не было. Я подумал, может, он просто решил смыться, или что-то стряслось с его сучкой, или что-то еще.
Его сучка.
— У меня есть имя, — прохрипела я. — Меня зовут Эмма, а не сучка.
Гектор пожал плечами:
— Какая на хрен разница? Ты все равно не останешься. Сделка не состоялась. Сейчас мы в полной жопе, потому что нам нечего передать итальянцам — сраного товара нет — и они начнут охоту на наши задницы примерно через пять секунд. Это серьезная хуйня.
— Твой груз здесь, — хрипло возразил Хоук. — Он находится в гребаном порту, брат! Забрать его оттуда не будет проблемой.
— Мы не возьмем ее, пока груз не будет у нас. Эта сделка сработает только при обоюдном участии.
Выражение лица Хоука резко изменилось. Я почувствовала, как комната наполнилась его ледяной яростью. Он сделал шаг ближе, его огромное тело было точной копией тела Гектора, но Хоук выглядел настолько сурово, словно повидал на своем веку гораздо больше своего младшего брата.
Я была склонна верить этому.
Двое других мужчин отошли от него, решив, что держаться на расстоянии будет лучше. Мудрое решение. Хоук, как и Борден, был непредсказуем, и это могло быть очень хорошо или очень плохо — в зависимости от того, на чьей вы стороне.
— Обоюдном? — медленно повторил он. — Борден добровольно пошел на убытки ради вас, говнюки. Он получает всего лишь малую часть своей гребанной прибыли. Ты же получаешь гребаную сделку века со своим товаром и смеешь говорить про равенство? Суть сделки состояла в том, чтобы быть уверенным, что она, — он указал на меня своей искалеченной рукой, — окажется в безопасном месте в нужное время — и сейчас время охуенно нужное.
— Прости, Хоук, но не тебе принимать это решение. Насколько мне известно, президент этого клуба — я, и эта сучка не останется…
Тыдыщщщ!
Удар был настолько внезапным, что я даже не поняла, что произошло. Кулак Хоука был покрыт ярко-красной кровью, а Гектор лежал на полу, хрипя и прижимая руку к окровавленному носу. С легкостью опустившись перед ним на колени, Хоук очень медленно проговорил:
— А насколько мне известно, настоящий президент этого гребанного клуба — я, и могу вышвырнуть твою подставную задницу в любой момент, когда, блядь, захочу. Как, например, сейчас. Она остается. И, Гектор, — он нагнулся еще ближе, — у нее есть гребанное имя, и сучка — не одно из них.
***
Хоук добился своего. Гектор выбежал из салона с прижатой к носу рукой и злым лицом. Минутой позже его мотоцикл взревел и умчался. Остальные двое просто тихонько стояли на заднем плане, выпучив глаза на Хоука, как на воскресшего Христа. Он перевел на них невозмутимый взгляд и рявкнул:
— Она остается. Для кого-то еще это является проблемой?
Они покачали головами, и мужик с бородкой пробормотал:
— Нет, Хоук. Это… хорошо, что ты вернулся.
— Я не вернулся, — ответил Хоук. — Просто на время вступаю в свои права. Пока она здесь, я — главный, и будет лучше, если никто не посмеет даже, блядь, взглянуть на нее. Она собственность Бордена, и вам лучше сообщить об этом всем, когда мы доберемся до клуба.
Они согласно закивали, а я с трудом верила своим глазам. Я привыкла к тому, что Хоук получает приказы, а не отдает их.
— Хорошо, — сказал он, хватая со стойки закрытую бутылку пива. — А теперь дайте мне ключ от резиденции.
***
Он отвез меня в паб «Корона» на той же улице. Это было очередное невзрачное здание из красного кирпича. Над вывеской с названием висел черный флаг с надписью «Военные Бароны» и гербом — меч между двух скрещенных боевых топоров, а в центре пылающий череп. Я узнала этот герб. Такой же был на их кожаных жилетах.
Мне хотелось спросить, почему Хоук привез меня в паб, но я решила его не беспокоить. Это могло взбесить его, и, в любом случае, я была слишком измучена, чтобы разговаривать. Вся эта ночь казалась бесконечной, но я знала, что, даже рухнув на подушку, не смогу закрыть глаза. Я буду думать о Бордене и переживать о том, где он.
Мы вышли из машины, и Хоук достал ключ, который один из байкеров отдал ему в салоне. Он вставил его в замок еще одной черной входной двери и, прежде чем открыть, сказал мне:
— Если кто-то еще в сознании, держись ближе ко мне, ладно? Они могут оказаться слишком пьяными, чтобы понять, кто ты, и будут пытаться облапать.
Я кивнула.
— Хорошо.
Он открыл дверь, и мы вошли внутрь. Это был обычный огромный паб. Освещение тусклое, но достаточное для того, чтобы видеть. Первое, что бросилось в глаза — это мужик, отключившийся прямо на стуле. Голова его лежала на барной стойке, а рядом с рукой валялась разлитая кружка пива. Осмотревшись, я заметила двух других, спящих на коричневого цвета столе, и еще одного на полу — он храпел, прислонив голову к стене.
Я бросила на Хоука смущенный взгляд. Где именно он собирался прятать меня? Я последовала за ним через огромный зал в дальнюю часть паба. Открыв дверь, увидела лестницу — такую темную и жуткую на вид, что была почти уверена — здесь частенько убивали людей. На этот раз я не позволила Хоуку держаться на расстоянии, а прижалась к нему и схватила за руку. Не хотелось, чтобы в довершение всех событий сегодняшнего вечера меня еще и ножом пырнули. Кажется, он не возражал, и мы, поднявшись по длинной крутой лестнице, достигли небольшого открытого пространства.
На вид это было жилое помещение с потертыми диванами, креслами и огромным телевизором. На одном диване спал раздетый до пояса мужчина, а на нем развалилась совершенно обнаженная женщина. Кроме ее голой задницы, остальные прелести были не видны. Комната упиралась в маленькую кухню, где спиной к нам стояла миниатюрная девушка со светло-каштановыми волосами, завязанными на макушке в свободный пучок. В руках у нее был чайник, из которого она наполняла кружку.
Хоук остановился, как вкопанный, и уставился на нее. На короткий миг его тело напряглось.
— Тайлер? — тихо произнес он полным сомнения голосом.
От неожиданности девушка подпрыгнула и плеснула кипятком себе на пальцы.
— Черт, — прошептала она и обернулась. Палец был у нее во рту, и она осторожно посасывала обожженное место, когда встретилась взглядом с Хоуком. Забыв про ожог и выпучив глаза, она опустила руку и уставилась на него. — Хоук? — спросила она.
Он оглядел ее с головы до ног, пройдясь взглядом по ее пижамным штанам с узором из желтых птичек и серому свитеру с названием, как я поняла, местного учебного заведения — школы или колледжа — я не знала. Девушка оказалась совсем молоденькой, возможно, лет восемнадцати (надеюсь, что восемнадцати).
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, подходя к нам. Помня о спящем на диване байкере, она старалась двигаться тихо. — И почему твоя борода такая длинная?
Хоук пристально посмотрел на нее, его лицо напряглось.
— Во-первых, оставь мою бороду в покое. Во-вторых, что я здесь делаю? Какого хера ты здесь делаешь?
Она остановилась в шаге от нас, ее юное лицо выглядело виноватым.
— Я…
— Ты что? — надавил он, теперь его голос звучал властно. — Теперь ты блядствуешь в клубе, Тай?
На мгновение она нерешительно отвела глаза.
— Я не блядствую, Хоук.
— Тогда какого хрена ты здесь делаешь? В чьей постели ты спишь?
Она не ответила.
Хоук сжал кулаки.
— Отвечай мне, Тайлер. Это Гектор?
— Нет, — пробормотала она так тихо, что с трудом можно было расслышать, но при упоминании Гектора ее щеки покраснели, и я задалась вопросом, а не врет ли она.
— Тогда в чьей?
Ее губы задрожали, и она выдохнула:
— В твоей.
Плечи Хоука опустились от облегчения, и теперь уже я не понимала, какого черта происходит. Она ему нравилась? В его глазах не было желания. Фактически он смотрел на нее, как на ребенка, оказавшегося в очень дурном месте — и, думаю, так и было.
— Других комнат не было, — продолжала оправдываться она. — В последние дни клуб переполнен, и… я ничего не меняла в твоей комнате. Там все по-старому. Я имею в виду, немного не прибрано, но… моего там ничего нет. Ну… — она замялась и задумчиво подняла глаза к потолку. — Там моя сумка, кое-какая одежда и… кажется, еще плойка, но… Я осталась здесь ночевать, потому что парни были не против и… у них была дикая ночка, и я не могла заснуть. Я не делала ничего плохого, честно… я клянусь, Хоук.
Гребаный ад. Сколько же оправданий.
Хоук скрестил руки и старался дышать ровно, пока она несла эту чушь.
— Хорошо, Тай. Я понял. Но мне нужна комната, в которой она будет ночевать, — он указал на меня, и девушка, удивленно подняв брови, впервые взглянула в мою сторону.
— О! — сказала она. — Ладно. Я не знала, что ты не один или… То есть… она твоя? Потому что на ней твоя… — она посмотрела на его огромную куртку, которая все еще была на мне. Я даже не позаботилась вернуть ее. Она была теплой, а я все еще окоченевшей. — Ну, она хорошенькая. Вам с ней нужна спальня? Я не трогала презервативы в твоем ящике. То есть… Я видела их и… — эта девушка была просто олицетворением неловкости. — У меня не было повода их использовать или…
— Нет, — тут же ответил Хоук, с трудом дослушав остальную часть ее бреда, — она совершенно точно не моя, и, пожалуйста, не произноси при мне слово «презервативы», Тайлер. Не взрывай мне мозг. Это Эмма. Девушка Бордена.
При упоминании Бордена ее лицо стало мертвенно бледным.
— Боже мой, Маркуса Бордена? О, Боже. Прости. Я понятия не имела. Я должна была знать…
— Все нормально, — поспешно перебила я, удивленная ее реакцией. Какого черта? Она боится меня? Что во мне такого ужасного? Я выглядела как тряпичная кукла в человеческом обличье. Ради Бога, да в моих волосах до сих пор видны комки грязи!
— Тай, — сказал Хоук, потеряв терпение. — Комната. Мне нужна проклятая комната. Она есть или нет?
— Ты можешь вернуться в свою. Я смогу добраться домой. Постельное белье я постирала вчера, так что оно чистое. Но я могу еще раз его поменять, если хочешь, Эмма…
— Тай, все в порядке, — Хоук снова раздраженно вздохнул. — Оставайся здесь. Я вернусь и отвезу тебя домой, где тебе и место, — он сделал ударение на последних словах, сверкнув в ее сторону взглядом, и она поморщилась, почувствовав себя виноватой.
— Сиди и пей свой чай. Я спрячу Эмму.
Я спрячу Эмму. Словно я пылесос, который нужно было спрятать обратно в шкаф. Я вздохнула, даже не думая возражать, и последовала за ним из комнаты по коридору, ведущему мимо закрытых дверей и других комнат. Боже, это место было огромным, хотя снаружи выглядело таким обычным и невзрачным.
Его комната оказалась за последней дверью. Мы вошли, он включил свет и, осмотрев комнату, покачал головой от количества розового дерьма. Бедная недотепа Тайлер оказалась врушкой. Она практически переехала в его спальню. Исключая светильник в виде бабочки, розовую одежду, розовые коврики и плакаты с практически голыми мужиками на стенах, комната была обычной. Возле стены стояла королевских размеров кровать. Еще комод, письменный стол и ванная (спасибо, Господи!). Хоук бросил ключ на стол и продолжил осматриваться, на этот раз расстроенно теребя рукой бороду.
— Ложись, — устало сказал он. — Поспи.
Я села на кровать и посмотрела на него.
— Хоук, я не смогу уснуть. Ты же знаешь.
Он хмуро посмотрел на меня.
— Эмма, ты дерьмово выглядишь.
— Спасибо, — язвительно ответила я. — Это просто чудесно, потому что меня именно сейчас так охуенно заботит, как я выгляжу.
— Я имел в виду, что ты выглядишь смертельно усталой, и не могу позволить, чтобы на фоне бессонницы у тебя случился очередной срыв, как перед тату-салоном, когда ты орала и поливала меня дерьмом. Мне нужно, чтобы в этой ситуации ты сохраняла хладнокровие.
— Хладнокровие?
— Да.
— Борден пропал! — мои глаза тут же снова наполнились слезами. — Я не могу потерять его, Хоук.
Он вздохнул.
— Я знаю.
Мужчина подошел и сел рядом со мной. Кровать прогнулась под его весом, практически заставляя меня упасть на него. Он провел руками по своим длинным волосам, и я посмотрела на него при свете. Он тоже дерьмово выглядел. Под глазами были темные круги. Лицо заляпано грязью сильнее, чем казалось сначала. Я взглянула на его руки. Ногти обломаны и сорваны, под ними грязь.
Этот человек откапывал меня в буквальном смысле слова.
Сердце сжалось у меня в груди.
— Спасибо, — тихо сказала я.
Его темные глаза встретились с моими.
— Тебе не нужно меня благодарить.
— Ты спас меня.
— Ты это уже говорила.
— Ты выкапывал меня, стоя на четвереньках.
— Любой сделал бы то же самое.
— Ты всерьез собираешься обесценивать свою помощь?
Уголки его губ едва заметно приподнялись.
— Да. Потому что я не просто спас тебя ради тебя же самой. Я спасал тебя для Бордена. Ты нужна ему.
Я ехидно ухмыльнулась.
— Вау, какое прекрасное откровение для человека. «Я спас тебя не потому, что хотел сохранить твою жизнь и все такое, а из-за твоего любовника». Спасибо тебе, Хоук.
Несмотря на это, он хихикнул.
— Ты гребаное сокровище, Эмма. Сарказм — самый идеальный ответ, который можно было бы сейчас дать. Так держать!
На секунду я улыбнулась, и в тот же момент меня захлестнула волна эмоций. Улыбка скривилась, и со следующим ударом сердца я закрыла лицо руками, задыхаясь от плача. Я рыдала в свои ладони. А затем проглотила огромный ком в горле, и поток слез прекратился. Я шмыгнула носом и быстро вытерла глаза.
— Ты в порядке?
— В одну минуту у меня получается быть сильной, но уже в следующую я буквально разваливаюсь.
— Ты в шоке. Твой разум все еще пытается осознать произошедшее. Это нормально.
Я кивнула и сделала глубокий вдох.
— Ты прав насчет сна. Я сейчас просто не функционирую.
— В углу есть ванная, если тебе нужно помыться. Уверен, у Тай здесь найдется одежда, которой ты сможешь воспользоваться, пока я не пошлю за твоей. Попробуй уснуть. Утром я вернусь со свежей информацией. Еще ничего неизвестно, Эмма. Возможно, Бордена не схватили. Он живучий ублюдок. Возможно, он где-то отсиживается.
Он поднялся и несколько мгновений стоял передо мной, внимательно всматриваясь, словно не был уверен, что со мной все в порядке. Я просто еще раз ему кивнула. Со мной будет все в порядке. Он развернулся и покинул комнату. Дверь закрылась, и в туже секунду я уткнулась лицом в ближайшую подушку и снова разрыдалась.
Я не была в порядке.
***
Выплакавшись, я осторожно вошла в ванную. К счастью, комнату занимала девушка, и ванная не была грязной. Не знаю, чего ожидала от ванной в байкерском клубе, но точно не девственной чистоты кафельных стен, розового коврика и бесчисленного количества косметических средств, аккуратно расставленных в ряд вдоль стойки.
Я почти улыбнулась. Почти. Эта девочка Тай была маньяком чистоты — единственным, кем можно стать в байкерском клубе, когда пытаешься отвлечься от чего-то или, судя по румянцу на ее щеках, от кого-то.
Я включила воду и разделась. Мельком взглянула в зеркало, прежде чем встать под душ. Грязная. Все тело было в синяках и глубоких ссадинах. Лицо перепачкано. Под глазом гигантская черная гематома. С ног до головы в земле. И она посыпалась с меня, покрывая белую ванну коричневыми пятнами.
Шагнув внутрь, я позволила воде омыть меня. В данный момент я не могла ни думать, ни чувствовать. Просто тупо стояла, изо всех сил пытаясь отогнать образ Грэма, лежащего в луже крови.
Я никогда больше не смогу разговаривать с Грэмом. Никогда больше не увижу его живым. Он никогда больше не отвезет меня на работу, а я больше никогда не смогу вывести его из себя. Он мертв. Вот и все.
На секунду я почувствовала, как сдавило грудь, и сделала очередной глубокий вдох. А затем быстро вымылась. Меня не волновало, все ли я отмою. Я просто налила гель для душа на ладони и скользила ими по своему телу, просто чтобы закончить с этим и выйти. Меня не волновала чистота волос. Я была на грани очередного срыва. Быстро выключив воду, я вышла из душа, схватила с крючка розовое полотенце, завернулась в него и поспешила к кровати. Рухнув на нее, забралась под одеяло и укрылась с головой.
Это было удивительно, но я заснула.
***
Мои глаза открылись, когда кто-то сел на кровать. Каждая клеточка моего тела болела. Придя в себя, я вспомнила прошлую ночь — каждую долю секунды. Я была уверена, что проспала очень долго, но мои глаза по-прежнему молили о сне, а тело стало более чувствительным. Эмоционально я ощущала себя моллюском в ракушке, но, зная, что это Хоук сейчас сидел рядом со мной, ждала, когда он сообщит новость, которая заставит мое сердце биться.
— Бордена нигде нет.
Я не думала, что такое возможно, но сердце в груди сжалось еще сильнее. Снова закрыв глаза, я ожидала погружения в сон. Потому что, когда я спала, все на время исчезало. Но на этот раз мне не повезло. Перед моими глазами мелькало лицо Бордена.
Разве он не признался, что любит тебя?
— Что мы собираемся делать? — наконец, спросила я.
— Продолжим искать, — сказал Хоук. — Просто мы не представляем себе, где.
— Свидетелей нет?
— Если и есть, никто не высовывается.
— Но ведь кто-то должен что-то знать.
— Знаю.
— Ну, тогда выясни! Вы ведь байкеры, верно? Вы же умеете выбивать из людей необходимую информацию?
Когда Хоук не ответил, я откинула одеяло и села. Он посмотрел на меня и моментально отвернулся, его челюсть напряглась.
— Что? — рявкнула я. — В чем дело?
— Ты раздета, Эмма.
Я глянула вниз на свое обнаженное тело в ожидании, что почувствую себя неловко, но ничего не произошло.
— Прошу прощения, что оскорбила наши целомудренные отношения, Хоук, — с издевкой усмехнулась я, прикрывая грудь одеялом. — Как неосмотрительно с моей стороны.
Он поставил локти на колени и, проведя руками по своим длинным черным волосам, сжал их в кулаках.
— Прекрати язвить, Эмма. Я очень стараюсь, ясно? Я пробыл в городе двенадцать часов, обошел всех людей, загнал их вопросами в ад и обратно, а парни из клуба сейчас в поисках. Еще ничего не окончено.
Как только он это сказал, дверь спальни открылась и вошел Гектор — ему было насрать, что без разрешения. К разговору о недостатке личного пространства в этом заведении. Он больше не выглядел злым, но и счастливым не казался.
— Я только что сделал несколько звонков, — сказал он, глядя на меня. — Все на стреме. За ближайшие пару дней мы планируем взять очередных людей Маллигана. Вытрясем из них все и, надеюсь, найдем его тело.
— Его тело? — повторила я безжизненным голосом.
Гектор пожал плечами и нахмурился.
— Детка, мы должны быть реалистами.
— Детка? Прошлой ночью я была сучкой, а теперь вдруг стала деткой?
— После того, как мой дорогой брат врезал мне, я качественно улучшил свой гребаный словарный запас по отношению к тебе. Или будет лучше, если я продолжу называть тебя сучкой?
— Гребаный стыд, — выругался Хоук. — Какого хрена мы сейчас спорим?
Я указала на Гектора и выкрикнула:
— Всего лишь потому, что он считает Бордена мертвым!