Нора указала на глубокую трещину, тянувшуюся по штукатурке от потолка до пола.
— Работа моего соседа, — пояснил Скип. — Этот недоумок взял привычку колотить ногами в стену. Ему, видишь ли, не по душе мои музыкальные вкусы. Принеси как-нибудь свой гобой, устроим концерт, повеселим его на славу. Да, кстати, ты до сих пор не поведала мне, с чего это вдруг тебе пришло в голову продавать ранчо? Мне всегда казалось, будто ты намерена цепляться за него до тех пор, пока в аду не погаснут все коптильни.
Он сделал большой глоток из кружки.
— Прошлой ночью там случилось кое-что. — Нагнувшись к проигрывателю, Нора выключила надоевшую музыку.
— Да неужели? — В глазах Скипа мелькнул слабый проблеск интереса. — Какие-нибудь молодые отморозки решили там всласть потрахаться?
— На меня напали. — Нора серьезно поглядела на брата.
Выражение ленивой рассеянности мгновенно слетело с его лица.
— Напали? Кто? — Он принял сидячее положение.
— Какие-то люди, переодетые животными. По крайней мере, мне так показалось. Но с уверенностью ничего утверждать не могу.
— Надеюсь, ты не пострадала?
Щеки Скипа горели, а во взгляде явственно читались тревога и гнев. Конечно, он всегда оставался лишь младшим братом Норы, частенько обижал сестру и встречал в штыки все ее попытки вмешаться в его жизнь. Однако сейчас Скип, без сомнения, исполнился решимости встать на защиту родной крови.
— К счастью, Тереза вовремя подоспела. С дробовиком. Они только поцарапали мне руку.
Скип вновь плюхнулся на кушетку. Прилив энергии оказался кратковременным.
— Так что, Тереза подстрелила кого-нибудь из этих ублюдков?
— Нет. Они убежали.
— Жаль. А в полицию ты сообщила?
— Нет. А что бы я им сказала? Даже Тереза мне не поверила, а в полиции меня бы точно приняли за сумасшедшую. Или наркоманку, которую донимают глюки.
— Пожалуй, ты правильно сделала. — Копы никогда не пользовались особым расположением Скипа. — А ты хоть поняла, что этим уродам от тебя было нужно?
Нора задумчиво уставилась в пол. Даже подходя к дверям квартиры Скипа, она мучилась сомнениями, стоит ли говорить ему о письме. Ей самой до сих пор не удалось оправиться от ужаса, пережитого минувшим вечером, и от потрясения, испытанного по прочтении отцовского послания. Как все это воспримет Скип?
— Они требовали письмо, — выдавила наконец она.
— Что за письмо такое?
— Думаю, вот это.
Нора бережно вытащила из кармана вчерашнюю добычу и положила на стол. Скип недоуменно приблизил лицо к пожелтевшему конверту и, видимо, прочитав адрес, схватил его с неожиданной быстротой. Письмо он прочел в полном молчании. Нора слышала тиканье часов и слабый шорох в умывальнике, производимый тараканами или какими-нибудь другими насекомыми. А еще она слышала биение своего собственного сердца.
— Где ты его нашла? — Глаза Скипа лихорадочно метались.
— Рядом со старым почтовым ящиком. Судя по штемпелю, его отправили пять недель назад. Там установили новые ящики, но нашего адреса на них нет. Вот почтальон, не долго думая, и сунул письмо в старый.
— Боже мой! — Скип поднял голову.
По его щекам бежали слезы.
Внутри у Норы все сжалось. Именно такой поворот событий и вызывал у нее наибольшие опасения. Похоже, для младшего брата новость действительно оказалась сокрушительным ударом.
— Откуда оно взялось, я понятия не имею, — произнесла она тихо. — Наверное, кто-то нашел его и решил отправить по адресу, указанному на конверте.
— Но тот, кто подобрал письмо, он должен был найти и… — Скип судорожно сглотнул и вытер глаза, — он должен был найти и папино тело. А что, если он жив?
— Нет, — отрезала Нора. — Это невозможно. Будь он жив, он никогда бы нас не оставил. Он любил нас.
— Но письмо… — Ладонь брата лежала на стопке пожелтевших листков, словно те могли протянуть связующую нить между сыном и давно утраченным отцом.
— Написано шестнадцать лет назад. Пойми, папа мертв. С этим нужно смириться. Но теперь мы, по крайней мере приблизительно, знаем, где он погиб. И возможно, сумеем выяснить, что стало причиной его гибели.
Скип отдернул руку от стола и опять растянулся на кушетке.
— Говоришь, те твари хотели заполучить папино письмо, — пробормотал он. — Но почему тогда они не заглянули в почтовый ящик?
— Я же нашла его не в самом ящике, а на песке неподалеку. Дверца была сломана, и, скорее всего, конверт просто вывалился. К тому же трудно предположить, будто в этих древних ящиках может оказаться почта. Впрочем, я сама ничего не знаю. Одно могу сказать точно — я врезалась в стенд с ними на автомобиле. И после этого нашла письмо.
— Если этим ублюдкам известно местоположение нашего ранчо, — Скип бросил задумчивый взгляд на конверт, — они, скорее всего, попытаются выяснить, где мы живем сейчас.
— Об этом я стараюсь не думать, — пожала плечами Нора.
О тщетности подобных стараний она сочла нужным умолчать. Тревожные мысли еще как донимали ее. Постоянно.
Скип, немного успокоившись, допил из кружки остатки текилы.
— Ума не приложу, откуда им стало известно о самом письме?
— Наверняка дело случая. Легенды о затерянном городе Квивира слышали многие. А папа, как ты помнишь, был человеком общительным и не слишком привередливым в выборе знакомых…
— Мама постоянно твердила об этом, — перебил Скип. — Скажи, что ты намерена сейчас делать?
— Я подумала… — Нора смолкла. Поведать о своих планах оказалось неожиданно трудно. — Я подумала: есть только один способ узнать, что случилось с папой. Найти Квивиру. Конечно, для этого требуются средства. Поэтому я и решила продать «Лас-Габрильяс».
Скип покачал головой и невесело рассмеялся.
— Боже праведный, Нора. Я ючусь в этой крысиной норе, и у меня нет денег, чтобы встать на ноги. Сколько раз я умолял тебя избавиться от этого чертова ранчо, но ты отказывалась. А теперь вдруг сама решила продать его и спустить все на погоню за призраком. За призраком нашего мертвого отца.
— Скип, ты никогда не встанешь на ноги, пока не найдешь работу… — начала было Нора, но осеклась.
Она явилась сюда вовсе не для чтения нотаций младшему брату. Тот уселся, понуро свесив голову, и сестра ощутила острый приступ жалости.
— Скип, для меня это очень важно — выяснить, что случилось с папой.
— Хорошо, поступай как хочешь. О том, что ранчо надо продавать, я твержу уже несколько лет. Только на мою часть денег не рассчитывай. Я собираюсь найти ей другое применение.
— Но моей доли может не хватить. Устроить археологическую экспедицию — дорогое удовольствие.
— Понятно, — буркнул Скип, потягиваясь на кушетке. — Институт, значит, не желает принимать участие в твоей затее. Ничего удивительного. Из этого письма ясно как день, что никакого города папа не видел, а лишь нашел какую-то тропу, которую и счел дорогой древних индейцев. И его уверенность в том, что он стоит на пороге этой самой Квивиры, очень трудно разделить. Знаешь, что бы сказала об этом мама?
— Конечно, знаю. Она бы сказала, что папа снова витает в облаках. Ты тоже так считаешь?
— Нет, — поморщился Скип. — Я никогда не становился на мамину сторону. — В голосе его послышались слегка презрительные нотки. — Просто не хочу потерять сестру, — добавил он после некоторой паузы. — Мне вполне достаточно того, что я потерял отца.
— О чем ты говоришь, Скип? Я же отправлюсь туда не одна. Кроме того, о тропе ведь папа упоминал. Если мы ее отыщем, значит, экспедиция на верном пути.
Не сводя с Норы сердитого взгляда, Скип спустил ноги на пол и уперся локтями в колени. В комнате воцарилась тишина.
— У меня родилась идея, — внезапно произнес брат, резко выпрямившись. — Есть шанс отыскать тропу, не отправляясь в эту проклятую пустыню. В Стэнфорде у нас был профессор-физик, Лиланд Уоткинс. Сейчас числится в ЛРД.
— И что такое ЛРД?
— Лаборатория реактивных двигателей. Одно из подразделений НАСА.
— И каким же образом специалист по реактивным двигателям сможет нам помочь?
— Он работает над программой, связанной с космическими кораблями. Я читал, они изобрели чрезвычайно мощную систему радаров, способную проникнуть через слой песка толщиной в тридцать футов. При помощи этой системы составлена карта древних путей, пересекающих Сахару. Думаю, для штата Юта эта штуковина тоже вполне сгодится.
— Неужели радар может различить под толщей песка древние тропы? — Нора недоверчиво воззрилась на брата.
— Я же сказал, для него это — раз плюнуть.
— А ты что, учился у этого профессора? Он тебя помнит?
— Еще бы нет! — Губы Скипа искривила многозначительная ухмылка.
— Замечательно! Скорее звони ему и…
Угрюмый взгляд брата резко отбил у нее желание закончить фразу.
— Позвонить ему я не могу, — проронил Скип.
— Но почему?
— Он меня не жалует.
Известие Нору не слишком удивило. Она прекрасно знала, каким талантом по части возбуждения в людях неприязни к собственной персоне наделен ее младший братец.
— И чем же ты ему насолил?
— Понимаешь, он завел шашни со студенткой, симпатичной такой девицей. Ну а я… — Щеки Скипа залила краска.
— Можешь не продолжать, — покачала головой Нора.
— Мне очень жаль, что так вышло. — Взяв с подноса засохшего червячка, он принялся катать его между пальцами. — Но если ты решишься поговорить с Уоткинсом, тебе придется звонить самой.
На столе перед Норой, озаренная мертвенным светом флуоресцентных ламп, выстроилась шеренга из шести пластиковых пакетов с обнаруженными во время раскопок фрагментами керамики. Пометка на каждом из них гласила: «Рио-Пуэрко. Класс 1». В ближайшем шкафу на очереди замерли еще четыре свертка с аналогичными находками второго класса и один-единственный, имевший бирку «Класс 3». Всего же при раскопках из земли оказалось извлечено сто десять фунтов драгоценных черепков.
Нора испустила тяжкий вздох. Для написания доклада об экспедиции в Рио-Пуэрко ей предстояло рассортировать и классифицировать все осколки до единого. А за керамикой следовали каменные орудия, фрагменты костей, куски древесного угля и даже образцы волос. Все находки затаились в бесчисленных металлических коробках, с терпеливо-невозмутимым видом дожидаясь, когда ими наконец займутся. Раскрыв первый пакет, Нора принялась бережно раскладывать его содержимое по белой поверхности стола. В поле ее зрения попал клочок облака, заштрихованный оконной решеткой. Какая-то тюремная камера, а не лаборатория престижного института, уныло подумала она и, включив компьютер, приготовилась вводить данные.
ТВ-1041
Экран 25
ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ САНТА-ФЕ
Описание местности/База данных
Площадка — нет
Район/Секция
План — нет
Доступ — нет
Координаты
Происхождение
Кем записано
Ссылки на журнал раскопок
Квадрат
Код
Уровень
Даты проведения работ
Описание артефактов
СТРОГО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО. НЕ КОПИРОВАТЬ.
Нора прекрасно осознавала всю необходимость подобного статистического учета. И тем не менее не могла избавиться от ощущения, будто под руководством Мюррея Блейквуда в институте стали придавать излишнее значение типологии. Являясь истинной сокровищницей ценнейших экспонатов и прибежищем научных умов, исследовательский центр демонстрировал полное равнодушие к новым отраслям: этноархеологии, контекстуальной археологии, молекулярному анализу — словом, к любому начинанию, рожденному вне его толстых стен.
Нора извлекла из портфеля заполненный от руки журнал раскопок и бодро защелкала по клавишами. 46 Меса-Верде B/W; 26Чако/Макэлмо; 2 Сен-Джон Поли; 1 Соккоро В/W… Или еще один Меса-Верде B/W? Она запустила руку в ящик стола, нашаривая лупу, однако ее там не оказалось. Ну и черт с ним, решила Нора, отложила черепок в сторону и потянулась за другим.
Пальцы ее сомкнулись на крошечном гладком кусочке керамики. Без всякого сомнения, осколок представлял собой фрагмент горлышка некоего сосуда и, несмотря на малые размеры, так и притягивал взгляд своей красотой. Нора хорошо помнила, как его нашли. Она фиксировала ветхое древнее одеяло поливинил ацетатом, когда сквозь заросли тамариска до нее долетел торжествующий вопль Брюса Дженкинса.
— Черно-желтая слюдяная керамика! — голосил ее помощник. — Черт подери!
Удивительно, сколько бурных и разнообразных чувств: возбуждение, восторг, зависть — оказался способен пробудить в ней крошечный черепок. А теперь он всего лишь очередной фрагмент обожженной глины, затерявшийся среди множества себе подобных.
До чего же интересные проблемы остаются вне поля деятельности института, вздохнула про себя Нора. Вот, к примеру, почему образчики этой восхитительной керамики встречаются так редко? Ведь по сию пору не обнаружено ни одного целого сосуда. Каким образом их производили и почему ни один из них не сохранился до наших дней? Однако вместо поиска ответов на столь увлекательные вопросы все свое рабочее время ей приходится посвящать возне с формами и таблицами, словно она не археолог, а бухгалтер.
Нора окинула задумчивым взглядом аккуратные ряды разложенных на столе серовато-коричневых черепков и, решительно поднявшись, направилась к телефону.
— Пасадена. Мне нужна лаборатория реактивных двигателей.
Переговорив с несколькими операторами, ей удалось выяснить номер Лиланда Уоткинса.
— Да? — раздался в трубке высокий нетерпеливый голос.
— Добрый день. С вами говорит Нора Келли из Института археологии Санта-Фе.
— Да? — Нетерпение в голосе сделалось ощутимее.
— Я говорю с Лиландом Уоткинсом?
— С доктором Лиландом Уоткинсом.
— Мне необходима ваша консультация, — затараторила Нора. — Сейчас наш институт занимается исследованиями в юго-восточной части штата Юта. Мы ищем древние пути индейцев анасази. И я хотела узнать…
— Наши радары не охватывают этого района, — перебил Уоткинс.
— Но возможно, вы все же не откажетесь с нами сотрудничать? — набрав в грудь побольше воздуха, торопливо продолжила Нора. — Если бы вы ненадолго направили свои установки на интересующий нас участок и…
— Невозможно, — отрезал собеседник на другом конце провода, и к его нетерпению примешались глухие нотки растущего раздражения. — Да будет вам известно, спрос на наши услуги чрезвычайно высок. Они требуются в самых разных отраслях — геологии, биологии, сельском хозяйстве… список можете продолжить сами.
— Я поняла. — Нора изо всех сил старалась говорить ровно и невозмутимо. — В таком случае, каким образом я могу подать запрос на использование радара?
— Таких запросов у нас целые кипы. Для их удовлетворения понадобится по меньшей мере года два. И я слишком занят, чтобы тратить время на разговоры. Осмелюсь напомнить, сейчас на орбите находится очередной шаттл.
— Доктор Уоткинс, речь идет о чрезвычайно серьезном исследовании. Мы надеялись…
— А вы думаете, все прочие обращаются в нашу лабораторию по пустякам? Прошу меня извинить, но больше я не могу уделить вам ни минуты. Если хотите, можете направить запрос…
— По какому адресу и… — Нора осеклась — из динамика доносились короткие гудки.
— Да подавись ты своим радаром! — Она в сердцах шваркнула трубку на рычаг. — Все-таки правильно мой брат наставил тебе рога!
Немного успокоившись, Нора смерила аппарат задумчивым взглядом. Телефон в кабинете доктора Уоткинса имел добавочный 2330.
Снова взяв трубку, она медленно, но решительно набрала номер.
— Пожалуйста, добавочный две тысячи триста тридцать один.
Питер Холройд с тяжким вздохом взгромоздился на высокое, словно у трактора, сиденье, крутанул правую ручку, и оживший мотор возвестил о себе оглушительным ревом. Всадник подождал, пока прогреется двигатель, затем включил первую передачу и выехал за ворота. Старый мотоцикл влился в поток машин на Калифорнийском бульваре и свернул на запад, к Дипломатическому залу. Над горами Сан-Габриель повис легкий туман. Как всегда, от соприкосновения со свежим воздухом глаза Питера наполнились слезами. Весь его рабочий день протекал за экраном компьютера, где постоянно сменяли друг друга неестественно яркие картинки. Нос вне пределов оберегаемого кондиционерами воздушного пространства офиса также повел себя не лучшим образом. Холройд громко высморкался прямо на мостовую и ткнул пальцем в круглое пузо резинового гнома, по-хозяйски устроившегося на бензобаке.
— О всемогущий дух калифорнийских дорог! — пропел он гнусавым голосом. — Благослови мой путь. Убереги от выбоин на асфальте, скверной погоды и сумасшедших водителей!
Двадцать минут спустя, миновав десять кварталов, мотоцикл повернул на юг, к Атлантическому бульвару с раскинувшимся по соседству парком Монтерей. Здесь движение оказалось не таким плотным. Питер позволил себе переключиться на третью скорость, и встречный ветер мгновенно унес назад жар, исходивший от раскаленных цилиндров. Мысли Холройда тем временем вертелись вокруг предстоящей встречи со странной назойливой дамочкой из Института археологии.
Сия ученая особа, едва ли не все утро висевшая на его телефоне, представлялась Питеру эдакой серой мышкой, напрочь лишенной женского очарования. Без сомнения, стрижется она почти по-мужски, а ноги у нее короткие и толстые. Впрочем, не все ли равно? Сам он тоже едет отнюдь не на свидание. Питер не случайно выбрал место для встречи как можно дальше от ЛРД: если Уоткинс пронюхает, о чем болтал его подчиненный со всякими посторонними, Холройд окажется в дерьме по самые уши. Однако же стрекотание археологической барышни, грезившей поисками древнего города, заинтересовало его куда сильнее, нежели он был готов сам себе признаться. Обычно женщины не слишком баловали Питера вниманием, и сознание того, что одна из них, пусть даже серая мышка, готова ради встречи с ним бросить все дела и мчаться к черту на кулички, весьма ему льстило. Помимо всего прочего, она обещала заплатить за ужин.
После нескольких минут блаженной езды Холройд вновь вылетел на улицу, сплошь забитую машинами. Миновав три квартала и три светофора, мотоцикл приткнулся возле одной из невзрачных четырехэтажек, рядком тянувшихся вдоль тротуара. Отстегивая от багажника коричневую сумку, Питер мельком взглянул на окна собственной квартиры. Горячий ветер колыхал старые желтые занавески, перешедшие ему по наследству от предыдущего жильца. Поскольку кондиционера у Холройд а сроду не водилось, он вечно оставлял оконные створки распахнутыми настежь. Еще раз прочистив нос, Питер пресек улицу и зашагал к перекрестку, где в сгущавшихся сумерках горела вывеска «Пиццерия Эла».
Внутри он огляделся по сторонам, одновременно наслаждаясь царившей в пиццерии прохладой. Из-за пробок на дорогах он слегка опоздал, однако никакой дамочки научного вида в ресторане не оказалось. Холройд направился к своему излюбленному закутку, по пути решая для себя дилемму — испытывает он разочарование или, наоборот, несказанное облегчение.
— Приветствую вас, профессор! — громогласно возвестил появившийся в зале Эл, невысокий человечек с потрясающим воображение количеством растительности на теле. — Славный вечерок выдался, правда?
— Славный, — буркнул Холройд.
Косматая голова Эла чернела на фоне крошечного телевизора, вечно настроенного на канал Си-эн-эн. Звук, как обычно, отсутствовал. На мутном захватанном экране мелькнула громада шаттла. Затем в кадре возник астронавт, пристегнутый к кораблю чем-то вроде белого каната. Он парил посреди безвоздушного пространства вверх ногами, а позади него испускал голубое сияние игрушечный шарик Земли. Холройд ощутил мгновенный приступ зависти. Он бы тоже не отказался слетать в космос. Не желая окончательно портить себе настроение, он перевел взгляд на хозяина ресторанчика.
— Ну, что отведаете сегодня? — Эл с хлопком опустил на столик волосатые лапищи. — Нам сегодня завезли превосходные анчоусы. Любите пиццу с анчоусами? Будет готова через пять минут!
Холройд замешкался. Скорее всего, дамочка просто-напросто раздумала тащиться в такую даль, решил он. К тому же сам Питер также не обещал ей ничего определенного, вот она и сочла нужным не тратить время попусту.
— Анчоусы? Отлично. Принесите парочку.
— Анжело! Две пиццы с анчоусами для профессора! — крикнул Эл.
Проводив глазами хозяина, исчезнувшего в недрах кухни, Холройд принялся рыться в содержимом сумки. Через минуту на столике оказались блокнот, два пузырька с лосьоном от прыщей и стопка книг в бумажном переплете. «Белый Нил»,[4]«Аку-Аку»[5]и «Стойкость» Ленсинга.[6]Глубоко вздохнув, Питер раскрыл вторую.
От поисков закладки его оторвал скрип входной двери. Холройд поднял голову. В пиццерию входила молодая женщина с увесистым портфелем. Волосы необычного бронзового цвета волнами спадали ей на плечи, эффектно оттеняя светло-карие глаза, а в тот момент, когда незнакомка, придерживая дверь, повернулась к Питеру боком, он помимо воли задержал внимание на весьма привлекательных контурах стройного тела. Правда, через секунду Холройд наткнулся на ее взгляд, пристальный, нетерпеливый, изучающий, и смущенно потупил взор.
Такая красотка ну никак не могла оказаться его телефонной собеседницей.
Однако женщина, судя по всему, искала именно его. Торопливо захлопнув книгу, Питер пригладил волосы, растрепавшиеся во время езды на мотоцикле. Незнакомка положила портфель на столик и опустилась на круглый диван, продемонстрировав точеные длинные ноги. Кожу ее покрывал легкий загар, а на переносице проступала едва заметная россыпь веснушек.
— Здравствуйте, — произнесла она. — Вы Питер Холройд?
Он кивнул, стараясь ничем не выдать охватившей его паники. К разговору с такой обалденной девицей Питер себя готовым ни в коей мере не ощущал. Уж лучше бы вместо нее действительно появился невзрачный ученый сухарь.
— Меня зовут Нора Келли.
Неловко отодвинув книгу, Холройд пожал протянутую руку.
— Прошу извинить мою назойливость. — Ее прохладные пальцы оказались неожиданно сильными. — И спасибо за то, что все же согласились со мной встретиться.
— Ваш рассказ меня заинтересовал. — Питер выдавил натужную улыбку. — Хотя все это звучит несколько… туманно. Мне бы хотелось узнать побольше об этом вашем городе, затерянном среди каньонов.
— Боюсь, в ближайшее время я не смогу сообщить вам ничего более определенного. Надеюсь, вы понимаете, эти сведения не относятся к разряду разглашаемых.
— Тогда я вряд ли смогу чем-нибудь вам помочь. — Холройд постепенно приходил в себя. — Об этом я предупреждал вас еще по телефону. Все подобные запросы находятся в ведении моего босса. — Немного помолчав, он нерешительно добавил: — Но если вы все же сочтете нужным ввести меня в курс дела, мы можем поискать какой-нибудь выход.
— Насколько я понимаю, ваш босс — доктор Уоткинс? Мы с ним уже успели пообщаться. На редкость обходительный джентльмен. Да и скромности ему не занимать. Говорить с такими — сплошное удовольствие. Жаль только, он сумел уделить мне всего девять секунд.
Питер было расхохотался, однако мгновение спустя подавил смех.
— Какую должность вы занимаете в своем институте? — Он неловко поерзал на стуле.
— Ассистент профессора.
— Ассистент профессора, — повторил Холройд. — Насколько я понимаю, организация этой экспедиции возложена на вас? Или на кого-то другого?
— Думаю, мы с вами находимся примерно в одном положении. — Нора вперила в него изучающий взгляд. — Пока что мой удел — выполнять то, что скажут другие. Но это, — она кивнула на свой портфель, — может в корне изменить ситуацию.
Ее откровение застало Холройда врасплох, и он не мог решить, обижаться ему или нет.
— Когда именно вам нужен радар? — произнес Питер нарочито безучастным тоном. — Думаю, будет лучше, если с моим боссом свяжется лично директор вашего института. Уоткинс, знаете ли, из тех, кто испытывает благоговение перед громкими именами и высокими званиями…
Холройд осекся, мысленно отвесив себе хорошего пинка. Пренебрежительно отзываться о боссе — с его стороны по меньшей мере неосмотрительно. Подобные замечания имеют свойство доходить до ушей тех, кому они вовсе не предназначены. А в том, что характер у Уоткинса мстительный и злопамятный, он имел немало случаев убедиться.
— Мистер Холройд, я должна кое в чем признаться. — Нора подалась вперед. — Проект, над которым я сейчас работаю, не получил пока поддержки института. Иными словами, мое начальство отказалось отправлять туда экспедицию до тех пор, пока я не представлю им доказательства существования города. Поэтому я и обратилась к вам за помощью.
— Извините, но вам-то на что сдался этот город?
— Если я найду его, это станет величайшим археологическим открытием эпохи.
Перед ними материализовался Эл и поставил на столик блюдо, где лежали два огромных куска пиццы с анчоусами, источавшие аппетитный аромат.
— Только не сюда! — Женщина вцепилась в портфель.
Хозяин ресторанчика, оробев от ее повелительного тона, поспешно переставил тарелку от нее подальше и удалился, бормоча на ходу какие-то невнятные извинения.
— Будьте добры, принесите мне чаю со льдом! — крикнула ему вслед Нора и снова повернулась к Холройду. — Поймите, Питер — можно мне звать вас Питер? — я не стала бы тратить свое и ваше время и мчаться сюда сломя голову из-за каких-нибудь заурядных раскопок. — Женщина придвинулась ближе, и он уловил исходивший от ее волос легкий запах шампуня. — Вы слышали когда-нибудь о Коронадо, испанском путешественнике? В тысяча пятьсот сороковом году он направился на юго-запад Америки в поисках Семи Золотых городов. Монах, годом раньше проповедовавший индейцам в тех же краях, вернувшись, привез с собой огромный изумруд потрясающей красоты и множество рассказов о городах, затерянных в пустыне. Однако, когда Коронадо повторил его путь, по всей территории, теперь принадлежащей Нью-Мексико, он натыкался лишь на грязные поселения нищих туземцев. Ни о золоте, ни о драгоценных камнях там понятия не имели. Однако в местечке под названием Чикуйе все же нашлись индейцы, рассказавшие ему о некоем городе жрецов. Город этот назывался Квивира, и, по словам рассказчиков, все его жители ели из золотых тарелок и пили из золотых кубков. Разумеется, Коронадо вместе со своими людьми немедленно воспылал желанием во что бы то ни стало отыскать упомянутый город.
Эл принес чай. Нора сняла с бутылки пластиковую крышечку и сделала глоток.
— Из рассказов индейцев он понял, что Квивира расположена где-то на востоке, там, где сейчас находится Техас. Правда, нашлись и такие, кто указывал в сторону нынешнего Канзаса. В результате Коронадо и его люди отправились именно туда. Но когда они добрались до тех мест, местные жители заявили, будто Квивира осталась далеко на западе, в стране Красных скал. В результате Коронадо вернулся в Мексику, разочаровавшись в прежних мечтах и исполненный уверенности, что гонялся за химерами.
— Любопытная история, — проронил Холройд. — Но она ничего не доказывает.
— Коронадо был далеко не единственным, кто слышал рассказы о Квивире. В тысяча семьсот семьдесят шестом году два испанских монаха, Эскаланте и Доминикес, отправились из Санта-Фе на запад с намерением отыскать дорогу в Калифорнию. У меня с собой копия составленного ими донесения.
Порывшись в портфеле, Нора извлекла сложенный пополам лист бумаги, развернула и принялась читать вслух.
— «Наши проводники из племени пайюте повели нас через край, изобилующий опасностями. Первоначально нам пришло на ум, что они избрали неверную дорогу, ибо продвигались мы не на запад, а на север. Когда же мы указали им на это, они ответили, что племя их всегда избегает мест, лежащих к западу от нас. Осведомившись о причинах, встретили мы угрюмое молчание, а где-то неподалеку от Переправы Отцов на реке Колорадо добрая половина проводников и вовсе нас покинула. Из слов оставшихся мы так и не уяснили, почему запад внушает им столь сильные опасения. Лишь один из них с большой неохотой поведал нам о древнем богатом городе, подвергнутом разрушению, ибо языческие жрецы, населявшие его, вознамерились поработить весь мир и отнять силу у самого солнца. Остальные индейцы отделывались невразумительными намеками на некое дремлющее зло, которое лучше не будить». И это еще не все.
Она отложила листок в сторону.
— В тысяча восемьсот двадцать четвертом году американский альпинист по имени Джошуа Блейк был захвачен индейцами племени юта. В те времена пленникам, отличавшимся особой отвагой, зачастую предлагали выбор — умереть или стать одним из членов племени. Блейк, естественно, выбрал второе. Вскоре он женился на одной из женщин юта. Эти индейцы ведут кочевую жизнь и в определенное время года начинают перемещаться в глубь страны каньонов. Как-то раз, в одном чрезвычайно отдаленном месте, лежавшем к западу от Эскаланте, один туземец указал на закатное солнце и сообщил, что в той стороне лежат руины сказочно богатого города. Близко к тому городу люди из их племени никогда не подходили, однако пленнику показали резную пластину из бирюзы, несомненно, сделанную именно там. Десять лет спустя Блейк сумел бежать и добраться до цивилизации. Он поклялся, что непременно отыщет легендарный город, отправился на поиски, и с тех пор о нем никто ничего не слышал.
Нора снова отхлебнула из бутылки, затем очень осторожно поставила ее рядом с портфелем.
— Сегодня принято считать, будто все сведения о Квивире относятся к области мифов и, возможно, обязаны своим происхождением привычке индейцев вводить в заблуждение белых завоевателей. Но я уверена, это не миф и не ложь. По-моему, развалины города до сих пор не обнаружены лишь потому, что они слишком хорошо укрыты в лабиринте каньонов. Подобно другим поселениям анасази, его, скорее всего, возвели на большой высоте, выбив в скальной породе искусственные углубления или разместив постройки под естественными выступами. Либо руины похоронены глубоко под слоями песка. Именно поэтому я обратилась к вам. Надеюсь, вы понимаете, что без радара мне не обойтись.