Итак, проведенные Иваном Грозным реформы в первый период его царствования, имели широкий круг, отчетливую правовую направленность и должны были обновить все стороны московской жизни. Союз царя с митрополитом, тесное взаимодействие с церковными иерархами, тенденция к единению всех групп «благородных сословий», кристаллизация сословной структуры российского общества, формирование столичной бюрократии – все это вместе делало преобразования конца 40-х – начала 60-х годов комплексный, программный и структурный характер. Были сформулированы определенные направления и последовательность реформ, серьезным изменениям подверглись отношения и институты.
Однако, это не избавило Ивана Грозного от борьбы придворных партий за власть, что делало его власть зависимой от Боярской думы, от того, кому удалось одержать верх в данный момент борьбы. Поэтому возникает необходимость в сильной царской власти, а проведенные к этому моменту реформы, делали власть сословно-представительной монархией. По другим источникам, перед Иваном Грозным стояла задача не только быстрой централизации, усилению личной власти, но и избавление от боярско-княжеской оппозиции и боярских привилегий, уничтожению княжеской аристократии, переход удельных вотчин княжат к государю, борьба с остатками раздробленности.
Таким образом, Иван Грозный приходит к разрыву с политикой реформ, осуществлявшихся через Избранную раду, и вводит опричнину.
Причины разрыва:
1. Его личное мнение, что реформы, осуществлявшиеся Адашевым и Сильвестром, не только не укрепили царскую власть, но и «…стали подчинять вас, бояр, своей воле, из-под нашей же власти вас выводя, приучали вас прекословить нам и в чести почти что равняли с нами…» [7, 553]. Иван IV, окрепнув как политик, жаждал немедленной самодержавной власти: «Но когда я стал подрастать, то не захотел быть под властью своих рабов…», его не устраивали темпы преобразований, которые отодвигали ее «приход» на будущее;
2. Самостоятельность взглядов и действий Адашева и Сильвестра, обвиненных Иваном Грозным в фактическом руководстве страной: «…и всю власть вершили по своей воле, не спрашивая нас ни о чем, словно нас не существовало…» [7, 559]
3. Разногласия с Избранной радой по внешнеполитическим вопросам. Адашев и Сильвестр выступали против продолжения Ливонской войны, когда стала очевидна ее бесперспективность: «Как не вспоминать вечные возражения попа Сильвестра, Алексея Адашева и всех вас против похода на германские города, и как, из-за коварного предложения короля Датского, вы дали ливонцам возможность целый год собирать силы! …Если бы не ваше злобное сопротивление, то, с Божьей помощью, уже вся Германия была бы под православными» [7, 560].
4. Наговоры членов первой жены царя после ее смерти, подтолкнувшие к обвинению Адашева и Сильвестра в отравлении царицы.
В итоге царь распустил Избранную раду и наложил «опалы» на своих старых советников – Адашева и Сильвестра.
Предпосылки введения опричнины:
1. Разрыв Ивана IV с Избранной радой и политикой реформ, стремление к неограниченному самовластию, на пути к которому стояли традиционные нормы и органы управления, моральный авторитет церкви;
2. Ухудшение положения в стране в связи с Ливонской войной, требовавшей мобилизации ресурсов тыла, чего не могла обеспечить система местного управления;
3. Стремление власти спасти свой авторитет, для чего неудачи в войне стали объясняться предательством и кознями бояр;
4. Религиозные представления царя и народа: Иван Грозный все более верил в свою «богоизбранность», а к населению относился как к холопам: «А государю приходится сноситься с холопами и государю упрашивать своих холопов? До сих пор русские властители ни перед кем не отчитывались, но вольны были жаловать и казнить своих подданных» [7, 559]. Эти взгляды усиливались настроением народа, который ожидал от царя воплощения в жизнь идеала «Святой Руси».
Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что опричнина была средством борьбы за единую, неделимую ничем неограниченную власть, борьба с изменниками и претендентами на царский престол, средством мести боярам, способом скинуть навязанное ему управление, наказать за преступления. Тем более что детские годы царя, наполненные унижением и обидами со стороны боярства, их борьбой за власть на глазах у малолетнего Ивана IV, а затем и раскол дворянства у постели больного царя, отказ присягать малолетнему царевичу Дмитрию во время болезни Ивана IV, резко обострили его подозрительность и всколыхнули в душе все негативное отношение к боярству, накопленное за годы детских лишений.
Это подтверждают и его собственные слова, обращенные в послании к князю Андрею Курбскому: «…как жестоко я страдал из-за вас с юности до последнего времени… Нас же … начали воспитывать как чужеземцев или последних бедняков. Тогда натерпелись мы лишений и в одежде, и в пище. Ни в чем нам воли не было… Как исчислить подобные бессчетные страдания, перенесенные мною в юности? …Что сказать о доставшейся мне родительской казне? Все расхитили коварным образом… А всеми родами мы вас не истребляем, но изменников повсюду ожидает расправа и немилость…» [7, 554].
Нельзя не учитывать и личные качества Ивана IV, о которых говорилось выше: его крайняя мнительность, жестокость, сочетавшиеся с умом и начитанностью, самомнением и веру в божественную природу власти. Смерть Анастасии, митрополита Макария, устранение деятелей Избранной рады, людей отчасти сдерживавших его необузданный характер, усилило влияние его противоречивой личности на ход событий русской истории XVI века.
Таковы, по мнению историков, и моему мнению, причины перехода Ивана Грозного к опричному террору.