- Бассейн Байрона, - пробормотал Питер. В голове мелькнула неясное воспоминание, он не катался на лодке с первого курса, когда еще встречался с Тиш и пытался ее впечатлить. – Это рядом с Орчардом?
- Да, немного выше, - ответила Наоми. – Там, где Бон Брук впадает в Кэм, - увидев непонимание на лице Питера, она добавила: – Это восточный приток реки возле старой запруды.
Питер думал, что все это начинает звучать довольно-таки странно, и вообще, чего он ввязывается? Он будет тащиться пешком через деревню, разыскивая человека, который, скорее всего, пошлет его.
- О, спасибо, - ответил Питер. – Посмотрим, смогу ли я его найти.
Взгляд Наоми похолодел, как будто она знала, что он врет. Взяв со стола красную бутылочку, она вложила ее ему в ладонь.
- Что это?
- Подарок, - ответила Наоми.
- Но я…
- Возьмите, - решительно произнесла она. – Я могу честно сказать, что еще не видела человека, которому он был бы нужнее.
С этими словами она повернулась к новому покупателю, словно забыв о Питере. Тот еще пару секунд стоял, как идиот, а потом вновь стал пробиваться через толпу.
*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*
Выйдя из автобуса на станции Транпингтон часом позже, он неожиданно ощутил себя до смерти уставшим, руки и ноги налились тяжестью, как будто его закинули по ошибке на другую незнакомую планету. Не помогало и то, что воздух становился густым и тяжелым, а над головой появились темные тучи.
Чудесно. Теперь его плохое настроение влияло на погоду, как в каком-то глупом готическом романе.
Питер постарался прочистить голову – ему нужно купить пару вещей в Уэйтроуз, пока он здесь, - но почувствовал что-то холодное и тяжелое в переднем кармане джинсов. Ох, та самая непонятная бутылочка от Наоми. Он достал ее и покрутил в руках, рассматривая. На ней не было пометок или ярлыков, только вытравленный на стекле замысловатый узор. Выбрасывать её было жаль, к тому же, Питер в любой момент мог вылить содержимое и подарить бутылочку Тиш.
|
|
Что-то – он не был уверен, что именно – заставило его открыть пузырек. Он был запечатан воском, который снимался намного легче, чем можно было бы подумать. Пробка выскочила с легким хлопком. Питер с любопытством поднес пузырек к лицу, понюхал и сразу начал кашлять из-за едкого запаха, который тут же пробрался в нос и остался там.
Господи, что за ужас, как будто… он даже не мог подобрать удачного сравнения, потому что это был самый отвратительный запах, с которым ему приходилось сталкиваться. Кто позволил этой женщине всучивать отраву ничего не подозревающим людям, он бы никогда…
Усилено моргая, Питер разлепил слезящиеся глаза и пошел дальше. Ему приходило в голову, что он идет в неправильном направлении и направляется назад к торговому центру, но почему-то казалось, что нужно идти именно туда. Он обнаружил себя направляющимся к густому лесу по грязной дороге между двумя полями прежде, чем понял, что происходит. Над головой сгущались тучи, и ветер неожиданно изменил направление, неся с собой пронизывающий холод.
Не прошло и нескольких минут, как небеса разверзлись и буквально обрушили на него потоки воды. Питер продолжал идти.
К тому времени, как он добрался до кромки леса, он промок до нитки, поэтому защита ветвей деревьев не принесла ему облегчения: промокшая рубашка и джинсы неприятно липли к телу. Питер ненавидел ходить в мокрой одежде, но по-прежнему продолжал идти через лес. Даже через деревья он видел верхушку плотины, которая знавала и лучшие дни, - очевидно, ее уже давно не ремонтировали.
|
|
Скоро он увидел и здания – маленький кирпичный коттедж и небольшой деревянный навес, похоже, построили примерно в одно и то же время, что и брошенную теперь плотину. Над дымоходом коттеджа поднималась тонкая струя дыма, едва заметная из-за сильного ливня. Питер был уверен, что это мастерская Риса, уверен в этом так же, как и в том, что завтра взойдет солнце.
Ему бы волноваться и ломать голову по поводу своего странного самочувствия, но нет, он думал о словах Наоми: «Пройдите пару сотен метров от Трампингтон Уэйтроуз ».
Питер обошел угол коттеджа, отметив большое озеро как раз над плотиной, которое, наверное, и было знаменитым бассейном Байрона. У него было время поразмышлять, как имя Байрона связано с этим место, пока входная дверь резко не распахнулась и на пороге не появилась фигура Риса, как понял Питер.
- Входите! – крикнул Рис, приглашающе махнув рукой. Питер подчинился и начал подниматься по каменным ступенькам к входной двери, чувствуя, как с плеч падает груз.
- Господи, Вы, должно быть, промокли, - сказал Рис. – Что Вы… - он резко замолчал, когда Питер прошел мимо него. Повернувшись, он увидел, как лицо Риса приобрело пепельный оттенок, а на лице отразилось то же выражение, что и у Наоми, как только она прикоснулась к нему.
Но шок в глазах Риса быстро сменился осторожной слабой улыбкой, и это заставило Питера почувствовать, что он упускает нечто чрезвычайно важное.
|
|
Отогнав замешательство, Питер протянул руку.
- Питер Дрейк, - представился он.
Рис несколько мгновений смотрел на его ладонь и только потом пожал ее. У него были тонкие запястья и теплая, удивительно сильная рука.
- Рис Эванс.
- Да, я знаю, - сказал Питер. – Я пришел сюда, потому что искал Вас, - не совсем так, но, поскольку Питер не мог объяснить, что сейчас случилось, вариант не самый плохой.
Улыбка Риса немного поблекла.
- Правда? – его рука до сих пор сжимала ладонь Питера, а тому казалось, что он чувствует, как ускоряется пульс.
- Да, я… понимаете, мне рекомендовала Вас одна моя подруга. То есть, ваши работы… - с лица Риса полностью исчезла улыбка, а зубы Питера неожиданно лязгнули от холода.
- Ладно, сейчас не об этом, - сказал Рис, отпуская ладонь Питера. Тому понадобилась пара секунд, чтобы зайти в дом, а Рис в это время развернулся и сбросил всю одежду в платяной шкаф в углу. Собственно, в коттедже была только одна комната с плитой и раковиной у дальней стены и кроватью – у противоположной. Сидеть, кажется, принято было у камина, где стоял верстак, на котором были разложены инструменты для обработки металла, наполовину законченные работы и металлолом, из которого потом сделают прекрасную вещь.
- Держите, - сказал Рис, возвращаясь с полотенцем и стопкой сложенной одежды. – Ванная в этом направлении. Переоденьтесь в сухую одежду, а потом мы можем поговорить.
Питер не привык, чтобы ему отдавали приказы, поэтому выпрямился, открыл рот, готовясь ответить. А затем Рис нетерпеливо всунул ему в руки одежду, и Питер застыл от такой… такой невоспитанности, что у него даже перехватило дыхание.
- Хорошо, да, хорошо, - пробормотал он, забирая одежду и полотенца у Риса и направляясь в ванную.
*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*
Питер обхватил ладонью чашку чая и сделал большой глоток горячей жидкости. Пока он переодевался, Рис освободил у камина место для пары стульев и развел огонь, так что, к тому времени, как Питер закончил с объяснениями, он почти согрелся.
- Такая вот история, - сказал он. – Имперский военный музей, несомненно, оценит твою помощь и компетентность. Я понимаю, вряд ли такое дело будет тебе по душе, но мы может заплатить немного…
Рис фыркнул:
- Если бы я действительно обдумывал перспективу работы над военным самолетом, - а я ее обдумываю, - сомневаюсь, что деньги помогли бы забыть мне свои убеждения.
- Верно, - усмехнулся в ответ Питер, - ты прав. Хорошо, не буду больше отнимать твое время... – он поднялся с места.
Рис тоже вскочил на ноги.
- Погоди, ты куда собрался?
- Домой. Только переоденусь и…
- Твоя одежда не высохла.
- Ладно. Если я могу одолжить твою, то вернусь завтра.
- Но там все еще льет дождь, - ответил Рис, глядя на Питера с какой-то странной затаенной болью. - Пожалуйста, я…
- Что? – пробормотал Питер. Рис стоял близко, вторгаясь в личное пространство Питера гораздо сильнее, чем это было приемлемо. Но он интересный и странный, а весь день такой ненормальный и даже слегка пугающий, так что Питер замер на месте и посмотрел прямо в широко распахнутые голубые глаза.
- Я, ээм… - лицо Риса прояснилось, а уголок рта дернулся в намеке на улыбку. – Я думал, ты будешь… более настойчивым. Будешь спорить, что ли.
Питер нахмурился.
- С чего ты взял?
- Тиш рассказала, - проговорился Рис. – Она говорила, ты… бываешь упрямым.
- Говоришь, тебя можно убедить? – спросил Питер, делая крохотный шаг в сторону Риса.
- Полагаю, что можно, - уклончиво заявил Рис. – Но проблема в том, что пока ты успешно объяснил мне миссию Имперского военного музея и важность Спитфайра для истории, но не объяснил, почему я должен ввязываться в это дело.
Питер мгновенно растерялся. А потом на него обрушилось озарение: он подошел к куче своей одежды, достал картонную коробку и открыл ее.
- Я купил сегодня одну из твоих работ, - сказал он, разворачивая ее и показывая Рису. – Я так понимаю, это одна из шарнирных японских скульптур… окимоно, кажется.
Рис выглядел удивленным.
- Джизай окимоно, да.
- Так вот, одни из самых лучших мастеров этого стиля были оружейниками – ковали мечи. Кроме этих невероятно искусных скульптур, они создали самые лучшие мечи в мире. Они оценивали их по довольно прагматичному стандарту: сколько человеческих тел можно разрубить одним ударом.
Рис сжал зубы:
- Да, я знаю. Можно сказать, что я тоже учу историю. Но я не делаю оружие, даже если они этим занимались. Это мой выбор.
- А у них не было выбора, - тихо произнес Питер. – Они жили в то время, когда создание красивого опасного оружия было их работой. Так и для Нэсси, и других мужчин, и женщин, которые работали на этом заводе шестьдесят пять лет назад. Они строили машины, которые убивали людей за пару мгновений, потому что другой вариант был еще хуже. Но важно помнить эти факты не только потому, что они уже произошли, а потому что понимание того, как мы пришли к войне, помогает ее завершить.
Рис пристально рассматривал его, а Питер удерживал взгляд, ожидая. Наконец тот ответил:
- Я представлял тебя совсем другим.
Питер нахмурился, удивленный таким выбором слов.
- Ты, кажется, разочарован.
- Нет, на самом деле, нет, - пробормотал Рис. – Просто придется привыкнуть.
Питер изумленно посмотрел на него:
- Это значит… ты поможешь?
- Это значит, что я подумаю, - ответил Рис. – Почему бы нам не продолжить спор за обедом? У меня в холодильнике есть куриный пирог, и он слишком большой для одного.
- Приглашаешь на обед? – в замешательстве поинтересовался Питер.
- Ты здесь, на улице дождь, а мне хочется есть, - ответил Рис, криво улыбаясь. – Стараюсь быть вежливым.
- Ага, - ответил Питер, чувствуя, как начинает улыбаться. – Хорошо, спасибо тебе. Почту за честь принять твое чрезвычайно щедрое приглашение.
- Хммм, - ответил Рис, направляясь в кухню. – Уже лучше.
*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*
Для обеда Рис расстелил у камина толстые одеяла, и они устроились на них, скрестив ноги и пробуя поразительно вкусный пирог и запивая его пивом из ближайшего паба.
- В Кембриджшире хорошее пиво, - заметил Рис, приканчивая последнюю кружку.
- Ты давно здесь живешь? – поинтересовался Питер.
- Не очень. Пару месяцев, - Рис коротко посмотрел на Питера, а потом вновь отвел взгляд. – Я много путешествую.
- Неугомонный дух?
- Вроде того, - ответил он. – Хотя, думаю, я могу задержаться на некоторое время.
- Тебе понравится здесь, - сказал Питер. – Мне нравилось.
- Почему в прошедшем времени? Разве ты уже здесь не живешь?
Питер сделал еще один глоток пива:
- В любом случае, уже не в сентябре. Этой осенью я буду учиться в Лондонской школе экономики.
- Я думал, ты историк.
- Я как раз получил степень бакалавра. И, боюсь, это самое большое мое достижение в качестве историка.
Рис нахмурился:
- И что ты собираешься учить в Лондоне?
- Менеджмент, - пробормотал Питер, стараясь придать голосу больше энтузиазма. – У моего отца есть свой бизнес: он продает коммерческие самолеты повышенной комфортности. Как только я получу степени, я собираюсь работать на него.
- Значит, ты унаследовал любовь к самолетам от отца?
Питер покачал головой.
- Вряд ли. Мой дед основал компанию, во время войны он был пилотом Спитфайра, но отец никогда не испытывал особой любви к самолетам. Он даже по работе не любит летать.
- Хм, все становится еще запутаннее, - сказал Рис, наклоняясь вперед. Питер чувствовал тяжелый взгляд Риса, и почему-то его было нелегко вынести. – Что-то подсказывает мне, ты не в восторге от перспективы заниматься семейным бизнесом.
- С чего ты взял?
- Когда ты говоришь об истории, у тебя оживает голос. Когда ты упоминаешь компанию отца… - Рис умолк, предоставляя Питеру возможность самому додумать очевидное.
Питер сжал зубы:
- Не имеет значения. Это то, чем я собираюсь заниматься.
Рис кивнул, смягчив взгляд.
- У тебя всегда было обостренное чувство долга.
- Откуда ты знаешь? – требовательно спросил Питер.
Рис пожал плечами:
- Это то, с чем или рождаешься, или совсем не получаешь. Но, Питер, сейчас двадцать первый век и, прости меня, ты не принц Уэльский. Насколько я помню, тебе можно жить своей жизнью.
Ну, это уже слишком.
- Прости и ты меня, но ты ничего не знаешь о моей жизни, - холодно произнес Питер.
Рис уставился на него, словно Питер его ударил.
- Наверное, ты прав, - ответил он тихо. – Иногда я забываю… то есть, иногда мне кажется, что я знаю тебя гораздо дольше, чем пару часов, - он посмотрел на Питера из-под полуопущенных ресниц, - знаю, звучит странно.
Питер вернулся мыслями к тому моменту с одеждой.
- Нет, я… я думаю, что понимаю, о чем ты говоришь.
- Да? – Рис был очень близко. В уголке рта у него осталось несколько крошек от пирожного, и Питер не смог побороть желания стереть их большим пальцем. Рис приоткрыл губы и уставился на Питера немного остекленевшим взглядом.
Питер отдернул ладонь:
- Ну, я, наверное, лучше…
- Что? – прошептал Рис.
Питер беспомощно уставился на рот Риса.
- Пойду, наверное. Уже поздно.
Как только он закончил предложение, легкий стук по крыше превратился в яростный ливень, как будто кто-то наверху решил швырять камни вместо дождевых капель. Питер смотрел и смотрел на балки крыши, они выглядели достаточно крепкими, чтобы выдержать сильный дождь.
- Все еще идет дождь, - заметил Рис мягко. Когда Питер перевел на него взгляд, ему почудилось, что в глазах Риса на секунду отразилось пламя камина. Сердце Питера сильно забилось в груди без всякой на то причины.
- Верно, - пробормотал Питер, и самым естественным в это мгновение ему показалось наклониться немного вперед и поцеловать Риса, сначала мягко, а затем с всевозрастающим пылом. Когда Питер сжал плечо Риса, то почувствовал дрожь под своей ладонью.
- Ты... – начал Питер, но губы Риса заставили замолчать и проглотить вопрос, а позже – вообще забыть, в чем он заключался.
*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*
- И что обозначает буква «М»?
- Ммммм? – Рис лениво поднял голову с бедра Питера. Пламя в камине уже погасло, но тлеющие угли и камни сохранили достаточно тепла.
- Я спросил, что значит «М» в имени М. Рис Эванс? Так было написано на визитке, что дала мне Наоми.
Рис нахмурился в явном замешательстве, затем вздохнул:
- Ах да, Наоми, - произнес он таким тоном, будто бы это все объясняло. – Ну, а у тебя какие есть предположения?
Питер протянул руку и взъерошил волосы Риса. Про себя он подумал, что Рис выглядит очень даже неплохо таким растрепанным.
- Полагаю, Майкл звучит слишком прозаично.
- Да, слишком, - с улыбкой согласился Рис. Он повернул голову так, чтобы ладонь Питера ласкала его щеку; Питер провел большим пальцем по подбородку, царапая кожу едва заметой щетиной.
- Как насчет… Мартина?
- Нет.
- Мортимер?
Рис опустил голову и слегка прикусил палец Питера.
- Ужасно.
- Ничего ужасного. Я знал одного Мортимера, он был милым пареньком.
- Да неужели, - пробормотал Рис, спускаясь ниже и прижимаясь к обмякшему члену. Питер приготовился сказать, что он не может восстанавливаться так быстро, но Рис, высунув язык, на пробу лизнул головку, и Питер застонал уже от увиденного зрелища.
- Господи, - произнес Питер. – У меня закрадывается мысль, что ты меня околдовал.
Рис резко поднял голову, на его лице застыло изумление:
- Что… почему ты так думаешь?
Питер беспомощно хлопнул глазами, а член заныл оттого, что его лишили приятных ощущений.
- Я… не знаю, - признался Питер. – Я ничего не хотел этим сказать.
Рис помотал головой, словно желая отогнать ненужные мысли, и вернулся к прерванному занятию. Питер вздохнул и раздвинул ноги, позволяя Рису с большим удобством устроиться между ними.
- Ты же не один из – ох, да, - тех религиозных психов, которое жгут книжки про Гарри Поттера?
Рис вновь поднял голову и выгнул бровь.
- Даже если и так, - с протяжной интонацией произнес он. – Сомневаюсь, что сейчас у меня нет более приятного занятия, верно? – без дальнейших слов он наклонился и заглотил член Питера до самого основания.
- Ах! Правда, это хороший…блять… хороший довод, - выдохнул тот, беспомощно откинувшись головой на одеяло.
*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*
- Ты ведешь себя как ребенок!
- Я не ребенок, - огрызнулся Артур, уворачиваясь от Мерлина, когда тот задрал ему рубашку и начал прощупывать ребра. – Ты просто… ты хоть знаешь, что делаешь?
- Конечно, я знаю, что делаю. Я три года учился под руководством Гаюса, и мне довольно часто приходилось помогать тебе.
Пальцы Мерлина скользили по коже, и Артур почувствовал неожиданный прилив возбуждения, так что он вновь попытался увернуться.
- Да, но я думаю, что Гаюс все равно знает больше тебя.
- Понятное дело, но он сейчас в Нижнем городе, принимает сложные роды, поэтому тебе придется довериться мне, - настаивал Мерлин. А затем он задрал рубашку Артура еще выше. – Вот так, давай ее снимем, чтобы я мог нормально осмотреть тебя.
Артур думал над тем, чтобы возразить, но ему действительно было нужно, чтобы кто-нибудь осмотрел его ребра: столкновение с копьем вышло действительно неудачным, и Мерлину вполне по силам проверить – есть ли перелом или же он просто заработал сильный ушиб. В конце концов, Мерлин не виноват, что у Артура в последнее время появляются довольно странные мысли относительно своего слуги; мысли, которые чаще всего начинают возникать с исчезновением одежды.
- Да, спасибо, с этим я могу и сам справиться, - резко ответил Артур, стягивая рубашку здоровой рукой.
- Будь осторожен, - предупредил его Мерлин, помогая Артуру, несмотря на его упрямство, как будто его приказы вообще не воспринимаются всерьез. Артур открыл было рот, чтобы прочитать лекцию о важности подчинения, но его остановило то, как Мерлин закусил губу, явно от волнения.
Напомнив себе, что он тоже должен все же демонстрировать самодисциплину, Артур выдохнул и развел руки:
- Ну, покажи, на что ты не способен, - вздохнул он и понял, что выбрал правильную тактику, - Мерлин разжал губы и несмело дернул уголком рта.
- Конечно, сир, - ответил он, специально делая ударение на втором слове, и Артур против воли улыбнулся.
*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*
Питер резко проснулся, когда услышал звонок своего мобильного: рингтон Моцарта подсказал, что его беспокоила Тиш. На мгновение Питер ощутил дезориентацию и судорожно осмотрел незнакомую обстановку – грубо обтесанные стропила, каменный очаг, груду металлических изделий, – а затем уперся взглядом в улыбающегося Риса. На нем были только черные обтягивающие джинсы и больше ничего. Он стоял у раковины в той части комнаты, которая должна была быть кухней, и набирал воду в чайник. В утреннем свете кожа Риса казалась фарфорово-белой, и он выглядел гораздо младше, чем вчера вечером.
- Кажется, твой мобильный остался в джинсах, - сказал он Питеру, показав подбородком на стул у камина, где они прошлым вечером оставили сушиться его одежду.
- Ага, точно, - растерянно произнес Питер под монотонный звон мобильного. Поднявшись с пола, он нетвердым шагом подошел к стулу и успел достать телефон прежде, чем звонок переключился на голосовую почту.
- Привет, Тиш.
- О, как мило, ты все-таки еще живой, - произнесла Тиш вместо приветствия.
- Живой, да, - ответил он, наблюдая, как перекатываются мышцы на спине Риса, когда он становился на цыпочки, доставая заварочный чайник с верхней полки серванта.
- Прости, что не позвонил тебе, но я потерял счет времени. Я… хм, встретил старого друга.
Рука Риса на чайнике разжалась, и он со звоном упал на пол.
- Питер? – с намеком протянула Тиш. Питер мог представить, как она сейчас приподнимает брови. – Что там происходит?
- Ничего, - убедил ее Питер. – Послушай, я сейчас направляюсь в музей, поэтому, возможно, мы не увидимся до вечера. Передавай Логану от меня привет.
- Погоди! Тебе удалось связаться с Рисом?
Питер уставился на задницу Риса в узких джинсах, когда тот наклонился, чтобы собрать осколки чайника.
- Да, я с ним связался.
- И что? Он согласился тебе помочь?
-Ммммм… Я пока не уверен, - пробормотал Питер. – Увидимся позже.
С этими словами, он повесил трубку.
Быстро натянув на себя кое-что из сухой одежды, Питер легким шагом направился на кухню, где Рис все еще собирал последние осколки.
- Не подходи ближе, - предупредил его Рис, но было уже слишком поздно, - Питер вскрикнул, когда острый кусок впился в босую ступню.
- Твою мать, - выдохнул Рис, бросаясь к нему и усаживая Питера на стул. – Дай мне посмотреть.
- Да все нормально, - проворчал тот, поднимая ступню, чтобы осмотреть ее. На подъеме стопы виднелась небольшой порез, как раз у большого пальца. Он провел пальцем по нему, поморщившись от острой боли и выступившей крови. – Хм, кажется, там застрял осколок.
- Твою ж мать, - повторил Рис, быстро поднимаясь и направляясь к раковине. Через секунду он вернулся с большой миской воды, которую поставил на пол. – Опусти сюда ногу, - скомандовал он, а сам убежал в ванную.
- Да ничего страшного… - начал Питер, но Рис уже исчез из поля зрения. Вздохнув, он сделал, как было велено, - опустил ногу в воду и поводил ступней, пытаясь избавиться от осколка.
Рис вернулся с полотенцами, пинцетом, бинтами и маленькой бутылочкой, которая напомнила об одном из ядерных зелий Наоми. Разложив свои приспособления, Рис подошел к стулу и устроился напротив Питера.
- Ладно, давай посмотрим, - сказал он, обхватив длинными пальцами лодыжку Питера и поднимаясь выше по бедру.
Неожиданно Питер вспомнил отрывок сна из прошлой ночи, который сразу же померк под умелыми нежными прикосновениями, собственническими и одновременно осторожными. Пальцы Риса подобрались к порезу, но не причинили той боли, которая возникла, когда Питер сам обследовал рану. Наклонившись еще ниже к ступне Питера, он с ловкостью профессионала с первой же попытки вытащил пинцетом острый осколок. Затем он легкими прикосновениями нанес на порез жидкость из бутылочки и забинтовал ногу, пока Питер бездумно смотрел на его затылок.
Когда Рис осторожно отпустил его ногу, к Питеру вновь вернулся дар речи.
- Спасибо, - пробормотал он, на пробу пошевелив ступней и не почувствовав боли. – Ты очень умело оказываешь… первую помощь.
Рис отвел взгляд:
- Меня научили этому очень давно, - он поднял голову. – Прости, этого не должно было случиться.
- Не переживай, - успокоил его Питер. – Все-таки я не смертельно ранен.
Рис долго и пристально посмотрел на него, и Питер почувствовал, что он упускает что-то важное.
- Нет, - наконец сипло ответил Рис. – Хотя тебе стоит сделать прививку от столбняка, на всякий случай.
- Из-за куска фарфора? – насмешливо спросил Питер, но под недовольным взглядом Риса добавил: – все, кто работает над реставрационными проектами, регулярно делают прививки, со мной все будет в порядке.
- Ну да, - немного смущенно пробормотал Рис. Они замолчали, несколько минут рассматривая друг друга в полной тишине, пока не засвистел чайник.
- Чаю? – предложил Рис, махнув рукой себе за плечо.
Питер бросил взгляд на часы:
- Я бы с удовольствием, но через час мне нужно быть в музее. Я лучше…
- Да, конечно, иди, - пробормотал Рис.
Питер провел рукой по волосам.
- Слушай, а чем ты будешь занят сегодня днем?
- Ничем особенным, а что?
- Я бы хотел, чтобы ты заехал в музей, - увидев настороженный взгляд Риса, он добавил, - позволь мне устроить тебе бесплатную экскурсию. Если к концу нашего тура ты по-прежнему не захочешь нам помогать, я больше тебя не побеспокою.
Рис улыбнулся и придвинулся ближе, осторожно проводя руками по бедрам Питера.
- Ты мог бы меня беспокоить по другим поводам.
- Наверное, мог бы, - пробормотал Питер, наклоняясь ниже. Он знал, что ему как можно раньше следует раскрыть свои планы насчет возвращения в Лондон после завершения проекта по Спитфайру, над которым он работал, но все выходило слишком запутанным. Кроме того, обняв Риса и притянув ближе, крепко целуя, он понял, что его тщательно выверенные планы, кажется, распадаются, как нитки клубка под мягкими кошачьими лапами.
*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*
К тому времени, как Питер завершил третий и последний в этот день полет на Рапиде, он практически потерял надежду увидеть Риса. Он плавно посадил пассажирский самолет и направился в музей.
- Спасибо, что были вместе с нами, дамы и господа, - сказала Джерри через интерком. – Пожалуйста, оставайтесь на своих местах, пока самолет полностью не остановится, - переключив связь, она сказала Питеру: – хорошая посадка, дружище.
- Спасибо, - ответил Питер. Его второй пилот имел на несколько лет больше опыта и именно он помогал Питеру тренироваться летать на семидесятипятилетнем биплане, который доставляет туристов на короткие перелеты по сельской местности и в Лондон. Этот самолет отличался от того небольшого винтового самолета, на котором он учился летать в шестнадцать лет.
После того, как пассажиры сошли с самолета и Джерри тоже покинула кабину, Питер на несколько минут остался в одиночестве, бездумно уставившись в пустоту через ветровое стекло.
У него было несколько часов, чтобы обдумать предыдущую ночь и прийти к выводу, что прошлым вечером он совершил безумный поступок. Секс с парнем, с которым он только познакомился, обычно не был в правилах Питера, и он был довольно удивлен тем, что запрыгнул в койку (точнее сказать, распластался на полу) с Рисом, несмотря на его потрясающие губы, голубые глаза, ах и еще настолько умелые руки... ну да. А дело в том… дело в том, что… Твою мать, в чем же там дело! – Рис так и не пришел, а Питеру, скорее всего, придется ехать домой и паковать собственную жизнь. Время возвращаться в Лондон и к реальности.
Переодевшись в уличную одежду, он решил последний раз навестить Спит. Когда он направлялся в ангар, где находились текущие реставрационные проекты музея, то почувствовал странную волнующую дрожь, мурашки, которые пробегали по коже, словно в преддверье еще одной грозы. Толкнув дверь, он с удивлением обнаружил, что свет включен, наверное, Гарет и еще кто-то из работников решили заняться лужением.
- Эй? – позвал Питер, машинально похлопав по обшивке Спита, проходя мимо. – Здесь кто-нибудь есть? – обойдя еще незаконченную носовую часть, он уставился на внезапно открывшуюся картину: Нэсси и Рис сидели рядом.
- Привет, парень, - с улыбкой поздоровалась Нэсси. – Иди сюда, посиди с нами, - она похлопала по свободному рабочему стулу рядом с собой.
Когда Питер направился к предложенному месту, Рис бросил на него странный взгляд украдкой, как ребенок, пойманный с поличным с запрещенной коробкой печенья.
Стряхнув с тебя наваждение, Питер подошел ближе и поцеловал Нэсси в щеку.
- Здорово видеть, что ты поправилась.
- Меня привез Гарет, - сказала она. – Он слонялся здесь без дела, поэтому я сказала ему убираться и оставить меня наедине со старушкой. И посмотрите, кто сюда пришел!
- Да, я… вообще-то я предполагал, что познакомлю вас, - сказал Питер, кивнув в сторону Риса. – Я рад, что ты здесь. Я... хмм… не был уверен, что ты придешь.
Рис усмехнулся:
- Я собирался, - пробормотал он, а Питер почувствовал, как к щекам приливает кровь.
- Твой молодой человек и я как раз мило беседовали, - хитро произнесла Нэсси.
Питер чуть не сел мимо стула. Он приподнял бровь и посмотрел на Риса, который в ответ комично распахнул глаза. Питер знал этот взгляд: «Я не виноват», люди, которые пообщаются с Нэсси, всегда так выглядят. Она часто проявляла свой дар предвидения. Почему эта женщина так неожиданно заинтересовалась его личной жизнью, хотя ни разу не делала этого раньше?
- И знаешь, что? Он согласился помочь нам с нашей малышкой.
Питер потрясенно замер, ошеломленный новостями.
- Это… здорово, - сказал он, повернувшись к Рису. – Спасибо тебе.
- Благодари Нэсси, - ответил Рис. – Она очень настойчивая.
- Конечно, это хорошо, что человек обладает такими принципами, - сказала Нэсси, - но иногда ты попадаешь в определенное время или место по какой-то причине, и у судьбы оказываются другие планы на тебя. В жизни каждого есть поворотная точка, и вот сейчас одна из них.
О, Господи, Нэсси часто становилась такой, и, тогда как все, кто ее знает, привыкли к этому, Питер точно не думал, что открывать эти ее странности в первый же день - лучший способ заставить Риса остаться здесь… и работать над проектом.
- Отлично, Нэсси, но нам и правда уже пора, - сказал Питер, поднимаясь со стула и снова целуя ее. – Хочешь, мы тебя куда-нибудь подвезем или ты еще побудешь здесь?
- Останусь, наверное, дорогой, - с подчеркнутой медлительностью произнесла она, ее глаза сияли так ярко, что можно было ослепнуть. Повернувшись к Рису, она сказала: – Молодой человек, я ожидаю вас здесь ровно в девять часов. Посмотрим, какой из вас алхимик, да?
- Надеюсь, что вы во мне не разочаруетесь, - сказал Рис. Питер с удивлением услышал в его голосе тревогу.
Нэсси же, казалось, его тон вовсе не встревожил.
- Такого и быть не может, мой мальчик, - проворчала она, похлопав его по руке, – никогда.
- Пойдем, - пробормотал Рис, резко обернувшись, и Питеру пришлось едва ли не бежать, чтобы успевать за ним. Они шли по бетонной площадке в полной тишине, пока Питер пытался понять, что же сейчас произошло. Если бы он не был уверен в обратном, он бы мог поклясться, что Рис и Нэсси знают друг друга слишком хорошо для людей, который познакомились сегодня днем.
- Ты не говорил, что ты пилот, - сказал Рис, практически обвиняющее.
Питер в растерянности посмотрел на него.
- Ну, нет, не сказал. Уверен, что сегодня это в любом бы случае выяснилось. Собственно говоря, если бы ты пришел немного раньше, я бы мог прокатить тебя на Драконе.
Рис резко остановился, споткнувшись, и едва не упал.
- Что ты сказал?
Питер указал на самолет, стоявший в паре десятков метров на площадке.
- Дэ Хэвиленд Драгон Рапида. Один из первых коммерческих аэропланов, которые запустили в Британии. Наш самолет 1934-го года выпуска, и мы отправляем на нем посетителей музея на экскурсии.
- Ох, - сказал Рис, рассматривая самолет. – Ну конечно, верно, - он провел рукой по волосам и выглядел в этот момент таким смущенным и милым, что Питер не удержался и, обхватив руками за бедра, притянул к себе.
- Спасибо за то, что ты делаешь. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.
Рис поймал его взгляд.
- Нэсси мне все очень хорошо объяснила.
Питер улыбнулся:
- Даже Нэсси не знает всего.
- Неужели? – спросил Рис, дернув уголком рта. – Могу поклясться, что абсолютно все.
Питер рассмеялся, легко поцеловал Риса, отпустил его, и они пошли дальше.
- Нэсси стала сердцем нашего проекта, - сказал он. – Она действительно удивительная женщина, но, к сожалению, она последняя в своем роде, мы не знаем другой женщины-сварщика, которая работала бы еще со времен войны. И сейчас я боюсь, что ее работа тоже подошла к концу. Правда, это грустно.
- Да, - пробормотал Рис, рассматривая через плечо Питера Рапиду, - грустно.
Его взгляд был очень похож на взгляд Нэсси, когда она вспоминала о войне, хотя что такого пережил Рис за свою жизнь, что могло бы вызвать подобное выражение, - оставалось только догадываться.
- Эй, - окликнул его Питер, возвращая Риса в реальность осторожным прикосновением к щеке. – Как насчет того, чтобы сходить со мной поужинать?
Рис покачал головой:
- Тебе не обязательно так стараться. Я уже согласился и своего решения не изменю.
- Я приглашаю тебя не поэтому. Нужно же мне расплатиться за твой куриный пирог.
Рис приподнял бровь.
- Наверное, нужно. Все-таки пирог был очень вкусным.
- Таял во рту, - серьезно добавил Питер, а Рис, не сдержавшись, засмеялся.
- Хорошо, и куда пойдем?
- Я покажу, - сказал Питер, взяв его за руку и потянув за собой.
*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*
Хотя Логан, Тиш и Питер выбрали Грейт Шелфорд, по большей части, потому, что он находился на полпути между Кембриджем и Дюкфордом, еще одним немаловажным фактором оставался шикарный индийский ресторан. Его фасад оставлял желать лучшего, но внутри царила гостеприимная обстановка, а по залу витали весьма приятные ароматы.
Питер сообразил, что вчера полностью монополизировал их разговор, поэтому сегодня решил разговорить Риса. Он узнал, что его мама была валлийкой и сама воспитывала сына. Он учился работать по металлу самостоятельно, когда умер его дядя и оставил ему свои старые инструменты. Последние два года Рис путешествовал по миру. Он совсем недавно вернулся домой и решил остановить свой выбор на Кембридшире, закрыв глаза и наугад ткнув булавкой в карту Британии.
Несмотря на все, что рассказал ему Рис, Питер чувствовал, что он чего-то недоговаривает, держит при себе большой секрет или, возможно, россыпь мелких. Мысль была странной, хотя вроде бы удивительно было бы ожидать чего-то другого. Они знакомы всего лишь день, ради Бога, конечно, у них остаются секреты друг от друга. Однако Питера застало врасплох желание узнать о Рисе все, что только можно, от любимого цвета, его мыслей по поводу будущего их планеты и какие он яйца предпочитает есть утром. Он не мог вспомнить, когда так быстро и так сильно увлекался кем-либо. Это чувство возбуждало и одновременно пугало.
Они остановились у дома, увидев который Рис присвистнул.
- Да это же целый замок! – выдал он.
Питер почему-то вздрогнул, хотя ночь и была теплой настолько же, насколько прошлая промозглой.
- Это всего лишь коттедж с тремя спальнями, - пробормотал он, а потом вспомнил, что в коттедже Риса всего две комнаты. – То есть…
- Насколько богат твой отец? - спросил Рис, окидывая оценивающим взглядом дом.
Питер попытался ускользнуть от вопроса.
- Дом, в котором я вырос, немного больше.
- А мы имеем в виду что-то размером с Балморал под словами «большой»? Или что-то современное аристократическое, где всего лишь двадцать слуг?
- На самом деле, их всего двое, - смутился Питер.
- Ты довольно болезненно относишься к своим деньгам, верно? – тихо спросил Рис.
- Дай угадаю, ты ожидал не этого.
Рис открыл рот, а затем так же, не сказав ни слова, закрыл его.
- Прости.
- Не нужно. Я… послушай, я не пытаюсь строить из себя несчастного богатенького мальчика. Просто я… я не хочу об этом думать, хорошо?
Рис кивнул:
- Достаточно честно.
- Ну… не хочешь войти?
Рис нахмурился и склонил голову, как будто пытался услышать музыку, звучащую вдали.
- Тиш и Логан дома?
- Да, наверное. Хочешь поздороваться? Я всего лишь заскочу на минуту. Если просто заберу машину, они решат, что ее кто-то угнал.
Рис внимательно посмотрел на него, прежде чем ответить.
- Конечно.
Когда он вошел, Тиш сидела в темной гостиной в очках с лэптопом на коленях.
- Не удивлюсь, если ты ослепнешь, - сказал Питер.
Выражение наигранного смирения на лице Тиш мгновенно пропало, как тольк