О содержании термина гасян.

Рассмотрев все вышеизложенное, мы можем смело утверждать, что у нанайских племен имелись укрепленные поселки типа панвольсон, именуемые гасян [27].

В целом, все нанайские поселения классифицировались по принципу количества населения: от 20 до 100 человек – ихон, от 100 до 1000 человек – гасян, от 1000 и более человек – бируэн. По утверждению авторов «Историии культуры нанайцев», укрепленные поселения назывались хотон.

Однако следует заметить, что монгольским словом хотон (город) обозначались равнинные крепости, прямоугольные в планировке, восходящие к китайской традиции. Так, например, укрепления деревни Фукэцзинь на р. Сунгари имели вид квадрата со стороной 576 м. (1 китайский ли). Стены имели вид земляных или глиняных валов с пущенным по гребню частоколом или плетнем для укрытия воинов от стрел. Перед валом располагался ров. Земля, вынутая при сооружении рва,использовалась при насыпке вала. Схожим по плану является Иволгинское городище в Бурятии, где укрепленная часть поселения имела вид неправильного прямоугольника 300 на 400 м., ориентированная одной стеной вдоль берега реки[28].

Укрепленные поселения, обнесенные стенами и расположенные на холмах, обозначались маньчжурским словом куарани (букв. «военный лагерь»). Обычно так именовались поселения выселенных в середине 1650-х годов с Амура солонов и дауров, расселенных маньчжурским правительством в бассейнах Нонни-улы и Аргуни. Б.И. Панкратов приводит более 100 названий даурских населенных пунктов, которые содержат в себе в качестве родового определения поселения иероглиф тун,передающий смысл маньчжурского слова куарани.

Однако, по сообщениям казаков, дючерские городки имели, как правило, «юрт по 60 и больше в каждом»[29], тем самым относясь к классу гасян. Селения эти располагались, по словам казаков И.Ю. Москвитина, следующим образом: «и те натканы[30] живут у Ламы[31], промежду рек, в стрелке»[32]. Подобное расположение селений было настолько характерным для предков нанайцев, что они даже называли себя бира гуруни, т.е. «речные роды». Малознакомые с огромной разрушительной силой огнестрельного оружия и надеявшиеся на свои укрепленные поселки, они гордо заявляли казакам, что ясак давать не будут[33].

Что же представляли собой укрепленные поселения гасян?

По совокупности значений монгольского слова гацаа(н) (селение)[34] можно сделать вывод, что это слово обозначает укрепленный частоколом обрывистый речной мыс, который не обрывается отвесно в воду, а имеет узкую полосу суши вдоль воды, на которую можно вытащить лодку. Подняться в укрепленную часть можно только по узкой крутой тропинке, что делает приречную сторону практически неприступной. Со стороны поля частокол может быть усилен рогатками или надолбами, а в самом гасяне – находиться сторожевая вышка (маньчж. такту).

Рис.2. Нанайский лук.

Преодоление подобного препятствия для вооруженного луками отряда конницы или пехоты было очень сложной задачей, т.к. пущенные сверху вниз с вышки и стен стрелы поражали с большей силой, нежели те, которые могли пустить снизу вверх осаждающие[35]. Видимо, поэтому слово гацаа(н) приобрело в монгольском языке дополнительное значение «нелегко решаемая задача, проблема». Если поселением не удавалось овладеть «изгоном», то далее взять гасян в условиях ограниченной продовольственной базы становилось затруднительно.

Монгольская летопись XVII в. «Алтан Тобчи» повествует об одном таком случае: «Эсэн-тайши сказал: «Город чжурчжитов (чжурчжэней – прим. авт.) [расположен] на мысу, который похож на конскую грудь» Поэтому и не взял [этот город]»[36]. Однако недостаток продовольствия мог сыграть и на руку врагам. В вышеупомянутом случае Эсэн-тайши дождался, когда «народ из города ушел. «Нет такого закона, чтобы захватить этих людей», - было сказано. [Ойраты] перерезали их и бросили в озеро»[37].

В случае, если враг все же рисковал и шел на приступ, то атаку обычно начинали, скрытно сосредоточившись поблизости, ранним утром, когда караульные не так бдительны: «И марта в 24 день, на утреной зоре, сверх Амура реки славные ударила сила и ис прикрыта на город Ачанской[38], на нас, казаков, сила богдойская, все люди конные и куячные»[39]. Штурмующие стремились преодолеть поражаемое пространство и прорваться к самому частоколу, где при помощи пик [40] и арканов пытались преодолеть стену: «А богдойские люди знаменами стену городовую укрывали нашею»[41]. В случае, если преодолеть частокол таким способом не удавалось, то осаждающие начинали прорубать бревенчатые стены: «И у того нашего города вырубили они богдойские люди 3 звена стены сверху до земли»[42].

Рис.3. Штурм китайской крепости маньчжурами.

В случае же, если стена была пробита, и враг врывался на территорию гасяна, то при неблагоприятном для защитников исходе рукопашной гипотетически оставался шанс уцелеть, покинув гасян и уплыв по реке на лодках. В таком случае враг грабил и сжигал поселение, в которое редко возвращались его прежние обитатели[43]. Гасян превращался в сусу [44].

Заключение.

Слабость традиционных приамурских укреплений гасян против отрядов маньчжур и казаков, активно использовавших артиллерию и «огневое нападение», привела к тому, что, начиная с 1685 г. казаки, испытав на себе разрушительную силу маньчжурской артиллерии при бомбардировке Албазина, прекратили использовать укрепления, строившиеся по местному образцу[45] и рассчитанные на отражение внезапных набегов дауров и дючеров, но мало приспособленные для противостояния маньчжурским отрядам, имевшим артиллерию европейского образца[46].

С конца 1685 г. предпринимаются меры для перестройки укреплений Албазина на современный лад – стены новой крепости ставят уже в виде срубов, заполненных землей, обложенных дерном и обмазанных глиной[47]. Подобное деревоземляное укрепление гораздо лучше сопротивляется пушечным ядрам и практически неуязвимо для таранов. Нельзя взять его и «огневым нападением».

Наилучшим способом для взятия подобного укрепления является бомбардировка разрывными гранатами из мортир, но маньчжуры не имели орудий такого класса[48].

Рис.4. Обстрел Албазина. Китайский рисунок.

Возможно также применение подкопов и минирования стен, однако в условиях активного противодействия минной войне и эта мера теряет свою эффективность[49].

Со строительством фланкирующих башен эскаладирование стен становится очень рискованным предприятием, что, учитывая малую стойкость маньчжурских войск к потерям[50] и их постоянное стремление обойтись в бою малой кровью практически не дает возможности применить этот тактический прием.

Поэтому, учитывая, что соотношение сил казаков и маньчжур во время второй осады составляло примерно 1:3[51], следует считать, что маньчжуры применили наилучшую в подобных обстоятельствах тактику методических обстрелов, сочетающуюся с блокадой крепости[52].

Рис.5. щелкните для увеличения. Штурм Албазина. Европейская гравюра XVIII в.

Таким образом, в результате изменения военной ситуации на Амуре, потребовавшей существенной модернизации укреплений стратегически важных пунктов[53], традиционные укрепленные поселения местных племен, носившие у предков нанайцев название гасян [54], изжили себя. Переселяемые в бассейн рек Нонни-ула и Аргунь солоны и дауры были вынуждены применять китайские фортификационные методы для обеспечения безопасности своих поселений, выполнявших одновременно роль полосы укреплений от возможных вторжений со стороны России и Халхи, а оставшиеся на Амуре племена – отказаться от укрепления своих населенных пунктов в связи с тем, что они не могли обеспечить оборону от казачьих и маньчжурских отрядов.

Список использованной литературы.

Источники

1. Бичурин Н.Я. «Статистическое описание Китайской империи», М., «Восточный дом», 2002.
2. Избрант Идес, Адам Бранд «Записки о русском посольстве в Китай (1692-1695)», М., «Наука», 1967.
3. «Китайская военная стратегия», М., «Астрель», 2002.
4. Лубсан Данзан «Алтан Тобчи», М., «Наука», 1973.
5. «Халха Джирум», М., «Наука», 1965.
6. Цааджин бичиг», М. «Восточная литература», 1998.
7. Цеханская К.В. «Колумбы земли Руской», Хабаровск, Хабаровское книжное издательство, 1989.

На русском языке

1. «Документы опровергают. Против фальсификации истории русско-китайских отношений», М.,«Мысль», 1982.
2. «История и культура нанайцев», С-Пб, «Наука», 2003.
3. «История и культура орочей», С-Пб, «Наука», 2001.
4. «Страны и народы Востока», вып. XXIX, Центр «Петербургское Востоковедение», С-Пб, 1998.
5. Александров В.А. «Россия на Дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.)», М., «Наука», 1969.
6. Берг Л.С. «Очерки по истории русских географических открытий», Москва- Ленинград, изд-во АН СССР, 1946.
7. Бокщанин А.А., Непомнин О.Е. «Лики Срединного царства», М., «Восточная литература»,2002.
8. <Внешняя политика государства Цин в XVII веке», Москва, «Наука», 1977.
9. Воробьев М.В. «Культура чжурчжэней и государства Цзинь», М., «Наука», 1983
10. Воробьев М,В. «Чжурчжэни и государство Цзинь», М., «Наука», 1975.
11. Крадин Н.Н. «Империя Хунну», М., «Логос», 2002.
12. Кузнецов В.С. «Нурхаци», Новосибирск, «Наука», 1985.
13. Кузнецов В.С. «От стен Новой Столицы до Великой Стены», Новосибирск, «Наука», 1987.
14. Литвинский Б.А. «Храм Окса», т.2, М., «Восточная литература», 2001.
15. Мелихов Г.В. «Маньчжуры на Северо-Востоке (XVII в.)», М., «Наука», 1974.
16. Мясников В.С. «Империя Цин и Русское государство в XVII веке», М., «Наука», 1980.
17. Попов И. М. «Россия и Китай: 300 лет на грани войны», М., «АСТ» «Астрель», 2004.
18. Разин Е.А. «История военного искусства», т.3, С-Пб, «Омега-Полигон», 1994.
19. Рерих Ю.Н. «Тибет и Центральная Азия», Самара, «Агни», 1999.
20. Утенков Д.М. «Открытие Сибири», М., издательская группа «Прогресс», «Пангея», 1998.
21. Школяр С.А. «Китайская доогнестрельная артиллерия», М., «Наука», 1980.
22. Шокарев Ю.В. «История оружия. Луки и арбалеты», М., «АСТ», «Астрель», 2001.
23. Яковлева П.Т. «Первый русско-китайский договор 1689 года», М., Издательство АН СССР, 1958.

На корейском языке

1. Син Ню «Пукчоннок» (Записки о карательном походе на Север), Сеул, 1980, исследование и перевод на современный корейский язык Пак Тхэ Гын.
2. «Юккун панъмульгван торок» (Собрание Музея Корейской Армии), Сеул, изд-во Корейской Военной Академии, 1996.
3. Ли Джэ, Кан Сон Мун и др. «Хан минчжок чжончженъ са чхонънон» (Очерк военной истории Кореи), Кёхак Ёнгуса, Сеул, 1988.

Справочная литература

1. Советский энциклопедический словарь, Москва, «Советская энциклопедия», 1987.
2. «Большой китайско-русский словарь», в 4-х томах, Москва, «Наука», 1983.
3. «Большой академический монгольско-русский словарь», Москва, “Academia”, 2001.

Наверх

[1] Перестроенный после первой осады, Албазин к 1686 г. представлял собой уже русскую крепость без каких-либо признаков местного фортификационного искусства.

[2] Хронологические рамки периода русско-маньчжурского военного противостояния обусловлены началом серии крепостных сражений, открытых нападением маньчжуров в 1652 г. на Ачанский острог, и завершившихся маньчжурской осадой Нерчинска в 1689 г.

[3] По свидетельству Б.И. Панкратова, в китайских документах XVII в. (в частности, «Цин чао вэнсянь тункао») часто встречаются упоминания народа, называемого солон-дагур, что указывает на определенное родство этих двух племен. См. «Страны и народы Востока», С-Пб, 1998, с. 132. Однако Г.В. Мелихов, со ссылкой на то же «Цин чао вэнсянь тункао», утверждает, что «солоны и дауры – два различных племени». См. «Документы опровергают», с. 33. Данный вывод не представляется убедительным, т.к. на с. 21 указ. соч. Г.В. Мелихов говорит, что «солоны – монголоязычная народность эвенкийского происхождения, компактно проживавшая в середине XVII в. в многочисленных укрепленных городках и селениях в бассейне р. Нонни, на верхнем Амуре и частично в бассейне нижнего течения Зеи». Но в окрестностях крепости Якса (будущий Албазин – прим. А.П.) проживали дауры улусов князей Лавкая, Шилингея, Гильдеги, Албазы и прочих, а родовых сказаниях современных дауров упоминается даурские исторические деятели Балдачи из клана Джинкир и Бомбогор из клана Дагур». См. «Страны и народы Востока», с. 133. Также Н.Г. Спафарий-Милеску в «Сказании о великой реке Амуре» сообщает, что «вторая река на левой стороне Азия (совр. Зея – прим. А.П.), течет с Ленскаго хребта, и на устье реки живут Дауры». См. «Колумбы земли Русской», с. 87. Таким образом,районы проживания и основные исторические деятели середины XVII в. у солонов и дауров совпадают, что не может не свидетельствовать о близком родстве и даже тождественности этих племен.

[4] Б.И. Панкратов считал гогулей представителями даурского клана Гоболь. См. «Страны и народы Востока», с. 135.

[5] Представляется, что этноним дючер (варианты записи в русских источниках XVII в.: чючар, джучар, жучер, дючан) является наиболее убедительным вариантом адекватного произношения самоназвания тунгусоязычных племен, известных более под названием чжурчжэни (также жучжэни, нюйчжэни, чжуличжэни, чжушэни). Составитель широко известного маньчжурско-русского словаря И.И. Захаров считал, что «чжушэри – это название одного из маньчжурских родов». Родство дючеров/чжушэней/чжурчжэнейс маньчжурами очевидно – первые сведения о маньчжурском хане Абахае русские получили от киргизов в начале 1629 г. в форме сообщения о пришедшем «из за Китайского царства стороны» Дучюн-хане, который «Лабинское царство взял, а желтых мугал взял, и иные де городы и улусы поимал». См. Г.Ф. Миллер «История Сибири», т. 2, с. 411. В имени «Дучюн-хана» легко угадывается «Чжушэнь-хан», т.е. «владыка чжурчжэней ». До 1636 г. все окрестные народы продолжали называть маньчжуров чжурчжэнями. См. напр. «Хан минджок чончжэнса чхоннон», с. 234. Лишь в 1635 г., перед провозглашением империи Цин, было запрещено употреблять этноним чжушэнь вместо маньчжур. См. М.В. Воробьев «Культура чжурчжэней и государства Цзинь» с. 316, Г.В. Мелихов «Маньчжуры на Северо-Востоке XVII в.», с. 42. Однако подобная связь совершенно не означает тождества маньчжуров и чжурчжэней, как, например, и родство поляков с русскими не означает тождества этих народов.

[6] См. Л.С. Берг «Очерки истории русских географических открытий», с. 85. Численность дауров, сохранивших к тому времени свой родной язык, определяется на 1897 г. в 500 человек.

[7] Очевидно, имеются в виду солоны.

[8] См. «История и культура нанайцев», с. 159.

[9] Хотя и не исключено, что наряду с нивхскими и айнскими компонентами в составе некоторых нанайских родов могут быть обнаружены и монгольские корни.

[10] Поразительная этнографическая деталь – монголы не являются нацией рыболовов, но монгольское слово хольс обозначает выделанную рыбью кожу, а также одежду из такой кожи! Этот факт свидетельствует о влиянии языка и культуры солонов и дауров на язык и культуру окружающих их монгольских племен.

[11] См. П.Т. Яковлева «Первый русско-китайский договор 1689 г.», с. 20.

[12] См. Избрант Идес, Адам Бранд «Записки о Русском посольстве в Китай (1692-1695)», с. 160.

[13] По сведениям, сообщаемым В.Д. Поярковым, один из сильнейших даурских князей, Балдачи, имел «острожек, а в том острожке с ним, Балдачею, живет по его улусу 100 человек пашенные». См. «Страны и народы Востока», с. 133.

[14] Камнеметы были знакомы маньчжурам по походам в Корею и Китай. Так, при штурме крепости Ёнголь в 1627 г., маньчжуры были обстреляны корейцами из камнеметов пальсокчха. См. «Очерки военной истории Кореи», с. 240.

[15] По нормам периода правления Канси (1661-1722), каждый полк (чалэ) состоял из 6 рот (ниру) численностью по 150 человек строевого состава. См. «Цааджин бичиг», с. 84. Обычно войско сопровождали нестроевые чины (переводчики, конюхи, кашевары, лодочники и т.д.). Пак Тхэ Гын, по аналогии с корейскими войсками конца периода Ли, выводит соотношение нестроевых к строевым как 1:3. Т.о. отряд маньчжуров под стенами Гуалара мог насчитывать порядка 2500 человек общего состава. Особенно следует подчеркнуть, что это была не экспедиция местного мэйрэн-чжангина (военного заместителя местного губернатора), как это имело место в начальный период русско-маньчжурских столкновений, а поход, спланированный самим императором Абахаем и возглавлявшийся гуса-эдзэном (командир знаменного корпуса) Самшикой. Г.В. Мелихов дает численность отряда Самшики в 2500 человек, но для предыдущего похода на солонов, состоявшегося в 1635 г. См. Г.В. Мелихов «Маньчжуры на Северо-Востоке. XVII в.», с. 59.

[16] См. «Документы опровергают», с. 22.

[17] Там же, с. 30.

[18] Для сравнения использованы данные по корейским орудиям типа фоланьцзя пао (вес 38 кг., калибр 26 мм. при длине ствола 782 мм.) и шао вэй юань пао (вес 37 кг., калибр 42 мм. при длине ствола 630 мм.), аналогичных применяемым в маньчжурской армии в ходе сражений на Амуре. См. «Юккун пакмульгван торок», с. 40 и 43. Пробивная способность таких орудий была невысока, поэтому они не могли эффективно разрушать серьезные деревоземляные укрепления. Это косвенно свидетельствует о том, что основной линией обороны даурских и солонских острогов были именно частоколы, возведенные на гребне окружающего поселение вала.

[19] Приводится вес именно чугунного ядра, т.к. местные условия не способствовали широкому распространению именно чугунных ядер, а каменные были более легкими при том же калибре.

[20] В случае использования качественного гранулированного черного пороха начальная скорость чугунного ядра пушки типа фоланьцзя пао калибром 26 мм. составляла около 250 м/с. Его кинетическая энергия на протяжении первых 100 м. полета составляла всего 2250 Дж. На протяжении следующих 100 м. скорость ядра снижалась вдвое (примерно 2,5 м/с на каждый метр дистанции), при этом энергия резко падала. Эта энерговооруженность ядер пушек, аналогичных указанным в отчете И.Ю. Москвитина, позволяла гарантированно пробивать воинские доспехи любой конструкции на дистанции прицельной стрельбы до 200 м., разбивать легкие закрытия из плетней и досок до 10 см. толщины. Однако против стен из круглых бревен, даже не связанных между собой в сруб, такие пушки были практически бесполезны – они могли просто расщепить бревно в результате серии прицельных попаданий. Однако подобный вариант разрушения деревянной крепости в условиях ведения войны на Амуре маловероятен вследствие удаленности театра военных действий от основных пунктов снабжения качественными боеприпасами. Поэтому более вероятным становится овладение крепостью в результате «огневого нападения».

[21] См. «Колумбы земли Русской», с. 330.

[22] Ср. с действиями Шарходы, который в ходе ожесточенного сражения с отрядом О. Степанова в устье р. Сунгари приказал не сжигать казачьи суда, т.к. пожалел находившуюся на них пушнину, чем вызвал потери в составе соединенного маньчжурско-корейского отряда Ср. также с действиями Хайсэ, который, по донесению Хабарова, призывал своих воинов во время штурма Ачанска: «Не жгите и не рубите казаков, емлите их, казаков, живьем!».

[23] У нанайцев, ульчей, орочей и ороков засвидетельствовано существование рабов - элчи, пополняемых за счет военнопленных из числа соседних племен, китайцев и маньчжуров. См. «История и культура нанайцев», с. 45.

[24] См. указ. соч. с. 96.

[25] В случае успешного штурма ворот само поселение практически не разрушалось, что гарантировало сохранность добычи. Подобную тактику постоянно применяли как собственно тунгусо-маньчжурские, так и монгольские племена. Например, описание одного из выдающихся крепостных сражений за город Куджу в 1231 г. между корейцами и монголами, по сути, сводится к описанию постоянных попыток монголов овладеть воротами города. В 1627 г. при штурме ряда корейских крепостей маньчжуры также сосредотачивали основные усилия на главных воротах.

[26] Поскольку земли собственно маньчжуров занимают лишь небольшую часть территории, именуемой в русских документах с конца XIX в. Манчжурией, то для обозначения трех современных северо-восточных провинций КНР (Гирин, Ляонин и Хэйлунцзян) более правомерно употреблять китайский термин Дунбэй или Северо-Восток.

[27] Употребление Син Ню термина гасян (кор. фон. касон) применительно к поселкам, расположенным в непосредственной близости от Амура, в отличие от других населенных пунктов, расположенных ближе к Нингуте и корейской границе, называемых просто «поселок» (кор. пурак) показывает, что в условиях угрозы постоянного нападения население предпочитало жить в укрепленных поселках.

[28] Существует предположение, что основную часть населения Иволгинского городища составляли инкорпорированные сюнну китайцы.

[29] См. П.Т. Яковлева «Первый русско-китайский договор 1689 г.», с. 27.

[30] Натканы – устаревшее самоназвание одной их групп нанайцев (другие группы назывались ходзенами, гольдами, ачанами, янтами и т.д.). См. «История и культура нанайцев», с. 4.

[31] Ламу – тунгусское слово, обозначавшее «большая вода». Ламой могли называть и Байкал, и Охотское море, и даже Амур.

[32] См. «Колумбы земли Русской», с. 93.

[33] См. П.Т, Яковлева «Первый русско-китайский договор 1689 г.», с. 24.

[34] В монгольском языке существует даже устойчивое сочетание Гиоро гацаа(н), (букв. поселения Гиоро) обозначавшее 6 укрепленных городков в долине Хэту-ала,откуда происходил правящий род маньчжурской династии Цин. Кроме того, в монгольском языке существует родственное, по-видимому, слово хашаа(н),также означающее огороженное частоколом пространство (двор, загон и т.д.).

[35] См. «Храм Окса», т. 2, с. 346.

[36] См. Лубсан Данзан «Алтан Тобчи», с. 269.

[37] См. там же, с. 269. Падение этой крепости чжурчжэней относится к середине XV в.

[38] Согласно изысканиям экспедиции Хабароского педагогического института 1946 г., Ачанский городок находился в местности Учжала, где проживала этническая группа племен ачан, являвшихся предками нанайцев. Развалины городка находятся в 3 км. от современного нанайского села Троицкое, на мысе Джаори. См. Г.В. Мелихов «Маньчжуры на Северо-Востоке (XVII в.)», с. 95.

[39] В данном случае маньчжуры действуют против казаков аналогично тому, как действовали монголы против чжурчжэней. Попытка взять Ачанск «изгоном» не удалась, а превосходство в огневой мощи дало возможность казакам успешно обороняться за стенами острога, практически не неся потерь от маньчжурских стрел. При обстреле крепости лучник практически все время находится на виду, в то время как стрелок из пищали большую часть времени проводит за закрытием, откуда видна только часть лица. В этих условиях потери обороняющихся от стрел сводятся к минимуму.

[40] Согласно «Халха Джирум», в 1718 г. длина кавалерийской пики для монгольских конников, входивших в состав маньчжурских войск, составляла в переводе на современные меры 5,4 м. См. «Халха Джирум», с. 85.

[41] Можно предположить, что маньчжурские копья со значками были использованы в качестве подручного средства для преодоления частокола.

[42] Описание штурма Ачанского острога см. «Русско-китайские отношения в XVII в. 1608-1683 гг.», т. 1, с. 135-137.

[43]«Как свидетельствуют предания, селения покидали обычно в результате межродовых войн». См. «История и культура нанайцев», с. 96.

[44] Сусу - нанай. «поселение, покинутое населением».

[45] Албазин как русская крепость был основан на месте даурского городка Якса в 1665 г. Никифором Черниговским, пожалованным впоследствии царем «приказчиком Албазина». В период с 1665 по 1685 годы Албазин не подвергался нападениям маньчжурских войск – казаки держали в руках стратегическую инициативу, совершая рейды вглубь маньчжурской территории, а местное население было не в состоянии ответить частыми набегами на Албазин. Поэтому до 1685 г. Албазин вряд ли мог иметь укрепления более современные, нежели те, которые традиционно использовали местные жители – ров, вал и частокол со сторожевой вышкой.

[46] Первые европейские пушки появились в Китае в 1529 г., а к моменту воцарения Канси (1661-1722) миссионерами-иезуитами было налажено производство 20-фунтовых орудий в самом Китае.

[47] «Еще в прошлом году в Албазине были сооружены двойные деревянные стены, засыпанные землей». См. Г.В. Мелихов «Маньчжуры на Северо-Востоке. XVII в.», с. 165.

[48] Предметом особого интереса русских послов на переговорах с маньчжурами всегда являлся вопрос об оснащенности Восьмизнаменной армии гранатами (как ручными, так и артиллерийскими). Начатое в период правления Канси литье артиллерийских гранат миссионерами-иезуитами быстро прекратилось со смертью Ф.Вербиста, бывшего одним из главных представителей ордена иезуитов при дворе Канси. Отлитые Вербистом 36 гранат так и не успели попасть под стены Албазина.

[49] См. В.А, Александров «Россия на Дальневосточных рубежах. XVII в.», с. 141.

[50] Маньчжуры всегда стремились обойтись, по возможности, без потерь, использовав в качестве ударной силы монголов или китайцев. В действиях под Албазином по естественным причинам большинство солдат были маньчжурами, чем и объясняется нежелание цинских командиров брать крепость открытой атакой.

[51] «Ныне Сабсу с товарищами докладывают: «Мы, верноподданные, имеем под своим командованием 2100 человек, и все же при обороне чувствуется нехватка сил. Прибытие воинов Бодина было бы весьма кстати» император приказал Бодину отобрать 200 воинов… снабдить их двухмесячным запасом провианта и срочно отправить в армию Сабсу». Там же, с. 177. По В.А. Александрову, в Албазине находилось 826 человек. См. В.А. Александров «Россия на Дальневосточных рубежах. Вторая половина XVII В.», с. 139.

[52] Маньчжуры не стали развивать правильную атаку на крепость. Можно предположить, что причиной этого стало невыгодное соотношение в живой силе и невозможность доставить под стены Албазина необходимое для проведения регулярных осадных работ количество китайских рабочих.

[53] Не только казаки перестроили Албазин для усиления обороны – маньчжуры также предприняли меры для улучшения фортификации своих опорных пунктов. Так,Айгунь имел двойную стену, а Сахалянь-ула-хотон (Хэйхэ) – каменную крепость с двойным рядом надолб и артиллерийскими позициями. См. Н.Я. Бичурин «СОКИ», с.364-365.

[54] Тем не менее, как обозначение поселения с населением от 100 до 1000 человек слово гасян продолжает сохраняться в нанайском языке.