СВЯЩЕННОМУЧЕНИК АЛЕКСИЙ (Порфирьев)

Священномученик Алексий родился 1 октября 1855 года в селе Можаров Майдан Курмышского уезда Симбирской губернии в семье причетника (псаломщика) Александра Порфирьева, служившего в местном храме.

Получив первоначально домашнее образование Алексий, в дальнейшем был определен своим отцом в Санкт-Петербургскую Духовную семинарию, учась в которой он находил время для посещения лекций по истории и философии в Санкт-Петербургском университете.

В родительском доме в Можаровом Майдане некоторое время оставались его сестры Серафима и Елизавета, которых обучал сам Александр Николаевич. Школа, основанная псаломщиком Александром Порфирьевым, существовала в этом селе еще в начале XX столетия.

Блестяще закончив столичную Духовную семинарию, а затем и Императорскую Петербургскую Духовную академию с ученой степенью кандидата богословских наук, указом Святейшего Синода от 21 июля 1882 года Алексий Порфирьев был назначен преподавателем «учения о русском расколе и сектантстве » в Нижегородскую семинарию.

Благодаря браку с Ольгой Михайловной Костровой, внучкой священника нижегородской Николаевской Верхне-Посадской церкви А. И. Добролюбова и племянницей литератора и философа Н. А. Добролюбова, Порфирьев вошел в родственные и дружеские отношения со многими нижегородскими семействами.

28 сентября 1886 года Преосвященным Модестом (Стрельбицким) Алексий Порфирьев был рукоположен в сан священника к вышеназванному Николаевскому храму, «с оставлением в должности преподавателя Духовной семинарии ». И в том же году он был удостоен своей первой пастырской награды — набедренника.

Первоначально в Нижегородской семинарии священник Алексий Порфирьев читал интереснейшие лекции по русскому расколу и обличительному богословию. Кроме этого, в период семинарских каникул, будучи прекрасным полемистом, батюшка постоянно участвовал в публичных диспутах со старообрядцами на знаменитой Нижегородской ярмарке.

Имя Алексия Александровича Порфирьева постоянно встречается на страницах нижегородских газет и различных епархиальных изданий. Уже к началу 1890-х годов он, как священник и церковный педагог, стал в нижегородской губернии весьма заметной общественной личностью.

В период с 1882 по 1886 год Порфирьев являлся преподавателем русского языка и словесности в епархиальном женском училище. Начиная с 1885 года, он вел уроки русского языка в Мариинском институте благородных девиц, а с 1890 года читал лекции по Церковной истории в 3-м и 5-м семинарских классах.

Ректор назначил Порфирьева библиотекарем семинарии, благодаря чему книжные и журнальные поступления стали более систематическими и обширными. Кроме того, служа в Никольской церкви, отец Алексий исполнял должность первого помощника благочинного 1-го округа Нижнего Новгорода.

Значительную роль играл Алексий Александрович в миссионерском православном братстве Святого Креста, членом которого состоял с 29 сентября 1882 года, исполняя обязанности делопроизводителя. Председателем братства в 1880 году был ректор Нижегородской Духовной семинарии протоиерей А. И. Стеклов, непосредственный начальник отца Алексия, глубоко уважавший подвижнические деяния церковного педагога. Порфирьев постоянно проводил беседы со старообрядцами в семинарской Иоанно-Дамаскинской церкви, в помещении братства Святого Креста.

Своими трудами на ниве духовного просвещения он способствовал присоединению из раскола к православию немалого числа нижегородцев. Так, к примеру, в сентябре 1892 года батюшка проводил беседы со старообрядцами в Васильском уезде и там, в долгом диспуте с раскольническим начетчиком Токаревым одержал верх, что произвело на местных жителей огромное впечатление и побудило некоторых выйти из раскола. Этому событию был посвящен специально опубликованный очерк на страницах «Нижегородских епархиальных ведомостей».

Были случаи, когда отец Алексий, как богослов и миссионер, привлекался губернской властью к разрешению некоторых конфликтных ситуаций со старообрядцами, и тогда он не только посетил наиболее крупные скиты, но и детально описал их устройство и жизнь насельников.

Протоиерей Алексий трижды являлся участником всероссийских миссионерских съездов духовенства: в Москве — в 1887 и 1891 году и в Казани — в 1897 году.

15 июля 1893 года указом Нижегородской Духовной консистории, по предложению Преосвященного Владимира (Никольского), иерей Алексий Порфирьев был перемещен на должность настоятеля в Михаило-Архангельский собор в Нижегородском кремле, с возведением в сан протоиерея. Спустя два года, в 1895-м, «за отлично-усердную службу » по духовному ведомству он был удостоен права ношения наперсного креста.

При его непосредственном участии в 1894 году была заложена церковь в честь иконы Скорбящей Божией Матери, при губернской земской больнице, и торжественно отмечалось пятидесятилетие Нижегородского мужского дворянского института имени императора Александра II.

В 1890-е годы Порфирьевы жили в большом и просторном доме на Петропавловской улице, вокруг которого был ухоженный сад с беседками, качелями, красивыми клумбами. Хозяйством заведовала Антонина Александровна Кострова — родная сестра Н. А. Добролюбова. В семье росли и воспитывались трое детей: сыновья — Николай и Юрий, а так же дочь Татьяна.

Как весьма уважаемый и образованный пастырь отец Алексий входил в круг прогрессивной нижегородской интеллигенции. В его доме частыми гостями бывали сотрудники Нижегородской губернской ученой комиссии: А. Я. Садовский, Г. Р. Килевейн, А. И. Звездин и В. И. Снежневский. Он был знаком с русским писателем В. Г. Короленко, литературное дарование которого оценивал высоко.

Сам Порфирьев тоже неплохо владел пером и иногда публиковал свои материалы в «Нижегородских епархиальных ведомостях», с редакцией которых плодотворно сотрудничал. В 1916 году он стал председателем издательской комиссии «Нижегородского церковно-общественного вестника». С 1908 года отец Алексий возглавлял епархиальную издательскую комиссию. Ему принадлежала идея издания ежедневной церковной газеты для народа, но которая, не осуществилась из-за трагических для России событий октября 1917 года.

До последних дней своей жизни отец Алексий активно работал в Нижегородской губернской ученой архивной комиссии, занимался изучением и описанием архивов нижегородских церквей, был большим знатоком церковной истории.

В 1896 году при проведении в Нижнем Новгороде Всероссийской промышленной и художественной выставки протоиерей Алексий Порфирьев добился средств на реставрацию древнейшего городского храма — в честь Михаила Архангела в Нижегородском кремле, и при этом лично контролировал ход восстановительных работ. К тому времени он являлся председателем постоянной исполнительной комиссии при Нижегородском епархиальном училищном совете по устройству подотдела церковного образования и постройке здания церкви-школы на выставке. Почти ежедневно он встречался с администрацией выставки, решал организационные и финансовые вопросы с подрядчиками и архитекторами. Под его постоянным контролем находился тщательный отбор экспонатов от различных епархиальных учреждений из уездов и последующее размещение их в отведенных подотделу помещениях. Как впоследствии отмечалось в представлении архиерея на имя обер-прокурора Святейшего Синода К. П. Победоносцева, протоиерей Алексий Порфирьев полностью посвящал себя наблюдению за строительством церкви-школы, и «действительно, благодаря его заботам, здание было выстроено своевременно и оказалось одним из лучших на выставке ». Именно трудами отца Алексия на выставке были открыты дешевая чайная для учителей церковноприходских школ, посещавших выставку, а также образцовая начальная школа грамотности с хорошо оборудованной читальней. С начала июля 1896 года протоиерей Алексий исполнял также обязанности эксперта в утвержденной администрацией выставки экспертной комиссии научно-учебного отдела.

Протоиерею Алексию Порфирьеву выпала высокая честь сопровождать на Всероссийской выставке, давая пояснения, императора Николая II, Великих князей, министра финансов С. Ю. Витте, представителей Святейшего Синода и других именитых гостей. Школа грамотности вызвала у российского государя неподдельный интерес, и он тепло поблагодарил нижегородского пастыря за проявленное усердие и подробное освещение увиденного.

В сентябре 1896 года протоиерею Порфирьеву была оказана и другая великая честь — отслужить заключительный молебен при закрытии Всероссийской промышленной и художественной выставки. Епископ Нижегородский и Арзамасский Владимир в марте 1897 года представил отличившегося пастыря к награждению золотым наперсным крестом из собственного кабинета Его Императорского Величества. Обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев доложил о представлении Государю-Императору, который «соизволил Всемилостивейше причислить » отца Алексия к кавалерам ордена святой Анны 2-й степени.

За долгие годы своего многолетнего пастыврского служения на благо нижегородской епархии и жителей города отец Алексий был награжден орденами святого равноапостольного князя Владимира 4-й степени и святой Анны 2-й и 3-й степеней, на основании чего, согласно российскому законодательству того времени, получил потомственное дворянство. Он был отмечен также всеми церковными наградами и памятными медалями того времени.

Весной 1905 года по предложению Преосвященного Назария (Кириллова) протоиерей Алексий был перемещен на должность настоятеля Нижегородского Спасо-Преображенского кафедрального собора (именно в этом храме он и прослужил до конца своих дней). Спустя два года на него были возложены обязанности благочинного соборов и домовых храмов Нижнего Новгорода.

В 1912 году отец Алексий единогласно был избран в депутаты от нижегородского духовенства в состав 4-й Государственной Думы. На протяжении ряда лет (в 1909, 1911, 1913 и 1914 годах) он выдвигался председателем съездов духовенства Нижегородской епархии.

В 1913 году вся Россия торжественно отмечала 300-летие царствующего Дома Романовых. В мае в Нижний Новгород прибыл государь император Николай II. Отец Алексий присутствовал на торжественном обеде, данном в честь Его Императорского Величества. Более того, он был удостоен личной беседы и получил в дар от государя два отреза дорогой парчи для пошива церковного облачения. Государь побывал в кафедральном соборе на богослужении, которое совершал протоиерей Алексий. Царь был растроган и после церковной службы, подойдя к Порфирьеву, поцеловал его и преподнес ему большой букет роз. Впоследствии цветы из этого букета отец Алексий разделил между девушками своего рода как символическую память.

Весной 1914 года протоиерей Алексий Александрович Порфирьев, подал прошение об освобождении его от преподавания в семинарии. 5 марта этого же года в актовом зале семинарии состоялось официальное чествование воспитанниками своего преподавателя. В этот день один из семинаристов обратился к отцу Алексею с приветственной речью: «Дорогой Алексий Александрович! Перед Вами вся наша семинарская семья. Далеко не по радостным побуждениям собралась она в настоящее время сюда, в зал. < …> Причина этого для каждого из нас понятна < …>, потому что Вы были для нас одинаково хорошим и как человек, и как преподаватель, и как воспитатель. < …> Ведь в лице Вас наша семинария лишилась одного из лучших преподавателей, самоотверженно служившего для ее пользы более 30 лет…».

На память о семинарии отцу Алексею был зачитан и преподнесен дарственный адрес, с такими словами: «Глубокоуважаемый и дорогой Алексий Александрович! Мы, воспитанники нижегородской духовной семинарии считаем своим непременным долгом выразить Вам чувства глубокой признательности и любви по поводу Вашего ухода из семинарии. Не так давно Вы были нашим педагогом и воспитателем. Теперь Вы оставляете нас, положив свои лучшие силы на пользу юношества и окончив многотрудный путь педагогической деятельности. Грустно и тяжело нам расставаться с Вами. < …> И не суждения, а добрая память о Вас осталась в душе каждого члена семинарской семьи, и можно смело сказать, что она навсегда останется у Ваших бывших учеников ».

В свою очередь, тронутый окружающей обстановкой, и искренними чувствами признательности и любви, протоиерей Алексий обратился к семинаристам и преподавателям с ответным выступлением: «Глубоко благодарю вас за ваше сердечное расположение ко мне, за все добрые слова и чувства, выраженные в прощальной речи и адресе <…>. Это будет мне постоянным живым напоминанием о многолетней службе моей в дорогой моему сердцу нижегородской семинарии и о вас, дорогие друзья мои. Не мне судить о том, насколько умело и плодотворна была моя преподавательская деятельность. Я работал по мере сил моих и разумения, работал могу сказать добросовестно…». Оставив непосредственно преподавательскую деятельность, отец Алексий еще некоторое время продолжал заведовать семинарской библиотекой.

В августе 1914 года после начала I Мировой войны ниже­городское духовенство испытало необыкновенный патриоти­ческий подъем. 6 августа состоялся очередной епархиальный съезд, то его депутаты во главе с Алексием Порфирьевым обратились к епископу Нижегородскому и Арзамасскому Назарию (Кириллову) с просьбой о совместном молебне за победу российского оружия, который и был совершен 8 августа в кафедральном соборе. От нижегородского духовенства государю-императору Николаю II была направлена теле­грамма, и вскоре поступил ответ, в котором Царь благодарил «всех молившихся за Меня и Наше доблестное воинство ».

В мае 1915 года, ко дню Святой Пасхи государь император Николай II соизволил пожаловать протоиерею Алексию Порфирьеву золотой наперсный крест с украшением из собственного кабинета Его Императорского Величества. В знак признания заслуг священника и дворянина перед Отечеством ему была назначена пожизненная пенсия от епархии в размере 1800 рублей в год.

Между тем, несмотря на преклонный 60-летний возраст, отец Алексий за штат не вышел и продолжал свою не только церковную, но и обширную общественную деятельность. Он был членом совета Епархиального женского училища от духовенства, занимался богоугодными благотворительными акциями, активно работал в Нижегородском отделении Императорского Православного Палестинского общества, в Нижегородской губернской ученой архивной комиссии. Кроме того, о. Алексий состоял в Иоанно-Дамаскинском братстве, занимался сбором посильных пожертвований на пособия воспитанникам Духовной семинарии.

На многих дореволюционных фотографиях известного нижегородского фотографа М. П. Дмитриева отца Алексия можно видеть рядом с губернатором, архиереем, губернским предводителем дворянства, другими значимыми лицами. Ему доводилось встречаться с высшими сановниками государства: например, подносить памятный адрес от нижегородцев графу С.  Ю. Витте, давать объяснения о городских нижегородских церквах егермейстеру царского двора министру внутренних дел Д. С. Сипягину и другим почетным гостям города.

В 1916 году отец Алексий участвовал в учреждении и работе Комитета по организации чествования великого гражданина Российской земли Кузьмы Минина. 11 апреля того же года он докладывал на заседании комитета губернским властям о плане проведения церковных торжеств в день чествования памяти Минина. Когда 7 мая на празднество в Нижний Новгород прибыл великий князь Георгий Михайлович, именно протоиерей Алексий Порфирьев возглавил в кафедральном соборе совершение Божественной литургии.

В России наступали новые времена. Сразу после большевистского переворота в октябре 1917 года нижегородские священники стали с горечью замечать, что местные революционные газеты «стремятся возбуждать темную верующую народную массу против православного пастырства». Так, в «Нижегородском церковно-общественном вестнике» за 14 января 1918 года с чувством боли не только говорилось «о злобном отношении к священникам уличной черни, а то и полуинтеллигенции из провинции», но и утверждалось, что «…осмеиваемый и оплевываемый священник должен помнить утешение Христа: радуйтесь и веселитесь терпящие за Меня».

В конце января 1918 года нижегородское духовенство получило послание Патриарха Московского и всея Руси Тихона, где он возвещал, что храмы православные «захватываются безбожными властелинами тьмы века сего», и призвал православных к организации крестных ходов по всей стране, к «стоянию в вере до смерти».

Викарный епископ Балахнинский Лаврентий (Князев) благословил настоятеля кафедрального собора Алексия Порфирьева провести собрание нижегородского духовенства в доме Георгиевского братства, чтобы обдумать и принять решение, каким образом откликнуться на послание Святейшего Патриарха Тихона.

Общее епархиальное собрание пастырей было запланировано на 13 февраля, но когда те съехались к назначенному времени, оказалось, что помещение Георгиевского братства занято отрядом наемных латышских красных стрелков под командованием чекистов. Однако духовные пастыри не смирились с видимым беззаконием, и стараниями епископа Лаврентия и протоиерея Алексия Порфирьева спустя неделю в зале Епархиального женского училища данное собрание все-таки состоялось. Озабоченные началом явных политических репрессий со стороны новых губернских властей, нижегородские священники не только осудили их действия, но и подготовили протест в письменном виде, который направили в Совет солдатских и рабочих депутатов, а также губернскому комиссару.

15 февраля 1918 года, в праздник Сретения Господня, в Нижнем Новгороде в ответ на Патриаршее послание состоялся массовый величественный крестный ход. Жители города и его окрестностей решили таким образом выразить свою преданность Русской Православной Церкви.

Естественно, что большевистские руководители отреагировали на деяния священнослужителей. Приближались пасхальные празднества, обычно собиравшие в храмах всё православное население губернии. Свечи в эти дни расходовались в больших количествах. Желая досадить духовенству, нижегородские чекисты Федотов и Воробьев распорядились направить латышских стрелков на захват епархиального свечного завода. Один из заводских работников прибежал на квартиру отца Алексия и со слезами на глазах горько посетовал на самоуправство чекистов. Тогда Порфирьев поспешил в губернский комитет, но там его и слушать не стали, а, оскорбив непотребными словами, выгнали из служебного помещения.

Когда новая власть объявила о необходимости отобрать у Церкви землю, то нижегородское духовенство в июле 1918 года экстренно собралось на епархиальный съезд. После пылких и справедливых речей многих священников было составлено воззвание к пастве о протесте против закрытия монастырей и церквей, отобрания церковного достояния. Его подписали епископ Балахнинский Лаврентий, благочинный городских церквей протоиерей А. А. Порфирьев и губернский предводитель дворянства А. Б. Нейдгардт.

Спустя некоторое время новые нижегородские власти в ответ на сопротивление духовенства начали осуществлять мероприятия по отделению школы от Церкви. Отряд красных латышей и сотрудников ЧК был выделен специально для этих целей. В результате, лучшее в Поволжье Епархиальное женское училище было закрыто, с принудительным выселением воспитанниц (при этом, конечно, разграблено) и передано военному учреждению. Вслед за этими действиями последовали аресты многих священнослужителей.

Отец Алексий предпринял неоднократные попытки вступиться за арестованных, которым власти грозили судом революционного трибунала. Заслуги в этой деятельности прекрасно отражены в благодарственном адресе, преподнесенном священнослужителями Нижнего Новгорода отцу Алексию летом 1918 года. Они с умилением писали, что, когда «тяжелое время переживает наша родная Православная Церковь », сей пастырь, «невзирая на свой почтеннейший возраст (батюшке только что исполнилось 63 года), на массу дел, несомых на благо епархии, возвысил свой голос и наметил нам путь к объединению ».

На очередном собрании духовенства и мирян, состоявшемся 2 августа 1918 года, во главе с Преосвященным Лаврентием и отцом Алексием, где присутствовало более двухсот человек, было принято воззвание к сельским приходам Нижегородской епархии. В нем шла речь о том, что революционное советское правительство «осуществляя свой декрет об отделении Церкви от государства, отняло у духовенства казенное жалованье, причем захватом капиталов Святейшего Синода оно лишило даже пенсий заштатное и сиротствующее духовенство ».

Были в этом воззвании и такие призывные слова: «И вы, православные христиане, спешите на помощь своей Матери Церкви... Спешите со своими жертвами, ибо вы обязаны это сделать. Волею Божиею вы призваны к самому церковному строительству. Во имя этого строительства весь свой разум, всю свою волю, все свое сердце посвятите Божиему делу. Все, все откликнитесь на зов Церкви. Посему “облечемся во вся оружия Божия”, чтобы смело, безбоязненно выйти на дело строительства Церкви Нижегородской… Епархиальное собрание духовенства и мирян обращается к сельским приходам с братским призывом — возвратить причтам отнятую у них землю и восстановить в полной мере все нарушенные в революционное время способы их материального обеспечения ».

Естественно, что такой документ, составленный при непосредственном участии епископа Лаврентия и отца Алексия, ни в коей мере не устраивал новую власть. Вскоре по городу поползли слухи о том, что против популярного и уважаемого среди нижегородцев пастыря замышляется недоброе. Однажды ранним утром отец Алексий вышел из дома и с изумлением увидел нескольких своих прихожан, которые пояснили, что решили охранять «своего батюшку».

17 октября 1918 года по ордеру Губернской Чрезвычайной комиссии (ГубЧК) ее сотрудник Бредис произвел в доме священника скрупулезный обыск, во время которого изъял все бывшие у семьи наличные деньги. Протоиерея Алексия арестовали и до 30 октября томили в тюремной камере. Допрос начался, согласно протоколу, в три часа дня. Отца Алексия обвиняли в антисоветской политической деятельности, которую он якобы проводил в губернии совместно с епископом Лаврентием. Особо интересовали чекистов отношения протоиерея с Патриархом Тихоном. Отец Алексий пояснил, что с главой Русской Православной Церкви он участвовал в совместных торжественных церковных службах, а встречался с ним в Москве исключительно по церковно-общественным делам.

В сохранившем официальном протоколе допроса, который отец Алексий написал собственноручно, отвечая на вопросы, он пояснил следователю следующее: «Меня арестовали утром 17 октября сего года на моей квартире по ордеру ГубЧК <…>. Причина моего ареста мне неизвестна. Я состою священником 32 года все время в Нижнем Новгороде; последние 12 лет настоятелем Кафедрального собора. Во время богослужения никогда не говорил проповедей народу против Советской власти. Епископа Лаврентия я знаю, о политической его деятельности мне абсолютно ничего не известно. Бывали с ним на собраниях духовенства и мирян, на которых обсуждались вопросы церковно-общественной жизни; но о политике на этих собраниях речей не было.

Архиепископа Иоакима я знаю по его службе в Нижнем Новгороде, где он служил с 1910 до 1917 года. Что касается его политической деятельности со времени революции, то о ней я так же ничего не знаю. Патриарха Тихона я знаю мало, служил вместе с ним в Кафедральном Нижегородском соборе в день рукоположения Лаврентия во епископа, что было в феврале 1917 года; потом я видел его в Москве, когда я был там на съезде представителей епархиальных свечных заводов; он открывал съезд. О политической его деятельности я ничего не знаю <…>.

Я подавал заявление в Исполнительный Комитет Нижегородского Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов о том, что имеет быть епархиальное собрание 20-го июня сего года (ст. стиля) для избрания епархиального епископа и обсуждения церковно-общественных вопросов, касающихся Нижегородской епархии. Это заявление я именно подал по должности Председателя Епархиальной предсъездовой Комиссии. На епархиальном собрании рассматривались вопросы преимущественно церковно-экономические в пределах епархиальной жизни; производились выборы в некоторые епархиальные учреждения <…>.

От Исполнительного Комитета Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов бумаги с разрешением Епархиального собрания не было получено. Так как запрещения от Исполнительного Комитета не было, то Епархиальное собрание состоялось.

Отделение Церкви от государства я считаю вполне целесообразным и необходимым в интересах самой же Церкви. Я беспартийный, Советскую власть признаю и во всем подчиняюсь; на митингах и собраниях политических никогда не участвовал и не выступал. Больше объяснить ничего не могу. Изложенное мною написано собственноручно в чем и расписываюсь…».

6 ноября 1918 года чекисты предложили отцу Алексию свободу взамен на публичный отказ от священного сана и дачу ложных показаний против владыки Лаврентия. Получив категорический отказ, чекисты зверски избили батюшку, а на следующее утро объявили, что он будет вечером расстрелян. Спустя несколько часов, в одном из помещений ГубЧК, на Малой Покровской улице, собрали епископа Лаврентия, протоиерея Порфирьева и губернского предводителя дворянства А. Б. Нейдгардта. Владыка причастился Святых Даров, причастил он и обоих узников. О гибели владыки Лаврентия и протоиерея Алексия по Нижнему Новгороду в те дни ходили разные слухи. По одной из версий, ночью безвинно осужденных привели в низину Жандармского оврага, недалеко от здания НижгубЧК. Когда палачи приготовились стрелять, внезапно над головами их жертв возник сияющий ореол и послышалось пение «Херувимской песни». Тогда несколько красноармейцев, все еще бывших в душе людьми богобоязненными, наотрез отказались стрелять. Старший наряда послал в ЧК одного из солдат, и вскоре поспешно прибежали несколько вооруженных латышей. Все это время жертвы пламенно молились. Кровавую расправу бесстрастно совершили латышские стрелки. У племянницы отца Алексия, которая воспитывалась в его семье, Александры Богословской, была двоюродная сестра Елизавета. Именно знакомый этой сестры, служивший по мобилизации в ЧК (кажется, телеграфистом), прибежал к Елизавете утром 7 ноября, когда новые городские власти праздновали свою кровавую годовщину, и рассказал о том, как были злодейски умерщвлены оба духовных пастыря и предводитель дворянства. Иеромонах Алексий Воскресенский в своих дневниковых записках «Год в Оранском монастыре: 1918 — июнь 1919» указал, что му чченников расстреливали в саду за зданием ВЧК, и после первых выстрелов отец Алексий не упал, а двинулся по аллее сада и был убит лишь вторым залпом карателей. В газете «Нижегородская коммуна» от 6 ноября 1918 года в «Разделе Нижгубчека» было опубликовано следующее: «Постановлением НГЧК приговорены к расстрелу Архиерей Лаврентий и протоиерей Порфирьев, которые вели открытую пропаганду против проведения в жизнь декрета об отделении Церкви от государства и против социализации земли».

После казни духовных пастырей в Нижнем Новгороде продолжилась разнузданная и безжалостная кампания по уничтожению духовенства. Нижегородские чекисты поспешили выпустить лицемерную листовку «К расстрелу епископа Лаврентия и протоиерея Порфирьева», в которой обвинили обоих церковных пастырей в призывах к народу восстать против советской власти и объявили, что и «впредь будут расстреливать духовенство, пока окончательно не сломят его». Святейший Патриарх Тихон, узнав о казни хорошо известных ему нижегородских священнослужителей, обратился в Совет народных комиссаров, требуя объяснения совершившемуся злодейству. Однако в ответ безбожная власть издевательски сообщила: «Патриарх Тихон, собиравшийся отслужить благодарственное всенародное молебствие при успехе авантюры Локкарта, пусть ограничится тем, что отслужит панихидку по своим титулованным соратникам, вполне обоснованно и законно расстрелянным за их контрреволюционную деятельность». Спустя годы после того как завершились гонения на Церковь, продолжавшиеся в течение нескольких десятилетий, Архиерейский Собор Русской Православной Церкви в 2000 году причислил священномученика Алексия к лику святых.