Реферат
По курсу «Великая отечественная война советского народа в контексте второй мировой войны»
на тему: «Воспоминания остарбайтеров Климовщины»
Выполнил:
студент группы 062101, ФТК, БГУИР
Чмурова Александра Викторовна
Руководитель:
Кафедры исторических наук
доцент Беляев Алексей Викторович
Минск, 2011
Введение
За время, посвященное изучению данной темы, я узнала о судьбах многих юношей и девушек Климовщины, насильно угнанных в Германию на физически тяжелые и вредные для здоровья работы. Более того, я поняла, что в течение пяти послевоенных десятилетий отношение к узникам, даже в родных местах, было неоднозначным: от сочувственно-сострадательного до пренебрежительного и открытых оскорблений. Намеками и открытыми, даже демонстративными заявлениями их часто упрекали в добровольном выезде в Германию и даже пособничестве гитлеровским оккупантам. Девушкам говорили обидные до слез слова в отношении их чести и достоинства.
Многим юношам пришлось и после войны продолжать принудительный труд в шахтах, на лесозаготовках, строительстве дорог в суровых климатических условиях, работать на «великих стройках» Родины.
Большинство из них чувствовали себя без вины виноватыми перед властями и общественностью, даже перед родственниками и знакомыми. Обидно и унизительно было оправдываться. Не всегда хватало сил и выдержки, чтобы высказаться вслух. Чаще приходилось это делать мысленно.
Судьбы остарбайтеров остаются «белыми пятнами» и в историко-документальных хрониках «Память» большинства районов Республики Беларусь.
Именно поэтому я решила рассказать об этих людях через их воспоминания.
Таким образом, главная цель моей работы - сохранить для потомков чувства остарбайтеров, их мысли об увиденном, услышанном и пережитом ими на трудном пути от родных мест до Германии и обратно.
Для написания этой работы я использовала материалы из Климовичского краеведческого музея, все ксерокопии документов и фотографий сняты с оригинала. Воспоминания людей взяты из записей Климовичской районной библиотеки, исторической хроники «Память». Очень много журналистов и историков пытаются выяснить, каким образом люди попадали на работы. Кто-то считает, что большинство из них шли по собственной воле. Кто-то - что рабочие были завезены принудительно. Я считаю, что теперь не стоит об этом говорить, т.к. никто теперь не выяснит истинных причин. Я включила в свой реферат наиболее интересные и полные воспоминания жертв фашистского режима.
Острабайтеры Климовщины
остарбайтер климовщина жертва фашистский
До Великой Отечественной войны в Климовичском районе был 21 сельский Совет. В период немецко-фашистской оккупации административно-территориальное деление района не изменялось. Только район назывался уездом, а сельские Советы - волостями.
В списках, подготовленных в декабре 1944 года районной комиссией содействия Чрезвычайной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, поименно названы 1 199 человек, угнанных в Германию. В том числе из г. Климовичи - 66, из деревень района - 1 133 человека.
Однако сейчас есть доказательства, что списки неполные.
Из уцелевших и вернувшихся на Климовщину остарбайтеров в списки на получение компенсации в дойчмарках было внесено 358 человек. На 1 ноября 2005 года их осталось 145.
Именно поэтому так важно для живущих и будущих поколений знать правду о том, что остарбайтеры видели, слышали и пережили на пути от родных мест до Германии и обратно, об отношении к ним властей гитлеровской Германии и местного населения.
В процессе сбора воспоминаний бывших остарбайтеров и работы с архивными материалами я узнала, что основную работу по отправлению молодежи в Германию выполняли бургомистры и начальники порядка (так называли руководителей полицейских подразделений в волостях). Они были организаторами конкретных мероприятий. Исполнителями были полицейские и старосты деревень.
В вопросах обмана, запугивания, насильственных задержаний и отправки в Германию под конвоем юношей и девушек из своих волостей отличились бургомистры, начальники порядка и полицейские Лобжанской волости, откуда отправлено 110 человек, Роднянской - 95, Гусарской - 94 и Склиминской - 68 человек.
Не так рьяно выслуживались перед оккупантами руководители Дубровичской волости, из которой угнано 26 человек, Галичской - 23 и Малашковичской - 30 человек.
Еще больше различий в количестве отправленных в Германию из деревень. Так, из деревни Павловичи угнан 51 человек, Тарасовичи - 40, Буховки - 26, Ерошовки и Якубовки - по 23 человека.
Из деревень Касперки, Артемовки, Завидовки - по 1, из Галичской Мызы - 2. Из деревни Хотовиж, центра волости, отправлено 17 человек. Из других деревень той же волости - значительно меньше. Из Роськова - 3, Ганновки - 4, Кулешовки - 5, а из Пеньковки - 10. Случилось это потому, что полицейские и немец, приехавшие в Пеньковку на мотоцикле, застали 8 девушек и 2-х парней в поле на уборке ржи на своих полосках. Прямо с поля их под конвоем угнали в Хотовиж. Там закрыли на замок в сарае. У ворот поставили полицейского с винтовкой. На следующий день рано утром на автомашине их, а также молодежь из других деревень волости отправили в город Климовичи.
Воспоминания
Климовчан-остарбайтеров
Маханьков Василий Евдокимович
Маханьков Василий Евдокимович (Приложение 1), 1924 года рождения, уроженец д. Новый Дедин Климовичского района, в августе 1943 года был насильно угнан в Германию.
Я много раз слышал его рассказы о пребывании в Германии и жизни до возвращения в д. Новый Дедин после Великой Отечественной войны. Запомнил многие эпизоды. Перескажу некоторые из них и свое мнение о Василии Евдокимовиче.
Летом 1943 года из Нового Дедина впервые отправили в Германию 5 человек. Из них 4 скоро вернулись назад. Оказалось, что Вертинская София, Скоцкая Лидия и Маханьков Василий перед посадкой на поезд на железнодорожной станции Кричев сбежали. Осталась только Захарченко Лидия.
Она побоялась бежать и поэтому первой попала в Германию.
Пятую из них, Пантюхову Пелагею, выкупили родители. Она первой вернулась домой.
Во второй раз Василия Маханькова отправили в Германию в августе 1943 года. Буквально через несколько дней после побега его отловили и вместе с другими парнями и девушками в составе группы из 8 человек отвезли в г. Гейдельберг. Там он работал на заводе Гайнштайнверк с сентября 1943 года до освобождения американскими войсками в апреле 1945 года. На заводе делали отопительные печи бытового назначения.
Каждый раз вспоминая жизнь и работу в Германии, Маханьков Василий говорил, что там плохо кормили рабочих из бывшего Советского Союза. Морили голодом. Горячую пищу выдавали один раз в день -во время обеденного перерыва. Выдавали один черпак овощного супа из капусты или брюквы - плохого, постного, невкусного, малокалорийного. Но даже такого ни разу не дали поесть вдосталь. На ужин и завтрак выдавали 200 граммов хлеба и 2 картофелины в мундирах. Самым постоянным желанием там было поесть вдосталь хотя бы черного хлеба.
Работали по 12 часов в сутки при одном выходном дне в неделю. Плохо одевали и обували. Выдавали комбинезон и «колодки» - деревянные башмаки, подбитые резиной или железными пластинками снизу. Дисциплина была строгая. Жестоко наказывали за любое нарушение распорядка и пропускного режима, правил проживания в бараке, за отступления от норм трудовой и технологической дисциплины.
Однако при всей строгости комендантской службы и администрации завода были кражи.
Так, на одном заводе собралась группа остарбайтеров и занялась кражами. Ночью спустили с крыши по вентиляционной трубе одного остарбайтера в продовольственный склад. Тот выбрал съедобное, привязал к веревке и по той же трубе отправил на крышу. Старался все сделать аккуратно, чтобы не «наследить» и чтобы незаметно было для работников склада, что там побывал посторонний.
В барак вернулись благополучно. Шуму и «шмону» не было. С удовольствием съели украденное. Захотелось повторить. Пошли туда же. Действовали так же, но получилось иначе. В складе дожидались вора. Кончилось тем, что его наказали плетью. И только его одного. Остальные успели скрыться. Через некоторое время та же группа таким же способом сделала ходку в склад вещевого имущества. Украденное удачно реализовали. Понравилось. Пошли туда во второй раз. Кончилось тем, что их публично казнили. На площади поставили виселицу. Выбивать табуретку из-под ног осужденных заставили Туркова Иосифа Борисовича, сверстника и односельчанина Василия Манькова. Турков как только подошел к первой табуретке, повалился. Его начали стегать плетью. Он не поднимался. Оказалось, что он потерял сознание.
Почему именно Туркова заставляли стать палачом, не знаю. В свое время я не стал спрашивать у Василия Маханькова. Теперь уточнить невозможно. Он умер 26 января 1998 года. Похоронен в Новом Дедине.
Василий Маньков рассказывал, что значительно легче жить было тем, кто попал к бауэрам. Те не голодали. Лучше одевались. Не такой строгий режим был у них.
И бауэры, и владельцы промышленных предприятий, и рабочие, и вообще немцы дисциплинированны, законопослушны. Бауэры основную часть урожая всех культур, молоко и мясо сдавали государству. При этом, по нашим меркам, поступали честно. Себе оставляли только необходимое количество и в соответствии с разнарядкой. Хозяин доверял остарбайтерам - отвозить и давать на склад продукцию своего хозяйства. Были такие случаи. Остарбайтеры часть свеклы спрятали в яме на усадьбе. Землю аккуратно разровняли, чтобы место никак не выделялось. Сверху поставили стожок соломы. Оставшуюся свеклу отвезли на склад. Через некоторое время хозяину была предъявлена претензия, что сдал не всю свеклу.
Хозяин заверял, что сдал всю. Показал остаток. Ему не поверили. Начали искать. Осмотрели помещения. На усадьбе искали, где могла быть зарыта свекла. Не нашли, хотя тщательно все осмотрели, проверили щупами. Даже копали в местах, где им казалось, что там закопана свекла.
Через некоторое время остарбайтеры рассказали и показали хозяину, где спрятана свекла. Он смутился, но не возмутился.
Потом они привозили квитанции, по которым хозяин видел, что они сдали продукции значительно больше, чем он отправлял. Он догадывался, в чем секрет. Конечно, они воровали и на складе, вернее у сдатчиков возле склада, и делились краденым с приемщиками. Остарбайтеры были довольны, что праведника-немца делали грешником и «повязывали» его, чтобы попал в зависимость от них. И это делали парни в 18-20 лет.
Как о большом событии и везении рассказывал Василий Маханьков о встрече в Гейдельберге с русским врачом, из эмигрантов.
Случилось так. У него появился фурункул. Больного повели в городскую поликлинику. Там он попал на прием к врачу, русскому по национальности. Врач отнесся к нему хорошо. Внимательно осмотрел. Оказал помощь. Задержал дольше, чем необходимо для приема. Дал освобождение на несколько дней больше, чем дают в таких случаях врачи-немцы. Василий Евдокимович понял, что врач был из семьи бежавшего после революции 1917 года буржуя и дворяни- на, но ему были приятны и освобождение от работы, и общение, и внимание, и национальное родство, и общность языка. Впрочем, каждый человек в трудные дни болезни испытывает чувство благодарности врачу за помощь, избавление от страданий, но со временем эти чувства угасают и забываются. Василий Евдокимович помнил того врача до последнего дня жизни. Вскоре после освобождения Гейдельберга Василия Маханькова, как и других узников фашизма, не пожелавших поехать в другие страны, перевезли в советскую зону оккупации Германии, а затем в Донбасс. Там нужны были рабочие руки. Сколько лет он работал в шахтах, не помню. Жизнь в Германии, а затем работа в шахтах сказалась на его здоровье. Он был здоровый, сильный и выносливый. Вел здоровый образ жизни. Из рода долгожителей, но умер рано, на 74-м году жизни. Василий Евдокимович отзывался о немцах как о людях законопослушных, дисциплинированных, обязательных, но жестоких. Они требовательны к себе и другим. В подтверждение приводил и такие примеры. После массированных налетов авиации Англии и США оставались огромные разрушения. Германские тодкоманды быстро тушили пожары, расчищали, наводили порядок в городе, управлялись за считанные часы. Карточная система в Германии была введена на продукты, промышленные товары, спиртное, даже на корм домашним животным, попугаям и рыбкам. И все карточки отоваривались. И отоварить можно было легко и быстро в любом магазине Германии.
Сам он был педантом. Это было заметно во всем, что он делал. На работе и в быту. На сенокосе и пашне. На колхозной пилораме, где он работал много лет. «След» на сенокосе отбредал как по струне.
Никогда не позволял себе скосить «след». Обязательно делил поровну. Никогда не запахивал межу. Всегда вовремя открывал и закрывал пилораму. Пиломатериалы делал с точностью до миллиметра. Ни за сто граммов, ни за бутылку водки или вина не делал приписок и не занижал объем выполненных работ по частным заказам. Вообще не брал взяток и угощений за счет колхоза. Не был добреньким и щедрым на средства государства и коллектива. Выдавал, что следует. Делал, что обязан был сделать. При первом знакомстве с ним на работе он казался странным, не от мира сего. После, познакомившись с ним поближе, его начинали уважать за его справедливость, аккуратность, обязательность. Ему доверяли, благодарили за добросовестное выполнение своих обязанностей как человека, семьянина, гражданина и члена коллектива. Таким был Василий Евдокимович Маханьков, остарбайтер 1943-1945 годов. Думаю, что пребывание в Германии сказалось на формировании его характера. Он сознательно воспитывал в себе черты, которые отличали его от односельчан. Он был человеком волевым, настойчивым, рассудительным, достаточно грамотным для своего времени и социального положения. До войны он окончил 9 классов. Тогда немногим из деревни удавалось окончить 7 классов. О нем решил рассказать не потому, что он мне дядя и сосед, что во все дни пребывания в Новом Дедине видел его и часто беседовал с ним о многом, а потому, что он был хорошим, трудолюбивым, справедливым, всегда трезвым и рассудительным человеком. Пребывание в Германии сказалось на его характере и здоровье, на его дальнейшей судьбе. Оно осталось грузом, который помешал ему подняться выше шахтера и колхозника.