Накапливавшиеся в течении 1937г. сдвиги в политике великих держав и государств Восточной Европы проявили себя в полной мер во время аншлюса Австрии. 12 марта 1938 г. немецкая армия вторглась на территорию Австрии, в результате чего Гитлер объявил о «воссоединении Австрии и Германии». Включение Австрии в состав германского рейха меняло соотношение сил и геополитическую ситуацию в Европе в пользу нацисткой Германии. Она резко усилилась в экономическом отношении, захватив австрийские валютные резервы и развитую промышленность, особенно военную. В стратегическом отношении Германия охватывала теперь Чехословакию с трёх сторон, получала разветвлённые транспортные коммуникации, выходившие на все страны Юго-Восточной Европы.
Советский Союз занял в австрийском вопросе принципиальную позицию. Он выразил протест против действий Германии, расценив их как агрессию и угрозу мира. Советское правительство обратилось ко всем державам с призывом организовать коллективную защиту всех стран, которым угрожала агрессия, но этот призыв остался без ответа.
Англия и Франция в апреле 1938 г. приняли принципиальное решение положить конец любому сотрудничеству с СССР, т. е. фактически полностью изолировать его на международной арене[30]. Они официально признали захват Австрии и закрыли свои посольства в Вене. Данные действия западных держав свидетельствуют о проведении политики попустительства гитлеровской Германии, которую рассматривали как «бастион Запада против большевизма». Таким образом, назревавший в системе международных отношений кризис приобрёл реальные очертания.
В Варшаве отсутствовало понимание всей серьёзности последствий аншлюса, и прежде всего их влияние на положение самой Польши. Ведь произошло значительное военно-стратегическое и экономическое усиление одного из соседей Польши. В итоге происшедших на политической карте Европы изменений, возможности для внешнеполитического манёвра Польши значительно сузились.
После аншлюса Австрии и начала «чехословацкого кризиса» польская дипломатия посчитала, что настало подходящее время для осуществления планов «третьей Европы». Правящие круги во главе с Ю. Беком видели главное противодействие реализации своих планов в существовании Чехословакии. Именно она препятствовала Польше проявить себя в качестве великой державы и сплотить под своим руководством государства Дунайского бассейна. Отсюда вытекала установка на бескомпромиссную античехословацкую позицию вплоть до уничтожения чехословацкой государственности. Польская дипломатия рассчитывала привлечь к осуществлению своих планов Венгрию и Румынию. С Румынией польское правительство было связано антисоветским договором и военной конвенцией. В сложившихся условиях польско-румынское сотрудничество вылилось в форму, которую германская дипломатия рассматривала как «польско-румынский антисоветский барьер»[31]. Значение этого барьера стало наглядным, когда в ходе «чехословацкого кризиса» встал вопрос о возможных «коридорах» (румынский и польский), по которым Советский Союз, не имевший общей границы с Чехословакией, мог бы оказать ей помощь.
Пытаясь использовать концентрацию всеобщего внимания на аншлюсе, польское руководство решило предпринять «пробу сил» на литовском направлении, рассматривая её в качестве начального этапа включения этой страны в сферу своего влияния. Кроме того, польские правящие круги рассматривали захват Литвы как «компенсацию» за поддержку агрессивных планов Германии в отношении Австрии.
16 марта 1938 г. рейхсмаршал Геринг сообщил польскому послу в Германии Липскому о согласии Германии на захват Литвы Польшей, сделав, однако, оговорку о заинтересованности Германии в присоединении к ней Клайпеды. Отметив, что действия Польши могут повлечь за собой осложнения в её отношениях с СССР, Геринг одновременно сделал польскому послу «открытое предложение о польско-германском военном сотрудничестве против России»[32]. В результате Литва оказалась перед опасностью со стороны двух агрессоров: Польши и Германии.
Советское правительство выступило в поддержку Литвы. 16 марта 1938 г. М.М. Литвинов вызвал польского посла в Москве В. Гжибовского, сделав ему заявление о том, что СССР заинтересован в разрешении польско-литовского конфликта мирным путём и что насильственные действия «могут создать опасность на всём востоке Европы». «Серьёзность положения заставляет Советское правительство обратить внимание польского правительства на то обстоятельство, что СССР не смог бы остаться безучастным, если бы Литва оказалась под угрозой»[33].
Советское правительство было заинтересовано в мирном решении возникших осложнений в отношениях между Польшей и Литвой, так как СССР не желал в той или иной форме вмешиваться в конфликт. В действительности никакой поддержки Литва в тот момент не получила. Видимость участия, продемонстрированная советской дипломатией в польско-литовском конфликте, не оказала никакого влияния на его исход, но заметно повлияла на оценку возможностей СССР (весьма ограниченных) как в Варшаве, так и в Берлине, что имело серьёзные последствия в предверии чехословацкого кризиса.
По мнению советского правительства, в агрессии против Чехословакии Германия тесно сотрудничала с Польшей. Газета «Правда» сообщала 10 апреля 1938 г., что «Германия вкупе с Польшей и Венгрией уже разрабатывает план раздела Чехословакии»[34]. В сложившейся ситуации Гитлер предполагал невмешательство Англии и Франции, а со стороны Советского Союза ожидал «попыток оказать помощь» Чехословакии.
В начале апреля 1938 г. польская правящая элита разработала планы дальнейших агрессивных действий. Было решено, что в случае германской акции против Чехословакии одновременно выступит и польская армия. Усиливая подготовку к нападению на Чехословакию и рассчитывая на сотрудничество с Германией, польские руководители начали придерживаться в отношении Советского Союза всё более враждебной позиции.
Хотя дипломатическая обработка Польши продолжалась вплоть до Мюнхенской конференции, никаких конкретных договорённостей между Берлином и Варшавой в это период достигнуто не было. Стороны обменивались заявлениями о намерениях. Для того чтобы Польша поддержала Германию в ходе разрешения чехословацкого кризиса, Германии требовалось пролонгировать договор 1934 г., гарантировать западную границу Польши, признать её интересы в Литве и официально подтвердить неизменность статус кво Данцига, т. е. пойти на уступки по всем пунктам, которых добивалась польская дипломатия.
Однако, Гитлер считал, что соучастие Польши в разделе Чехословакии может быть оплачено только за счёт самой Чехословакии, т. е. Тешинской областью, возможность оккупировать которую он готов был предоставить полякам.
Германия попыталась прозондировать позицию СССР по чехословацкому вопросу, на что нарком иностранных дел М.М. Литвинов 22 августа 1938 г. заявил германскому послу в СССР Шуленбургу, что Советский Союз «обещал Чехословакии свою поддержку, он сдержит своё слово и сделает всё, что только в его силах»[35].
В случае необходимости оказания помощи Чехословакии, Красной Армии был необходим проход через территорию Польши и Румынии. Липский в беседе с Герингом полностью исключил подобную возможность в том, что касается Польши, и заверил своего собеседника, что Варшава сделает всё возможное, чтобы укрепить позицию Бухареста в случае нажима со стороны Советов[36].
Ответным действием стало заявление Берлина о готовности продлить соглашение 1934 г. на 25 лет и, «признать территориальное положение Польши». Таким образом, Германия вышла за пределы уступок, с помощью которых она намеревалась вознаградить соучастие Польши в ликвидации Чехословакии, что является показателем сложности международного положения «третьего рейха» в то время.
Жестко-негативная позиция польского правительства в вопросе о проходе советских войск, вызвала признание «неизбежно ограниченных» возможностей для оказания советской помощи Чехословакии в случае отказа Польши и Румынии предоставить право прохода войск через их территорию. О несанкционированном проходе советских войск через территорию вышеупомянутых государств не могло быть и речи, так как в подобном случае СССР мог быть признан агрессором[37].
Таким образом, летом 1938 г. советское руководство вело сложную игру в Европе. Стратегической целью было убедить мир, с одной стороны, в готовности СССР придти на помощь Чехословакии, а с другой стороны, в невозможности осуществить эту помощь в силу различных, не зависящих от Советского Союза причин. В данных условиях советская дипломатия стремилась, по возможности, избегать осложнений в отношениях с Польшей. Бек и его окружение рассчитывали на то, что, по мере обострения чехословацкого кризиса и затягивания дипломатической игры вокруг него, роль Польши будет неизбежно возрастать.
В результате, «польский фактор» был в полной мере использован Гитлером в ходе кризиса вокруг Чехословакии. Польша была вовлечена в античехословацкую кампанию за весьма умеренную цену, да к тому же их «чужого кармана», и вполне оправдала возложенные на неё в Берлине надежды. Однако, сама она, несмотря на «приобретения» важной в экономическом отношении Тешинской области, оказалась внешнеполитически крайне ослабленной. Соучастие в делёже «добычи», а тому же, предпринятое вне согласованных в Мюнхене процедур, не могло не сказаться на международном положении Польши. Её отношения с западом на какое-то время ухудшились. Произошло обострение и польско-советских отношений. Между германо-польскими отношениями возник новый элемент. Им стало резко изменившееся (не в пользу Польши), геостратегическое и военно-экономическое положение обоих государств, а тем самым и соотношение сил и возможностей между Варшавой и Берлином на международной арене. 29 сентября 1938 г. в Мюнхене было подписано соглашение между Германией, Великобританией, Францией и Италией, по которому Судетская область подлежала оккупации немецкими войсками с 1 по 10 октября, с проведением в последующем плебесцита в других районах Чехословакии. При этом четыре державы брали на себя гарантии неприкосновенности «новых границ чехословацкого государства против неспровоцированной агрессии»[38].
В Варшаве испытали разочарование после того, как Польша не была приглашена ни в каком качестве на Мюнхенскую конференцию; явно не устроили её и принятые там решения, отводившие трёхмесячный срок на урегулирование проблем польского и венгерского национальных меньшинств «путём соглашения... между заинтересованными правительствами»[39].
Таким образом, развитие чехословацкого кризиса и его кульминация в Мюнхене, откровенно экспансионисткая политика Польши, ставшей «гиеной поля боя», хотя и обострили советско-польские отношения, но не привели к резкому ухудшению последних. Советское руководство стремилось весной-летом 1938 г. остаться вне тех осложнений международной обстановки, которые были вызваны прежде всего динамизмом экспансионисткой политики нацисткой Германии. Этим стремлением определялось нейтральное отношение к действиям Польши. В Москве понимали, что «в германских планах разрешения чехословацкого вопроса Польша играет активную роль», что она «всё более и более открыто выступает как фактический участник блока агрессоров» и «открыто провоцирует обострение Тешинского вопроса»[40].
Мюнхенское соглашение деформировало всю систему международных отношений. Перестала существовать Малая Антанта. СССР оказался в полной изоляции. При этом западные страны понимали, что остановить фашистскую агрессию без СССР будет либо очень трудно, либо невозможно. С этой целью создавались благоприятные предпосылки для разрешения противоречий между западными державами и фашистскими государствами за счёт СССР и ряда малых стран Восточной Европы. В частности, вступление немецких войск на чешскую и словацкую территорию привели к военно-стратегическому окружению Польши. Она оказалась геополитически зажатой между СССР и Германией, что создало для нее особую ситуацию.
[1] Случ С.З. Сталин и Гитлер, 1933-1941: расчеты и просчеты Кремля // Отечественная история 2005. № 1. С. 98.
[2] Там же.
[3] Максимычев И.Ф. Дипломатия мира против дипломатии войны: Очерк советско-германских дипломатических отношений в 1933-1939 гг. М., 1981. С. 62.
[4] Максимычев И.Ф. Указ. соч. С. 62..
[5] Документы внешней политики СССР. Т. ΧVІ. – М., 1970. С. 388.
[6] Там же. С. 403-406; Михутина И.В. Советско-польские отношения 1931-19935 гг. – М., 1977. С. 113.
[7] Случ С.З. Указ. соч. С. 100.
[8] Мельтюхов М.И. Советско-польские войны: военно-политическое противостояние 1918-1939 гг. – М., 2001. С. 133.
[9] Максимычев И.Ф. Указ. соч. С. 67.
[10] Документы внешней политики СССР. Т. ΧVІ. – М., 1970. С. 669-670; Документы и материалы по истории советско-польских отношений. Т. 6. – М., 1969. С. 135-136.
[11] Накануне, 1931-1939. Как мир был ввергнут в войну: Краткая история в документах, воспоминаниях и комментариях / сост. Н.Н. Яковлев, О.А. Степанова, Е.Б. Солынская. – М., 1991. С. 22.
[12] Мировые войны CC века: Кн. 4: Вторая мировая война: Док. и материалы / отв. ред. М.Ю. Мягков. – М., 2002. С. 10-11.
[13] Случ С.З. Указ. соч. С. 99.
[14] Фляйшхауэр И. Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938-1939. – М., 1990. С. 22.
[15] Случ С.З. Указ. соч. С. 101.
[16] Случ С.З. Указ. соч. С. 102.
[17] Документы и материалы по истории советско-польских отношений. Т. 6. – М., 1969. С. 272-274.
[18] Дембски С. Польско-советские отношения в оценках Берлина в 30-е годы. Некоторые вопросы. Режим поиска-
/ http: // www. histori. ru. / 2002 / 05 / debski. htm.
[19] Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. 1939-1941 гг. / отв. ред. В.К. Волков, Л.Я. Гибианский. – М., 1999. С. 24.
[20] Сиполс В.Я. Внешняя политика Советского Союза. 1936-1939. – М., 1987. С. 9.
[21] Советское руководство. Переписка. 1928-1941 гг. / Сост. А.В. Квашонкин, Л.П. Кошелева, Л.А. Роговая,
О.В. Хлевнюк – М., 1999. С. 352.
[22] Документы внешней политики СССР. Т. XІΧ. – М., 1974. С. 423- 425; Сиполс В.Я. Указ. соч. С. 10.
[23] Случ С.З. Указ. соч. С. 103.
[24] Случ С.З Указ. соч. С. 104.
[25] Дембски С. Польско-советские отношения в оценках Берлина в 30-е годы. Некоторые вопросы / http: // www. histori. ru / 2002 / 05 / debski. htm.
[26] Документы внешней политики СССР. Т. ΧΙΧ. – М., 1974. С. 64, 235; Максимычев И.Ф. Указ. соч. С. 164-165.
[27] Мельтюхов М.И. Советско- польские войны. С. 140.
[28] Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. С. 24.
[29] Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. С. 18, 79.
[30] Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. С. 28.
[31] Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. С. 32.
[32] Сиполс В.Я. Указ. соч. С. 141.
[33] Год кризиса. Т. 1. – М., 1990. С. 279-280.
[34] Документы и материалы кануна Второй мировой войны. 1937-1939. Т. 1. – М., 1981. С. 86-87.
[35] Документы и материалы по истории Мюнхенского сговора. 1937-1939. – М., 1979. С. 175.
[36] Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. С. 89.
[37] Там же. С. 97.
[38] Год кризиса. Т. 1. – М., 1990. С. 28; Мировые войны CC века. Кн. 4. С. 225-226.
[39] Документы и материалы по истории Мюнхенского сговора. 1937-1939. – М., 1979. С. 331.
[40] Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. С. 104.