В день, который считают датой моей смерти, я спустился в комнату, оставив вместо себя восковой муляж, торжественно погребенный на кладбище. Как видите, молодость моего тела вернулась ко мне и смерть не посмела последовать за мною. Я взял краски и обратился к холсту. Но то, что я считал легким, оказалось делом невероятной трудности. Вот уже столетие по крупицам я собираю черты лица моей возлюбленной. Взгляните на портрет. Это лицо Елены, но я никак не могу передать выражение ее глаз. Оно было неуловимо еще в те времена. Живость и изменчивость души светилась в ее взоре. И вот у моего творения нет глаз и нет души. О, сколько пройдет еще лет, прежде чем я закончу свою работу и смогу последовать за своей любовью!
— И вы с тех пор находитесь здесь совершенно один? — спросил я князя.
— Нет. Близкие мне друзья, посвященные в мою тайну, навещали меня. Некоторые из них, страшась смерти, пытались остаться со мной, но вскоре переступали роковой порог. Смерть не так ужасна, как бессрочное заключение. Жизнь вечно требует движения, и смерть дает его.
— Но неужели вы бессильны что-нибудь придумать, чтобы выйти хоть на мгновение наверх, взглянуть на солнце? Может, оно указало бы вам способ изобразить глаза вашей возлюбленной?
Молодой человек схватил меня за руку и сжал ее:
— О, вы правы! Среди постоянного мрака я забыл цвет солнечных лучей. А ведь при них глаза Елены становились бесконечно прекрасными и глубокими! Но… это невозможно.
— Почему? — воскликнул я.
Он грустно рассмеялся:
— Время стоит времени, и за прошлое нужно платить десятикратно будущим. Готовы ли вы, например, пожертвовать годом своей жизни ради одного часа моей?
— Да, — отвечал я не колеблясь.
— А знаете ли вы сроки, отпущенные вам судьбой? Может быть, совершив обмен, уже сейчас за порогом вы встретите свою смерть?
Холод побежал по моим жилам. Охваченный внезапным порывом, я решил разрушить безумие, которое охватило меня, заставляя верить всей фантастике, или же рискнуть своей жизнью ради князя.
— Я готов.
Он задрожал, как будто справляясь с неведомой тяжестью; слезы сверкнули, отразив пламя свечей, затем быстро подошел ко мне и прижал свой лоб к моему. Я услышал странное бормотание и неожиданный стук маятника. В углу комнаты старинные часы, неподвижно замершие на целый век, вдруг сами пошли. Тусклый блеск циферблата словно подмигивал, и я не мог оторваться от него.
— Все. Дело сделано. Идемте.
Мы медленно выбрались наверх. Я с облегчением перевел дух и огляделся. Реальность возвратилась ко мне. На набережной и в переулке было пустынно. Заходящее солнце играло на шпиле Петропавловки. Мой спутник, прислонясь спиной к дому, не обращая внимания ни на что вокруг, смотрел только на красный диск, медленно скрывающийся в тучах. Казалось, что прошло всего несколько минут. Позади нас послышались звуки торопливых шагов. Мы оба обернулись. Девушка с букетом цветов возвращалась домой. Мой таинственный приятель вдруг побледнел и протянул руки ей навстречу. Но она уже заходила в парадную. Дверь со стуком захлопнулась, и в ответ на башне стали бить часы. Мгновенно ко мне вернулось осознание всего происходящего. Я схватил князя за руку и потащил его обратно в подвал:
— Время! Время! Вы сейчас погибнете.
Да, час истек, но мы успели вернуться. Черты князя страшно изменились, губы беззвучно шевелились, беспомощная улыбка то появлялась, то исчезала с лица.
— Это она, она, — шептал он.
Схватив кисти, он бросился к портрету и стал лихорадочно работать над ним. Я ждал, чувствуя себя на грани сумасшествия. Наконец он встал и, поцеловав портрет, протянул его мне. Голос его звучал тихо и спокойно:
— Я видел ее. Теперь никто не разлучит нас. Портрет закончен. Возьмите его себе и уходите. Моя благодарность и любовь останутся с вами навсегда. А теперь прощайте. Мне пора.
Я хотел что-то сказать, но не мог преодолеть рыданий. Он обнял меня и затем потушил свечи. Очнулся я от легкого прикосновения к плечу. Я находился у парадной, передо мной стояла та самая девушка, которую мы встретили.
— Вам плохо? — тревожно спросила она.
Я сделал шаг в сторону и заглянул во двор. На дверях подвала висел тяжелый замок. Я перевел взгляд на мою незнакомку, затем на портрет. На нем было чудеснейшее изображение ее лица.
Я протянул его ей, и она улыбнулась.
— Вы Елена Р.?
— Нет. Одоевская.
В тот же миг я увидел, что глаза ее были невероятно похожи на глаза князя.
— Надеюсь, вы не будете утверждать, что вам больше ста лет?
— Конечно нет, хотя я очень похожа на свою прабабушку, в честь которой меня и прозвали. Однако откуда у вас взялся ее портрет?
— Погодите, ответьте прежде, отчего вы носите фамилию Одоевского?
— В ту ночь, когда графиня Р. была похищена, она ушла не одна.
Мои сомнения еще не рассеялись полностью:
— Скажите последнее, почему глаза Одоевского и вашей прабабушки были так похожи?
— Спросите это у Любви. Они отражали друг друга.
Турмалин
Каждый камень хранит свою историю, и поведать о ней могут лишь те, кто знает его настоящее имя. Но в суете и спешке дней люди так мало думают о чем- либо, кроме своих забот. Зачем нам знать о жизни камня, о его прошлом. Достаточно, если его цвет совпадает с нашим настроением, блеск украшает одежду, рисунок создает благоприятное впечатление о нас самих, вводя элементы красоты и совершенства в наш образ. Увы, так часто мы теряем видение целого мира, проходим мимо прекрасных тайн, готовых раскрыться навстречу нашему интересу. Пожалуй, несколько внимательней относимся к драгоценным камням, но и тут скорее имеет место признание их стоимости, нежели духовной сути.
Однако вместо сетований я, пожалуй, расскажу новогоднюю сказку о турмалине. Вы помните этот камень? Обычно он розового цвета и похож на замерзший кусочек солнца. Ледяные хрусталики внутри его, как пузырьки в бокале с розовым шампанским, и если взглянуть на него среди белых сугробов, укрывающих землю, или во время пушистой зимней метели, то явит он вам не что иное, как улыбку. Так солнечный лучик в закатную пору скользнет из-за туч, чтобы поцеловать вас и обещать скорую встречу, «Не грусти, человек, ночь не вечна, мрак не отнимет надежды, подожди немного, я вернусь!» Есть, конечно, и черный турмалин. На самом деле он скорее темно-синий и таит в себе капельку северного сияния, но это другая история, а наша начинается в маленькой стране короля Рэя.
Расположенная у берегов Ледовитого океана, она знала лишь лето да зиму. Весна и осень появлялись лишь несколько дней в году — ложишься спать зимой, а на следующий день весна. Не успел нарвать цветов, как уже лето в самом разгаре, и полярный день наступает, и солнце круглые сутки не сходит с неба несколько месяцев. Потом приходит осень. За три, семь дней пролетает она в желто-бордовом наряде и обычно после воскресенья на крыльях полярных ветров является зима. Мигом укрывает землю снегом и полгода творит свое колдовство.
Немудреной казалась жизнь в этом суровом королевстве. Летом лови рыбу, собирай грибы, ягоды. Зимой ухаживай за стадами оленей, топи жаркие печи, чини сети, охоться на песцов, а если силен да храбр, то и на белых медведей. По король Рэй слыл среди подданных чудаком. Больше всего на свете он любил музыку. Знал старинные баллады, сам мастерил музыкальные инструменты. Так, рассказывали, придумал он странную скрипку, которую назвал «гудуном». Сотворенная из огромной раковины, над отверстием которой протянуты были струны, скрипка подчинялась смычку, однако издавала звук духового инструмента. Когда король выходил на улицу и брал в руки гудун, происходило что-то невероятное. Звуки гудуна были звуками самой природы: казалось, что завывает метель, шумят волны океанского прибоя, воют волки, стонут медведи, звенят голубовато-зеленые льдины. Не одни люди поддавались очарованию королевской музыки — стада оленей рвались в город, словно хотели увидеть источник волшебного зова, ветры поднимались среди безмятежного покоя, морские котики выползали на берег и устраивали танцы и игрища, раскачивая головами и ревя во все горло. Многое можно 1было бы рассказать о короле-музыканте, но не о нем одном наша история.
Нельзя не отметить странных гостей, что являлись к королю после его выступлений. Были среди них шаманы в одеждах из звериных шкур с гулкими бубнами, были седые ворожеи, были храбрые китобои и охотники… Но случались и совсем необычные люди, словно пришедшие из загробного мира. Они ни о чем не спрашивали и не отвечали на вопросы. Молча останавливались перед королем, смотрели на него и уходили. Могильным холодом веяло от них и ледяным огнем светились их глаза. Придворные шептались, что король может вызывать души давно умерших людей, и эти встречи утешают семьи тех кто ушел из дому и не вернулся. Прощание с родными устраивал король Рэй для своих подданных, и великим утешением были эти встречи.
Проходили годы, и старел музыкант. Приблизилось время ухода и для самого короля. Призвал он к себе свою единственную дочь Линдэйл для прощания.
— Дочь моя, — сказал он, — я должен покинуть этот свет и тебя. Не услышишь ты больше моих шагов во дворцовых покоях, не увидишь, как я поднимаюсь на башню, чтобы приветствовать восход солнца! Но моя любовь останется с тобой и будет помогать тебе в жизни. Однажды, когда удалась мне новогодняя песня, явился ко мне одинокий охотник и подарил талисман. Это розовый драгоценный камень, который, слыша мою музыку, то разгорался, как уголь в камине, то затухал, как глаза умирающего зверя. Я понял, что это живой камень и к тому же бессмертный. Ныне я передаю этот талисман, и он будет служить тебе как охотнику, которого уберег и вернул от смертного сна. Помни, что имя камня и охотника одинаковы, — в этом тайна, которая может быть откроется позднее. Обращайся к нему по имени Турмалин, и он услышит тебя.
Много горьких слез пролила принцесса Линдэйл после смерти своего отца. Но она должна была управлять страной, да и пришло время подумать о собственном счастье. Тут следует сказать, что принцесса была совсем не готова к самостоятельной жизни. Привыкнув к постоянной заботе короля, она мало j думала о своей судьбе. Как и всякой юной девушке, ей хотелось необыкновенной любви, но ее терзали внутренние сомнения. Что, если претенденты на ее руку захотят лишь получить власть и богатства, завещанные отцом, а сердце ее останется никому не нужным.
Меж тем после траура опять стали устраиваться балы и праздники. Немало юных принцев, не испугавшись холодов, прибывали ко двору с тайной целью разглядеть наследницу престола и, возможно, примерить корону полярной страны. Их изысканность и любезность смущали Линдэйл. Она стеснялась кому-либо оказывать предпочтение, чтобы не обижать других. Тем не менее однажды ко двору прибыл особый гость, молва о котором опережала его появление. Звали его Белый Свэн, что означало «лебедь». Правил он государством, лежащим на островах, был очень храбр, богат и красив. Он построил несколько городов и замков на своих островах, и архитектура их поражала оригинальностью и выдумкой. Одни их названия уже подстегивали воображение — замок Звезды, храм Лунного Света, город Голубых Волн, парк Закатного Солнца и остальные в том же духе. Идеалом принца была красота, и он искал ее в любом уголке мира, готовый жертвовать своими богатствами, свободой и жизнью. О том повествовали стихи принца, которые он слагал весьма искусно, и конечно же, Белый Свэн еще нигде не встретил дамы, покорившей его сердце.
Бедная Линдэйл, узнав все известия о принце, разом и испугалась визита, и размечталась о том, чтобы обратить на себя внимание заморского героя. Ей хотелось найти свой идеал, и казалось, именно этот принц сумеет сделать ее счастливой. Ведь она также поклонялась красоте. Однако что, если она не понравится ему?
И вот Линдэйл надела на руку кольцо с турмалином и попросила его о помощи. На следующий день, когда состоялась встреча с принцем, дочь короля Рэя была столь ослепительна и неотразима, что собственные придворные не узнавали своей повелительницы. Причем складывалось впечатление, что каждый видел ее по-своему. Одни воспевали ее походку, другие — волосы, третьи — глаза. Но кто-то утверждал, что глаза ее голубые, а кто-то видел зеленый янтарь, кто-то воспринимал ее как блондинку, а кто-то как брюнетку или рыжеволосую. Но главное, что все были очарованы, и в первую очередь сам принц. Итак, Белый Лебедь сложил свои крылья у ног принцессы Линдэйлы. Шли дни, праздник следовал за праздником, а принц с островов не мог очнуться и совершенно позабыл об отъезде и вообще о своей стране. Однако принцессу мучило одно обстоятельство. Она должна была не снимать своего волшебного кольца, которое даровало ей красоту, соответствующую идеалу каждого, кто на нее смотрел. Но Линдэйл хотелось стать собой и покорить принца не внешностью, а своей душой, своим сердцем. Ведь так трудно чувствовать себя картиной либо живой скульптурой, не позволять себе никаких слабостей, никакой свободы!
Уж сколько раз принцесса снимала кольцо, но страх потерять любовь принца вновь заставлял ее обращаться к помощи талисмана. И вот однажды весь двор вместе с гостями отправился на охоту. Звонко перекликались охотничьи рога, лаяли собаки, весело сверкали смоляные факелы. Кавалькада всадников углублялась в лес. Охота казалась удачной и увлекательной. Уже столько дичи было добыто, но азарт толкал людей к продолжению. Белый Свэн скакал рядом с принцессой и удивлял ее своей ловкостью и отвагой. Меж тем никто не заметил, что поднялся ветер, пошел густой снег и внезапно разразилась буря. Охотников мигом разметало по сторонам. Страшный свист ветра заглушал самые звучные рога, а снегопад залеплял глаза. Это была самая жестокая и ужасная буря, которую прозвали Черной Пургой. Она оглушала и ослепляла охотников и несла им верную смерть. Видя отчаянное положение, принцесса вспомнила о своем талисмане.
— Турмалин! Помоги! — крикнула она и бросила кольцо в самую гущу тьмы. Что было у нее на сердце, трудно сказать, зато вой пурги внезапно утих, небо расчистилось и северное сияние засверкало над лесом.
— Вы спасены! — обратилась Линдэйл к принцу, но он не ответил ей.
— Где это мы? И где принцесса?
С ужасом девушка поняла, что лишилась своего обмана и Белый Свэн не узнает ее.
— Послушайте, принц, пурга отняла мою прежнюю внешность, но ваше сердце должно узнать меня. Ведь вы говорили, что любите меня! — плача, бормотала Линдэйл.
Все было напрасно, как и уверения подъехавших придворных, что она и есть их настоящая принцесса… Ничто не подействовало на Белого Свэна. Он холодно простился и заявил, что отправляется искать свою избранницу.
— Клянусь посвятить этому свою жизнь и не вернуться обратно, не достигнув своей цели.
Это были его последние слова, и он покинул принцессу. Отчаяние охватило Линдэйл. К горю от потери любви присоединилась уверенность, что принц отправился на верную гибель. Забыв обиду, принцесса стала готовиться разыскивать принца.
Меж тем к охотникам, вернувшимся домой, присоединился еще какой-то человек. Он просил у принцессы аудиенции.
— Ваше высочество! — сказал он. — Я пришел к вам с тем, чтобы оказать помощь.
— Разве вы знаете, в чем я нуждаюсь, — вздохнула принцесса.
— Думаю, что да. Вы потеряли талисман, оставленный вам королем Рэем!
Принцесса вздрогнула. Незнакомец склонил голову.
— Не пугайтесь, ваше величество! Я не волшебник. Раньше меня называли Одиноким Охотником, и еще мое имя Турмалин. Не стоит рассказывать мою историю с самого начала. Скажу только, что я был воспитан в королевской семье, но ни слава, ни богатство, ни власть не прельщали меня. Более всего меня привлекала природа, ее суть. За внешней формой я всегда искал душу и пытался овладеть через нее сущностью жизни. Много узнал я о животном царстве, не меньше — о растительном и, наконец, о минералах. Связь стихий поразила меня. Например, многие ветры прячутся или зарождаются в камнях, вода связывается с огнем в некоторых драгоценных кристаллах, жизнь цветов определяется огнем минералов, придающих им краски.
Однажды я потерял близкого человека, заблудившегося во время бурана. Тогда я стал охотником за ветрами. Движением огромных масс воздуха руководит какая-то сила. Для меня нет сомнений, что это душа ветров. За стадом оленей, несущимся по тундре, всегда следует пастух, направляющий его, так и с ветрами. В преддверии бури, когда люди и звери прячутся в убежища, я снаряжался на охоту. В стальных доспехах рыцаря, вооруженный копьем с шаманскими камнями, я сражался с бурей и искал ее сердце. Нет, я не мог убить бурю, но я укрощал ее и заставлял подчиняться себе. Сила ураганов могла пронести меня над всем миром, и я чувствовал радость победы, и, казалось, был счастлив. Однако нельзя безнаказанно вмешиваться в жизнь стихий. Как-то ветры объединились и устроили охоту на меня самого. Я мог погибнуть, но меня укрыл волшебный камень. Моя живая человеческая душа вступила в союз с турмалином, а кровь моего сердца окрасила его в красный цвет. Я сохранил свою душу, но, потеряв тело, обрел плоть в камне. Ваш отец своей волшебной музыкой пробудил меня ото сна и вернул в человеческий мир. Мое тело, скованное вечным холодом, сохранилось для жизни. Благодарный королю, я готов был служить и вам. В эту несчастливую охоту вы швырнули камень в Черную Пургу. Поверите ли, но волшебство талисмана не только укротило стихию, но одарило бурю вашей удивительной красотой. Боюсь, что ваш принц попадет к ней в вечный плен, если сумеет ее найти. Если вы готовы следовать за ним, то нам надо поспешить. Скоро Черная Пурга вновь посетит эти места.
И впрямь, яростная буря опять нагрянула в полярное королевство. На пустынной белой равнине рыцарь Турмалин встретил свою противницу и остановил слепящую громаду Пурги. Она бессильно повисла над землей, где сошлись четыре фигуры. Кроме принцессы и Турмалина, там были еще принц Белый Свэн и Черная Пурга в облике прекрасной Линдэйл.
— Мы пришли спасти вас, принц! — сказала девушка.
Вы в руках не человека, а стихии, принявшей человеческий облик. Возвращайтесь во дворец или на свои острова. Никто не посмеет преградить ваш путь.
— Нет! — ответил принц — Я останусь со своей мечтой. Пусть ее воплощает человеческая душа или дух стихии. Мне все равно. Если вы хотите вернуть меня, то верните себе прежний облик.
— Нет! — отозвалась, как эхо, Линдэйл. — Я останусь собой, даже если никто не изберет меня своей возлюбленной.
Рыцарь Турмалин соскочил с коня и преклонил колено:
— Клянусь, что вы были, есть и будете дамой моего сердца, и ничто не помешает мне исполнять все ваши желания.
И все четверо разошлись. Линдэйл и Турмалин вернулись в столицу, где их встретила праздничная толпа народа, славя принцессу и ее избранника. А принц Свэн с Черной Пургой в серебряной карете, запряженной ветрами, умчались в сторону океана, где пути их не могли скреститься с великим охотником Турмалином. И сверкающий всеми цветами радуги, перламутрово-ледяной трон владыки Севера в тот год остался пустым.
Разочарованный принц
В одной стране, которую вы напрасно стали бы искать на карте, жил принц. И притом удивительный. Он удивлял своих родителей, мудрого короля и прекрасную королеву. Он удивлял своих верных придворных и всех жителей своего королевства. Что бы ему ни предложили, он неизменно задавал вопрос: «Зачем?», и совершенно невозможно было на него ответить.
— Ваше высочество, вы должны постигнуть много, много наук, — говорили принцу.
— Зачем? — спрашивал он.
— Чтобы много знать.
— Зачем?
— Чтобы мудро управлять страной и прославить свое имя.
— Зачем?
Его наставники в конце концов терялись и сами начинали думать про «зачем».
— Ваше высочество, — обращались к принцу министры. — Вы не соблюдаете этикет. Ездите без свиты. Ваша одежда заставляет краснеть самого короля. И вы всегда опаздываете к обеду. Ваше поведение бросает тень на королевское достоинство, а оно должно сиять, подобно солнцу, без единого пятнышка.
— Зачем? — спрашивал принц. И когда охрипшие министры наконец умолкали, не в силах убедить его, он улыбался и уходил.
В своем замке принц чувствовал себя прекрасно. Он приказал убрать все часы.
— Время не трогает тех, кто забывает о нем, — заявил он своим приближенным.
Лучшим занятием для себя он считал пускание мыльных пузырей и игру с солнечными зайчиками. Как на него ни сердились, однако вскоре должны были признать его забавы очень даже милыми. Еще бы, ведь принц умел среди зимы устраивать радугу, от его бесчисленных пузырей становилось веселее жить. Солнечные зайчики не оставляли темноты ни в одном уголке, и это прекрасно прогоняло любые печальные мысли.
Тем не менее принц вызывал серьезную озабоченность, гонцы один за другим спешили с докладами о нем.
Их высочество изволили сегодня заснуть прямо на камнях у моря.
Их высочество изволили целый день разглядывать простой колокольчик.
Их высочество позавтракали с каким-то простым рыбаком.
Ясно, что у короля голова шла кругом от всех этих забот. Наконец министрам пришла блестящая идея, с которой они и явились к королю.
— Ваше величество, известно ли вам, что сын ваш прослыл в народе разочарованным принцем? И все потому, что он ничего не хочет делать. Мы нашли выход, и притом единственный. Чтобы исправить положение, надо его очаровать.
— Каким образом? — спросил король.
— Вы повелите ему отправиться за море добывать прекрасную принцессу. Он несомненно очаруется, мы его женим, и все пойдет как надо.
Как ни сопротивлялся принц, ему все же пришлось собираться в путь, король и королева вышли его проводить, и на глазах у них блестели слезы, корабль поднял якорь, и ветер надул его парус.
— Зачем? — крикнул принц, стоя на капитанском мостике.
— Чтобы ты стал счастлив, — отвечал король.
— Но я и так счастлив.
«Ну, чтобы мы успокоились и стали счастливы», — подумал король.
И вот приплыл принц к зловещим скалистым берегам. Стаи воронья с хриплым карканьем кружились над черным замком волшебника. Сам он стоял на самой высокой башне. Бархатный плащ уродливым горбом развевался за его плечами, и закатное солнце окрашивало его в цвет крови.
Уже семнадцать лет злодей держал в плену юную принцессу. Он создал ее прекрасной в противовес своему безобразию. Утренняя заря пожертвовала лучи для ее кожи, лилии поделились своей белизной, гладиолусы — стройностью, розы — благоуханием. В общем, это была прекраснейшая из принцесс, когда-либо рождавшаяся в мире. Волшебник был от нее без ума и сражался с отчаянным упорством.
— Послушай, давай кончим бой, и я уеду обратно, — сказал принц, которому стало жалко волшебника.
Злодей так удивился, что долго не мог сказать ни слова.
— Нет, так нельзя, — наконец промолвил он. — Я знаю, что мое дело кончено и ты должен победить меня.
— Зачем? — спросил принц.
— А затем, — рассердился волшебник, — что, если я одолею тебя, сюда сразу же явится толпа храбрых рыцарей и будет за твою смерть мстить, а потом начнет делить принцессу. Сколько же еще прольется крови, и неизвестно, в какие руки попадет мое дитя. А ей я меньше всего желаю зла.
И кажется, впервые принц был удовлетворен ответом. Волшебник скоро сдался. Они дружески простились, и принц торжественно возвратился домой. Пышно отпраздновали свадьбу принца и принцессы. И казалось, что перемены должны вот-вот наступить. Теперь стоило принцу задать свой обычный вопрос «Зачем?», как принцесса тут же отвечала: «Я так хочу, этим ты докажешь свою любовь ко мне». «Зачем?» — шептал бедный очарованный принц, но его уже не слушали.
Все становилось на свои места. Только улыбка больше не появлялась на губах принца, и голос его потерял звонкость. Пришла весна, и принц стал снова пропадать на берегу моря.
— Ты уже не хочешь видеть звезды на дне моих глаз? — спрашивала принцесса.
— Зачем? — отвечал принц. — Я вижу их достаточно в небе, и они ничем не хуже твоих.
— Наша казна опустела, и я не могу заказывать себе новые платья каждый день. Ты должен пойти на войну, — говорила принцесса.
— Зачем? Ведь солнце не меняет своего наряда, а кто может сравниться с его красотой?
И опять принца стали звать разочарованным. Но ко всему прочему он становился опасен. Уже столько людей начали, подобно ему, задавать вопрос: «Зачем?»
И вот опять собрались министры. Король и королева уже скончались, а потому приговор принцу был очень жестоким.
Принцесса не прощала обид. Это был ее единственный недостаток. В остальном же она оставалась абсолютно прекрасной. Решено было отправить принца на голый необитаемый остров, дабы он смог там одуматься. Когда ему это объявили, он впервые не задал своего вечного вопроса.
Прошел год. Целая флотилия богато разукрашенных кораблей двинулась к острову, куда был сослан принц. Без него в стране все пошло как надо, но стало невероятно скучно. Даже принцесса с нетерпением ожидала конца изгнания разочарованного принца.
Когда наконец суда бросили якоря у острова, то капитаны с удивлением обнаружили, что необитаемый пустынный остров превратился во что-то чудесное. На нем росли пальмы, благоухали цветы, порхали разноцветные бабочки, пели птицы.
И самое необыкновенное было то, что цветы напоминали глаза принца, веселые ручейки сверкали, как его улыбка. Ветер пел в ветвях деревьев любимые им песни, волны бились, как его сердце. Но самого принца нигде не нашли.
И только когда корабли поздно вечером отчалили от острова, им вслед раздался вздох, и берег произнес имя принца.
«Уж не превратился ли он сам в остров? — подумала принцесса. — Но тогда его ни за что не назовешь разочарованным».
Дорога
Однажды в горах встретились два человека. Один был Странник. Странными были его поступки, и вся жизнь была странной. Он жил, сам не зная зачем, бродил по свету, не выбирая дороги, прислушиваясь лишь к собственному сердцу. Но пожалуй, самым необычным было его умение увлекать за собой в скитания все, что ему нравилось. Стоило ему прикоснуться к какой-либо вещи, как она обретала способность к движению и начинала странствовать. В самых глухих дебрях Странник неожиданно мог встретить дом под черепичной крышей, в котором когда-то останавливался на ночлег далеко от этих мест. Или в пустыне он вдруг наталкивался на дерево с густой кроной, виденное им где-то в северных краях. Правда, люди не верили в чудеса и говорили, что все это являлось Страннику во сне. Но согласитесь, видеть такие сны — не чудо ли?
Второй человек был Путник. Он всегда знал цель своих путешествий и, прежде чем отправиться в дорогу, старательно готовился, долго обдумывая каждую мелочь. У него не было потребности в чуде. Все необходимое он нес в своем мешке. Карта и компас были непременными его спутниками, благодаря чему каждый его шаг был выверен. Он чувствовал себя совершенно независимым. Да-да, он был независим и горд. И надо же было столь разным людям встретить друг друга!
Стоял холодный осенний вечер. Ветер срывал желтые листья с деревьев. Путник удивленно заметил, что одежда Странника ветхая и совсем не приспособлена к ночлегу, а за спиной вообще нет поклажи.
— Как ты думаешь провести ночь? — спросил Путник, собираясь разжечь костер.
— Очень просто! — ответил Странник, вглядываясь в сумерки. — Вон там я вижу пещеру, в ней наверняка есть старинная трубка и душистый табак.
Путник решил, что Странник шутит, но каково же было его изумление, когда, войдя в пещеру, он ощутил едва уловимый запах ароматного табака! Более того, пол пещеры был устлан ковром, а перед очагом стояло кресло старинной работы, украшенное львиными мордами.
— Что за чудеса! — воскликнул Путник— Или тебе ведомы тайны ворожбы?
— Нет-нет, — рассмеялся Странник. — Просто вещи умеют странствовать не хуже людей, и я часто встречаю в трудную минуту тех, с кем однажды свела меня дорога.
— Поверить в странствующее кресло?.. — пробормотал Путник.
Наутро он впервые в жизни изменил своему правилу идти заранее намеченным путем и отправился вслед за Странником в горы.
Долго они странствовали в горах, и всюду их сопровождали чудеса. Но вот Странника потянуло к морю.
— Послушай, ты непоследователен, — сказал Путник. — И на что тебе сдалось море, если горы щедро одаривают нас? Почему ты хочешь изменить им?
— Не знаю, — отвечал Странник улыбаясь. — Мне хотелось побывать в горах, а теперь меня зовет море. Я никому не давал слова хранить верность и свободен идти куда захочу.
Путник совсем не разделял его стремлений, но за время их общих скитаний успел привязаться к чудаку и не мог найти в себе сил расстаться с ним. Вот они пришли к морю, где их, конечно же, ждал старинный корабль, — и отправились в синюю даль. Душе Путника открылись новые горизонты.
А потом они снова странствовали по земле, и куда только не приводило их беспокойное сердце Странника! Верный самому себе, Путник следовал за своим приятелем, таща мешок с поклажей.
Как ни убеждал его Странник освободиться от лишнего груза, Путник не мог изменить своему правилу. Конечно, он не пользовался своими вещами, но мешок за спиной давал ему чувство независимости. Он по-прежнему оставался гордым Путником. Странник же решил помочь товарищу. Не мог же он идти налегке, когда его приятель надрывается от ноши. Часть поклажи Путника перекочевала на его спину.
«Ну что ж. Пусть Странник почувствует себя хоть за что-то ответственным, — думал Путник. — Глядишь, это научит его жизни, и он станет таким же практичным, как я».