Ежова О.А.
аспирантка ОГУ, Орел
Проявления контркультурных ориентаций опирались на теоретические источники западноевропейской философии. Идеи, которые воплощала собой контркультура в повседневную жизнь, носили в своей основе иррациональный характер, обусловленный влиянием иррационалистических учений XIX-XX вв., среди которых можно выделить философию жизни (Ницше, Бергсон), экзистенциализм Камю, психоаналитическую философию (Фрейд) и неофрейдизм (Райх, Фромм), персонализм Мунье. Концепции данных направлений во многом определили формирование идейного содержания контркультуры 60-х гг. XX века в США.
Характерной чертой выступлений представителей контркультуры является направленность на формирование нового общества и человечества. Идею формирования иного, совершенного человеческого существа, деятели контркультуры во многом почерпнули у Фридриха Ницше, основателя философии жизни. У Ницше эта идея выражалась в концепции сверхчеловека. Так, немецкий философ видел в человеке еще не установившееся животное, но открытое для возможностей дальнейшего своего развития. Он говорил: «Моя проблема не в том, как завершает собою человечество последовательный ряд сменяющихся существ (человек—это конец), но какой тип человека следует взрастить, какой тип желателен, как более ценный, более достойный жизни, будущности»[38]. По мнению Ницше, сверхчеловек, которого необходимо взрастить, должен содержать в себе сильные инстинкты и обладать волей к власти. Ницше видит в новом человеке смысл общеисторического существования: «Я хочу учить людей смыслу их бытия: этот смысл есть сверхчеловек, молния из темной тучи, называемой человеком»[39].
Идея Фридриха Ницше об изменении человеческого существа является одной из ключевых в теоретическом содержании контркультуры, деятели которой не видели смысла в революционных изменениях общества, не подвергнув изменениям прежде самих себя. Один из активных творцов «культурной революции», поэт и музыкант Джим Моррисон говорил: «Не может быть никакой крупномасштабной революции, пока не произойдет персональной революции на индивидуальном уровне»[40]. Идейное содержание контркультуры указывает на необходимость полной трансформации каждого отдельного человека до олицетворения собой сверхчеловека: «Мы опять оказались на пороге, где можем оказаться в еще более тоталитарной системе или же освободиться и стать гармоничными личностями с неограниченным потенциалом»[41]. Эти возможности молодежь стремилась использовать для трансформации общества на правах свободы для всего человечества. Более того, хиппи считали себя новым человеком, обладающим новым видением мироздания и даже мутацией нового вида.
Идея представителей контркультуры, проявившаяся в рассмотрении себя в качестве нового витка эволюционного процесса, во многом определилась благодаря влиянию на их идеологию взглядов другого представителя философии жизни – Анри Бергсона, который развивал теорию эволюции человека и его сознания. В «Творческой эволюции» Анри Бергсон исходит из понятия жизненного порыва, которым он обозначает все, противостоящее механицизму, автоматизму и косности, способное развиваться, преодолевая препятствия, тем самым, воплощая в себе свободу и творчество. С этих позиций деятельность контркультурной элиты опиралась на резкое неприятие механицизма и автоматизма, логики и рационализма современного им общества.
В своих эволюционных взглядах Анри Бергсон опирался прежде всего на эволюцию сознания: «…органическая эволюция приближается к эволюции сознания, где прошлое напирает на настоящее и выдавливает из него новую форму, несоизмеримую с предшествующими»[42]. Для Бергсона характерна оптимистическая оценка роли эволюции человека в дальнейшем существовании Вселенной. Согласно Бергсону, если порыв «конечен и дан раз навсегда»[43], а жизнь может эволюционировать лишь посредством живых организмов, то человек оказывается единственным живым существом, способным воспринять порыв жизни и продолжить его, потому что лишь сознание может развиваться. Именно в качестве подобной новой формы эволюции мыслили себя деятели контркультуры. Называя себя «фриками» или «хэд» (с английского – чудак или ненормальный ход какого-либо процесса) и подразумевая под этими определения себя в качестве мутации человеческого вида, они оптимистично смотрели на дальнейшее развитие исторического процесса. Высмеивая культуру «отцов», хиппи склонялись к мнению, что человечество будет обречено, если не наступит кардинальная трансформация человеческого вида, некая мутация. Свое появление они считали попыткой подтолкнуть развитие человечества к более высокой ступени развития. Однако трансформация, по их мнению, должна была состояться путем изменения сознания, в частности посредством изменяющих нормальное состояние сознания веществ (психоделиков).
Выступления представителей контркультуры были направлены против механизированного общества, обезличенного растущим числом корпораций, заставляющих общество служить им. В таких условиях человек теряет свое истинное предназначение со-творца, искореняется его творческая активность, личность становится механизмом, действующим аналогично машинам, которые она сама и создала. Волнения, происходившие в молодежной среде, были ориентированы на раскрытие человеческого потенциала, возврата человека к самому себе посредством себя. Данная идея уходит своими корнями в философию экзистенциализма, которая так же, как и контркультура, появилась в кризисный период истории человечества между двумя мировыми войнами, результат которых показал человеку хрупкость его существования.
Представители экзистенциализма пытались рассмотреть человека в кризисных состояниях, как внутренних, так и внешних: «…если вселенная внезапно лишается как иллюзий, так и познаний, человек становится в ней посторонним. Человек изгнан навек, ибо лишен и памяти об утраченном отечестве, и надежды на землю обетованную. Собственно говоря, чувство абсурдности и есть этот разлад между человеком и его жизнью, актером и декорациями»[44]. В духе экзистенциализма шестидесятники утверждали, что на индивидуальной основе они должны найти ту часть себя, которую утратили[45].
Экзистенциализм неслучайно именуется философией кризиса. Философы пытаются отождествить кризис капитализма с кризисом гуманности и разума, а также объясняют его как выражение «заката культуры», понимаемой ими как закат цивилизации. В этом ключе американские молодежные движения можно назвать экзистенциально ориентированными. Молодые интеллектуалы-шестидесятники своим появлением утверждали кризис американского общества. Американский философ культуры и социолог Артур Марвик утверждал, что именно в шестидесятых начали рушиться устои традиционной морали. Он считал, что это время было подлинной революцией, уничтожившей систему строгих социальных запретов и иерархий[46].
Проявлениями своей культуры (иррационализм, идея всеобщей любви и свободы) радикальная молодежь фактически обвиняла современное общество в антигуманности, крайнем рационализме и механицизме, следствием которых явилась потеря человеческого в человеке. Американский социолог Чарлз Райт Миллс, предтеча университетских революций 1968г., в своем исследовании «Белый воротничок: американские средние классы» выступил с критикой американского общества. Он выделил три тенденции развития мироощущения среднего американца: рост обезличенной рационализации управления, бюрократизация капиталистического духа и фетишизация предприятия, стремление ультимативного типа власти манипулировать окружающей действительностью. Следствием индустриально-бюрократического процесса, по мнению Миллса, явились стандартные рамки принятия решений, требующие придерживаться образа мысли жизнерадостных роботов. Французский социолог Алан Турен говорит о том, что современный западный мир пошел по пути разложения: «…армии Рационализма вывернули наизнанку очарованный грядущими перспективами мир, заполонив его техникой и технологиями»[47].
Экзистенциализм исповедовал идею «трагического социализма», но философы этого течения обосновывали необходимость жить нравственно, сохранять человеческое благородство даже вопреки жестоким законам современного общества, господствующие цели которого, по мнению экзистенциалистов, в сущности безнравственные. Один из наиболее значимых исследователей американской контркультуры второй половины XX века Скип Стоун говорит о том, что «…история – это парад бесконечных конфликтов класса с классом, религии с религией, страны со страной. После тысячелетия войн и распрей, в которых не счесть число пострадавших, мы должны подняться выше наших незначительных различий»[48].
Выражение абсурдности поведения и стереотипов жизни современной культуры деятели контркультуры усматривают в концепции абсурда Альбера Камю, а идея бунтующего человека была непосредственно ими воспринята и отразилась в форме молчаливых университетских бунтов и молодежных протестов против норм и социальных запретов американского общества.
Обреченность человеческого существования Камю связывает с отсутствием внешних оснований для деятельности, что дезорганизует внутреннюю структуру личности, создает крушение воли и чувств, т.е. растворяет все в абсурде. Сознание абсурда порождало непрерывное ощущение противоречия между миром, который казался иррациональным и непонятным, и жаждой ясности. Так или иначе, человек испытывает побуждение к борьбе против этого. Бунтарский дух рождается именно в момент осознания человеком отсутствия благодати высшей цели. Опустошенность человеческой жизни, одиночество личности особенно ярко выражено в «Постороннем», где показана вся бессмысленность человеческого существования. Бунт, способностью к которому обладает только человек, направлен против пустоты и ничтожества жизни: «…Восставший жаждет не столько самой жизни, сколько смысла жизни»[49]. Камю утверждает, что человек должен «…поднять мятеж одновременно против разума и общества <…> Жизненный порыв, бессознательные импульсы, зов иррационального — вот единственные чистые истины, которым следует содействовать. Все, что противостоит желанию, а главным образом — общество, должно быть беспощадно уничтожено»[50]. Молодежные контркультурные протесты были связаны с требованиями формирования «нового человека», наделенного «новой чувственностью», обладающего «новой структурой инстинктов», а также построения «новой экзистенциальной среды», которая была бы для человека не чуждым ему объектом, а сферой его неотчуждаемого самоосуществления, среды, в условиях которой техника перестала бы выполнять свою репрессивно-дегуманизирующую функцию[51].
Однако Камю не лишает свою концепцию бунта своеобразной любви: «Теперь становится понятным, что бунт не может обойтись без странной любви. Те, кто не находят покоя ни в Боге, ни в истории обречены жить ради тех, кто, подобно им, не находит в себе сил для жизни,— ради обездоленных. <...> Такая безрассудная щедрость свойственна бунту, который готов не мешкая поделиться с кем угодно силой своей любви и, не раздумывая, отвергнуть несправедливость. Он гордится тем, что чужд всякому расчету, что без разбора раздает все свои блага нынешней жизни и своим живым братьям. Так он делится своими благами и с людьми будущего. Подлинная щедрость в отношении к грядущему состоит в том, чтобы ничего не жалеть для настоящего. Всем этим бунт доказывает, что он — движение самой жизни и что его нельзя отрицать, не отрекаясь от нее. Его зов всякий раз поднимает, с колен новое существо. Стало быть, он — либо воплощение любви и щедрости, либо ничто»[52]. Бунтарское поколение 60-х, деятели контркультуры – хиппи – не были лишены чувства любви к миру. Более того, идея любви в их философии была основополагающей: «Путь хиппи противоположен всем подавляющим структурам власти, поскольку они противоречат целям хиппи – любви, миру, свободе»[53]. По Стоуну, суть философии хиппи заключается в бунте посредством любви: «Быть хиппи значит верить в мир, как способ разрешения разногласий между людьми, идеологиями, религиями. Путь к миру лежит через любовь и терпимость. Любить значит принимать других такими, какие они есть, давать им свободу выражать себя»[54]. Известно, что в октябре 1967 г. участники антивоенной (Вьетнам) демонстрации в размере 35000 человек возле Пентагона пели песни, подходили к солдатам с речью о мире, свободе и любви. На одном знаменитом фотоснимке молодой человек вставляет цветок в дуло винтовки солдата.
Таким образом, идеи контркультуры, само ее развитие были экзистенциально ориентированны, что проявилось в следующих особенностях: чувстве опустошенности, навеянном событиями и состоянием современного антигуманизированного, механизированного потребительского американского общества, нежелании быть винтиком истеблишмента, отсутствии смысла дальнейшего существования, ощущении абсурдности настоящей действительности, тяготении к иррациональному. Все эти элементы проявления экзистенциализма наиболее ярко представлены в часто называемом евангелием битничества романе Джека Керуака «На дороге», в котором он характеризует своего главного героя Дина Мориерти: «Он — человек, обреченный на вечный голод, тревогу и бесплодные искания. Он вынужден вечно действовать, потому что он страдает, и будет вечно страдать, потому что действует. Существенный момент такой деятельности, <…> бесплодные поиски связи с другими, неизменно оканчивающиеся поражением, <…> чудовищное одиночество, герой постоянно пребывает в собственном вакууме, и стремление вырваться из него — тоже постоянный мотив деятельности, рождающей страдание»[55].хиппи заключается в бунте посредством любви: "
Конечно, современное американское общество массового потребления было далеко от идеала. Контркультурная богема – студенчество, свободные художники, интеллектуалы, профессора известных университетов, деятели культурной революции критиковали массу за ее дегуманизированность, обезличенность, конформизм, логичность и рационализм. Критика потребительского общества, попытка утверждения свободы посредством сексуальной раскрепощенности, результатом которой можно считать факт наступления «сексуальной революции», уходит своими корнями в философию психоанализа Зигмунда Фрейда, неофрейдизма Вильгельма Райха и Эриха Фромма. О том, что психоаналитические идеи получили широкое признание в среде молодежи и интеллигенции Америки, согласно специалисту в области психоанализа Лейбину В.М., «…свидетельствует распространение этих идей … в различных жанрах художественного творчества, включая буржуазную литературу “потока сознания”, театр абсурда, сюрреализм, поэзию рока и какофоническую музыку…»[56].
Зигмунд Фрейд считал антагонизмы между человеком и обществом неотъемлемой частью развития культуры. По его мнению, цивилизация является антитезисом свободы. Отмечая негативные стороны развития цивилизации, основатель психоанализа акцентирует внимание на последствиях их воздействия на человека. Согласно Фрейду, культура, отождествляемая им с цивилизацией, построена на подавлении человеческих инстинктов. Поэтому общественный прогресс достигается через постоянное угнетение инстинктивной натуры человека, следствием чего является ослабление способности личности испытывать счастливые эмоции. Поскольку достижения цивилизации могут быть использованы против человека, люди находятся в постоянном страхе от этих достижений. Фрейд отмечает проявление в обществе «корпоративного духа», конформистскую ориентацию их повседневной жизни, что приводит к опустошенности личности[57].
Именно данное критическое отношение Фрейда к развитию цивилизаций и было воспринято «бунтующей» американской молодежью, не принимающей культурные и социальные ценности современного буржуазного общества, видя в них поработителя естественных стремлений человека к счастью. Активные участники контркультурных изменений общества опирались на идеи Фрейда и считали, что культура современного им общества – репрессивная система, подавляющая инстинктивную природу человека. Способом обретения свободы от данного подавления молодое активное поколение считало необходимость отвержения стереотипов данной культуры и формирования иной культуры – контркультуры.
Непосредственному проявлению «сексуальной революции» в Америке предшествовали идеи неофрейдиста Вильгельма Райха, для которого ядром культурной и революционной политики стал сексуальный вопрос. В работе «Сексуальная революция» Райх провозглашал сексуальную революцию той основой, на которой может быть осуществлена подлинно человеческая революция, освобождающая индивида от моральных, социальных и экономических пут[58]. Абсолютная свобода, по мысли Райха, основывалась на сексуальной свободе, служащей для установления истинно человеческих отношений. Следует сказать, что под сексуальной революцией Райх предполагал сексуальное образование молодежи, а не сексуальную анархию, которая проявилась в контркультурной идеологии в качестве средства революционных преобразований общества. Хиппи стремились к самоидентификации посредством сексуальной свободы, поскольку других путей для самоутверждения в современном им обществе они не находили. Сексуальная революция, выраженная в идее свободной любви означала принцип: «… ты свободен любить кого угодно, где угодно, когда угодно»[59]. Поиски настоящей свободы были сопряжены для контркультуры с полным освобождением от всех социальных запретов. Так, у музыканта группы «Дорз» Джима Моррисона, вдохновителя и активного участника контркультурного движения, мы сталкиваемся с критикой современного ему общества: «Секс полон лжи. Тело пытается сказать правду, но оно сковано правилами. Ложью мы калечим сами себя. Большинство людей даже не представляют, что они теряют. Наше общество установило контроль над высшей ценностью, над нашими чувствами. Оно высмеивает примитивные культуры и гордится собой за подавление естественных инстинктов и побуждений»[60].
Однако результатами сексуальной революции, сопряженной с частым употреблением наркотиков, явились рост численности венерических заболеваний, высокий уровень рождаемости среди несовершеннолетних и упадок морали.
Что касается идей Эриха Фромма, то представители контркультурных кругов ориентировались на его идею создания небольших общностей, в которых люди должны были иметь свою культуру, стиль жизни, основанные на общих «психо-духовных» ориентациях. В работе «Революция надежды» Фромм предлагает программу «преобразования» буржуазного общества, направленную на изменения, не затрагивающие сущности социальной системы, а ориентированные на трансформацию сознания человека[61]. Однако как показала история, данная идея Фромма выразилась в контркультуре созданием коммун хиппи, а идея трансформации сознания вылилась в массовое употребление наркотических веществ.
Идею эволюционного развития личности и революции человеческого сознания молодежное движение почерпнуло и у французских персоналистов, чьи идеи во многом повлияли на идейное самовыражение контркультуры.
Объектом исследований мыслителей-персоналистов является творческая субъективность человека, причастная к божественной, трансцендентной реальности. Персонализм основывается на учении о священности и неприкосновенности личности, рассматриваемых как проявление космической энергии, которая создает мир и вдохновляет все гениальное в человеке. Эта энергетическая сила проявляется в творческой направленности каждой конкретной личности. Раскрывая причины недовольства молодого поколения 60-х гг. культурой своих отцов, можно утверждать о том, что одна из основных причин кроется в обезличенности общества. Несмотря на декларирование демократических свобод, человек все больше становился механизмом, служащим сохранению и функционированию корпоративных технологий. Подсознательное отчуждение среднего американца от продуктов своей деятельности приводит к их неудовлетворенности собственной жизнью. Наиболее ярко это увидели молодые интеллектуалы, студенческая молодежь в 50-х-60-х гг. В своем развитии контркультура оказалась той энергетической силой, о которой писали персоналисты, силой, которая благодаря своему творческому подходу и пониманию методов революционного изменения общественного порядка во многом изменила культуру своей страны.
Один из ярких представителей персонализма Эмманюэль Мунье в своих работах критиковал капиталистическое общество, которое превращает человека в бессознательно действующего агента и лишает его самовыражения: «Подлинным злом века является то, что всем нам обычно недостает личностного начала»[62]. Признавая человека создателем культуры, Мунье говорил, что в современном дегуманизированном обществе культура теперь противостоит личности, в потоке предметного мира теряется персональность человека: «Современный мир и есть такой всеобщий упадок, массовое обезличивание. Человек, постоянно пребывая в дремотном состоянии, не способен понять стоящие перед ним собственно человеческие задачи. Все то, что от него требовала непокорная, но столь обожаемая природа, все ее неразгаданные тайны и устремления человек перенес в сферу идеала, и теперь она уже не держит его в постоянном напряжении»[63]. Представители контркультурного движения в духе персонализма считали, что общественные институты порабощают человека. Исходя из этой посылки, они определили свою цель: «… быть хиппи – это вопрос принятия универсальной системы убеждений, которая превосходит общественные, политические и моральные нормы любой структуры истеблишмента, будь то класс, церковь или правительство. Каждый из этих мощных институтов имеет своей целью контроль или даже порабощение людей»[64]. Они утверждали, что именно торжество технократического сознания создает катастрофу для современной личности. И только персональность может спасти личность от стандартов культурной индустрии, от манипулирования ее сознанием, от пресыщения информацией, которыми сопровождается стремительное внедрение техники в жизнь человека: «Личность — это тот, кто отклоняется от общего пути, кто выпадает из огромной сплоченной массы, называемой социальным классом, каждый член которого представляет собой подвижную взаимозаменяемую частицу, жертвующую собой ради единого целого»[65].
По мнению персоналистов, приблизить для человека цель его творческой деятельности должна общинная революция, включающая в себя и революцию сознания. Однако понимание революции у персоналистов достаточно своеобразное: «Считается, что революция — это красное ослепление, пламень. Нет, революция — это гораздо более глубокое преобразование…: измените сердце вашего сердца, очистите мир от скверны»[66], «Революции делаются не силой, а светом»[67]. Подобное понимание революции содержалось также в творчестве и сознании радикально настроенной интеллигенции. Понимая под революцией личностную трансформацию, Керуак в «Бродягах дхармы» представляет ее себе таким образом: «произойдет революция, и все будут ходить с рюкзаками. Тысячи или даже миллионы молодых людей, путешествующих с рюкзаками, забирающихся в горы помолиться, смеясь как дети... Свободные встречи святых людей, на которых они просто пьют, говорят и молятся»[68].
Проанализировав основные философско-теоретические предпосылки формирования контркультурных представлений молодежи, можно сказать, что контркультура – сложное явление в истории западноевропейского общества, явление неслучайное, обязанное своим формированием и развитием многим философским школам и течениям иррационализма XIX-XX веков. Так, философия жизни в лице Фридриха Ницше с его идеей сверхчеловека дала толчок для развития идеи иного, совершенного свободного человека, с иными ценностями, потребностями в рамках контркультуры. Творческая эволюция Анри Бергсона создала предпосылки для формирования концепции хиппи в качестве нового витка эволюционного процесса посредством изменяющих сознание препаратов. Философское течение экзистенциализма лежит в основе отчуждения контркультуры от признанной современной ей культуры в силу антигуманности последней и создало атмосферу поиска смысложизненных ориентиров для «бунтующей» молодежи. Идеи классического психоанализа и неофрейдизма, основанные на представлении о подавлении культурой и цивилизацией инстинктивной природы человека, воплотились в контркультуре 60-х в виде создания коммун и «сексуальной революции». Что касается философии персонализма, то идеи Эмманюэля Мунье создали основу контркультурному сознанию для концепции свободного художника, наделенного огромным творческим потенциалом и свободного от уз социума.