Я чувствовала себя намного лучше к тому моменту, когда он наконец выключил музыку, посерьезнел и включил видео, и мне потребовался момент, чтобы осознать, что вижу.
Толпа из примерно сотни человек стояла возле Честера, смутная, но видимая, в желтых пятнах от янтарного света газовых фонарей и красных от жутковатого сияния кровавой луны. Они были дикими и возбужденными, вооруженными и на каких-то наркотиках или типа того. Я знала взгляд наркомана. На улице лежали два мертвых охранника.
Десять из них разом просто взяли и побежали в черную дыру, над которой мы с Кристианом трудились целый день. Они мгновенно вытянулись в спагетти и оказались жадно засосанными внутрь. Остальные ликовали и вскидывали в воздух кулаки, будто только что сделали нечто храброе и веселое, а не настолько тупое, что я даже не могла поверить, что кто-то это добровольно сделает. Мир и без того упорно старается вас убить и в итоге преуспеет. Зачем помогать или торопить это?
Мой взгляд метнулся к Танцору.
- Откуда это у тебя? - потребовала я.
Он усмехнулся.
- Взломал компьютеры Риодана. Влез в систему видеонаблюдения. Все еще пытаюсь проникнуть в главный сервер.
Мое сердце упало. Риодан был единственным, с кем Танцор не шутил. Никто не дергает за плащ Супермена. Никто не плюет против ветра. Внезапно я вспомнила старую песню Джима Кроче[69], которую играла моя мама.
- Выключи, - напряженно сказала я. - И держись от него подальше.
Он посмотрел на меня так, будто не верил собственным ушам. Он нажал на паузу и сказал:
- Мега, мы всегда дурим Риодана. Это же мы. Типа бросить вызов, - он передразнил. – «Эй, Брейн, чем займемся сегодня? Пинки, захватим мир и обдурим Риодана». Я думал, ты будешь под впечатлением. Ты себе не представляешь, сколько фаерволов мне пришлось обойти. Не знаю, кто управляет его системой, но такой охраны я еще никогда не видел. Кроме того, - заманчиво поддразнил он, - ты еще не видела самого интересного. Правда хочешь, чтобы я выключил?
- Что еще за самое интересное? - спросила я, прищуриваясь.
- Правда о Риодане, - тихо сказал он, вплотную глядя на меня.
Я нажала на «воспроизведение», прилипнув к экрану. Секреты этого мужчины - устоять невозможно. Когда видео продолжилось, еще одна небольшая группа отделилась от остальных, побежала в дыру, остальные вновь аплодировали. Придурки. Овцы. Бееее.
Они повторяли свой акт потрясающей тупости, пока на улице не осталось всего десять овец. Радостно блея, точно выиграли какую-то войну, а не махали своими пушистыми задницами и не неслись прямиком в волчью пасть.
Затем посреди толпы появился Риодан, перепугав всех до усрачки, и его глаза были... странными, как будто...
- Его глаза только что сделались красными? Перемотай!
Танцор отмотал назад, и я просмотрела этот кусок вновь. Точно - и это не из-за лунного света - глаза Риодана сделались бассейнами крови, освещенными тысячами ледяных светильников. Рычание аномально исказило его лицо, рот и клыки, казалось, едва умещались на его лице.
Из черепа выросли рога, подтверждая мои подростковые подозрения. Я вскочила на ноги, стискивая кулаки.
Я знала это - Риодан был дьяволом!
Звука не было, но я видела, как он рычит на людей на улице, и мне не нужно было слышать, чтобы знать, что он говорит то же, что и я: Гребаные вы идиоты, почему вы убиваете себя? И если вам так приспичило сдохнуть, делайте это в другом месте. Не шутите с моим миром.
Затем все десятеро одновременно атаковали Риодана. Он отмахнулся от них, как от шариков для пинг-понга. Они напали вновь, и он опять отмахнулся от них, и осознав, что не сумеют его победить, они резко синхронно развернулись, как стайка тупых птичек, направляясь прямиком к черной дыре.
Тогда-то это и случилось.
Внезапно Риодан изменился.
Он просто, черт подери, в мгновение ока превратился в одного из тех величественных черных зверей, сражавшихся бок о бок со мной в аббатстве и позднее съевших кровавые руны с Крууса.
Гребаный ад, я дерьмово играла! Не раз я прикалывала необъяснимое существование зверей к своей мысленной доске и изучала его! Звери, которых Мак якобы нашла в Зеркалах, были Девяткой! Риодан был гребаным оборотнем!
Он двигался ураганом покрытых черной кожей мышц, когтей и клыков, раздирая, кромсая, разрывая и вспарывая.
Закончив, он присел в окружении трупов, тяжело дыша, его лапы и морда блестели от крови. Затем он опустился на корточки, разодрал бедро, вырвал кусок плоти и начал жевать, вращая головой, чтобы убедиться, что не приближается других хищников.
Я посмотрела на Танцора. Он напряженно наблюдал за мной.
Тогда я поняла. Он только что проделал со мной то же самое, что сделала я, придя сюда и напугав его: без слов сказал то, что хотел сказать.
Мега, разве ты не видишь, что он животное? Выбери меня.
Танцор знал, что я разрываюсь между ним и Риоданом, между тем, что они вызывали во мне, и я почти любила его за то, что он так хорошо меня понимает. Твои друзья всегда знают, кто ты на самом деле, хороший, плохой, правильный, неправильный, и просто продолжают о тебе заботиться.
Я вновь посмотрела на экран, мечтая, чтобы увиденное вызвало у меня возражения.
Но на самом деле я думала лишь: Итак, Риодан бессмертен, выпускает чертовски хорошую газету, обладает супер-органами чувств и может превращаться. Мудак.
Что еще он умеет?
Годы назад, когда я сказала ему, что хочу быть похожей на него, он сказал мне спросить, когда я стану старше.
Теперь я стала старше.
49
Я же говорила, что была зла [70]
Мак
Когда Бэрронс написал смс, что позаботился о моей проблеме с Лором, я так усердно мерила шагами книжный магазин, что едва не воспламенила под собой ковер, бесясь из-за того, как решала проблемы.
Я обратилась к Бэрронсу за помощью. Он об этом позаботился. Это меня беспокоило. Я не хотела так жить, вечно прячась за своим мужчиной от остальных.
Я сражением прокладывала свой путь сквозь насилие, травмы и унижение, и я пережила все это. Я была королевой Фейри. Да даже если бы я ей не являлась, я была женщиной, которой нужно знать, что она может стоять на своих двоих, может провести границы и требовать их соблюдения. Как только я передам Истинную Магию Круусу, кем я стану - снова слабой?
Никогда. Мне нравилось, кем я стала. Я хотела расти и избегать соскальзывания назад.
Если Девятка будет знать, что мне для защиты нужен Бэрронс, они никогда не станут меня уважать. А я планировала еще долго торчать рядом с ними. Я не хотела быть женщиной с сильным мужчиной. Я хотела быть сильной женщиной.
Когда я позвонила, Бэрронс ответил после первого гудка.
- Как ты об этом позаботился? - потребовала я без предисловий.
- Я избавился от останков. Я был рядом с кладбищем и знал, что сумею его опередить.
- Ты от них избавился? - спросила я, обескураженная двумя вещами: во-первых, это лишь отсрочило неизбежное. Я не собиралась вечно скрывать правду от Лора. Во-вторых, я испытывала очень человеческую реакцию, желая, чтобы останки были там, где им место - в могиле. Меня все еще беспокоило видение пустого гроба моей сестры. Это же так странно - беспокоиться, где лежат кости дорогих нам людей? Но я беспокоилась.
- Я просто перенес их в другое место. Ты можешь перезахоронить их когда-нибудь, - прорычал он. - Хотя я не понимаю желание создавать маленькие участки общности и единства для разлагающейся плоти.
- Мне надо с ним поговорить, - ровно сказала я.
- Я запрещаю.
Каждая клетка моего тела взорвалась. Я буквально закричала:
- Ты - что?
- За. Пре. Ща. Ю.
- Ты не говорил мне этих слов только что.
- Мак, я знаю, на что он способен. Я знаю...
- Я тоже. Он сказал мне.
- Не одно и то же, - холодно сказал он. - Видеть значит верить. Потребовалось гребаных полвека, чтобы успокоить этого придурка. Ты не станешь к нему приближаться. Я сказал, что позабочусь об этом, и я это сделал. Так будет и дальше. Оставь это.
Я ничего не ответила.
- Мак, даже не смей нахрен вешать трубку, - выпалил он быстрым и жарким стаккато.
- Я не вешала, и не стала бы, - прорычала я. - Ну, - уточнила я, - по меньшей мере, я бы попрощалась, - возможно, очень быстро и едва слышно, но все же. - Подожди секунду.
Я потянулась внутрь, обращаясь к своим файлам, отыскивая нечто подобное защитному барьеру, который использовал Круус той ночью, когда мы запечатали первую Синсар Дабх. Когда появились мои ментальные таблички, я фыркнула. Там было несколько тысяч удобных маленьких табличек, все с незнакомыми именами, ура, блин. Я переключила внимание обратно на Бэрронса.
- Я использую заклинание, чтобы защитить себя барьером, как Круус. Ты не смог пробиться через него той ночью в пещере под аббатством. Он не сможет меня коснуться, и ему придется меня выслушать.
Молчание затянулось, и когда он заговорил, я знала, насколько взволновала его, поскольку слова звучали невнятно и слегка искаженно. Я знала, что это значило - его клыки удлинились.
- Ты считаешь, что он способен мыслить разумно. Если он Костелом, это не так.
- Я должна попытаться.
- Мне это не нравится.
- А мне не нравится, что тебе приходится обо мне заботиться. Я не тороплюсь. Я просто та, кем должна быть. Я заварила эту кашу. Мне ее и расхлебывать. Я не жалею, что написала тебе смс, и я ценю, что ты выиграл мне время. Но я должна сказать ему, прежде чем он выяснит это сам, - я должна была сделать это в любом случае, но Лор с его глазами Костелома весьма пугал.
- Твое чертово защитное поле не сработает.
- У Крууса сработало.
- У Крууса тогда была Синсар Дабх. Умножала его силу.
- Это сработает, я сделаю несколько слоев или типа того. И не смей являться в качестве моего подкрепления. Я буду в порядке.
- Черт подери, лучше бы так и было, - Бэрронс повесил трубку.
♪
У меня ушел почти час на то, чтобы просмотреть файлы и найти защитный барьер, отвечавший моим критериям покрытия всего тела и возможности просеиваться вместе с ним. Большинство файлов были всего лишь легендами о сражениях Фейри, в которых использовались такие барьеры. Я не удивилась, узнав, что среди Видимых постоянно шли войны, но поскольку большую часть их существования одна лишь королева владела мечом и копьем, они воевали лишь до тех пор, пока кто-то не пил из котла, а затем расходились. До начала следующей войны.
Но наконец я нашла подходящую броню, надела ее на себя, вызвала в голове мысленный образ Лора и просеялась к нему. GPS королевы был куда более точным, чем тот, что у Кристиана. Я отправилась прямиком к нему. Боже, это так удобно! Я задумалась, нет ли возможности передать Истинную Магию Круусу, оставив себе некоторые способности.
Я очутилась на кладбище за аббатством. Ночь была бархатно-черной, и полная на три четверти луна с кровавым ободком окутывала кладбище кроваво-красным покровом.
Силуэт в кровавом свете и тенях. Лор сидел на могиле Джо, вытянув длинные ноги, прислонившись спиной к надгробью, сильные руки подняты и сложены за головой. Он смотрел в небо отсутствующим взглядом, будто даже не замечая моего присутствия.
Я знала, что он меня заметил. Мышцы на красивом лице ненадолго напряглись.
Я ничего не сказала. Все услышанное мной в книжном магазине внезапно всплыло в голове.
- Значит, сижу я здесь, - наконец, тихо сказал он, - думаю про себя, что кто-то недавно выкопал тело Джо, потому что земля рыхлая, а гроб пропал. Мне и ниточки не осталось, чтобы взять след. И я думаю, что лишь одному человеку сказал о том, что направляюсь сюда выкопать ее, и этот человек стоит передо мной в защитном поле, которое я, как она думает, не сумею пробить.
Я молча смотрела на него.
Прошло много времени.
- Я не дурак, женщина, - сказал он наконец.
- Я никогда не считала тебя дураком.
- Так вот, я думаю, учитывая, что я сказал этому человеку, что именно собираюсь сделать с убийцей Джо, и она приходит сюда, то значит, она хочет умереть. Ты хочешь умереть, дорогуша? Поэтому ты притащила сюда свою сладкую попку? Потому что ты жаждешь смерти, желаешь искупления своих многочисленных грехов? - его взгляд метнулся ко мне, и я ахнула. В этих глазах не осталось ни капли знакомого мне Лора. Игривый смеющийся викинг исчез. Осталось лишь нечто древнее, темное и садистское.
- Ну конечно. Рассказывай мне про жажду искупления моих многочисленных грехов. Скольких ты убил, Лор? Тысячи? Десятки тысяч? Кто из твоих жертв молит о справедливости?
Он одним гладким движением вскочил на ноги, исчез и затем появился прямо с другой стороны моего барьера, так близко, как только мог подобраться.
- Никто из моих жертв, черт подери, не молит о справедливости. Мы и есть закон. Так было всегда. Так будет всегда.
- Я вижу это иначе. Я вижу мужчину, который умрет, если убьет меня. Этого ты хочешь, дорогуша? Умереть? - насмехалась я. - Вот почему ты притащил ко мне свою сладкую попку? Потому что именно на это ты напрашиваешься, если думаешь, что можешь снять с себя бремя стольких смертей невинных, но не можешь милосердно отнестись ко мне, потому что я убила кого-то, будучи одержимой Синсар Дабх. У меня хотя бы есть оправдание в виде одержимости. Тебе нет оправдания. Ты осознанно сделал выбор. Кто накажет тебя, Лор? Бог? О, погоди-ка, ты никогда не умрешь. Понимаю - вот почему ты считаешь себя законом - потому что тебе никогда не придется отвечать за содеянное. Но ты не закон. Никто из нас не закон. Мы ошибаемся. Раз за разом. И мы возвращаемся и пытаемся сделать лучше. Все мы так поступаем.
Слезы навернулись на мои глаза, сердце в груди горело, потому что вид холодного мрамора на могиле Джо, вырезанные буквы ее имени за его плечом, сделали все это слишком реальным. Боль и горе легко превращались в ярость.
- Ты огромный тупой сукин сын, - прорычала я. - Я любила Джо. Ты не любил. Для меня она была важна. Для тебя она была лишь далекой возможностью для обдумывания. Я убила ее. Ты ее не убивал. И кто здесь, по-твоему, больше страдает? Потому что. Это. Не. Ты. Детка, - сказала я с такой горячностью, что слюна забрызгала защитное поле между нами.
Его глаза бесконечно полыхнули, и он открыл рот, чтобы что-то сказать, но меня понесло, и я уже не могла остановиться:
- Глядя на меня, ты думал, что найдешь жертву? Женщину, разрываемую ненавистью к себе и жалостью, бичующую себя за все зло, которое она кому-то причинила? Проснись нахрен. Это не я. Мир жесток, и я тоже сделалась жесткой в нужных местах, оставаясь мягкой в важном. Это ты, друг мой, облажался. Ты пропустил всю часть с ненавистью в свой адрес и начал ненавидеть всех остальных. Ты вскрыл все мягкие части себя и вывел свою вечеринку-жалости-к-себе на новый уровень. Ты застрял на этапе идиота и никогда не эволюционировал дальше. Ох, бедненький Лор, который никого не может полюбить, потому что все они умирают! Хочешь так смотреть на это? Ладно. Будь ребенком. Или ты мог бы понять, что тебе довелось любить чертовски много людей до скончания веков. Но нет, добро пожаловать на вечеринку-жалости-к-себе от Лора - убита женщина, которую он мог бы любить - даже не любил, просто мог бы любить, и теперь он убьет всю гребаную планету, потому что его разозлили и он не...
Его рука сомкнулась на моем горле, прекращая поток моих слов. Ублюдок дотянулся прямо сквозь мой якобы непробиваемый барьер, схватил меня за шею и сжимал ее.
Я не мучилась сомнениями. Мой мозг мгновенно обработал сведения: Бэрронс сказал попробовать ракетницу/Лор всегда возвращается/я ничья жертва и никогда ей не буду/мир надо спасти/этот придурок должен научиться бояться меня, потому что да, я убила Джо, но не стану за это умирать и не стану терпеть его дерьмо весь остаток своей очень длинной жизни.
Затем в моей руке оказался автомат, призванный силой, к которой я обратилась, сама того не осознавая.
Я прижала ствол к его животу и принялась палить.
Лор отлетел в сторону, заревел и вновь метнулся ко мне.
Я продолжала стрелять, пока он не рухнул на землю и не перестал двигаться.
Я наблюдала за ним, пока его тело не исчезло, затем выдавила: «Полагаю, я донесла свою мысль» и просеялась обратно к КиСБ.
♪
Когда я вернулась в книжный магазин - Бэрронс не опустил щиты, но я в этот раз благополучно появилась на улице - он сидел на честерфильде в темноте, ожидая меня.
Он окинул меня взглядом и едва заметно расслабился. Все прошло хорошо?
Полагаю, да, насколько это вообще возможно, ответила я ему, пожимая плечами.
Он прищурился. Он тебя выслушал?
Я присоединилась к нему на диване и фыркнула.
- О, он определенно меня выслушал. Я почти закончила к тому моменту, когда он начал меня душить.
Когда я посмотрела на него в приглушенном свете, меня накрыла волна первобытной отчаянной похоти. Мне. Нужен. Он. Сейчас же. Упираясь коленями в диванные подушки, я обхватила руками его голову и поцеловала его, обрушившись на его тело и заваливая его на диван под себя. Мое тело бурлило энергией, дикостью и раздражением, поскольку я действительно хотела достичь согласия с Лором, а не вынужденно убивать его, но я подозревала, что нечто меньшее, чем убийство, попросту не привлекло бы его внимание. А его убийство оставило во мне нечто дикое, требовавшее выхода.
Бэрронс понимал и отреагировал соответствующе.
♪
Позже я лежала в его руках, устроив голову на его груди, слушая специфическое отсутствие сердцебиения и зная, что он скоро уйдет.
И это нормально. Я обрушила на его тело накопившийся шторм эмоций, наказала его за это и позволила ему наказать себя в отместку. В постели мы проходили полный ассортимент сексуальных аппетитов, от нежности до пыток, от консервативных до темных и безумных вещей, и все они были хороши. Мы были молоды, сильны и нерушимы.
Я была уверена, что Бэрронс дрейфует в том глубоком внутреннем медитативном состоянии, в которое он иногда погружался, и уже была готова сама «уплыть», как он вдруг разбудил меня, тихо спросив:
- Лор тебя душил?
Я улыбнулась в его прохладную кожу. Он всегда становился прохладным, когда его сердце переставало биться. Вот это мой мужчина - тестостерон нарастал, он был готов обратиться против своих товарищей за причинение вреда мне. Но в этом не было необходимости. Я сама справлялась.
- Да.
Глубоко в его груди зародилось примитивное рокотание.
- Говорил же тебе, это барьер будет недостаточно силен. Магия Фейри на нас не работает.
- Поле Крууса сработало на тебе, а магия принцессы Невидимых сработала на Лоре в офисе Риодана.
- Я же объяснил тебе про Крууса. А магия принцессы сработала на Лоре только потому, что Чистильщик изменил ее. И от этого мудака мы должны избавиться. А не от принцессы. Она и так убрана с дороги.
Он замолчал, и я вновь начала уплывать, смутно гадая, почему с Чистильщиком не работали правила, применимые к Девятке. В конце концов, я спрошу его об этом, но не сейчас. Сейчас все мирно. Меня клонило в сон. И я не сомневалась, что завтрашний день тоже будет полон событий.
Когда я уже задремала, он вновь разбудил меня нетерпеливым рычанием:
- Ты мне скажешь, какого черта ты сделала, или мне пойти найти Лора?
Оооо! Мы определенно достигли нового этапа наших отношений. Я просияла. Бэрронс хотел что-то знать, ненавидел спрашивать и все же спросил. И это не касалось ОС или других деловых вопросов. И он не помчался выбивать дерьмо из Лора и мстить за девичью честь. Мне нравились эти изменения.
- Я убила его, - сонно пробормотала я. – Что, по-твоему, я могла сделать?
Бэрронс напрягся, замер неподвижно, затем вновь напрягся, переложил меня со своей груди, окончательно разбудив. Он подпер голову кулаком, отчего все эти потрясающие мышцы сократились, и уставился на меня. Уголки его губ подергивались.
- О, поддайся этому. Ты же знаешь, что тебе этого хочется. Просто сделай это. Я знаю, что ты крутой парень. Случайный смешок не убедит меня в обратном.
- Как? - потребовал он, глаза его мерцали весельем.
Я рассказала ему.
Он запрокинул голову и расхохотался, белые зубы сверкали на темном лице.
Я легла на спину, наблюдая за ним, а потом потянулась и коснулась его губ, и он нежно поцеловал и легонько прикусил. Затем посильнее.
Затем он вновь оказался на мне, словно горячий африканский ветер, обдувающий меня снаружи и изнутри, унося меня вглубь, в то замечательное дикое место, куда мы отправлялись, когда были одни и свободны.
Когда он наконец поднялся, чтобы уйти, книжный магазин был усеян благоухающими лепестками, а возле дивана цвело маленькое деревце.
Моя жизнь была странной.
Хорошей. Но странной.
В этот раз иллюзия должна закончиться [71]
Мак
Я раздраженно выдохнула и потерла глаза.
Я устала, мучилась от похмелья, и как же это было хреново. Я могла справиться почти с чем угодно, но мне все еще требовалось время, чтобы прийти в себя после смеси пива с текилой.
Надо признать, что я смешала много пива и много текилы. Но вчера поздно вечером Алина написала мне смс, и я вспомнила, что обещала с ней встретиться, и ни за что не упустила бы шанс потусоваться в Темпл баре со своей сестрой.
Мы говорили часами. О всяких глупостях. О серьезных вещах. Мы предавались воспоминаниям. Мы поддавались сентиментальности. Мы смеялись над глупыми историями. Я рассказала ей про ее похороны (ужасно!), про Бэрронса (изумительно!) и свой последний год (травматично как сам ад).
Она тоже рассказала мне свою историю, начиная со дня, когда она приземлилась в Дублине, и заканчивая тем, когда впервые увидела Фейри и узнала, кто она такая. Как познакомилась с Дэрроком и почти сразу же в него влюбилась.
И все же с самого первого дня какое-то шестое чувство говорило ей не доверять, и поэтому она солгала о своей семье и обо мне. Затем Синсар Дабх начала играть с ней в игры, очень похожие на те, в которые она играла со мной.
Вместе они узнали о себе правду - моя старшая сестра и ее прекрасный, экзотичный падший Фейри. И узнали друг друга. В эти месяцы она стала замечать в нем значительные перемены, и это заставило меня задуматься, что могло случиться, если бы я встретила В'Лэйна раньше, чем Бэрронса. Я была бы в восторге, нашла бы его пугающим и в то же время неотразимым, по крайней мере, на какое-то время, и возможно даже попыталась бы убедить себя, что он на стороне хороших парней, списывая его безжалостность на чужеродную природу, может, даже убедила себя в том, что могу помочь ему эволюционировать. Так, как, по словам Алины, изменился Дэррок, становясь более человечным. Он утратил остатки ледяного характера Фейри, которые демонстрировал в начале их отношений, утратил ту древнюю отстраненность, которая удерживала ее от рассказывания ему многих вещей. Он стал интересоваться ее миром, ее заботами, их совместным будущим.
Когда Дэррок попросил ее выйти за него замуж, она сказала «да», хоть и изумилась тому, что он готов был участвовать в столь человеческом ритуале.
Два дня спустя она проследила за ним до дома 1247 по Ла Ру и узнала, кем на самом деле был ее будущий муж и чем он все это время занимался. Когда он поднял взгляд и увидел ее, она убежала, уверенная, что он станет ее преследовать, но он этого не сделал. Она часами бродила по улицам, наконец, решив позвонить мне, и вернулась домой.
Он вломился в ее квартиру, пока она оставляла мне сообщение. Она боялась, что он пришел ее убить. Но хоть они горячо поспорили, он просто вылетел за дверь, сказав, что ей надо вытащить голову из задницы, хорошенько осмотреться вокруг и решить, чего она хочет. А он будет ее ждать.
Через несколько часов пришла Дэни и сказала, что Ровена хочет с ней встретиться. Алина отрешенно последовала за ней.
Остальную часть истории я знала.
Но она сказала мне одну вещь, которая мне не была известна.
Юная ши-видящая, которая отвела ее тогда в ту аллею на верную смерть, в итоге плакала так же сильно, как и Алина. Она вся тряслась, как будто пыталась справиться с физическим принуждением. Она скрежетала зубами, ее тошнило, пока не осталось ничего кроме желчи, она рвала свои волосы и наконец закричала, как будто это она лежала в аллее и умирала.
В этот момент я принялась опрокидывать в себя стопки с текилой, пытаясь приглушить сердце и пережить эту ночь. Пока я не смогу обнять Дэни и сказать ей, как люблю ее и что все это не ее вина.
Я хотела найти ее первым делом после пробуждения этим утром, но заставила себя отложить это, пока не просмотрю по крайней мере несколько сотен файлов. Мне хотелось показать Дэни свою любовь и поддержку, но еще сильнее мне хотелось убедиться, что у нее будет долгое будущее.
Так что я сидела на диване в КиСБ с пульсирующей головой, где и провела последние четыре с половиной часа, уставившись перед собой, заваленная деталями и чувствуя себя абсолютно неспособной справиться с текущим заданием.
Единственное, что мне пока что удалось узнать о песне - это то, что она происходила из совершенно другого источника, нежели Истинная Магия. Фейри понятия не имели, кто дал им ее и зачем. Она была дарована с прямым указанием - пользоваться ей только при крайней необходимости и всегда помнить, что у нее есть своя цена.
Вторая часть указания заставила меня поволноваться. Что за цена?
Мое воображение пустилось во все тяжкие. Песня убьет того, кто ее поет? Если мы ее найдем, я умру во время ее использования?
Остальное, что я узнала, было лишь бессмысленными мифами и легендами - некоторые говорили, что песнь божественна и представляет собой истоки знакомой нам жизни, что это она спровоцировала «Большой Взрыв». Другие утверждали, что она происходила от расы, более технологически развитой, чем Туата де Дананн, от расы, эволюционировавшей до более высокой ступени и даровавшей песнь другой расе, которую они сочли перспективной.
Впрочем, каждый миф имел в себе общую черту - песнь имела свою цену. Некоторые гласили, что если раса ею «воспользуется» (опять это чертово слово), то не случится ничего неправильного, цена не будет слишком высока.
«Неправильное» - это крайне неопределенное слово. Я сделала много всего неправильного. Аналогично, «высокая» цена - тоже крайне неясное понятие, зависящее от того, кому ее придется платить.
Телефон завибрировал новым сообщением от Танцора.
Закончил. Готов опробовать. Встретимся здесь или где?
КиСБ, написала я в ответ.
Несколько месяцев назад я написала несколько длинных писем: одно для родителей, одно для Бэрронса, одно для Дэни. Это было до возвращения Алины, иначе я бы и ей написала.
Они хранились наверху, в моей спальне, между двумя моими любимыми книгами, слегка заметные. Я знала, что если умру, то или мои родители придут разобрать мои вещи, или Бэрронс в конце концов на них наткнется.
Я написала ему смс.
Встречаемся с Танцором в КиСБ. Он закончил трансформировать музыку. Все готово к пробе.
Если я умру сегодня, то одним из последних хочу увидеть лицо Бэрронса.
Однако я не хотела, чтобы кто-то из моей семьи это видел.
♪
Бэрронс пришел, одетый в покрытые грязью джинсы и грязную черную футболку. Он выглядел огромным, брутальным и адски сексуальным. Я почти никогда не видела его неряшливым, и это буквально захватывало дух. Каким-то образом в повседневной одежде он выглядел еще более экзотичным и животным в хорошем смысле. Я знала, что он лежал на животе и выгребал грязь из-под черных дыр, и я восхищалась тем, что он не колебался и не боялся запачкать руки, чтобы защитить важные для него вещи. С резкими чертами лица, грязный, грубоватый и анахронично человечный и хищный, таким он меня возбуждал. Кого я обманываю? Этот мужчина всегда меня возбуждал.
Свежие черные и красные татуировки покрывали большую часть правой руки и часть левой, и я знала, пока спала, он или сам делал себе татуировки, или же они с Риоданом делали татуировки друг другу.
- У тебя есть идеи, как это сделать? - спросил он, врываясь внутрь. Затем он резко остановился у края своего бесценного антикварного ковра, уставившись на свои грязные ботинки.
Я покачала головой. Затем слегка усмехнулась и попросила грязь исчезнуть с его ботинок.
Он поднял голову и посмотрел на меня, возвращая усмешку.
- Ну и кто из нас теперь из «Моя жена меня приворожила»? Ты остальным сообщила?
- Видимо, я, - бодро отозвалась я. - И нет. Давай просто сделаем это и посмотрим, что будет. Я подумала, можно попробовать на сфере возле церкви. Она ближайшая.
Танцор пришел считанные минуты спустя и принес с собой ноутбук.
- Не знаю, понадобятся ли нам колонки или этого будет достаточно.
Я пристально посмотрела на него, ошарашенная темными кругами под его глазами, и вновь подумала об Эликсире Жизни. Когда он протянул мне ноутбук, я спросила:
- Если бы здесь было эльфийское зелье, способное сделать тебя бессмертным, ты бы его выпил?
Он бросил на меня проницательный взгляд и насупился.
- Иисусе, теперь все знают?
- Практически да, - ответила я. - И не выпускай колючки. Мы заботимся о тебе.