Поэзия Великой отечественной войны
Годы Великой Отечественной войны были исключительно своеобразным и ярким периодом в развитии советской литературы. В тяжелейших условиях ожесточенной борьбы с врагом было создано немало произведении, навсегда оставшихся в народной памяти.
Это время было ознаменовано также выдающимся мужеством тысяч писателей-фронтовиков. Около четырехсот литераторов погибли в боях за освобождение своей родины.
Советская литература оказалась внутренне подготовленной к предстоявшим ей испытаниям.
Мы предчувствовали колыханье
Этого трагического дня.
Он пришел. Вот жизнь моя, дыханье.
Родина! Возьми их у меня!
Так писала в июньские дни сорок первого года Ольга Берггольц, но так могли бы сказать и остальные советские писатели.
Обращенность к народу с безусловной, не сомневающейся верой в ответный отклик, – это ведь тоже общая черта советской поэзии, сказывавшаяся на всем протяжении войны – и в лирических стихах, и в крупных поэмах, не говоря уж о жанрах, где подобную обращенность можно счесть и обязательной я традиционном.
Военная действительность начальной поры потребовала от литературы, в особенности в первые месяцы, в основном агитационно-плакатных слов — ударных, открытых, публицистически-целенаправленных. Поистине стихи, по завету Вл. Маяковского, были приравнены «к штыку». Листовка, говорил Николай Тихонов, была подчас для поэта важнее стихотворения, а стихотворение нередко стремилось к тому, чтобы стать листовкой, не чувствуя себя при этом эстетически ущемленным. «Никогда не было такого разнообразия в писательском арсенале! – вспоминал он же в статье «В дни испытаний». — Краткие яркие корреспонденции, зарисовки сразу после боя, впечатления, наблюдения, портреты отдельных героев, листовки, боевые листки, обращения к солдатам противника, многочисленные выступления но радио, статьи, и стихи, и призывы, обращенные в края, оккупированные фашистами, материалы для партизанской печати, очерки, рассказы, беседы, фельетоны, обзоры, рецензии...» Поэты, по свидетельству Н. Тихонова, не представляли в этом разнообразном газетном, по преимуществу сугубо публицистическом деле никакого исключения. Наоборот, «стих получил особое преимущество», так как «писался быстро, не занимал в газете много места, сразу поступал на вооружение...»
|
|
Стихотворная публицистика — наиболее развитая, наиболее широко распространенная разновидность литературной работы в годы Великой Отечественной войны. Фронтовой быт военных поэтов не многим отличался от жизни солдат и боевых офицеров, они полностью делили с ними все тяготы обстановки. Не только корреспонденции, но и стихи рождались буквально «на местности». Как писал, заключая своего «Василия Теркина», Александр Твардовский, —
На войне под кровлей шаткой,
По дорогам, где пришлось,
Без отлучки от колес,
В дождь, укрывшись плащ-палаткой,
Иль зубами сняв перчатку,
На ветру, в лютой мороз,
Заносил в свою тетрадку
Строки, жившие вразброс…
Повседневную поэтическую работу, в том числе и утилитарно-черновую работу в газетах первого периода войны, при всем том, что многое из нее не пережило своего времени, так и оставшись в старых газетных подшивках, нельзя недооценивать. Она была, во-первых, огромна по размаху, ее делали ежедневно и ежечасно тысячи литераторов на всех фронтах Великой Отечественной войны, делали самоотверженно и подвижнически в тяжелейших условиях изнурительной борьбы, они пронизали своим пропагандистским, агитационным партийным словом всю накаленную атмосферу военного времени; во-вторых, эти коллективные усилия поэтов, каждый из которых выполнял свою задачу, в совокупности образовали для сегодняшнего читателя своеобразную летопись своей героической эпохи; сама торопливость, незавершенность неотделанность той иди мной стихотворной строки приобретает в наши дни дополнительный документальный эффект — грубая, обугленная фактура стиха подчас свидетельствует нам о тяжести войны больше, чем это могли бы сказать отделанные во всех частностях, написанные на досуге произведения.
|
|
Нельзя, кроме того, не учитывать, что эта огромная, повседневная и, конечно же, зачастую далекая от художественного совершенства поэтическая работа, хотя и была подчас рассчитана лишь на краткий срок газетной полосы или на полузабвенье в записной книжке, приносила большую пользу самим литераторам, так как приучала художника постоянно жить действительными потребностями воюющего народа и произносить слова, столь же необходимые на войне, как пуля, снаряд или винтовка. Все, что было украшающей фразой, высокопарностью и прочими литературными красотами, тотчас обнаруживало свою беспочвенность — война требовала дела, и только дела. Люди, которым адресовались стихи, постоянно встречались со смертью — им было нужно слово сердечное и правдивое. «Война нас научила, — замечал М. Шолохов, — говорить очень прямо».
|
|
Литература, в том числе и поэзия, очень долго работала почти исключительно, так сказать, на двух красках: белой и черной, без полутонов, потому что лишь два чувства владели тогда поэтом — любовь и ненависть.
Образ избы у Дороги как символ России возникал в поэзии военных лет неоднократно, завершившись поэмой-песней А. Твардовского «Дом у дороги» написанной,
Как плач о родине, как песнь
Ее судьбы суровой
Так, несмотря на боязнь лирики, свойственную некоторым поэтам, лирика успешно пробивала себе путь и занимала в поэзии все большее и большее место — в произведениях М. Исаковского, А. Твардовского, К. Симонова, А. Суркова, С. Щипачева, А. Фатьянова, О. Берггольц, С. Маршака, Н, Рыленкова, Д. Кедрина, С. Наровчатова, М. Львова...
Большое место занимала в лирической и публицистической поэзии Великой Отечественной войны песня – в самых различных ее разновидностях: наряду с лирическими песнями о любви, о разлуке, об ожидании встречи широко развивались песни маршевые, песни–гимны, произведения высокого гражданского звучания, а также шуточные, рождавшиеся в минуты затишья и краткого отдыха. Нередко песни создавались для какой-либо одной дивизии или полка; написанные в большинстве случаев самодеятельными авторами, они становились постоянной принадлежностью того или иного воинского соединения, и ими дорожили.
Потребность в песнях различного характера была па фронте (и в тылу военных лет) очень велика. Композиторы и поэты не могли не видеть, с какой настойчивостью искала себе выражения в задушевном напевном слове человеческая душа.
Поэты стремились осознать историю народа как неотъемлемую часть своей личной биографии. Главенствующее во всей нашей военной поэзии лирическое начало наложило своеобразный отпечаток на многие произведения тех лет.
Например, фрагментарно всплывающие в лирическом потоке стихов и поэм Ольги Берггольц картины революционного Питера, идущие от детской памяти, черточки гражданской войны, приметы комсомольской жизни двадцатых-тридцатых годов, различного рода исторические и революционные реликвии, проступающие в архитектурном облике Ленинграда, просвечивались обычно в ее стихах таким напряженным, личным чувством, что становились частицей автобиографической исповеди. Блокадный Ленинград предстает в ее стихах не только в точных деталях быта, повседневного поведения и борьбы граждан осажденного города, но и в многочисленных, как правило, чрезвычайно внимательно и заботливо взятых ею на памятный «учет» реликвиях и мемориальных приметах. Поэтому и ленинградский быт, своеобразный и неповторимый, она подавала в своей лирике обычно таким образом, чтобы даже в мелочах и деталях выявить крупный и общезначимый быт исторический («бытие»). Не случайно даже небольшие и, казалось бы, сугубо лирические стихи ее того времени приобретали своего рода символический характер: они соотносились с крупными общественными (историческими, национальными) координатами.
Тогда же были написаны стихи «Из казанской тетради» М. Алигер, первые блокадные лирические произведения О, Берггольц («Из блокнота сорок первого года», «И снова в сиянии силы...», «Сестре», «Осень сорок первого», «Я буду сегодня с тобой говорить...» и др.), А. Недогонова («Роса еще дремала на лафете ...»), А. Твардовского («Пускай до последнего часа расплаты...» и др.), Е. Долматовского («Лелека»), В. Инбер («Трамвай идет на фронт...»), А. Ахматовой («Клятва»), Н. Рыленкова («День твоего рождения»). Предстояло укрепить эту плодотворную линию, дать ей права гражданства, приохотить к ней армейских поэтов, среди которых было немало талантливых и способных людей, ушедших на какое-то время от лирического творчества.