Традиционные профсоюзы - это бывшие советские профсоюзы, объединившиеся в Федерацию независимых профсоюзов (ФНПР). Уже в начале 90-х они не играли серьезной роли в политической жизни и не имели влияния на процессы принятия решений. Они сохранили материальную базу советской профсоюзной системы, но численность их членов упала, т.к. люди выходили из профсоюза, а профсоюз представлял скорее интересы администрации, чем работников, люди не хотели платить членские взносы, переходили в альтернативные организации и т.п. Тем не менее, люди оставались потому, что хорошо помнили о роли профсоюзов в советское время. Кроме того, профсоюзы постарались сохранить за собой распределительную функцию, на основе налаженных связей в сфере торговли и услуг.
Старые профсоюзы не обладали ни властью, ни капиталом, они уже не могли мобилизовать наемных работников на какие-либо активные действия.
В начале и середине 90-х годов права работников нарушались постоянно при увольнениях, при заключении и выполнении трудовых договоров. Масштабный характер приобрели невыплаты заработной платы. Иски в суд принимались с нарушениями, администрация предприятий информировалась о том, кто их подал. Суд также не был защищен от давления, а его решения не исполнялись, т.к. заработная плата не выплачивалась, незаконно уволенных работников сокращали после восстановления и т.п. [4, С. 50].
Большинство входящих в ФНПР профсоюзов не могли нарушить сложившиеся отношения с администрацией, и могли действовать, не выходя за рамки, определенные трудовым законодательством. Получить разрешение на забастовку было так же нереально, как и выиграть судебный процесс. Добиться поддержки работников, сохраняя лояльность к власти и администрации и действуя в рамках закона, не удалось.
Традиционные профсоюзы в этот период начали активные поиски новой социальной базы. Они декларировали и продолжают доказывать свою причастность к разрешению различных проблем, включая экологические, и объявляют себя защитниками интересов не только работников, но и всего населения.
Следующей формой организации работников являются альтернативные (свободные) профсоюзы, которые, в отличие от традиционных, в большинстве случаев сначала были формой самоорганизации работников, объединившихся для защиты своих насущных интересов. В течение первого десятилетия XX века новые организации постоянно появлялись и исчезали. Некоторые из них существовали не более двух лет [7, С. 140].
Первые такие альтернативные профсоюзные организации появились в результате стихийного забастовочного движения конца 80-х годов. Самыми известными стали Независимый профсоюз горняков (НПГ) и Федерация профсоюзов авиадиспетчеров (ФПАД).
Эти профсоюзы отказались от универсального членства, не принимали руководителей предприятия и даже специалистов. Они объединяли определенные группы работников, например, рабочих проходческих участков в угольной промышленности, авиадиспетчеров и летный состав авиатранспорта и т.д. Эти группы отвечали за выполнение какой-либо функции предприятия, жизненно важной для экономики и общества в целом. Например, шахтерская забастовка означала перебои в энергосистеме и приостановку деятельности металлургической промышленности. Забастовка машинистов и диспетчеров могла полностью парализовать железнодорожное и воздушное сообщение, имеющее ключевое значение для огромной страны и т.п. Именно такой способ организации и мобилизации активистов давал новым профсоюзам силу и реальную возможность влияния на принятие решений.
Эти новые профсоюзы начали использовать механизм коллективных договоров. Форма переговоров стала уже принципиально другой и представляла собой открытый и равноправный диалог, вместо прежних и традиционных закрытых обсуждений с преимуществом и давлением администрации. Несогласие с требованиями новых профсоюзов или невнимание к ним оборачивались для работодателя забастовками и акциями протеста.
Лидеры альтернативных профсоюзов подвергались преследованиям и насилию. Традиционные профсоюзы объединялись с администрацией и во многих случаях действовали совместно с ней против альтернативных профсоюзов. Совместных акций традиционных и альтернативных профсоюзных организаций по защите прав работников не проводилось.
В отличие от традиционных профсоюзов, у них не было нормальных условий для работы, помещений, средств связи, оргтехники. Кроме того, они не умели управлять организационными ресурсами, т.е. в отличие от бюрократических традиционных профсоюзов, не могли обеспечить выполнение собственных решений, правильно вести бухгалтерский учет, наладить делопроизводство, учет членства и т.п.
В середине 90-х годов уже эти результаты работы альтернативных профсоюзов во многих случаях были перехвачены традиционными профсоюзами, например, Росуглепроф, став коллективным членом ФНПР, присвоил себе заслугу подписания тарифного соглашения и ряд других достижений альтернативного НПГ [7, С. 147]
В этот же период некоторые альтернативные профсоюзы, например, авиадиспетчеров, были институционализированы, признаны работодателями в качестве партнеров и фактически утратили свою альтернативность.
Другие альтернативные профсоюзы первой волны, как, например, НПГ, просто потеряли свое влияние, поскольку не смогли решить проблемы невыплат заработной платы и незаконных увольнений.
В ответ на это возникла новая волна рабочего движения. Стали создаваться стачечные комитеты, которые нигде официально не регистрировались и юридически не подлежали привлечению к ответственности. В акциях совместно участвовали работники бюджетных организаций - учителя, врачи, рабочие промышленных предприятий. Во многих случаях стачку начинали учителя и врачи, которые затем мобилизовывали шахтеров, промышленных и транспортных рабочих. Одной из таких акций была «рельсовая война» 1998 года, во время которой рабочие перекрывали главные железнодорожные магистрали.
Это создало условия для возникновения еще одной, третьей волны деятельности альтернативных профсоюзов. Стачкомы обычно распадались после того как их требования удовлетворялись. В конце 90-х годов альтернативные профсоюзы были уже малочисленными. Они создавались и на промышленных предприятиях, и в бюджетных организациях, в больницах, школах, например, независимый профсоюз ВАЗа, учительские профсоюзы Новосибирска и др [10, С. 91].
Их особенность была в том, что эти профсоюзы не могли быть массовыми в силу оппозиционности администрации предприятий. Участие в них было рискованным. Но, несмотря на это, альтернативным профсоюзам третьей волны часто удавалось заставить работодателей считаться с их требованиями. Их лидеры и активисты, как правило, были юридически грамотны, активно участвовали в профсоюзных учебных программах и успешно использовали полученные знания в переговорах с директоратом предприятий и властными структурами [10, С. 181].
Профсоюзное образование в этот период становится уже важным ресурсом альтернативных профсоюзов после того, как государство и работодатели ощутили угрозу со стороны стихийного рабочего движения. Основной формой действий становятся уже иски в суд, многие из которых удалось выиграть.
Профсоюзы компаний - это еще одна форма современных профсоюзов в рамках крупных корпораций - «ЛУКОЙЛ», «ЮКОС» и др. Профсоюзы таких компаний, по сути, выполняют функции социального страхования, а также других функций, свойственных в прежнее время советским профсоюзным организациям. Например, профессиональный союз «ЮКОСа» организовал аналог социалистического соревнования на предприятиях компании. Создание таких подконтрольных администрации профсоюзов позволило компаниям решать внутренние социальные проблемы и демонстрировать западную модель трудовых отношений, что крайне важно для работы с западными партнерами.
Термином «социальное партнерство» применительно к профсоюзному движению обычно обозначают согласование интересов наемных работников, государства и работодателей на всех стадиях принятия и реализации решений, которые в какой-либо степени касаются этих интересов.
Партнерство осуществляется посредством сформировавшегося на Западе в течение прошлого столетия механизма трипартизма [3, С. 16]. Термин трипартизм означает, что процесс согласования интересов, регулирование социально-трудовых отношений, разрешение конфликтных ситуаций и т.д. должен происходить при обязательном участии работодателей, представленных их объединениями, профсоюзов как представителей наемных работников и государства, от имени которого выступает правительственная администрация, отраслевые министерства и ведомства. Трипартизм предполагает также наличие законодательной базы, организационных структур разных уровней, установленных процедур взаимодействия.
В 1991 г. был принят Указ президента РФ Б.Н. Ельцина «О социальном партнерстве и разрешении трудовых споров (конфликтов)». Затем был принят ряд федеральных законов - «Закон о профсоюзах», «Закон о порядке разрешения коллективных трудовых споров», «Закон о коллективных договорах и соглашениях» и др. и Трудовой кодекс РФ [1].
На федеральном уровне 1992 г. впервые была создана Российская трехсторонняя комиссия по урегулированию социально-трудовых отношений (РТК). Задачи, состав и численность комиссии постоянно уточнялись. В 1999 г. Комиссии был придан статус постоянного органа системы социального партнерства в России. Согласно федеральному закону о Российской трехсторонней комиссии количество членов каждой из сторон (федеральной власти, работодателей и профсоюзов) не может превышать 30 человек. Кроме того, были созданы отраслевые тарифные комиссии, в регионах и в муниципалитетах действуют региональные и территориальные трехсторонние комиссии, а на предприятиях - двухсторонние комиссии (профсоюз и администрация предприятия) [2].
Все перечисленные комиссии должны разрабатывать и принимать соглашения, регламентирующие отношения наемных работников и работодателей (на предприятиях - коллективные договоры), а также контролировать выполнение этих соглашений и договоров.
Правительство посредством участия в трехсторонней комиссии рассчитывало ослабить давление протестного движения, однако этого достичь не удалось. В конце 90-х годов РТК так и не смогла решить проблему невыплат долгов по заработной плате, что только усилило существовавшее в стране социальное напряжение. В результате правительство сократило функции РТК как органа социального партнерства на федеральном уровне. Она была лишена права организовывать трехсторонние консультации по вопросам социально-трудовых отношений, делать заключения о целесообразности регистрации международных правовых норм и т.д. В итоге комиссия была отстранена от непосредственного подписания Генерального соглашения[2].
В начале 90-х годов российский трипартизм был чисто символической, демонстрационной моделью социального партнерства, созданной правительством по западным образцам. К концу 90-х годов под влиянием протестного рабочего движения эта модель начинает реально функционировать.
профсоюз иностранный институционализация трудовой