Сильвия Мерседес «Корона кошмаров» («Хроники венатрикс» - 7)
Перевод: Kuromiya Ren
ГЛОССАРИЙ
Тени: бестелесные духи, которые сбежали из адского измерения – Прибежища – и попали в мир смертных. Они не могут существовать в физической реальности без смертных сосудов, которых захватывают и наделяют неестественной силой. Если оставить без присмотра, они закрепляются в теле-носителе и прогоняют изначальную душу, захватывая сосуд полностью.
Известны следующие виды теней, описанные Орденом святого Эвандера:
АНАФЕМЫ
Способности связаны с кровью и проклятиями.
ПРИЗРАКИ
Способности связаны с контролем разума и манипуляциями.
АРКАНЫ
Таинственные существа, чьи способности до конца не поняты, но, похоже, связаны с энергиями типа жара, движения, света, магнетизма и электричества.
ЭЛЕМЕНТАЛИ
Способности, связанные с природными стихиями ветра, воды, огня и земли.
НЕВИДИМКИ
Способности связаны с исчезновением или мгновенным перемещением.
ДИКАРИ
Способности связаны с обостренными чувствами, силой и ловкостью.
ПРИМАНКИ
Способности связаны с чарующими голосами и зовом сирен.
ПРОРОКИ
Способности, связанные с видениями и предсказаниями. Могут смотреть в прошлое.
ОБОРОТНИ
Способности, связанные с временной трансформацией тел-носителей.
ПЕРЕВЕРТЫШИ
Способности связаны с трансформацией или манипуляцией материальными веществами.
ПРОЛОГ
Серина стояла на бойнице самой высокой башни замка Дюнлок. Зимний ветер трепал тонкую ткань ее платья, щипал за кожу, ведь она забыла надеть плащ, когда поднялась по лестнице башни и продолжила наблюдать сверху. Но она едва ощущала холод.
|
|
Она смотрела на Ведьмин лес, темное пятно на восточном горизонте.
Она заняла это место несколько часов назад, пока солнце еще было высоко. Оно теперь садилось за ней. Вскоре ночь накроет землю. Но тьма на горизонте вдали не была связана с наступлением ночи. Она растянулась за день, даже когда солнце было в зените. Она лилась по Водехрану, сначала медленно, а потом потоком. В этой тьме Серина заметила синий блеск, словно фонарь маяка в шторм, предупреждающий о катастрофе впереди. Но ее душу почему-то тянуло к тому сиянию. Может, катастрофа была ее судьбой.
Судьбой всего Перриньона.
Она вдруг вздрогнула от холодного прикосновения к ладони и посмотрела на милое круглое лицо Нилли ду Бушерон. Ребенок тихо поднялся по лестнице и крепко сжал ладонь Серины. Странный свет сиял в глазах девочки, единственный признак духа, живущего в ней с рождения.
Горло Серины сжалось, но она нежно обхватила пальцами ладошку Нилли.
- Скажи, - заговорила Серина, - ты видишь конец? Видишь, что принесет эта ночь?
Она не задала маленькому Пророку тот вопрос, который пылал на ее языке, в ее сердце. Если бы она произнесла вслух, предалась бы страху, а она не могла это позволить. Не сейчас. Она еще дышала.
Нилли отвернулась от Серины, посмотрела на замерзшее озеро, на леса и поля Водехрана, но видела куда дальше. Ее теневое зрение точно несло ее дальше, чем могла видеть Серина. Но она молчала. Она не озвучила пророчество или видение.
Она прильнула к Серине, уткнулась личиком в складки ее юбки.
Серина подавила всхлип и обвила девочку руками, радуясь, что рядом было ее маленькое дрожащее тело. Нилли обладала невообразимыми силами. Но сейчас она нуждалась в силе Серины. А Серина могла быть сильной ради других, если нужно было. Даже когда она не могла быть сильной для себя.
|
|
Ее левая ладонь сжалась в кулак, сминая пергамент. Не открытое письмо. Письмо Герарда. Ее губы двигались в словах молитвы, шептали их зимнему ветру:
- Голова богини, сжалься. Сердце богини, сжалься. Душа богини, сжалься.
Солнце село. Тень упала на землю, звезды и луна не прогоняли ее. Только далекое голубое сияние виднелось на горизонте на востоке.
ГЛАВА 1
Айлет бросилась на стену с такой силой, что дыхание вылетело из легких. Воздух вырвался изо рта порывом, и обливис отлетел от лица. Темные частички мерцали, как искры.
Камни были острыми у лопаток, впивались, как грани драгоценного камня. Улица, в которой она скрылась, была ужасно темной, и если бы она видела только своими глазами, она осталась бы слепой.
Но это был не реальный мир. Правила реальности тут не работали.
Края ее тела были туманными, пытались рассеяться. Это было только изображение в голове, проекция ее разума, чтобы придать себе облик в этом сне. Она знала, что все это не было настоящим, но от этого окрестности не становились менее яркими и убедительными.
Она призвала смелость, выглянула из переулка на дорогу, по которой только что пробежала. Обливис заполнил воздух, был особенно густым у земли, словно поднимался от брусчатки. Густой туман скрывал детали высоких зданий по бокам дороги, но не мог спрятать ощущение нависающей громадности. Айлет еще ни разу не ходила по настоящему городу. Она поежилась.
|
|
Она потянулась чувствами, искала духовную связь, соединяющую ее с ее тенью, впиваясь в это присутствие и те силы, которые она привыкла ощущать доступными. Но где-то далеко в мире реальности ее тело лежало без сознания, ладони были скованы железом. Влияние железа проникало под кожу, в кровь и дух, подавляло ее тень. Ларанта не могла дотянуться до нее ни в том мире, ни в этом сне. Духовная связь была целой, но такой тонкой, что Айлет едва ощущала ее.
Она была одна.
Обливис лениво летал медленными потоками, и воздух вдруг замерцал и задрожал энергией, которая усиливалась с каждым мигом. Айлет затаила дыхание, и каменный кулак сжал ее колотящееся сердце. Ей нужно было уйти в переулок, спрятаться, но она не могла оторвать взгляда.
Силуэт приближался по центру дороги, фигура без четкой формы. Обливис в воздухе вокруг нее вспыхивал ярче теневым светом, создавая пульсирующую ауру и очертания. Она приближалась, негативное пространство в центре будто стало тверже, и Айлет узнала силуэт высокой худой женщины. Глаза не сияли там, где должна быть голова. Но Айлет ощущала, как взгляд искал ее.
В последний миг она юркнула за стену, застыла от страха. Это была безнадежная игра в кошки-мышки. Весь этот мир – высокие здания, брусчатка под ногами, даже переулок, в котором она пряталась, - был иллюзией. Только обливис был настоящим.
Айлет скрипнула зубами и посмотрела на переулок. Пространство меж двух высоких зданий было узким, заполненным обливисом… и с тупиком. Она была глупой, позволила страху завести ее в укрытие, когда нужно было уходить подальше от преследователя! Поздно. Теперь она попала в ловушку как…
Нет. Она моргнула, покачала головой и посмотрела снова. Нет, в конце переулка все-таки была дверь.
Айлет выдохнула с облегчением, отодвинулась от стены и побежала, шатаясь, к концу переулка. Дверь была низкой, она не узнала материал. Она была приоткрыта. Только тьму было видно за ней. Айлет коснулась двери… но замерла. Это было слишком просто, слишком удобный побег в удобный момент. Как она могла знать, что это была не очередная ловушка? Она не управляла этим сном.
С горечью ругаясь, она разглядывала стены по бокам. Словно по волшебству, грани камней стали гладкими, как стекло. Не удалось бы зацепиться пальцами и носками. Она не могла забраться. И не могла вернуться.
Айлет оглянулась на переулок, который, казалось, тянулся и сжимался. В любой миг тот силуэт из тени мог появиться в начале переулка, и горящие глаза увидели бы ее. Ей нужно было действовать. Нужно было сбежать.
Айлет толкнула дверь шире и юркнула внутрь. Она стояла у узкой лестницы, других вариантов не было, и она закрыла дверь за собой и стала подниматься. Ее босые ноги не шумели на холодных ступенях, она перешагивала по две-три за раз. Сначала лестница вела прямо вверх, а потом стала закручиваться, сужаясь. Ступени стали узкими, и Айлет приходилось помогать себе руками, поднимаясь.
Вдруг – свет. Голубой пульсирующий свет сиял на стене над ней от источника, который не было видно.
- Проклятие! – выдохнула она и замерла. Она не могла туда идти. Не могла! Она знала, куда вела лестница.
Она огляделась. Лестница была узкой и без окон. Никаких площадок и дверей. Она оглянулась, но там был только обливис. Она не могла заставить себя поверить, что лестница, по которой она уже прошла, оставалась под ней.
Воздух стал гудеть новой энергией. Камни дрожали, и эта дрожь поднималась снизу. Была все ближе.
«Ларанта!» - тихий крик вырвался из ее души, побежал по духовной связи. Но ее тень не могла ответить.
Айлет безнадежно посмотрела вверх, стала немного верить тому, что видела. Площадка появилась, будто чудо, там, где миг назад была стена. Пространство в восемь футов была между ней и краем площадки, внизу была непроницаемая тьма. Она не мешкала. Ее мышцы напряглись, как у кота, и она прыгнула, размахивая руками, несясь по воздуху. Ее живот ударился об край площадки, руки вытянулись, ноги отталкивались от пустоты.
Она могла поднять колено, выбралась из пропасти. Айлет проползла к двери в стене, схватилась за ручку. Она поддалась, дверь открылась так быстро, что она провалилась. Айлет стала подниматься на ноги, но застыла на корточках.
Ее лицо вытянулось от шока.
Она была в темной комнате с куполом. Она не видела вершину купола, так высоко та тянулась в тенях сверху. Прямо под невидимым центром стоял стул – большой, из старого дерева с пятнами крови и других субстанций. Айлет моргнула, часть пустоты на краю комнаты стала фигурами в капюшонах. Только одна стала четкой, и Айлет увидела ее лицо.
Она была девушкой, наверное, возраста Айлет или немного младше. Ее волосы были длинными, ниспадали темными волнами на спину белой рубашки. Она была в штанах венатрикс, но не замотанных, а свободных вокруг лодыжек. Босые ноги шлепали по холодному камню пола. Две безликие фигуры провели ее к стулу, и она села сама. Кожаные ремешки приковали ноги девушки, и Айлет ощутила запах железа в этих оковах. Еще ремешок обвил ее шею, еще один – лоб, прижимая ее голову к высокой спинке стула. Только ее руки остались свободными. Она сжимала костяной вокос на коленях, костяшки побелели от напряжения. В ее больших глазах сиял невысказанный страх, но она старалась изображать смелость.
Выражение выглядело… нет, ощущалось знакомо. Айлет сама часто изображала его.
Темные фигуры отступили. Движение на балконе сверху привлекло внимание Айлет. Появилось больше теней, они обступили нижнюю часть купола. Они стояли, подняв руки, целясь скорпионами в девушку на стуле. Айлет почти ощущала горечь Нежной смерти в воздухе.
- Одиль ди Мовалис, - серьезный голос зазвучал от первой фигуры перед стулом, - время пришло. Все зависит от тебя.
- Я… - паника звучала в слове, но девушка сглотнула, моргнула и стиснула зубы. – Я готова служить Святому, согласно воле Богини.
Ощутив еще движение краем глаза, Айлет повернулась, увидела, что подошли еще две темные фигуры, несли клетку. В клетке был кролик. Но не робкий маленький кролик. Это существо прыгало, отбивалось, терзало прутья, оставляя раны на себе. Айлет поняла, что он был захвачен тенью.
Первая из темных фигур подошла к клетке и вытащила нож.
- Одиль ди Мовалис, - сказала она, - произнеся клятвы перед алтарем нашей Богини, ты вызвана принять в свое смертное тело эту адскую силу. С этого дня чистота твоей души и тела осквернена, и если не будет вмешательства, ты будешь обречена. Эту судьбу ты принимаешь по жертвенному прецеденту, установленному нашим святым праотцом, Эвандером из Ройма. Пусть Богиня не сводит взгляда с тебя в твоем жутком состоянии; пусть Она видит поступки, которые ты совершаешь в Ее имя и засчитывает их тебе на пользу для дня Последнего суда. Пусть Она протянет руку и защитит тебя, посвятившую свою жизнь службе Ей и защите Ее творения.
- Так тому и быть, - сказало множество голосов из теней вне света факела.
Девушка на стуле не говорила. Ее клятвы были произнесены, она использовала слова. Выражение ее лица, казалось, отражало лицо Айлет, пока она смотрела, как темная фигура открывает клетку и хватает кролика за шею.
Это произошло быстро. Один миг кролик пронзительно кричал, буйствуя. А потом вспышка крови, брызги оскверненной тенью крови.
В комнате взорвалась магия высвобожденной тени. Тень была такой силы, какую Айлет раньше не встречала. Она с криком вырвалась из смертного тела, ее голос терзал дух Айлет как ножи. Она зажала руками уши, но без толку. Тень дико взлетела под купол, кружила невидимой бурей магии и злости. Фигуры на балконе пошатнулись, но устояли, не перестали целиться в девушку, пристегнутую к стулу.
Айлет ощутила, как тень ударила по чарам и барьерам, удерживающим ее в той комнате. Она ощущала, как те чаропесни дрожали от удара, но устояли. Тень была заперта. Она должна была скорее найти носитель, иначе… Воздух уже мерцал, Прибежище открывалось, чтобы забрать потерянный дух. Реальность треснула.
Ощутив близость Прибежища, тень перестала дико кричать. Она будто оценивала души в комнате, искала тело, чтобы выжить. Только одно из всей толпы было не захваченным. Еще и прикованным к стулу, как ягненок на алтаре.
Прибежище раскрылось. Тень сделала выбор. Она собралась темными кольцами, потекла к большим темным глазам. Одиль ди Мовалис закричала от боли. Айлет повторила ее крик.
Но в крике Айлет слышала другой голос в ней, шепчущий с пылом:
«Боялась ли я, когда они сказали, что мое время пришло? Конечно, нет. Я была особенной. Я пережила бы Одержимость, и я овладела бы Элементалем, которого они бы мне дали. Я овладела бы обливисом».
Айлет повернулась. Кто стоял во тьме рядом с ней? Одна из многих темных фигур в этом видении, призраки давнего воспоминания? Или…
Она не ждала, чтобы узнать. Она побежала сквозь картинки вокруг нее. Они таяли, как пар, и купол пропал. Звуки, чары, крики исчезли. Она десять шагов бежала во тьме.
А потом она оказалась на широкой дороге под темным тяжелым небом. Высокие здания Дулимуриана нависали вокруг нее, окна зияли как сотни глаз, из которых глядела только одна темная душа. Она пробивалась через туман обливиса, бежала быстрее, бежала, пока не перестала слышать голос в голове, эхо Одержимости в ушах.
Почему это происходило с ней? Почему тот голос преследовал ее, шептал те истории и помещал эти воспоминания в ее голову? Словно – Айлет скривилась, едва осмеливаясь признать мысль – Одиль пыталась заставить ее понять. Увидеть те моменты, пережить их.
Но этого не могло быть. Это точно была ловушка. Потому что Одиль должна была хотеть только убить Айлет, последнюю помеху между Ведьмой-королевой и бессмертием, которое предлагала Краван Друк.
Айлет зарычала, пока бежала по широкой дороге, которая вела через мост к небольшим улицам, где она могла временно спрятаться. Она не даст управлять ею, ее не заманить. Она не расслабится ни на миг.
И она не будет переживать из-за темноглазой девушки, пристегнутой к стулу. Та девушка была такой знакомой, и…
Айлет остановилась у дальнего конца моста, тяжело дыша.
- Проклятье! – выругалась она. Пейзаж снова изменился. Та часть города, где она хотела спрятаться, пропала, появился огромный монолит с ярусами ступеней, вырезанных в камне. И на вершине монолита символом победы и силы стоял огромный идол Одиль, ее ладонь была протянута над городом.
Голубой свет сиял высоко на той ладони – сияние эйтра, а под ним пульсировала аура силы.
Айлет раздраженно зарычала и резко повернулась. Стена поднималась перед ней, но не была высокой. Она прыгнула, забралась на вершину и замерла, чтобы перевести дыхание, посмотрела на мрак на дальней стороне. Обрыв в двенадцать футов до брусчатки.
Кривясь, она опустилась за край, повисла на кончиках пальцев, спрыгнула и прокатилась по каменистому склону, ладони пытались ухватиться за камни или кусты, моргала от резкого света дня. У основания она повернулась и замерла на миг, дождь стучал по ее лицу. Она лежала на узкой дорожке, ведущей по склону горы, окруженной другими каменистыми пиками.
Звуки боя наполнили воздух. Красные капюшоны сверкали перед ее глазами, крики звенели в прохладном горном воздухе. И магия. Магия дрожала в трещинах камней и ущельях, опасная, разные краски духов сверкали перед ее глазами.
Айлет поднялась на узкой тропе, ноги скользили по грязи. Она видела в хаосе круп лошади, видела, как всадник спрыгнул, лошадь упала. Айлет смахнула дождь с глаз, увидела знакомое лицо, глядящее на павшего коня – та же темноглазая девушка из комнаты с куполом. Только старше. Тверже. Яростнее. И полная тайного гнева, мерцающего в ее душе.
Айлет смотрела, а женщина вытащила вокос из чехла, прижала к губам и заиграла Песнь призыва. Сила кипела в ее духе, темная магия поднималась внутри. Нити песен подавления были на месте, но девушка безумно пыталась распутать их.
Фигура поднялась в воздухе перед ней – мужчина летел на потоках ветра, окруженный магией своей тени. Айлет смотрела сквозь пелену дождя, а он глядел на юную венатрикс, вытянув руку, и повернул запястье. Рука из воздуха вытянулась, обвила женщину и бросила ее в воздух. Она улетела в долину за лесом, пропала из виду.
«Я не просыпалась. Днями, неделями я лежала в ступоре, запертая в своем разуме», - шептал голос на ухо Айлет.
Картинки изменились. Гора пропала. Дождь растаял. Больше сцен появилось перед ее глазами, одна за другой. И в этот раз Айлет не бежала. Она даже не пыталась. Она не могла оторвать взгляда от поразительной истории перед ней. Истории девушки, которая была похожа на Айлет. Ее растили с верой в одну цель. Она была верной Богине и закону святого Эвандера. Верная, сильная, амбициозная, решительная… но ее всегда считали недостаточно хорошей.
Тихий голос шептал на ухо Айлет, но Айлет едва замечала его. Она видела, слышала, ощущала запахи и вкус каждой сцены, пока стояла, тихая и незаметная, в тени.
Она видела, как яростная юная венатрикс зарычала на мужчину, пытающегося исцелить ее.
Эта же венатрикс лежала в руках того мужчины, они смотрели на лицо их дочери.
«Олена».
Она видела, как Красные капюшоны вернулись в горы, шли по лесу и склонам.
Юная венатрикс выползла из палатки, конечности все еще были отчасти парализованы ядом, пока она смотрела на поток дыма в небе. И Айлет видела, как эта молодая женщина, больная, худая и бледная, с впавшими глазами на осунувшемся лице, поднялась по горе, искала, искала, искала, пока не нашла следы погребального костра.
Агония пронзила душу Айлет, слезы лились по ее лицу. Она плакала с венатрикс. Она плакала с Одиль, та опустилась на колени посреди холодного пепла, уткнулась в него ладонями и лицом, крича, задыхаясь.
- Олена, - прошептала Айлет.
Она охнула. Что она делала? Стояла тут, как дура, даже не пытаясь бороться с голосом в голове.
Айлет вырвалась из той сцены, побежала в вихрь обливиса. Страх гнал ее, страх перемен, которые она ощущала в сердце. Она знала правду. Знала. Богиня, помоги! Одиль была чудовищем, ведьмой, мерзостью в глазах божественного. Она выпустила зло магии, захваченной тенями, в Перриньон, уничтожила храмы и разбила святые места. Она убивала смертных, превращала их в рабов. И ощущать сочувствие к такому чудищу…
- Нет! – зарычала Айлет и погнала свой дух быстрее. Обливис пропускал ее, принимал в свои глубины, заполнял ее чувства, и она уже не слышала рыдания венатрикс за ней.
Но тот голос преследовал ее, будто смерть:
«Постой, дитя. Не беги от меня».
Айлет не осмеливалась остановиться и слушать. Она была на краю, и если она послушает тот голос, она упадет. И она мчалась вперед, позволяла духу повернуться в сторону, куда ее тянуло, как стрелку компаса к северу, хоть и пыталась все время бороться.
Она повернулась к идолу. К короне из эйтра, ждущей сверху.
Город снова появился вокруг нее, чистый, а не развалины. Воспоминание о том, каким когда-то был город, яркий, сияющий под солнцем, черные поверхности отражали свет гранями. Идол возвышался над городом. Не идол Одиль. Нет, красивое вырезанное лицо сверху было похоже на Ведьму-королеву, но не совсем.
Айлет опустила голову, не давала себе смотреть, ускорила шаги. Она боялась того идола, боялась того, что ждало ее сверху. Но она боялась и преследователя. Она побежала по черным ступеням большого монолита из чистого облидита, который поддерживал идола, а потом добралась до правой ноги идола, где она нашла дверь в лодыжке, едва заметную. Она протянула руку, но дверь открылась до того, как Айлет ее коснулась.
Лестница поднималась спиралью перед ней. Айлет устремилась вперед, миновала по три ступени за шаг. Реальность искажалась вокруг нее, она знала, что сила ждала ее наверху, и это позволяло ей взбираться быстрее, чем она могла в физическом мире. Она добралась до двери, которая вела к мосту над простором воздуха почти в миле над миром внизу. Айлет давилась своим дыханием, голова кружилась, но при этом она узнала в мосте правую руку идола. На конце была раскрытая ладонь. И корона.
Решимость подвела Айлет. Голубой свет сиял в далекой ладони, манил ее поспешить, но она не могла заставить ноги слушаться, не могла заставить их ступить на тот мост.
А потом воздух вокруг ее ушей задрожал силой, и она услышала шепот Одиль:
«Тебе нужно знать больше, мне нужно многое тебе рассказать».
С тихим всхлипом Айлет бросилась прочь от лестницы к открытому воздуху. Ветер дул в ее лицо, обливис жалил кожу и глаза как песчинки. Она замечала внизу город, здания стояли кругами, королевские дороги были как пятиконечная звезда, лучи вели в центр. Но она не осмеливалась смотреть долго, иначе ее смелость увяла бы. Над ней сзади она ощущала огромное лицо идола, глядящее на нее немного любопытными пустыми глазами. Но она отказывалась оглядываться, видеть те черты – свои черты – усиленные до ужасающей степени. Она бежала на полной скорости по руке, прыгнула в пространство между колонн пальцев.
Корона ждала в центре ладони. Она была больше, чем Айлет ожидала. Намного больше. Она видела ее лишь раз месяцы назад, в другом сне. Тогда она была на голове Одиль, и хоть корона была большой, возвышалась на фут, она была не слишком большой для головы королевы.
Эта корона… она могла легко налезть на гиганта вдвое больше Одиль. Ее зубцы были созданы с жестоким изяществом, будто листья лилии, но острые, как клинки. Странный эйтр, из которого она была создана, сиял внутренней жизнью. Священное писание говорило, что эйтр был субстанцией, из которой Богиня создала все живое. Молот и наковальня никак не изменили бушующую жизнь внутри.
Но, как и все живое, его мог захватить дух-паразит.
Айлет смотрела на корону, на голубой пульс, который, казалось, тек по венам под затвердевшей поверхностью. Она ощущала, как на нее смотрели. Она шагнула к короне, протянула руку.
- Стой.
ГЛАВА 2
Холлис краем глаза видела венатора и венатрикс, обыскивающих тела мертвых захваченных тенью на шоссе, искали ядовитые дротики, чтобы пополнить запасы. Она не знала их имена. Она редко бывала в каструме Брекар за последние двадцать лет, и юные лица собратьев были ей незнакомы. Венатору на вид было под тридцать, у него была светлая борода в пятнах осквернённой тенью крови. Венатрикс была чуть старше Айлет.
Холлис услышала, как венатрикс охнула, когда перевернула тело одного из мертвых чудищ. Холлис не видела, что увидела девушка, и это было хорошо, ведь венатрикс стошнило, когда она повернулась, дрожа от ужаса. Никто не стал ее утешать или помогать ей. Она была венатрикс. И когда она перестала дрожать, она приступила к работе, вытаскивая дротики из шкуры монстра, разглядывая их в поисках яда на кончиках.
Холлис склонила голову. Она сидела на коленях на брусчатке из полированного облидита Королевской дороги, окруженная резней. За дорогой возвышался Ведьмин лес. Ядовитый Ведьмин лес, в чей разум она проникла, чей гнев разожгла. Он был тихим пока что… смертельно тихим. Было бы просто поверить, что он спал, но Холлис знала, что он не спал. Он просто ждал.
Ее ладонь ощупала разные колчаны, считая дротики с ядом. Только три Нежные смерти остались у нее. Несколько других ядов, менее полезных, хотя она была рада, что они у нее были. И у нее были нож, железный шип и, конечно, ее тень. Этого должно хватить.
Она подняла голову, посмотрела поверх длинного клюва маски туда, где в паре шагов от нее стоял Фендрель. Его тело было прямым, он широко расставил ноги, отвернул голову от Холлис, глядел на тени Ведьминого леса. Глядел туда, куда утащили Айлет. Айлет… его оружие. Его последнюю надежду забрали из-под носа.
Холлис едва могла смотреть на него. Ее теневые чувства уловили опустошение в его душе. И это была ее вина – по ее вине Ведьмин лес забрал Айлет. Она погрузилась в его разум, раскрыла присутствие Айлет, молила ту потустороннюю силу о помощи. Ее идея сработала: Ведьмин лес восстал против захваченных тенями Жуткой Одиль, убил и прогнал монстров, которые точно уничтожили бы маленькую группу эвандерианцев.
Но потом лес забрал награду.
Голова Холлис болела, еще ощущала сотни щупалец, забирающиеся в ее ноздри, глаза, уши и горло. Она могла сосредоточиться и отогнать призрачное ощущение, но если расслабляла разум хоть на миг, все возвращалось.
Когда она уловила топот спешащих шагов, Холлис подняла голову и увидела, как Фендрель напрягся, вглядываясь в деревья. Она встала и прошла за него, скрываясь от его взгляда.
Фигура вышла из теней, вырвалась на брусчатку Королевской дороги. Венатор Кефан ду Там согнулся, уперев ладони в колени, пытаясь перевести дыхание сквозь маску.
- Что, ду Там? – осведомился Фендрель.
Кефан тряхнул головой и резко выпрямился.
- Доминус, - выдохнул он. – Я пошел по следу как можно дальше. Насколько я понял, Айлет еще жива. Я не нашел крови, не было запаха смерти или отделенной души. Но…
- Говори уже! – прорычал Фендрель.
Кефан скривился, качая головой.
- Я дошел до стены лоз. Я призвал больше силы своей тени, попытался пробить путь. Но стена была непроницаемой.
- А Айлет? – спросила Холлис. Фендрель поежился от ее голоса за ним, но не повернулся.
Кефан мрачно посмотрел на Холлис. Хищный свет сиял в его зрачках, тень в нем была почти не подавлена.
- Если меня не обманули теневые ощущения, она на другой стороне.
Фендрель резко прошел десять шагов по дороге, откуда они пришли, отвернувшись от остальных. Венатор и венатрикс подошли к Кефану, и Холлис уловила его тихие ответы на их вопросы. Она ощутила напряжение их духов. Во всех тени были раскрыты. Никто не усиливал чары подавления после недавнего боя. В лесу было полно духов людей и теней. Эмоции и магия мерцали бурей красок, звуков и энергии.
Холлис отошла от дерева, глядя на спину Фендреля. Она была квадратной и сильной, как и всегда. И его длинные волосы, убранные с лица тремя плотными косами, ниспадали на плечи, кончики завивались, мягкие, как нити золота. Седые пряди среди золота были почти незаметными, и со своего места Холлис могла почти поверить, что видела юного Фендреля, каким он был двадцать пять лет назад. Сильную и пылкую душу, думающую только об одной цели. Как она его тогда любила!
Как она теперь его боялась…
Холлис подошла к нему сзади, стараясь ступать по брусчатке так, чтобы не спугнуть его. Она видела по едва заметному повороту его головы, что он слышал ее, узнал ее шаги. Она подняла ладонь и хотела опустить на его плечо. Но замерла, пальцы были в дюймах над его кожаной броней. Холлис осторожно вдохнула.
- Она не мертва, Фендрель, - сказала она.
Он не ответил. Мышцы его шеи напряглись.
- Надежда не потеряна. Корона… нуждается в ней. Живой. Она хочет ее тело и кровь. Она не убьет ее. Она жива. Где-то там. Я знаю это.
- Возможно, жива, - голос Фендреля был низким и грубым, как разбитый камень. – Но она заберет ее. Использует. Захватит, - он покачал головой, клюв двигался как копье. – Было бы лучше для всех нас, если бы я убил ее, когда был шанс.
Холлис отдернула руку, лед пронзил ее грудь. Все нежные чувства, пытающиеся затуманить ее разум, пропали. Этот мужчина все еще был венатором-доминусом ду Глейвом. Не Фендрелем, юношей, которого она когда-то любила. Это был Черный капюшон. Легенда. Лжец.
Она отпрянула на шаг, сжала кулаки по бокам и скрывала эмоции в голосе, пока говорила:
- Даже если корона захватит Айлет, она будет не так сильна, как была Жуткая Одиль. Без двойной тени она будет слабее. Мы сможем победить ее. Одолеть корону, - слова вылетели из ее рта, и Холлис покачала головой и посмотрела на лес. – Но она не будет с Короной, Фендрель. Что бы она ни сделала с Айлет.
- Ты – дура, если веришь в это, - Фендрель повернулся к Холлис, глаза над маской пылали.
- Ты – дурак, Фендрель. Всегда им был, - Холлис прижала ладонь к груди, ощущала биение сердца под кожаной броней. – Я знаю Айлет. Я растила ее, знаю ее душу. Ты понятия не имеешь, кто она. Ты не знаешь глубины ее… упрямства. Ее решимости. Но ее сердце… - она вздохнула, мышцы челюсти напряглись. – Ее сердце есть и всегда было честным, - ее глаза вспыхнули. – Она не хочет власти, не хочет влияния, стать легендой. Не как ты. Не как я.
Фендрель смотрел на нее свысока из-под тяжелых бровей. Он разглядывал ее, и его внимание было как лезвие у ее кожи. Одно неверное движение, и он порежет ее, оставит полосу крови. Холлис не вздрогнула.
- Надежда еще есть, - после паузы она пожала плечами. – А даже если нет, разве у тебя есть выбор? Побежишь домой, в Дюнлок? Поднимешь барьеры? Или призовешь больше душ, готовых отдать жизни и вечность ради атакары?
Фендрель отвернулся. Было невозможно понять эмоции на его лице из-за маски, из-за волос, ниспадающих на щеку. Но Холлис не нужно было видеть его лицо. Ее тень коснулась края его разума.
Она быстро отпрянула. Пульс его отчаяния был слишком сильным.
Ощутив прикосновение ее тени, он поднял голову. В глазах был опасный свет.
- Что ты предлагаешь, венатрикс? – осведомился он. – За годы в тебе появилась жажда самоубийства?
Его слова вызвали давние воспоминания, которые она успела забыть. Она увидела себя девушкой, едва миновавшей церемонию Одержимости. Полной огня. Полной пыла. Полной страха. Она видела себя в оружейной каструма Ярканд, все тело дрожало от эмоций, которые она едва осмеливалась называть.
- Это самоубийство, Фендрель. – сказала она тогда ему. – Ты себя погубишь.
- Лучше умереть, выполняя волю Богини, чем жить трусливо. Как червь, - ответил он.
Фендрель никогда не сомневался в воле Богини. Он не сомневался в цели перед собой, не сомневался в каждом шаге. Но куда вели те шаги?
- Никто из нас не знает, что за смерти уготовила нам Богиня, - сказала Холлис. – Но мы – не ягнята на алтаре. Мы – живые жертвы… и мы позволим Ей определить конец.
Она расправила плечи и убрала импульсивно маску с лица, чтобы смотреть на Фендреля прямо, чтобы он видел ее четко.
- Я пойду в Дулимуриан, - сказала она. – Я сделаю все, чтобы помешать Одиль добраться до короны.
Фендрель глубоко вдохнул сквозь маску. Он тоже расстегнул ремешки за ушами и снял клюв, открывая лицо. Холлис видела, как потемнели его вены под бледной кожей, какой оскверненной стала его кровь. Дух в нем воевал с его душой, и все силы Фендреля уходили на то, чтобы удержать его в узде. Но он держался. С трудом, но держался.
Он сделал шаг, другой, пересек расстояние между ними и навис над Холлис, его широкие плечи закрыли для нее лес за ним. Фендрель впился в ее глаза взглядом. Было легко затеряться в тех глазах, в серых прудах, поддаться его воле.
Больше нет. Хоть воздух между ними стал жарким, полным силы их теней и пульса их сердец, Холлис не могла больше поддаваться Фендрелю.
- Ну? – спросила она, голос хрипел в горле. – Что будешь делать?
- Я пойду с тобой, Холлис, - Фендрель чуть не взял ее за руку. Она ощущала его пальцы близко, но он не коснулся ее. – Я умру с тобой.
- Тогда пусть Богиня сжалится над нашими душами.
ГЛАВА 3
Террин целился скорпионой в сердце девушки, стоящей в пяти ярдах напротив него. Тени от измученных деревьев Ведьминого леса не могли полностью скрыть ее милые черты, женственное тело, заметное сильнее из-за изорванного бального платья.
Он застыл. На миг он увидел там красивую леди, которая вызывала у него когда-то юную страсть, недосягаемую фантазию. Он не мог отделить картинку перед ним от тех воспоминаний – ее соблазнительной улыбки, ее рук вокруг его шеи, мягком теле, прижатом к нему в приглашении. Мучения его тела, когда он пытался сдерживаться, как требовал Орден.
Он видел Лизель ди Матин. Но лишь миг.
Террин моргнул, теневое зрение силой открылось в нем, показывая тень, кипящую в том теле, опасное сияние странного света Невидимки. Он стиснул зубы, сжал спусковой механизм у ладони. Скорпиона дернулась и выстрелила. Дротик Нежной смерти пронесся по воздуху, рассекая пылинки обливиса, словно слои занавеса. Его глаза обманывали его, говорили, что дротик летел ужасно медленно, хотя он знал, что снаряд несся быстро.
Но недостаточно быстро. Фантомная ведьма пропала во вспышке тьмы, шагнула из этого мира в Прибежище, следуя своим невидимым путям. Нежная смерть рассекла пустоту на месте ее сердца. И мир порвался, она вышла за Террином.
Вспышка стали. Меч Герарда рассек воздух, Террин заметил это краем глаза. Террин отшатнулся вправо, отпрянул от атаки. Реакция принца была хорошей, он почти идеально угадал, где появится ведьма. Но его клинок рассек только обливис, почти задел Фантомную ведьму. В этот раз она не вернулась сразу же.
- Быстро! – рявкнул Террин и схватил Герарда за руку. Герард без возражений позволил оттащить его на несколько шагов в сторону, развернуть и прижать спиной к дереву, чтобы Фантомная ведьма не могла появиться за ним. Террин повернулся спиной к Герарду, закрывая его своим телом, как щитом. Он схватил еще дротик Нежной смерти из колчана. Оставалось несколько.
Белое сверкающее крыло мелькнуло перед его глазами. Нисирди, его тень, встал перед ним, выгнув длинную шею, раскрыв пасть, белый огонь собрался в его пасти. Он посмотрел по сторонам, словно искал след другой тени, но не мог уловить его.
Террин замер. Он не привык брать магию тени посреди боя, не привык управлять той огромной силой. Он должен был воззвать к ней сейчас? Собрать в ладони залп белого света и выпустить в Фантомную ведьму, как только она появится? Это могло сработать лучше яда, и…
Еще дыра тьмы открылась в мире, Фантомная ведьма выпрыгнула слева от Террина. Он повернулся, выстрелил, но она была слишком близко и слишком быстрой. Она отбила его руку, дротик улетел.
«Нисирди!» - взревел Террин в голове.
Его тень дрогнула в ответ, жар поднялся в Террине, побежал по рукам к ладоням. Фантомная ведьма поймала его за горло, Лизель улыбалась ему.
- Идем со мной, венатор, - прошипела она.
Террин не успел даже вдохнуть.
* * *
- НЕТ! – закричал Герард, бросился, сжимая ладонью кружащийся обливис. Была лишь пустота на месте Террина. В воздухе дрожал шок от разрыва миров, брешь тут же закрылась. Ощущение потрясало Герарда.
Он отшатнулся на пару шагов, врезался в ствол дерева. Грудь вздымалась. Яд обволакивал его легкие, слабость растекалась по ногам, собиралась в животе. Он не мог поверить в то, что увидел. Он мог только стоять, тяжело дыша, втягивая в себя больше яда.
А потом он стал двигаться. Сначала удалось сделать только несколько неровных шагов. Но решимость росла, силы возвращались, и он двигался все быстрее. Он вспомнил слова Террина, что Фантомная ведьма могла двигаться только в радиусе мили от оставленного якоря. У него не было времени, чтобы покинуть радиус. Но он мог попытаться.