– Ага, нашел!
Я вдохнула поглубже, закрыла глаза и взмахнула руками от себя и вверх, словно выпуская на волю невидимую птицу. Дверь глухо лязгнула, засов вошел в пазы.
Так просто.
Я медленно спустилась по скользким каменным ступеням и устало прижалась спиной к двери. Колени подгибались. Что я наделала?!
– Вольха? – Голос Лёна едва слышно доносился сквозь плотно пригнанные доски. Он еще не понял, что произошло, только удивился.
– Вы попались, Повелитель, – тихо сказала я. Нет нужды повышать голос. Мне достаточно было думать, но я почему-то испугалась тишины. – Боюсь, теперь вы не сможете с чистой совестью говорить всем и каждому, что вас невозможно обмануть.
Ответом мне был глухой удар изнутри. Дверь не шелохнулась.
– Выпусти меня немедленно!
– Я не вампир, Повелитель. Я вам не подчиняюсь. Хватит. Вы слишком привыкли решать за других и разучились уважать чужие решения. Чтобы заставить человека поступать по-твоему, надо с ним согласиться, не так ли? Хорошая политика. И действенная. Хочешь посмотреть Догеву? Пожалуйста. Я сам тебе покажу. То, что захочу. Хочешь погулять в одиночестве? Пожалуйста, гуляй. Я буду следить из-за кустов. Просишь очистить территорию от вампиров? Да с удовольствием. Прикажу подданным… а сам посплю часок-другой и устроюсь неподалеку, чтобы не дай бог тварь не выскочила. Ты ведь так собирался поступить, а, Повелитель? Даже твоя откровенность фальшива, потому что откровенен ты с единственной целью – друга легче контролировать, чем врага. Из всего можно сделать оружие. Даже из дружбы. Ты никогда не лжешь, Лён. Но как талантливо не договариваешь!
Дверь дрогнула так, словно в нее ломились с тараном.
– Бесполезно, Лён. Я еще днем заговорила и косяк, и стены. Они выдержат даже вампира. И не пытайся. Утром я тебя выпущу… Или выйдешь сам. Чары исчезают сразу после смерти мага.
|
|
Дверь гасила почти все звуки, но мне показалось, что в погребе заперт разъяренный волк – такой это был странный, стонущий возглас, напоминающий обрывок воя.
Отвернувшись, я побрела вверх по ступенькам, едва волоча ноги. На середине лестницы яростный удар сотряс, казалось, землю. И наступила тишина. А вдруг он разбил голову? Потерял сознание? Может, у него аллергия еще и на картошку? Соблазн проверить оказался так велик, что я снова спустилась, постояла немного у двери, прислушиваясь, пока не различила слабое царапанье, и мне показалось, что в дверь снова скребется перепуганный волк. Нет, второго случая мне не представится. Если Лён выберется… неизвестно, кто станет причиной моей смерти этой ночью.
– Ни пуха, ни пера, – неожиданно внятно, видимо, прислонившись к косяку, процедил вампир.
– К лешему! – выпалила я и стрелой вылетела из подвала.
* * *
Было не так уж темно. Безоблачная ночь раскинула звездные крылья над спящей землей. Лес дышал мшистой сыростью и холодом, а от остывающей мостовой поднимался теплый парок.
Я трезво оценила свои возможности, как магические, так и физические, и отказалась от поисков оборотня в кустах. Если на открытом пространстве, у фонтана, я еще что-то видела, то кусты уподобляли меня рыцарю в перекрученном шлеме. Итак, я села на каменный бортик и, чтобы скрасить ожидание, занялась полировкой меча подолом куртки.
Время шло. Противник запаздывал. По правилам дуэльного кодекса я имела полное право засчитать ему поражение. В отвергнутых мною кустах надрывались соловьи, чередуя мелодичные посвистывания с ритмичными пощелкиваниями. Веселые летучие мышки описывали круги почета над фонтаном.
|
|
Я поискала глазами кривенькую липку, возле которой давеча потеряла след. Вот странно, если оборотень выскочил из кустов, сцепился со мной, отступил и снова скрылся в кустах, то первыми должны были высохнуть следы, ведущие к фонтану. А высохли ведущие к кустам, я точно помнила, но тогда не придала особого значения. Словно оборотень двигался задом наперед. Или… все было наоборот! Не кусты-фонтан-кусты, а фонтан-кусты-фонтан!
На макушку капнуло. Я встряхнула головой. Еще одна капля скользнула по шее за воротник. «Ветер поменялся», – решила я, оборачиваясь.
Надо мной вибрировал, извивался, пузырился водяной столб из слившихся воедино струй.
– Этого еще не хватало, – ошеломленно пробормотала я. Столб мне почему-то не понравился. Не анализируя причин столь внезапной антипатии, я предусмотрительно увеличила разделяющее нас расстояние, отскочив на десяток шагов. Вовремя: столб изогнулся дугой, перевалил через край бассейна и пополз за мной, пульсируя и трансформируясь на глазах. Вот у нее выросла зубастая пасть. Вот она поднялась на корявые лапы, а по всему телу пробилась и распушилась бурая шерсть. Здравствуй, оборотень!
«Здравствуй, поздний ужин!» – лязгнула зубами тварь.
* * *
Спиной вперед я покидала поле боя с предельно возможной скоростью. Хотя, если честно, я не представляла, как оборотень сможет меня съесть. Даже архимаг бессилен сотворить настоящую плоть из чистой воды. За эффектным фасадом плескалась все та же вода – вот почему движения оборотня казались такими плавными, текучими. Вздумай я отрезать у него клок шерсти на память – и мне пришлось бы хранить ее в стакане. А доха испарилась бы в погожий денек или смерзлась в ледышку с наступлением морозов. Ну, разорвет он меня на куски, размажет по всей площади, а скушать – нетушки, не выйдет!
|
|
Честно говоря, меня это мало утешало.
Не бывает дыма без огня. Кто-то же создал эту тварь. И продолжает контролировать. С близкого расстояния.
«Ах ты мерзавец, сволочь, паскуда», – костерила я неизвестного чародея, почти уткнувшись спиной в кусты. – Где-то же ты засел, стервятник. Что там кричали в подобных случаях уязвленные богатыри? «Ах ты, волчья сыть, травяной мешок…» Нет, это вроде бы про коней. А, вот: «Выходи, нечистый дух, биться будем!»
Никто, естественно не вышел. Буйство всевозможной зелени окрест площади давало моему гипотетическому противнику обширное поле для маневров. Он мог сидеть на деревьях, таиться в кустах, лежать в траве и вообще находиться где угодно. В голову настырно лезли русалки на дубах. Сочетание этих фольклорных элементов именно с дубами вызывало у меня еще большую панику, чем медленное, но неумолимое приближение псевдо-оборотня. При чем тут русалки, я вообще не могла понять. Если какая-то русалка и притащилась сюда из ближайшего болота ради удовольствия посидеть на дубовой ветке, то какое отношение она имеет к нашему поединку?!
Вольха, соберись. А то потом не соберут.
Я уже знала, что все, созданное магом, носит на себе его отпечаток. Больше того – в захламленных закромах моей памяти бережно хранилось заклинание узнавания. Не тут-то было! Меня словно ударили пыльным мешком по голове, я пошатнулась и на миг ослепла. Сработала защита, охранное заклинание. Вот оно что! Да мой коллега неплохо замаскирован. Неудивительно, что вампиры его не чуют.
Ну погоди, паршивец. А как тебе этот подарочек?
В следующее заклинание я вложила всю свою злость. Не пытаясь проникнуть в сущность мага, я просто послала по его адресу самонаводящийся разряд. Ну, из какого куста запахнет паленым?
Ни из какого. Оборотень взвыл, окутался паром и растекся у моих ног.
И тут, стоя в тепловатой луже, я с умопомрачительной ясностью осознала, что происходит.
…Оно никогда не приходило из лесу. Оно все время было у меня под носом, в центре города. Оно выходило из воды, живой воды, которая «никому не могла принести вреда». Как и утверждал Лён, оно было «ни живо, ни мертво». Затаившись в укромном местечке, маг покидал свое бесчувственное тело, сливался с проходившей поблизости жилой и перемещался по ней, как крот по подземным галереям, на сотни, тысячи верст. Этот процесс требовал огромных затрат энергии, без жилы маг не смог бы отойти от тела и на полверсты.
Догева сама поймала себя в ловушку. Только здесь жила выходит на поверхность. Только здесь неведомый чародей мог вырваться на свободу, задрапироваться водной оболочкой и убивать. Вот почему мой прут не дрогнул, когда я проходила мимо фонтана. Твари там не было. Она приходила в него с темнотой.
Лён и все остальные ошибались. Совершив свое черное дело, монстр не убегал в лес. Ему требовалось всего лишь на короткий миг скрыться из виду. А там он отпускал временное тело, вода разливалась и впитывалась, как это произошло сейчас, а маг спокойно возвращался в фонтан и уходил по жиле…
Спокойно? Он не мог уйти спокойно! Он должен был ползти медленно, осторожно, сливаясь с землей, притворяясь травой и пылью, укрывая мысли, заметая следы, иначе вампиры своим изощренным чутьем обнаружили бы его. Он еще здесь! Он не мог уйти так быстро. Я увела его слишком далеко от фонтана.
Я вскочила. И увидела фонтан в пятистах шагах.
Наверное, я поставила мировой рекорд в беге на короткие дистанции. Сначала меня подгоняли охотничий азарт и желание утвердиться в своей догадке. Потом – леденящий ужас, когда оно, догадавшись о моем намерении, поднялось в полный рост и, уже не таясь, завыло и затопало за моей спиной, жуткое, бесплотное, яростное.
Я успела. Не сбавляя ходу, я прыгнула прямо в бассейн, взметнув тучу брызг, и еще в прыжке учуяла незримую дорожку, его путеводную нить по бесконечно запутанным катакомбам энергетических трасс.
И перерезала ее. Теперь он не мог вернуться. Ему пришлось принять бой.
Глава 22
Оно отползло с каменной мостовой на зеленый ковер обочины. Красноватая стрелка дикой лилии завалилась набок, жалобно тренькнули корни, лопнул вздувшийся пузырем дерн, земля выпятилась из разрыва, как забытое тесто из кадушки, полезла вверх гигантским червем, выбрасывая короткие щупальца, нашаривая и заполняя пустоты.
Спустя минуту он стоял передо мной, уродливый, угловатый, похожий на вылепленную из глины куклу без глаз, носа и ушей. Он больше не заботился о внешнем виде. Все, что требовалось от временной оболочки – быть достаточно материальной и прочной для выполнения одной-единственной цели.
Убить меня.
Он нагнулся, без видимых усилий вырвал из мостовой камень с прожилками руды, играючи подбросил в воздух, а поймал уже рукоять длинного стального меча. Лунный блик скользнул по черному лезвию. Мой меч не выдерживал с ним никакого сравнения. С таким же успехом я могла биться деревянным прутиком.
Не медля, монстр пошел в наступление, вращая мечом, как ретивый зоолог булавкой, я же ощутила себя стрекозой с отнявшимися крыльями. Руки вспотели и меленько тряслись, как у бывалого пропойцы. Ноги приросли к мостовой. Сердце либо не билось, либо заползло так далеко, что не прослушивалось. О боги, как же мне с ним драться?! С тварью я еще могла поспорить, если не в силе и проворстве, то в интеллекте (тоже под сомнением, но хотелось верить). Против архимага у меня не было никаких шансов. А мне противостоял именно архимаг – обычный Магистр не смог бы с такой легкостью переключиться с одной стихии, водной, на другую, земную. Правда, во временном теле он не мог использовать магию, кроме магии выбранной им стихии. Но против него моя магия тоже была бессильна.
Лезвие медленно неслось к моей шее, увязнув в остановленном страхом времени. Из груди монстра выглянул и озадаченно попятился толстый дождевой червяк, прихваченный вместе с землей.
И тут на меня снизошло озарение. Это же земля. Просто земля, кишащая семенами, козявками, обрывками корней и мелкими камушками. Она ничем не отличается от обычной грязи, разве что дурно воспитана и стоит на ногах. Неужели я, без полутора лет магичка, испугаюсь двух мешков перегноя?!
Я встряхнулась и поднырнула под правую руку твари, очутившись у нее за спиной. Не останавливаясь, резким и косым ударом снесла ей полголовы, захрустевшей под лезвием.
Без бахвальства, это был прекрасный удар. Я его от себя никак не ожидала. Увы, безмозглая тварь его словно не заметила. Отрубленный кусок упал в траву и раскрошился свежей кротовиной. Лениво развернувшись, тварь попыталась достать меня извивающимся клинком, осьминожьим щупальцем, вытянувшимся вдогонку. Хорошо я все-таки бегаю. И прыгаю. Живое лезвие впилось в бортик фонтана и яростно завибрировало, силясь вырваться. Крошки гранита вихрем разлетались в стороны. Высвободив острие, маг взмахнул рукояткой, как ямщик кнутовищем. Лезвие послушно растянулось бечевой и снесло верхушку фонтана. Вода хлынула единой десятиаршинной струей, щедро орошая площадь. Отлетевший кусок больно саданул меня между лопатками. Я не удержалась и использовала свободную руку по назначению – сложила шиш и дала полюбоваться противнику.
Монстр зарычал и удвоил усилия. Следующие десять минут мы воодушевленно бегали вокруг фонтана, дико визжа, завывая, топоча и производя немалые разрушения. Сквозь рассеченный в нескольких местах бортик радостно журчала вода, превращая топот в хлюпанье.
Наступило кратковременное затишье, во время которого монстр сообразил – если продолжать в том же духе, то мы в Догеве зазимуем. Нас разделял фонтан. Я тяжело дышала, готовая сорваться с места в любой момент. Благословенны будьте, ненавистные тренировки! По ратному делу у меня была тройка, по бегу – четверка с минусом, и вообще я предпочитала отсиживаться в раздевалке, симулируя всевозможные хвори и травмы. Тем не менее, без этих тренировок мне бы пришлось совсем худо.
– Кто ты? – крикнула я, пытаясь унять колотье в боку.
Монстр неожиданно расхохотался, опустив меч. Беззубая пасть походила на песчаную воронку, в которой щелкает жвалами хищная личинка.
– Маленькая дурочка! – проревел он. – Ты еще не догадалась? Тем лучше. Тогда у тебя еще есть шанс спастись!
– Каким образом? – живо заинтересовалась я.
– Убей его! – рявкнул монстр. – Убей этого беловолосого выродка! Ты великолепно его одурачила, так покончи с ним раз и навсегда – парочка молний в бревенчатую крышу подвала, и я обещаю оставить тебя и Догеву в покое.
Меньшее зло. Горящая крыша над чужой головой ради спасения своей.
Чума все равно добралась до Стармина, три недели поплутав лесными тропками вместе с крысами-погорельцами.
Из двух зол выбирает только тот, кому недостает смелости выступить против обоих.
– Я лучше тебя убью, – сквозь зубы процедила я.
– Не сумеешь! – прошипел маг.
– Посмотрим!
Земля брызнула в разные стороны, чудовищная змея сделала выпад в мою сторону. Я ударила заклинанием по фонтанной струе, тварь окатилась водой с темечка до хвоста и осела на мостовую бесформенной кучей грязи.
– Что, съел?
– Съем! – Невнятно пообещал монстр, вырастая из земли рядом со мной. Я поспешила обежать фонтан.
– Почему бы тебе самому не сразиться с Лёном? Он согласен, я спрашивала.
– Слишком много канители, – прошипела тварь.
– Слишком мало шансов на победу?
– Больше, чем у тебя!
Мы выбрали очень удачное место для битвы, без труда восстанавливая резерв после каждого заклинания. Я с легкостью парировала жиденький камнепад и молнией пробила дырку в брюхе противника, выиграв пару мгновений.
– А может, ты просто боишься разоблачения? – с издевкой поинтересовалась я, перепрыгивая через земляную волну, подкатившуюся под ноги. – И за что же ты так невзлюбил вампиров?
– Ничего личного, – фыркнул монстр. – Мне нужна Догева. Вся. Она должна принадлежать мне, мне одному! В этой проклятой долине сокрыта огромная сила, и, завладев ею, я приобрету власть над смертью, если тебе это о чем-то говорит!
– Конечно, говорит. Тебя в детстве из люльки уронили!
– Так я и думал, – осклабился монстр. – Этот выблядок трясется над своими секретами, как ростовщик. Сидит на них своей крылатой задницей и не желает подвинуться. И что ты в нем нашла? Лживая, мелочная, предательская душонка. Только и корысти, что смазливая морда, пока клыки не выщерил. Но не забывай, что ты – человек, а он – вампир. Я знаю, как он скрежещет зубами по ночам, день-деньской рассыпаясь перед тобой в изъявлениях и заверениях. Так волк виляет хвостом перед сучкой, захлебывающейся лаем у ног охотника с арбалетом.
– По-моему, больше всего его уязвляет нежелание подвинуться. И думаешь, почему? Он знает, какая широкая у тебя… попка. И как оная пихается.
– Ну, хватит! – прогремел маг. – Ты мне никогда не нравилась. Быть может, посмертный отзыв окажется более лестным?
Я так и не поняла, как он это сделал. Высунувшись из земли, одно щупальце подсекло мне колени, а второе дернуло за ногу. Я хряснулась затылком о камень, а этот… нехороший человек… пырнул меня в грудь мечом, пригвоздив к земле!
Боли не было. Только недоумение по поводу странной пустоты там, где только что билось сердце. По правилам летописного жанра я должна была издать хриплый сип (или сиплый хрип), впиться руками в безжалостное лезвие, предречь недругу страшную смерть от руки одного из моих потомков, в подтверждение плюнув кровью в ненавистное лицо. После чего изобразить парочку-другую конвульсий и картинно закатить глаза. Но тут я вспомнила, что потомков у меня нет, а, следовательно, мне не поверят. Может, натравить на него безутешного возлюбленного? Я перебрала всех своих знакомых, но кандидата в мстители так и не нашла. Какое безобразие, ни на кого нельзя положиться, все приходится делать самой!
– Ну вот и управились, хвала богам! – прогремела возвышавшаяся надо мною гора.
Меч, выпавший из моей руки, лежал совсем рядышком, на бортике фонтана, рукоятью к площади.
– Лежачего бить нечестно, – прошептала я, слегка удивившись хриплому бульканью в груди.
– Все никак не соберусь почитать рыцарский кодекс, – зловеще выскалилось чудище.
Оголовье меча наклонилось и скользнуло в мою ладонь, повинуясь неслышному зову магии. Сдвинувшееся острие провалилось в щель бортика. По стальным граням, щекоча немеющие пальцы, заструилась вода. Внизу живота тянуще кольнуло.
– А зря, – шепнула я, резко сжимая ладонь.
Магия хлынула по мечу, по руке, жгуче заполнила рану в груди и устремилась дальше, вьюнком оплетая черное лезвие. Монстр захлебнулся тонким вибрирующим воем и откинулся назад, не успев ни выпустить, ни выдернуть из моего тела свой меч, по которому со свистящим потрескиванием бежали синеватые змейки-разряды. Ни один архимаг не сумеет осушить до дна природный источник силы, ибо даже бездонная пропасть в конце концов выйдет из берегов, если обратить в нее стремительную полноводную реку. Пропасть – но не дырявое ведро, стоящее на ее краю. Сила текла и текла сквозь мое израненное тело, подчиняясь последнему, отчаянному усилию воли. Монстр выл, корчился, выплевывал заклинания, пытаясь хоть так избавиться от излишков силы, разорвать губительную связь, но все было бесполезно. С тем же успехом он мог вычерпывать прибывающую воду горстями, и развязка не заставила себя ждать. Монстр окутался сияющим коконом, крики потонули в нарастающем гуле, земля содрогнулась и пошла глубокими трещинами, остатки фонтана вместе с бортиком смялись и провалились в глубокую воронку, а затем раздался легкий, нежный, тихий хлопок, сияние сжалось до слепящей точки, брызнуло лучами и исчезло. В воздухе закружились хлопья копоти.
Меч выскользнул из ослабевшей руки и глухо плюхнулся в лужу. Я и не знала, что в предрассветные часы так сильно темнеет. Потом мне померещился Лён, стоящий в луже на коленях, с треском разрывающий рубашку у меня на груди.
– Боюсь, вам придется переделать фонтан в колодец, – прошептала я, и это были мои последние слова.
Результаты и обсуждение
Я просыпалась медленно, с беспокойным ощущением, что я натворила что-то страшное, но никак не могла вспомнить что. Потом вспомнила. И сон сразу испарился.
Я заперла Лёна в подвале!
Ничего более ужасного со мной приключиться просто не могло. Сколько сейчас? Полдень?! А если он задохнулся? Замерз? Я через силу разлепила веки и увидела Лёна, с задумчивым видом сидевшего на стуле у окна. Интересно, кто его выпустил? (Позже я узнала, что он вышиб-таки дверь, разворотив косяк.)
Лён поднялся и пошел к моей кровати. Я поскорее зажмурилась. Кровать скрипнула, когда он осторожно присел на краешек. Несколько секунд ничего не происходило, потом он неожиданно сказал:
– Прости меня.
Как бы худо мне ни было, вступление мне понравилось. Я прикинула, какие выгоды оно мне сулит, и, томно перекатившись головой по подушке, чуть слышно прошептала:
– На колени…
К моему ужасу, он бухнулся на пол так ретиво, словно я собиралась посвящать его в рыцари.
– Эй, ты что, вставай немедленно, я просто пошутила!
– Я тоже.
Я перегнулась через край кровати, и обнаружила, что он сидит на корточках. Вздохнув, Лён прислонился спиной к кровати, вытянул ноги и закрыл глаза. Потом начал говорить – тихо, медленно, тщательно подбирая слова.
– Мне уже несколько раз приходили сообщения по телепочте. Текст был один. Суммы – разные. Плата за то, чтобы мы освободили Догеву и разошлись по другим долинам. Совсем недурная плата – деньги, военная поддержка, чуть ли не старминский трон под лозунгом: «Долой людей, даешь вампиров». Тогда я только посмеялся. С каким жаром он обещал мне то, чего не собирался выполнять!
К сожалению, отследить сигнал не удавалось. Мерзавец и впрямь занимал какой-то высокий пост, а то и сам был магом. Ничего не добившись посулами, он начал угрожать. Дескать, ты не берешь денег – возьмут за тебя.
И началось…
В человеческих городах нас стали травить как крыс. Это дало очень умеренный эффект. Наемники с оберегающими талисманами и заговоренными мечами неизменно проигрывали гворду, а то и обычной палке. Тогда им велели работать «под нас». Странно, городские сточные канавы ежедневно принимают в себя десятки безымянных трупов, но достаточно одного «укушенного» в шею сапожным шилом, как поднимается паника.
Маг донимал меня днем и ночью. Речь шла уже не о деньгах, а о восстановлении доброго имени. Я по секрету сообщил ему, что оно и так не пользовалось большой популярностью, и съязвил, что дурная слава лучше никакой – меньше будут соваться в Догеву, поостерегутся. Очевидно, это навело его на какую-то мысль, и звонки прекратились.
Появилась тварь.
Нельзя сказать, чтобы мне было жалко погибшего мага. Можешь считать меня хладнокровным монстром, но первой моей мыслью было – поскорее выкинуть труп за границу, чтобы не вонял на моей территории.
Но не успели мы отскрести бедолагу с мостовой, как появился второй чародей. Нахально материализовался посреди площади и изобразил священный ужас. Ох, ах, да что с моим коллегой? Что, что… Все. Я был уверен, что о бесславной кончине конкурента номер второй узнал не от перелетных птичек. Улучив момент, я покопался в его подсознании. Весьма поверхностно – у него стояла мощнейшая защита. Но не он ее создал. И вряд ли о ней знал. Посмотрел я на него, посмотрел и плюнул с досады. Если он когда-то и обладал магическими способностями, то утратил их, подвизаясь по кабакам. На званом вечере номер второй упился так, что назавтра тварь страдала от похмелья, и номер третий довольно долго носился с воплями вокруг фонтана, даже я успел выскочить и разглядеть ее вблизи. Кстати, за несколько часов до кончины он попытался отправить меня на тот свет, но, к счастью, толком не знал, как это сделать. И это маг-профессионал, заинтересованный в поисках истины? Да ни за что не поверю.
Создавалось впечатление, что таинственный враг специально подсовывает мне своих неудачливых, малоценных сообщников или скрытых недругов – и место на троне расчищает, и вампиров порочит. Но если бы тварь ограничивалась только ими! Всех проживающих в Догеве людей срочно выселили за ее пределы, завернутые с полдороги купцы возмущались и грозили вообще прекратить торговлю с Догевой. Мне очень не хотелось обращаться к твоему Учителю, но если уж Магистр теоретической и практической магии, лучший в Белории, не сумеет мне помочь, то впору обивать гроб кистями.
А он взял и не приехал. Постарел, стал осторожней, недоверчивей.
Четвертому магу – он представлял Школу, приятный старичок, – я выделил охрану. Три дня мои парни таскались за ним след в след, тактично отставая у будочки на задворках. Там-то его и поджидали. Резво попрыгав по бурьяну, будочка рассыпалась в мелкую щепу. Без особого энтузиазма поискав тварь среди обломков и ошметков, стражи побежали ко мне с докладом. Оба утверждали, что до подскоков будочки не чувствовали ничего необычного. И после – тоже. А вот во время… Очевидно, монстр терял контроль над собой только в короткие моменты битвы. Если бы я был рядом, то, скорей всего, смог бы проникнуть в его мысли, но подобная оказия все не подворачивалась.
Твое появление стало последним гвоздем в крышку моего гроба. Прочитав письмо, я взвыл от досады. На себе-то я мог рвать волосы сколько угодно, но с твоей головы не должно было упасть ни волоска. Иначе… Я посылал за помощью, а получил одни угрозы. «Если она… Если с ней… Если еще раз»… И зачем я связался со Школой? Какими только словами я не костерил твоего Учителя…
Одно дело – опекать немощного старика и совсем другое – озорную девицу в самом расцвете сил. Ты могла сорваться с места в любой момент. Ну вроде бы уже выгулял, довел до самого дома, сдал на руки охраннику – и через каких-то полчаса мне сообщают, что тебя видели в десяти верстах от города. Предугадать, что придет тебе в голову в следующую секунду, было невозможно. Мало того, что ты как магнитом притягивала неприятности, – ты и меня не забывала в них втравливать. И самое страшное… мне это понравилось. Честное слово, я упивался неделей, как будто она была последней в моей жизни. А могла бы и стать таковой, не прикончи ты монстра. Из тебя выйдет отличная магичка, Вольха. Я безгранично благодарен тебе за помощь и сгораю от стыда за свое дурацкое поведение. Мне следовало больше доверять тебе и рассказать все с самого начала. Прости меня, пожалуйста.
После таких слов мне оставалось только прослезиться, благословить его и умереть. Я привычно предпочла четвертый вариант:
– Ни за что! Будешь знать, как обманывать друзей.
– Ты права. Никудышный из меня Повелитель, – покаянно сказал он.
– Я этого не говорила, – возразила я.
– Говорила. Вчера, в подвале.
– Я хотела убедиться, что ты не выберешься из подвала, даже очень разозлившись, – призналась я, расплываясь в улыбке.
– Сейчас-то я не в подвале, – сказал он, выразительно разминая пальцы. – Но как тебе удалось меня туда заманить?
– Уже три тысячи лет маги совершенствуют телепатию… и способы защиты от нее.
– Так ты мне лгала?! – возмутился Лён.
– Отметь, тоже лгала.
– Да, хороши же мы оба! Вот, возьми. – Медный браслет заскользил по одеялу, скатываясь мне под бок. Я торопливо повернулась, не давая ему затеряться в складках одеяла, и тут только вспомнила, что я, собственно, умираю – не может же человек жить с пробитым сердцем!
Я восприняла отсутствие адской боли как приговор, не подлежащий обжалованию. Очевидно, я доживала последние минуты милосердной агонии. Я восхитилась своим мужеством… и поразилась равнодушию Лёна. Где сдавленные рыдания? Где глаза, опухшие от бессонных ночей? Где пролысины от вырванных клоков волос? Он, правда, покусывал губы… но все равно засмеялся.
– Надеюсь, это у тебя нервное? – подозрительно спросила я, украдкой ощупывая забинтованную грудь. В боку стрельнуло. – И прекрати читать мои мысли!
– Не хочется тебя разочаровывать, но ты, к сожалению, не умираешь.
– Как это – не умираю? – возмутилась я, садясь и стыдливо натягивая одеяло по самый подбородок. Узкая полоска бинта проходила как раз под грудью, сбоку прощупывался бугорок тампона. – Он меня прямо в сердце пырнул!
– Не в сердце, а в бок. Лезвие скользнуло по ребру, прошло под кожей и выскочило через полтора вершка. Проверь, если хочешь.
Странно, я могла поклясться, что получила смертельную рану. В пылу схватки, конечно, ощущение боли искажается, но обычно наоборот – люди не замечают лишних дыр, пока не падают замертво. Вот уж не знала, что окажусь такой неженкой – чуть не отправилась к праотцам из-за пустяшной царапины.
– Я долго спала?
– Сутки и половину дня. Сядь поудобнее, я принесу тебе обед.
Безобразие. У меня была такая эффектная кончина – под пение соловьев, аромат цветов, журчание воды, на руках у красавца-мужчины – и на тебе. Ну где еще, скажите на милость, я смогу почить в подобной обстановке?
– А ты почаще приезжай в Догеву, – предложил Лён. – Мы всегда будем рады обстряпать это богоугодное дельце.
* * *
Неделя перед отъездом пролетела как один день – яркий, красочный, чудесный. Быстро заживающая рана не мешала верховым прогулкам, и мы с Лёном побывали в долине Семи Радуг, подгадав к короткому дождю, на исходе расцветившему небо даже не семью – девятью радугами, причудливо изломанными «эффектом черновика»; прошлись по берегу затянутого туманом озера, из которого доносился журчащий смех невидимых русалок; подманили-таки упрямого единорога, и он нехотя позволил мне благоговейно погладить жеребенка по шелковистой спинке… А по вечерам прямо на площади закатывались грандиозные пиры, на которые стекались все обитатели Догевы – и вампиры, и вернувшиеся люди, и эльфы с гномами, и даже волки, улучив момент, вскакивали на уставленные яствами столы и угощались в свое удовольствие. Пожалуй, я стала самым уважаемым человеком в Догеве после Лёна и Старейшин. Но они – вампиры, так что я смело могла величать себя самым уважаемым человеком вообще.