– Вольха, ты же обещала больше не рисовать! – укоризненно сказала Велька, не в силах оторвать взгляд от шедевра.
Стенгазета, оформить которую мне поручили в позапрошлом году, вызвала необычайный интерес у широкой публики. Весть о последнем номере «Вестника Чародейских Наук» (досель пылившемся у дверей учительской в гордом одиночестве), мигом облетела Школу. Номер был приурочен к Международному празднику Чародеев и посвящен наставникам – основателям Школы. В кои-то веки «ВЧН» имел грандиозный успех. Каждый адепт счел своим долгом ознакомиться с краткими биографиями, а пуще того – поясными изображениями маститых волшебников. Наставники, не попавшие в их число, облегченно вздыхали, позволяя себе короткие несдержанные смешки, переходящие в громовой хохот. Первый урок был сорван – восторженные зрители не расходились, а толпа все прибывала. Прибежал даже Учитель. Но собственный портрет, размещенный на первой полосе, ему чем-то не понравился. Сорвав со стены труд двух бессонных ночей, он изодрал его в мелкие клочки и, не слушая дружных возгласов в защиту талантливой абстракционистки, влепил мне кол по поведению.
– Обещала. Но – музе не прикажешь, – я отобрала у Вельки историческое полотно, свернула в трубку и спрятала под кровать.
– Музой этот кошмар и не пахнет. Я думаю, тебе не стоит есть так много на ночь, – проворчала подруга.
От лекции по гигиене питания меня спас Важек, материализовавшийся посреди комнаты в обнимку с огромным индюком иссиня-черного цвета. Голова птицы безвольно болталась на тонкой голой шее.
– Вот, закусь добыл! – гордо сообщил парень.
– Где ты его украл? – строго спросила Велька.
Важек понес какую-то чушь. В его рассказе кишмя кишели драконы и вурдалаки, старушки-оборотни, кладбище, живые и не очень мертвецы, битва насмерть, искусно воспроизведенные хрипы, захватывающая погоня Важека за бесами и бесов за Важеком, короли и рыцари, в которые его якобы посвятили, а в придачу пожаловали дохлого индюка.
На середине жуткого повествования в комнату зашел Енька, высокий костлявый парень, немного послушал, хмыкнул и вальяжно развалился в кресле-качалке. Черный кот Барсик, школьный талисман, воровато проскользнул в приоткрытую дверь и вспрыгнул Еньке на колени.
– В любом случае, птичку не воскресить, – философски заключил Важек. – Кто за ее возврат законному хозяину? Кто воздержался? То-то же. Нате, ощипывайте.
Мы с Велькой впились в индюка, как две моли. В воздухе закружились перья. Черный кот, перевернувшись на спину, азартно подбивал их когтистыми лапками.
– Его надо ошпарить, – советовал Важек, увиваясь вокруг нас, но не принимая посильного участия. – Вскипятить воды и обдать.
– Дверь лучше закрой.
– Я зачарую.
– Ни в коем случае! Это может привлечь нездоровое внимание кого-нибудь из Магистров. Шваброй подопри.
Ощипанный индюк уменьшился вдвое и оказался нездорового голубоватого цвета. У меня зародилось страшное подозрение, что какая-нибудь сердобольная бабулька позволила птичке умереть своей смертью, а затем выкинула в крапиву, а Важек подобрал.
– Ничего, обмажем глиной и положим в костер – авось утушится, – не слишком уверенно ободрила нас Велька. И задумчиво добавила: – Тем более что я все равно на диете…
Ближайший лесочек давным-давно был облюбован нами для шабашей, к огромному неудовольствию жителей соседней деревеньки. Пару раз они уже пытались присоединиться к нашей теплой компании – с факелами, вязанками дров и патлатым священником, гнусаво возвещавшим пастве об открытии сезона охоты на ведьм.
В дверь деликатно постучали. Не успели мы «ктотамнуть», как повеяло паленым и Темар просочился сквозь доски и швабру. Вид у него был сияющий.
– Первая сессия без единой пересдачи! – радостно объявил адепт, не обращая внимания на мои хмуро сдвинутые брови. – Ох, и отметим же мы!
– Да уж, представляю, – понимающе вздохнула Велька, – помнится, после обмывания не столь удачной прошлой сессии Школу заполонили скачущие по стенам мракобесы, материализованные тобой под воздействием десяти жбанов эльфийского пива. И как в тебя столько влезло?!
– Ерунда. В полночь общий магический слет на ристалище, перед завтрашним Праздником Урожая. Все наставники уйдут туда, даже Учитель и вахтер, которого сменит какой-нибудь гхыр из наших, а остальным будет не до мракобесов. – От избытка чувств все мы частенько пользовались тролльими ругательствами – без перевода, естественно.
В дверь снова постучали, но не вошли.
– Вольху Редную – к директору, немедленно! – зычно возвестил голос дежурного по этажу.
Я торопливо запихнула в рот остаток помидора, кое-как счистила перья с брюк и отправилась на заклание. Друзья проводили меня сочувственными взглядами.
* * *
Дверь учительской была приотворена, и дребезжащий голос Учителя я услышала еще в начале коридора.
– Алмит, это форменное безобразие. Слышите, бе-зо-бра-зие! Школа еще не видела подобного беспредела. А как я могу призвать к порядку адептов, если наставники вроде вас ежечасно подают им такой пример, словно здесь не Школа магов, а стойбище троллей! Только что, проходя по второму этажу, я слышал грязную площадную ругать из женской уборной. Нет, я не собираюсь цитировать, хоть мне и очень хочется. Мало того – репутация Школы не успевает оправиться от одного ЧП, как разражается другое. Не далее как на прошлой неделе пифия-семикурсница предсказала землетрясение в северных провинциях и растрезвонила о нем по всему городу. Девушка ошиблась, и мне пришлось срочно связаться с магами-северянами, чуть ли не на коленях умоляя их устроить маленькое показательное землетрясение – для поддержания авторитета Школы. У меня тут проблемы государственной важности, а вы лезете со своей капустой! Вы что, хотите, чтобы я сам ее вырубал? Да будь она хоть трижды селекционная! Хватит того, что я ее садил по весне. Возьмите десяток старшекурсников, корзины и уберите ее в кладовую!
Гневный монолог Учителя ни разу не перешел в диалог. Алмит виновато улыбался в рыжую бороду, опустив долу хитрые глаза. Ранней весной директор издал приказ о «Снабжении адептов Школы продуктами питания за счет ведения натурального хозяйства на пустошных землях». Никто из наставников и адептов не проявил должного энтузиазма. Помидоры не взошли, картошка подмерзла, огурцы выклевали галки, но капуста прижилась и стала нашей головной болью. Мы возлагали большие надежды на гусениц и тлю, но и им селекционная капуста оказалась не по зубам. Ее не вымыли дожди, не высушило солнце, не побили заморозки. Она выросла большая-пребольшая, как в сказке про репку. Теперь ее надо было убирать, но как? С уроков нас ради нее не снимали, а после уроков нам было не до капусты.
– Ага, вот и она! – Учитель ткнул в мою сторону длинным костлявым пальцем. – Магистр, оставьте нас! И чтобы я больше не слышал от вас ни о какой капусте!
Алмит пожал плечами и исчез. Дверь за моей спиной захлопнулась сама собою, запор с треском упал на крючья. Я вздрогнула от неожиданности. Наверное, то же самое чувствует мышь, угодившая в мышеловку.
Учитель не торопился с расправой. Возмущенно сопя, он складывал в тубу свитки, беспорядочно разбросанные по столу.
– Присаживайтесь, – коротко бросил Учитель, аккуратно прилаживая крышку тубы.
– Спасибо, я постою.
– А я сказал – садись! – рявкнул Учитель, с треском швыряя тубу в ящик стола. Туба была аршинной длины и толщиной с мое бедро, а в ящике не уместился бы и учебник по травоведению, но туба исчезла с легким шелестом.
– Итак, – зловеще начал архимаг, опираясь обеими руками на стол. Длинная седая борода пушистым кошачьим хвостом свернулась в кольцо на столешнице, – вы догадываетесь, почему вы здесь?
– Ну-у-у… – многозначительно прогнусавила я.
– Вы считаете, это смешно?! – тоном судебного обвинителя вопросил Учитель.
– О-о-о… – покаянно протянула я.
– Да вы хоть понимаете, что наделали?
– Нет, – на всякий случай сказала я, чтобы, упаси бог, не сознаться в чем-нибудь пока не всплывшем.
– После экзамена мы все выпили по несколько глотков, – ледяным тоном сообщил Учитель, – прежде… прежде чем… Вольха, это низко и недостойно мага. Да, я оценил вашу изобретательность, но неужели вы не могли отыскать более… более приличную жидкость?!
– У-у-у… – всхлипнула я.
– Ы-ы-ы! – передразнил меня Учитель. – Ну и что теперь мне с тобой делать? Отчислить? Вольха, ты же умная девушка, у тебя такие выдающиеся способности, неужели ты не…
Я украдкой перевела дух. Ну, хвала богам. Пронесло. Учитель перешел на «ты», значит, карцер отменяется. Подозрительно, но приятно. Очень не хотелось бы пропустить ночное запекание синей птицы. А вот пространного нравоучения избежать не удалось. Учитель мерил комнату шагами, как узник в каменном мешке, цитировал Рована Венценосного и пророка Овсюга, указывал на портреты магов – основателей Школы, уговаривал, убеждал, отчитывал, надеясь разбудить в моей душе все доброе, чистое и светлое, чего там отродясь не ночевало. Я рассеянно кивала, прикидывая, хватит ли пяти кладней на новую шубку, – старая совсем облезла, а до зимы рукой подать.
В висках запульсировала кровь – старый маг пытался телепатически выяснить степень моего раскаяния. Я охотно подыграла ему, задумавшись о своем нехорошем поведении.
И тут Учитель прекратил челночные снования по комнате, повернулся на каблуках и уставился на меня с таким растерянным выражением лица, словно увидел ораву зеленых мракобесов, с радостными воплями скачущих по моей голове.
– При чем здесь кровельное железо? – испуганно переспросил он.
– Что? – остолбенела я. – Какое железо?
– Зачем тебе понадобился пуд кровельного железа?
– Ничего подобного, – обиделась я. – Я полна стыда и раскаяния, сожалею о своей загубленной жизни и желаю исправиться.
– Сними его немедленно! – грозно потребовал Учитель.
– Кого? – Я посмотрела через плечо, пытаясь выяснить, не пришпилено ли что к моей спине.
– У тебя есть какой-то талисман, искажающий мысли. Отдай его мне сию же секунду, а не то хуже будет!
Я никогда не носила украшений, будь то кольца, браслеты или цепочки. Не потому, что не любила, – просто у меня их не было, как не было человека, который мог бы их мне дарить. А вампир был. Я недоверчиво нащупала под рубашкой простой кожаный шнурок и, помедлив, сняла талисман и вложила в открытую длань Учителя.
Я боялась, что маг сунет талисман в один из своих бесчисленных ящиков и выпроводит меня со словами: «После окончания Школы заберешь», но ничего подобного не последовало. Учитель задумчиво изучил камень на свет, взвесил на ладони и вернул мне.
– Подарок Арр’акктура?
– Кого? А, Лёна. Да, его. А этот камень действительно обладает волшебными свойствами?
– И не только. – Гнев Учителя как рукой сняло. Отвернувшись к окну, старый маг задумчиво изучал поросший люпинами пустырь. – В любом случае, я попрошу тебя не надевать его, когда я тебя вызываю.
– Обещаю, Учитель. Я могу идти?
– Да. Нет. Еще кое-что. У тебя есть возможность искупить свою вину – я назначаю тебя Стражем Ворот в канун Праздника Урожая.
Да смилостивятся надо мной боги!
* * *
Возвратившись в комнату, я продолжала рассеянно подбрасывать талисман на ладони, и Велька его сразу заметила.
– Что это? Ну покажи, не будь жадиной! Парень подарил?
Я неопределенно пожала плечами, но камень отдала.
– Авантюрин… Дешевка, – презрительно заметил Темар, выхватывая шнурок с камнем и после короткого осмотра бросая Еньке.
– Сам ты дешевка! – возмутилась Велька, отвешивая ему затрещину. – Много ты понимаешь! Это же по-да-рок. Причем от воздыхателя. Ему вообще цены нет.
– У, да тут что-то написано! – запасливый Еня вытащил из кармана увеличительное стекло, и мы столкнулись лбами над талисманом.
Камушек-подвесок был обточен в форме волчьего клыка, охваченного в основании серебряной шапочкой, что придавало ему некоторое сходство с заостренным желудем. Хвостик заменяло маленькое колечко, сквозь которое продевался шнурок.
Шляпка-то и привлекла Енино внимание. По серебряному ободку вилась тончайшая гравировка – вязь непонятных рун, одновременно похожих на эльфийские и гномьи. Мне показалось, что некоторые из них я уже видела. В догевской пещере. Одну при входе, и еще парочку – в гексаграмме Ведьминого Круга. Все-таки одну знакомую руну мы нашли. «Смерть».
– Ничего себе подарочек! – хохотнул Темар. – Главное, жизнеутверждающий.
– Может, имелась в виду любовь до смерти? – мечтательно предположила Велька, заводя глаза к потолку.
– Тоже хорошая штука, – согласился адепт. – Был у древних такой обычай – хоронить живую жену вместе с почившим супругом.
– И жена не возражала?
– Возражала, но недолго, – зловеще буркнул Темар. – Теперь, Вольха, ты должна на него молиться. Не дай бог чего…
– Тема, а ты веришь в пророчества? – спросила я, вешая амулет на шею.
– Смотря чьи.
– Ну, скажем, Рионы.
– Тю! – присвистнул Темар. – На пятом курсе она предсказала конец света, который не состоялся по техническим причинам.
– Не скажи, – возразил Важек, – Риона – способная девушка. Магистр Брувс ее очень хвалил.
– А кстати… – вспомнил Енька. – Чего от тебя хотел Учитель?
Я почувствовала настоятельную потребность присесть.
– Поздравьте меня, ребята… Я и есть тот гхыр, который будет сторожить Ворота Школы в канун Праздника Урожая.
– О нет! – дружно застонали адепты.
Лекция 5
«Форточка»
С тем же успехом Учитель мог попросить кошку посторожить ворота псарни. Стоило наставникам уйти, оставив мне все ключи, журнал замечаний и кристалл-датчик от забора, как Праздник Урожая начался задолго до его официального объявления. Подруги адептов и друзья адепток, выпивка и дурманное курево потекли через Ворота полноводной рекой. Мои робкие возражения никто всерьез не принимал – малышня не слушалась, ровесники предлагали выпить с ними на брудершафт, а старшекурсников я боялась сама. В итоге мне осталось только беспомощно наблюдать за охватившим Школу беспределом и листать низкопробную ярмарочную книжонку про серийного маньяка, найденную в ящике Магистра Вахтера. Со страниц прямо-таки хлестала кровища, а воплей мне и без того хватало с избытком – Школа ходила ходуном, с потолка сыпалась штукатурка и снова возвращалась на место, из окон вылетали пучки молний, под потолком кружили нетопыри, а нахальных мракобесов приходилось отгонять веником. Школьное привидение, не выдержав, спустилось с чердака, несколько минут поболтало со мной, жалуясь на падение нравов у современной молодежи, после чего накинуло плащ и ушло на улицу пугать прохожих.
К двум часам ночи поток сквозь Ворота иссяк по той простой причине, что все, что могли внести и вынести, внесли и вынесли до двух. Мне стало неуютно в опустевшем гулком холле, и я отправилась на предписанный Учителем обход, стараясь не попадаться на глаза нарушителям порядка. Наша комната была заперта, на двери висела табличка «Не беспокоить». Я запоздало вспомнила, что Велька, заручившись моим согласием, за умеренную плату сдала комнату одной из своих подруг. Судя по звукам, подруга развлекалась не в одиночестве.
Я вернулась за стойку и с отвращением подняла раскрытую и перевернутую страницами вниз книжку. До чего тоскливая ночь! Ни поспать пойти (комната занята, да и Магистры могут нагрянуть в любой момент), ни заняться ничем путным – библиотека заблокирована, повторять уроки – лень. Друзья ушли в лес и вернутся нескоро. Судя по индюку – хорошо, если вернутся вообще.
В довершение всех бед разразилась гроза. Дождь стучал по крыше, как сушеный горох. А я только собралась пойти поболтать с драконом! Но для этого нужно было обойти Школу кругом, а вода уже клокотала под второй ступенькой крыльца и молнии яростно заряжали хрустальный шар на шпиле алхимического корпуса. Осенние и даже зимние грозы не были редкостью в Стармине. Упрямая природа не желала мириться с магией, периодически вырываясь из-под ее контроля. Я не ошиблась, посчитав грозу побочным эффектом волшебства, творимого на Троицком ристалище группой Магистров с Учителем во главе. Я приблизительно знала, чем они там занимаются. Сначала заговорят площадь от дождя, снега и прочих осадков, включая туман, затем установят защиту от амулетов – люди есть люди, соблазн воспользоваться магической поддержкой велик. И, наконец, создадут в пределах ристалища магический вакуум – полную защиту от всяких и всяческих заклинаний, включая собственные. Остаток ночи маги проведут на складе, проверяя, не заговоренные ли луки, стрелы и собственно мишени.
В дверь постучали. Загадочно так, проникновенно постучали! Надо же… Неужели в Школе нашелся хотя бы один совестливый адепт? Досадливо фыркнув, я отложила книгу и подошла к двери. Она открылась с тихим скрипом, впустив дождь и ветер в теплый уютный холл.
На пороге стоял вампир. Вода ручьями стекала по его широкому черному плащу. Из-под капюшона хищно блеснули глаза, и вампир медленно поднял голову. Капюшон упал за спину. Сверкнула молния, очертив белым пламенем зловещий силуэт, посеребрив прижатые обручем волосы, отразившись на длинных острых клыках.
– Ну, привет! – сказал вампир и протянул ко мне холодные мокрые руки.
– Лён! – Я с восторженным визгом повисла у вампира на шее. Он кашлянул и деликатно обнял меня за талию.
Повелитель Догевы ничуть не изменился. Все те же серые насмешливые и мудрые глаза, светлые волосы до плеч, чуть горькая и презрительная улыбка на тонких губах, потертая кожаная куртка и золотой обруч с изумрудом. Но видеть его в холле Школы, в столице Белории, можно сказать, сердце человеческой цивилизации, где в вампиров если и верят, то очень не любят, было настолько дико и непривычно, что я даже ущипнула себя за ногу, чтобы исключить ночной кошмар.
– Не надейся, не испарюсь, – улыбнулся Лён. – Можно мне снять плащ? Он промок насквозь, несмотря на гарантию солидной гномьей фирмы.
Да, он ничуть не изменился. Циник, насмешник и телепат.
– Ты будешь смеяться, – продолжал Лён, встряхивая плащ и обдавая меня мелкими брызгами, – но я ошибся. Это я промок насквозь. А плащ, как ни странно, сухой и внутри, и снаружи. Э, нет, никаких заклинаний. Я тебя знаю. Сам высохну.
– Лён, как же я по тебе соскучилась! – Я метнула в камин алую искру, воспламеняя горку березовых дров. Лён придвинул к решетке камина массивный стул и оседлал его задом наперед, глядя на меня поверх высокой спинки. Как же я отвыкла от этого странного, всепроникающего взгляда, тонкой нитью соединяющего души… как давно я не смотрела в эти глаза, растворяясь в них без остатка, принадлежа им, повелевая ими…
Я потрясла головой. Лён неисправим!
– И не стыдно тебе применять вампирьи чары к друзьям?! Немедленно, сейчас же, сию секунду прекрати читать мои мысли! Надо же, и амулет тебе не помеха!
– Стыдно, – охотно согласился Лён, – но хочется же поскорей узнать, как у тебя дела! И не забывай, это мой амулет.
Вампир потянулся, как кот, нежась в потоках каминного тепла.
– Да, пока не забыл – Келла передает тебе привет. Хотела всучить какую-то целебную траву, но я не взял. Уж больно на лебеду смахивала, мять нельзя, а в сумку не влезает – с корнями, зараза! Не мог же я ехать по городу с саженной лебедой наперевес…
Как всегда, первая же шутка разрушила стену отчуждения, вырастающую даже между самыми близкими друзьями за время разлуки. Мы с восторгом погрузились в общие воспоминания. По словам Лёна, за прошедшие четыре месяца в Догеве мало что изменилось. Картошка уродилась на славу. В стаде единорогов произошло пополнение – две очаровательные кобылки-близняшки и белоснежный жеребчик. На границе по-прежнему не проходит дня без курьезов – очередной охотник на вампиров нарвался на спящего медведя, и тот, раздраженный густым чесночным духом, исходившим от недотепы, часа два гонял его по осиннику и извел до такой степени, что охотник со слезами радости бросился на шею Стражу Границы, отпугнувшему медведя громким стуком меча по ножнам.
Но вскоре я опомнилась:
– Лён, что-то случилось?
– Ничего, – беззаботно пожал плечами вампир. – Почему ты спрашиваешь?
– Ты проделал такой долгий путь, только чтобы испытать новый плащ?
– Нет, я приехал на Праздник Урожая, – спокойно ответил вампир. – Я получил приглашение на стрельбища и решил его принять. В конце концов, даже Повелителю Догевы иногда не мешает отдохнуть от государственных дел и посмотреть мир.
– А кому-нибудь другому это не помешает? – подозрительно спросила я.
– Вольха, да что с тобой? – Глаза Лёна были безупречно честны, а легкая обида в голосе могла окрасить багрянцем стыда уши самого подозрительного собеседника. – Ты мне не рада?
– Покажи приглашение, – потребовала я.
Вампир пожал плечами и, расшнуровав сумку, подал мне лист гербовой бумаги с двумя золотыми оттисками.
Приглашение было самое что ни есть подлинное. Подписали его Учитель и король. Печать Школы не мог подделать самый искусный маг. Королевская печать тоже выглядела донельзя натурально. Короче, дело было нечисто.
Я посмотрела на Лёна. Он посмотрел на меня. Я сообразила, что ничего от него не добьюсь, пока не буду располагать вескими уликами. Он догадался, что я ему не верю, но ничего определенного возразить не могу. Итак, между нами возникло полное взаимопонимание, и мы оба ощутили прилив азарта от предвкушения знакомой и любимой игры «Поди его пойми, поди ее проведи».
– Ну ладно, – сказала я.
– Посмотрим, – эхом откликнулся он.
Сверху донесся дикий вой, что-то загремело и бухнуло так, что здание вздрогнуло. Почти сразу раздался леденящий душу хохот, а за ним – оглушительный дребезг люстры, упавшей к нашим ногам. Потом наступила тишина. Мы замерли, выжидая. Из дыры в потолке, оставшейся после люстры, с шелестом сыпались крошки цемента.
– Ах ты, шалунишка! – явственно промурлыкал ласковый девичий голосок, после чего целая и невредимая люстра взмыла к потолку и встала на место, оставив темные царапины на мраморном полу.
Лён прислушался, глядя в потолок.
– Когда одна любезная дама объясняла мне дорогу до Школы, то выразилась примерно так: «Дойдете до маслобойни и увидите две расходящиеся дороги. В конце левой находится Школа, в конце правой – корчма». Кажется, я не туда свернул.
– Куда бы ты ни свернул, результат один. Половина адептов весело проводит время в «Ретивом бычке», Школа превратилась в филиал этого достойного заведения, а я выступаю в роли престарелой и ни на что уже не годной маман. Но, Лён, что мне еще остается делать? – пожаловалась я. – Я должна следить за порядком… и не могу. Они меня не слушаются… и я их вполне понимаю, но через три часа вернутся наставники! Они меня убьют!
– А ничего не делай. Учитель знает, что здесь творится. И если бы действительно хотел сохранить порядок, оставил бы кого-нибудь поавторитетней. Не волнуйся. Это любимый прием руководителей – если что-то может навредить их репутации, они сваливают ответственность на того, чьей репутации оно навредить не сможет. И адепты повеселятся, и директор Школы вроде бы ни при чем.
– Правда?
– Поверь мне. Я ведь Повелитель со стажем.
– И ты тоже прибегаешь к грязным приемчикам вроде этого?
– А как с вами по-другому? – подмигнул Лён.
Я шутливо пихнула его локтем:
– И что ты мне посоветуешь?
– Знаешь, иди-ка ты спать, – серьезно сказал Лён, вставая со стула.
– Но я Страж Ворот.
– Зачем охранять ворота города, стены которого пали? – пожал плечами вампир, набрасывая плащ.
– Да, стены пали и на развалинах бесчинствуют орды варваров, – согласилась я, зевая в горсть.
– Плюнь. К утру все уляжется.
– А как же ты? – спохватилась я.
– Переночую на постоялом дворе. Я уже сговорился с хозяином.
– Почему же ты не переждал там дождь?
– А может, мне не терпелось тебя увидеть? – подмигнул Лён и закрыл за собой дверь прежде, чем я успела придумать язвительный ответ.
Лекция 6
Дипломатия
– Отлично поработала, Вольха! – приветствовал меня Вахтер, на минуту оторвавшись от книги. – Вот уж от кого не ожидал…
«Издевается!» – тоскливо подумала я, пешком взбираясь на второй этаж. Около трех ночи дождь стих, и я, прихватив одеяло и подушку, устроила роскошную постель в изгибе теплого драконьего хвоста. Проснувшись с первыми лучами солнца, я вернулась на пост, полная самых мрачных предчувствий. Как ни странно, Школа не провалилась сквозь землю и даже не просела. Магистр Вахтер, милый старичок, неторопливо листал похождения неуемного маньяка. Видимо, он только что пришел и счел мою отлучку кратковременной. Дежурный по этажу поливал цветы и отдергивал занавески на широких окнах. Две старательные домовихи, работающие на полставки, мыли пол длинными швабрами.
– Вольха! – навстречу мне, прыгая через две ступеньки, скатилась Велька. Она набрала такую скорость, что ее пронесло мимо. Вцепившись в перила, подруга сумела затормозить, развернуться и нагнать меня уже в конце пролета. – Кто этот красавчик?
– Какой еще красавчик?
– Блондинчик! Лапочка! Наши девчонки в спешном порядке наводят красоту, гламарией воняет по всему коридору!
Я охнула. Совсем вылетело из головы! Так Лён мне не приснился?
– Где он?
– В кабинете Учителя. Где ты с ним познакомилась?
– Какая тебе разница?
– Ну мы же подруги! Я никому не скажу! Он твой… возлюбленный?!
– Упаси боги, – не слишком любезно огрызнулась я. – Это мой друг. Старый друг.
– Брось, он слишком молодой для старого друга. А как его зовут?
– Арр’акктур, – буркнула я, ускоряя шаг.
– Ой, прелесть какая! – Велька едва поспевала за мной, спотыкаясь на ступеньках, но не сдавалась. – Он маг, да? Такой сильный, смелый, решительный – настоящий мужчина!
– Когда это ты успела узнать?
– Ты что, перед самым рассветом он пронесся по Школе, как ураган, вышвыривая гостей чуть ли не из окон! Ринин дружок попытался косить под адепта, но он только рассмеялся и сказал: «Так я тебе и поверил!», после чего с одинаковой легкостью выкинул и дружка, и висевшие на стуле порты. Приходящие девицы попытались устроить скандал, вступились адепты, но магия его не взяла, а с ребятами он управился одной левой! Заставил их собрать и спрятать бутылки, пьяных окунул в пожарную бочку, так что к возвращению Учителя все были трезвы, как стеклышко, а в Школе царил противоестественный порядок!
– Про меня никто не спрашивал?
– Нет, как только Учитель увидел блондинчика, так аж затрясся, потащил к себе в кабинет и велел никого не пускать. Они все еще там. Пока вроде тихо. Нет, он просто лапочка! Милашка! Я влюбилась! Идеальный мужчина! Слушай, у него есть хоть один недостаток? Хоть малюсенький? А то я сейчас с ума сойду, ей-богу!
– Не стоит. Идеальных мужчин не существует.
У Лёна не так уж много недостатков, основные из которых – клыки и крылья. Само собой, о них я умолчала, чем еще больше подогрела Велькино любопытство.
– Он не местный? Откуда приехал? Знатного рода, да?
– В его государстве знатнее только боги… – вздохнула я. Такого въедливого друга и врагу не пожелаешь.
– Так он король?! – Велька пришла в щенячий восторг. – Настоящий?! А что он здесь делает?
– Невесту ищет, – не моргнув глазом, соврала я. – Хочешь, тебя порекомендую?
Велька скептически фыркнула:
– Врешь ты все. Никакой он не король… и невесту не ищет. На Праздник, наверное, приехал, в стрельбищах участвовать.
– Я тебе ничего не говорила, ты сама догадалась, – предупредила я.
Знакомый старшекурсник с подбитым глазом подметал ковровую дорожку на втором этаже.
– Попадись мне только твой дружок! – угрюмо буркнул он, вздымая тучи пыли.
– А вон он идет! – солгала я, вглядываясь в темный угол коридора.
Адепт начал торопливо мести в противоположную сторону.
– Эй, куда же ты? – язвительно крикнула Велька ему вслед.
– Метлу отнесу и вернусь!
С этими словами он нырнул в одну из аудиторий и заперся изнутри.
Дверь учительской распахнулась, как только я намерилась в нее постучать. На пороге стоял Лён. Я отпрянула в замешательстве – лицо вампира «украшала» пушистая русая бородка, полностью скрывавшая клыки. Возможно, она его действительно украшала, но я, не уважавшая излишнюю растительность, не смогла оценить это нововведение. Лён явно собирался уходить, но, увидев нас, галантно поклонился и одарил Вельку многообещающей улыбкой.
Улыбка Повелителя действовала на женщин, как обух мясницкого топора на крупный рогатый скот. Велькины глаза чуть не выскочили из орбит, на щеках вспыхнул румянец, коленки задрожали, а изо рта вырвалось несколько маловразумительных звуков.
«Готова», – с сожалением констатировала я. Не остановившись на достигнутом, Лён галантно поцеловал Вельке руку, не отрывая от лица девушки загадочного, испытующего взгляда. Это мы уже проходили. Велька никогда не узнала, что за эти несколько секунд Лён методично и хладнокровно перерыл ее память, прощупал подсознание и сделал для себя некий вывод.
– Моя подруга, Велеена, – я представила Вельку исключительно ради соблюдения приличий. – А это – мой старый друг …
– Арр’акктур, – перебил меня Лён.
– Вольха, не могли бы вы зайти на минутку? – из-за спины вампира раздался официальный голос Учителя.