Ещё в 1906 году Столыпин инициировал проведения целого ряда системных реформ, ключевое место среди которых занимала реформа аграрная. Цель правительства, как её формулировал премьер, - «поднять крестьянское землевладение». «Правительство желает видеть крестьянина богатым, - объяснял реформатор, - но для этого необходимо дать возможность способному, трудолюбивому крестьянину, то есть соли земли Русской, освободиться от тех тисков, от тех теперешних условий жизни, в которых он в настоящее время находиться».
Крестьяне получали право выхода из общины, освобождались от обременительных выкупных платежей, выплачивать которые начали после отмены крепостного права в 1861 году, их уравнивали в правах с остальным населением, им выдавались паспорта, им гарантировалась свобода передвижения, наконец, теперь они могли учиться в высших учебных заведениях и поступать на государственную службу.
Крестьяне, выходившие из общины, могли закрепить землю в личную собственность и создавать мелкие имения – хутора или отруба – или же продавать землю и отправляться в город, где требовались рабочие руки для бурно развивающейся российской промышленности. При этом никто «насильственно» общину не разрушал.
Аграрная реформа ставила целью сформировать класс мелких процветающих крестьян-собственников, которые стали бы опорой монархии. Вопреки утверждением левых политиков, Столыпин говорил не о кулаках, которые были по преимуществу деревенскими ростовщиками и содержателями кабаков, а об основной массе русского трудового крестьянства. «Необходимо иметь в виду разумных и сильных, а не пьяных и слабых», - подчёркивал он. Именно «сильных – таких в России большинство».
За восемь лет более 25% крестьян вышли из общины и закрепили землю в личную собственность. Образовалось 1,6 млн. хуторов и отрубов на 17 миллионов десятин земли. Кроме того, при посредстве Крестьянского банка крестьяне прикупили около 5 млн. десятин. Одновременно неуклонно сокращалась сфера помещичьего землевладения: в 1915 году во владении помещиков оставалось 40 млн. десятин земли, тогда как за десять лет до этого, в 1905-м, у них было 53 млн. десятин. При последовательном проведении реформ в течении двух-трёх крестьянское общинное землевладение, как, впрочем и помещичье землевладение, исчезло бы естественным путём, уступив дорогу крепким единоличным крестьянским хозяйствам.
Правительством Столыпина также было организованно масштабное переселение избыточного крестьянского населения европейской части империи за Урал, в Сибирь, на Дальний Восток и в Среднюю Азию, где крестьяне получали землю и обзаводились хозяйством. Центральную Россию покинуло около 4 млн. человек. И хотя 500 тыс. из них вернулось, о провале переселенческой политики говорить ни в коем случае нельзя. За считанные годы в Сибирь переселилось столько же народа, сколько за 300 предшествующих лет. Это серьёзнейшая заявка не только вопроса «земельного голода» в европейской части России, но и вопроса массового заселения Сибири и Дальнего Востока. В 1908 году началось строительство Амурской железной дороги, которую введут в эксплуатацию в 1916-м, тем самым поставив точку в сооружении Транссиба.
Параллельно всем этим процессам правительство Столыпина организовывало систему агрономического образования, осуществляло поддержку бурно развивающейся кредитной, потребительской и сельскохозяйственной кооперации, выделяя для этого необходимые пособия и ссуды. Существенные субсидии земствам позволили расширить предоставление медицинской помощи сельскому населению, по преимущественному бесплатной. Многие дети крестьян теперь учились как в начальных школах, так и в вузах. В 1914 году 14% студентов были выходцами из крестьян.
В 1907 году и до начало Первой мировой войны в России шёл стремительный экономический и технический рост сельского хозяйства, резко увеличились закупки сельскохозяйственной техники, удобрений и т. д. Урожайность основных культур выросла примерно в два раза, из-за чего произошёл и значительный рост экспорта.
Столыпинская аграрная реформа фактически завершила процесс освобождения крестьян, начатый в 1861 году. Однако решением аграрного вопроса столыпинские преобразования не ограничивались.
С 1907 году разрабатывалась и частично ещё при жизни Столыпина стала внедрятся программа реформ, предусматривающих создание волостного земства как исходной единицы местного самоуправления; передачу судебной власти в деревне мировым судьям, избираемым населением; легализацию профсоюзов; страхование рабочих по болезни, инвалидности и старости; выравнивание прав старообрядцев и сектантов с православными. В мае 1908-го был принят закон о постепенном введении всеобщего обязательного образования, выделялись средства на подготовку учителей и строительство школ.
Столыпин пытался решить и взрывоопасный рабочий вопрос. Самодержавие, считал он, в силу своего надклассового характера может выступить независимым арбитром в разрешении конфликтов между торгово-промышленным классом и пролетариатом, ограничив аппетиты первого и предоставив помощь и обеспечив меры социального характера второму. В 1912 году, уже после смерти реформатора, был принят закон о страховании рабочих на случай болезни, один из самых прогрессивных на тот момент.
Промежуточным итогом столыпинских реформ стал рост государственных доходов. С 1909 по 1913 год национальный доход России увеличивался на 6% ежегодно. Перед Первой мировой войной русская экономика по темпам роста вышла на первое место в мире.
Русский путь
Столыпин считал, что России необходимо идти «своим русским национальным путём», но, разумеется, такой подход не исключал использования опытов Европы и Америки. В известной мере премьер делал ставку на просвещённый русский национализм как залог успеха эволюционного развития страны. Вот его слова: «Народы забывают иногда о своих национальных задачах; и такие народы гибнут, они превращаются в назём, в удобрение, на котором вырастут и крепнут другие, более сильные народы».
Укрепление государства предполагало приоритет русского языка, русской школы, русской культуры. Предоставление же преимуществ окраинам неизбежно, по мнению Столыпина, должно было вести к росту сепаратизма и ослаблению империи. Подобными взглядами была обусловлена его позиция по финляндскому вопросу, урезание автономии Финляндии.
В марте 1911 года Столыпин настоял на принятии без утверждения в Думе закона о введении земских учреждений на территории шести губерний Западного края, по которому в земских управах должны были преобладать не польские дворяне, а русские крестьяне. Вопрос о земствах в западных губерниях послужил источником самого крупного кризиса в истории правительства Столыпина. Премьер даже подал в отставку, потому что правые фракции, представлявшие интересы дворянства, категорически отказались поддерживать его инициативу.
Между тем именно в этой инициативе ярче всего проявился политический феномен Столыпина: он был идеологом, но одновременно не был доктринером. Там где во имя сохранения государства и борьбы с революцией нужна была, с его точки зрения, демократизация, как в западных губерниях, он готов был пойти на неё. Там, где, напротив, требовалось ужесточение режима, как, например, в Финляндии, решительно настаивал на ужесточении. Финляндский вопрос ещё и потому привлекал особое внимание Столыпина, что именно в Финляндии находили убежище многие революционеры, включая Владимира Ульянова (Ленина). Об этом пламенном революционере премьер-министр, может быть, и не так много знал, но прозрачность административной границы и различие законодательство в двух частях империи способствовали распространению революционной «заразы», что не могло не волновать «душителя революции»…
По инициативе Столыпина в Государственной Думе в 1908 году была создана своего рода «русская партия» - неформальное объединение политиков, занимавших умеренно правую позицию. Идеологию структуры, получившей название «Всероссийский национальный союз», можно определить как консервативный национализм, наиболее яркими выразителями, которого выступали издатель газеты «Новое время» Алексей Суворин и сотрудники его редакции, блестящие публицисты и литераторы Михаил Меньшиков и Василий Розанов.
Члены Всероссийского национального союза разделяли столыпинский лозунг «Нам нужна великая Россия» - конечная, единая и неделимая. При этом многие правые резко критиковали курс премьер-министра. Оппонентов его реформ, в частности, был Александр Дубровин, лидер Союза русского народа, усматривающий в политике Столыпина путь к ослаблению самодержавия. Весьма показательно, что в монархической газете «Русское знамя» Столыпин именовался «талантливым насадителем парламентского строя».
Впрочем, своей политической партии, которая могла бы стать надёжной опорой реформатора, как в стенах Думы, так и за её пределами, у Столыпина не было. Он мог опираться только на правительственный аппарат и поддержку императора.
Двадцать лет без войны
Ещё одна знаменитая фраза Столыпина – «Дайте государству 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России».
Действительно, главным стержнем внешней политики в период работы правительства Столыпина было стремление, во что бы то ни стало избежать большой войны. Сдержанный оптимист по натуре, премьер-министр неоднократно подчёркивал, что «погубить Россию может только война». Как в воду глядел!
Но это будет потом, а пока шансы избежать полномасштабного конфликта у Российской империи были. В 1907 году правительству удалось наладить отношения с недавним противником Японией и с Великобританией, а в 1908-1909 годах сохранить мир во время Боснийского кризиса.
Столыпин прекрасно сознавал, что «в мировой борьбе, в соревновании народов почётное место могут занять только те из них, которые достигнут полного напряжения своей материальной и нравственной мощи». Но до этого состояния современной ему России было ещё далеко. И поэтому нужна была «мирная передышка» - 20 лет покоя…
Их-то у России и не оказалось.
1(14) сентября 1911 года Столыпин был смертельно ранен в Киеве. Это было одиннадцатое по счёту покушение на его жизнь. Премьер как будто предвидел своё будущее. «Похороните меня там, где мене убьют».
Преемником Столыпина на посту председателя Совета министров стал один из его сотрудников, министр финансов Владимир Коковцов, возглавлявший правительство до января 1914 года. По невесёлой иронии судьбы за полгода до начало Первой мировой войны на его место был назначен 75-летний Иван Горемыкин был предшественником Столыпина на посту главы кабинета: с апреля по июль 1906 года он безуспешно пытался сбить волну революционной стихии.
Получалось, что короткая и яркая эпоха столыпинских преобразований началась с Горемыкина и заканчивалась им же. После уходя престарелого премьера на покой в январе 1916-го возникла самая настоящая «министерская чехарда»: за год в воюющей стране сменилось три премьер-министра и более дюжины членов правительства. А в феврале 1917-го в стране будет уже совсем другая власть. Да и страна уже никогда не будет прежней…
«Он был вполне порядочный человек»
Во многом меры, осуществлённые Столыпиным, представляли собой своеобразный вариант либерально-консервативной модернизации, при которой одновременно провозглашались ценности сильной монархической государственности, православия и патриотизма с одной стороны и ценности свободы и частной инициативы – с другой. При этом сам Столыпин оставался чужд как традиционным консерваторам-черносотенцам, так и типичным представителям либерального лагеря.
Для многих Столыпин сегодня является эталоном государственного мужа, патриота, человека мощной воли и ясной мысли. Его считают государственным деятелем, который оказал и продолжает оказывать сильное влияние на формирование политической культуры России. Впрочем, острые споры о его роли в русской истории XX века неизбежны в нашем обществе, до сих пор расколотом на условных и безусловных «красных» и «белых».
Сторонники революции как главного метода решения социальных проблем традиционно ненавидят «кровавого реформатора» Столыпина за применения государственного насилия для подавления террора, обвиняют его в разрушении крестьянской общины, обнищание народных масс. У консерваторов и немногочисленных умеренных либералов имя Столыпина ассоциируется, прежде всего, с государственной политикой, которая могла бы, не случись трагедия 1917 года, привести к созданию – причём эволюционными методами – по настоящему великой России. Страны, добившейся доминирования без красного террора, без Гражданской войны, без миллионных жертв голода, ГУЛАГа, без тотальной милитаризации экономики, без образования колхозов, без подавления всех проявлений инакомыслия и прочих «побочных эффектов» советского «проекта». Сторонники такого взгляда говорят о социально-экономических достижениях столыпинской «пятилетки» (1906-1911 годы) и видят в реформах Столыпина реальную альтернативу «проекту» Ленина-Сталина.
Впрочем, портрет этого незаурядного государственного деятеля был бы не полным без мнения о нём русского философа Василия Розанова, крайне высоко оценивавшего Столыпина-человека. «Вся революция, без «привходящих ингредиентов», - отмечал Розанов, - стояла и стоит на одном главном корне, который, может, и мифичен, но в этот миф все веровали: что в России нет и не может быть честного правительства; что правительство есть клика подобравшихся друг к другу господ, которая обирает и разоряет общество в личных интересах». Столыпин начал менять ситуацию. «Революция стала при нём одолеваться морально, - считал философ, - и достигнуто это было не искусством его, а тем, что он был вполне порядочный человек. Этим одним».
-Историк – рекомендует
Что почитать?
Зырянов П. Н. Пётр Столыпин.
Политический портрет. М., 1992
Сидоровнин Г. П.
П. А. Столыпин. Жизнь
За Отечество. Жизнеописание
(1862-1911). М., 2007