Внешняя политика Николая I

Задание: Прочитать текст и, исходя из него, заполнить следующую таблицу

Таблица Внешняя политика Николая I.

 

Направление политики т.е. указать страну или группу стран с которой/которыми взаимодействовали	Цель Николая I, т.е. чего он хотел добиться этим шагом от определённой страны или стан	Название и Даты Заключённых договоров, с этими странами	Их суть, т.е. какие условия оговаривались в договоре	Итог,т.е. дать оценку успешными был для России действия на этом направлении или нет.

Внешняя политика Николая I

 

Во второй четверти XIX в. на мировой арене произошли крупные события, определившие расстановку политических сил и характер дипломатической борьбы держав. Это было время утверждения капитализма в ведущих странах Западной Европы и Северной Америки, в связи с этим усиление колониальной экспансии, особенно Англией и Францией. Произошло обострение борьбы между развитыми капиталистическими державами за рынки сбыта, за раздел мира. Вместе с тем это была и эпоха сильнейших революционных потрясений, охвативших страны Западной Европы в 1830 - 1831 и 1848 - 1849 гг.

В этих условиях перед Россией в сфере внешней политики стояли две основные проблемы: борьба с "революционной опасностью" и "восточный вопрос". Во второй четверти XIX в. то та, то другая проблема выдвигались на первый план: как только на время в Европе утихал "революционный ураган", так "всплывал на поверхность вечный восточный вопрос".

 

Борьба с революционной опасностью

28 июля 1830 г. во Франции революция свергла династию Бурбонов. Николай I давно и с тревогой следил за нараставшим во Франции недовольством Бурбонами и советовал последнему их представителю Карлу X проявить гибкость, обещал ему помощь со стороны других европейских монархов, если революция разразится.

При известии о революции во Франции Николай I начал лихорадочно готовить интервенцию европейских монархов. Были посланы в Вену А. Ф. Орлов, а в Берлин И. И. Дибич, наиболее близкие к царю сановники, чтобы добиться от Австрии и Пруссии согласия на совместную интервенцию против революционной Франции. Однако миссии Орлова и Дибича потерпели неудачу. Монархи не решились принять предложения Николая I, полагая, что участие в интервенции может обернуться серьезными потрясениями и в их странах. К тому же они отнюдь не горели желанием способствовать дальнейшему усилению влияния России на европейские дела. Один за другим европейские монархи признали нового французского короля - "короля баррикад", ставленника крупной буржуазии. Николай I вынужден был, скрепя сердце, также признать Луи-Филиппа французским королем. "Это признание стоит мне самых тяжких усилий, которые когда-либо мне приходилось выносить", - говорил Николай I, называя Июльскую монархию во Франции "подлостью". "Я не знаю, - говорил он, - что предпочесть - республику или подобную, так называемую, монархию".

В августе 1830 г. началась революция в Бельгии, входившей в состав Нидерландов. Бельгия объявила себя самостоятельным королевством. Нидерландский король Вильгельм Оранский обратился к европейским монархам за помощью для подавления революции. Николай I снова заговорил о походе европейских государств для восстановления прав законного монарха. На западной границе в боевую готовность был приведен 60-тысячный русский корпус. Но царь встретил сильное противодействие со стороны Англии, не склонной восстанавливать единство Нидерландов, и Франции, вынашивавшей планы присоединения к себе Бельгии. Николай I вынужден был признать независимость Бельгии.

В ноябре 1830 г. вспыхнуло восстание в Польше. "Вдруг как бомба, разорвавшаяся возле, оглушила нас весть о варшавском восстании. Это уже недалеко, это - дома", - восторженно писал тогда молодой А. И. Герцен. В ночь на 17 ноября группа младших польских офицеров ворвалась в Бельведер - резиденцию великого князя Константина Павловича, наместника царя в Польше, - с криком "Смерть тирану!". Константину удалось скрыться. На следующий день рабочие, ремесленники и студенты Варшавы овладели арсеналом и вооружились. Было сформировано временное правительство из 7 человек, создана повстанческая армия. Собравшийся в январе 1831 г. польский Сейм провозгласил "детронизацию" Николая I и независимость Польши. В тот же день по инициативе Патриотического клуба Варшавы отслужена панихида по пяти казненным декабристам. Николай I обратился к восставшим с манифестом, обещая прощение, если они вернутся к исполнению своего долга и выдадут захваченных в плен русских чиновников и военных, но получил отказ.

Непосредственным поводом к восстанию послужило известие о скорой отправке русских и польских войск на подавление бельгийской революции. Наместник в Царстве Польском великий князь Константин Павлович был предупрежден польским прапорщиком о существующем в Варшаве заговоре, но не придал этому значения.

В условиях начавшегося мятежа крайне странным выглядело поведение наместника. Константин Павлович счел восстание простой вспышкой гнева и не позволил войскам выступить на его подавление, сказав, что "русским нечего делать в драке". Затем он отпустил по домам ту часть польских войск, которая в начале восстания еще сохраняла верность властям.

С небольшим русским отрядом наместник ушел из-под Варшавы и покинул Польшу. Мощные военные крепости Модлин и Замостье были сданы мятежникам без боя. Через несколько дней после бегства наместника Царство Польское оставили все русские войска.

Сейм избрал главнокомандующим польскими войсками генерала Ю. Хлопицкого и провозгласил его "диктатором", но генерал отказался от диктаторских полномочий и, не веря в успех войны с Россией, отправил делегацию к императору Николаю I. Русский царь отказался от переговоров с мятежным правительством и 5 января 1831 г. Хлопицкий ушел в отставку. Новым польским главнокомандующим стал князь Радзивилл.

После «низложения» Николая к власти пришло Национальное правительство во главе с князем А. Чарторыйским.

Национальное правительство готовилось воевать с Россией. Польская армия выросла с 35 до 130 тыс. человек, хотя лишь 60 тыс. из них могло участвовать в военных действиях, имея боевой опыт. Но русские войска, расквартированные в западных губерниях, не были готовы к войне. Здесь подавляющее большинство военных гарнизонов составляли т.н. "инвалидные команды". Численность русских войск достигала здесь 183 тыс. человек, но для их сосредоточения требовалось 3-4 месяца. Главнокомандующим русскими войсками был назначен генерал-фельдмаршал граф И.И. Дибич-Забалканский, а начальником штаба генерал граф К.Ф. Толь.

Дибич торопил войска. Не дождавшись сосредоточения всех сил, не обеспечив армию продовольствием и не успев обустроить тыл, 24-25 января 1831 г. главнокомандующий вместе с главными силами начал вторжение в Царство Польское между реками Бугом и Наревом.

Начавшаяся вскоре весенняя распутица похоронила первоначальный план военной кампании. 2 февраля 1831 г. в бою при Сточеке русская бригада конных егерей под командованием генерала Гейсмара была разбита польским отрядом Дверницкого. Сражение между главными силами русских и польских войск произошло 13 февраля 1831 г. при Грохове и закончилось разгромом польской армии. Но Дибич не отважился продолжать наступление, ожидая серьезный отпор.

Вскоре Радзивилла на посту главнокомандующего сменил генерал Я. Скшинецкий, сумевший поднять боевой дух своего войска после поражения у Грохова. Русский отряд барона Крейца переправился через Вислу, но был остановлен польским отрядом Дверницкого и отступил к Люблину, который второпях был оставлен русскими войсками. Польское командование использовало бездействие главных сил русских войск и, стремясь выиграть время, начало мирные переговоры с Дибичем. Тем временем 19 февраля 1831 г. отряд Дверницкого переправился через Вислу у Пулав, опрокинул мелкие русские отряды и попытался вторгнуться на Волынь. Прибывшие туда подкрепления под командованием генерала Толя вынудили Дверницкого укрыться в Замостье.

Польский отряд Дверницкого в марте выступил из Замостья и вторгся на Волынь, но был остановлен русским отрядом Ф.А. Редигера и отброшен к австрийской границе, а затем ушел в Австрию, где был разоружен. Польский отряд Хршановского, двинувшийся на помощь Дверницкому, был встречен отрядом барона Крейца у Любартова и отступил в Замостье. Однако успешные атаки небольших польских отрядов изматывали главные силы Дибича. Действия русских войск, к тому же, были осложнены разразившейся в апреле эпидемией холеры, в армии насчитывалось около 5 тыс. больных.

14 мая 1831 г. произошло новое крупное сражение при Остроленке. Польская армия была разгромлена. Военный совет, собранный Скшинецким, принял решение об отступлении к Варшаве. Но в тыл русской армии, в Литву, был послан крупный отряд польского генерала Гелгуда (12 тыс. чел.). Там он соединился с отрядом Хлаповского и местными бандами мятежников, его численность возросла вдвое. Русские и польские силы в Литве были примерно равны.

Мая 1831 г. Дибич заболел холерой и в тот же день скончался. Командование временно принял генерал Толь. 7 июня 1831 г. Гелгуд атаковал русские позиции у Вильны, но был разбит и бежал в прусские пределы. Из числа войск, находившихся под его началом, только отряд Дембинского (3800 чел.) смог прорваться из Литвы к Варшаве.

13 июня 1831 г. в Польшу прибыл новый главнокомандующий русскими войсками генерал-фельдмаршал граф И.Ф. Паскевич-Эриванский. Близ Варшавы находилась 50-тысячная русская армия, ей противостояли 40 тыс. мятежников. Польские власти объявили поголовное ополчение, но простой народ отказывался проливать кровь за власть корыстолюбивых шляхтичей и фанатиков-ксендзов.

Августа 1831 г. в Варшаве начались волнения. Сейм распустил старое правительство, назначил главой правительства (президентом) генерала Я. Круковецкого и наделил его чрезвычайными правами. 6 августа русские войска начали осаждать Варшаву.

Войска Паскевича, получив все необходимые подкрепления, насчитывали 86 тыс. чел., а польские войска у Варшавы - 35 тыс. В ответ на предложение о сдаче Варшавы Круковецкий заявил, что поляки подняли восстание ради восстановления своего отечества в его древних пределах, т.е. до Смоленска и Киева. 25 августа 1831 г. русские войска штурмом взяли Волю - предместье Варшавы. В ночь с 26 на 27 августа 1831 г. Круковецкий и польские войска в Варшаве капитулировали.

Польская армия, оставив столицу, должна была прибыть в Плоцкое воеводство на севере Царства, чтобы дожидаться последующих распоряжений русского императора. Но члены польского правительства, покинувшие Варшаву вместе со своими войсками, отказались выполнять решение Круковецкого о сдаче. В сентябре и октябре 1831 г. остатки польской армии, продолжавшей сопротивление, были выдворены русскими войсками из пределов Царства в Пруссию и Австрию, где были разоружены. Последними русским сдались крепости Модлин (20 сентября 1831 г.) и Замостье (9 октября 1831 г.). Восстание было усмирено, а суверенная государственность Царства Польского ликвидирована. Наместником был назначен граф И.Ф. Паскевич-Эриванский, получивший новый титул князя Варшавского.

Польское восстание 1830 - 1831 гг. потерпело поражение не только из-за слабости и плохой организации повстанческой армии. В первую очередь, оно явилось "шляхетским" восстанием, не ставившим задач социальных преобразований, и главным образом в крестьянском вопросе, поэтому его не поддержали широкие народные массы.

 

Восточный вопрос

События, связанные со смертью Александра и восшествием на пре­стол Николая, на некоторое время заставили Россию отставить в сто­рону Восточный вопрос. Однако менее чем через полгода царствования Николай I обратился на Восток со всем вниманием.

„Восточный вопрос“ стал одним из ключевых во внешней политике европейских государств в 20-е годы XIX в. с началом греческой национально-освободительной революции 1821–1829 гг. Западноевропейские правительства и Россия решали, как быть с Османской империей, которая переживала тогда общий кризис военно-феодальной системы, но продолжала контролировать значительную территорию на стыке трех частей света – Европы, Азии и Африки, будучи важнейшим геополитическим плацдармом для продвижения на Ближний Восток, по которой проходили важнейшие пути мировой торговли.

Николай I, едва заняв трон, возобновил подготовку к войне с Турцией, начатую при Александре I. Непосредственной причиной к войне послужило греческое восстание против Османской империи в 1821 году. Греции тогда помогали Англия, Россия и Франция. Но между союзниками начались распри по поводу раздела владений Османов на сферы влияния.

Россия в 1826 году потребовала от турецкого правительства точного исполнения пунктов Бухарестского договора 1812 года. В это время внутреннее состояние Османской империи было очень нестабильным. Бунты янычар вносили полную анархию в управление страной. Высокая Порта теряла нити управления империей. Поэтому русские требования были приняты турецким руководством. В сентябре 1826 г. в Аккермане собрались дипломаты двух государств. Статьи Бухарестского договора о свободе русской торговли на Черном море были подтверждены. Россия была признана покровительницей Молдавии, Валахии и Сербии, но по стоявшему особо остро греческому вопросу соглашения достигнуто не было.

6 июля 1826 г. между Англией, Францией и Россией был заключён Лондонский договор, предусматривавший поддержку тремя державами требований греков. Основные положения договора Османская империя не признала. Тем временем восстание в Греции продолжалось, в очередной раз спровоцировав жестокую реакцию со стороны турок. Тогда Англия Франция и Россия отправили в Средиземное море свои флотилии. После нескольких демонстраций силы союзный русско-французско-английский флот 8 (20) октября 1827 г. при Наварине уничтожил турецкую эскадру. Однако эта победа не поставила точку в решении греческого вопроса. Махмуд II опасался излишней уступчивостью европейским христианским державам вызвать недовольство среди мусульманских подданных. И совсем неожиданным ответом на Наваринский разгром был манифест султана, в котором говорилось, что требования России никогда не будут удовлетворены, что Аккерманская конвенция была заключена только для выигрыша времени, что священная война мусульман с Россией неизбежна.

Вследствие этого 2 (14) апреля 1828 г. Николай I объявил войну Турции. Для предстоящей войны была мобилизована 2-я армия с последующем добавлением частей первой армии с общей численностью в 120 т. ч.

Состояние Османской империи накануне войны с Россией было очень тяжелым: страна только что пережила внутренний кризис. Усилиями султана Махмуда II летом 1826 г. был уничтожен корпус янычар, составлявший в течение 400 лет главное ядро вооруженных сил Турции. Ликвидация этих войск была сопряжена с кровопролитными событиями в столице империи, однако на ее окраинах бывшие янычары продолжали службу в качестве гарнизонов некоторых крепостей. Вместо янычар вводилась регулярная армия по западноевропейскому образцу. В начале ее численность составляла 48 тыс. человек, но перед войной возросла до 60 тысяч.

К началу войны с Россией удалось сформировать 80-тысячную постоянную армию – низам. Турецкая армия к началу войны не была сосредоточена в каких-либо определенных, стратегически важных районах. Первый отпор русским могли дать только гарнизоны придунайских крепостей. Остальные войска подходили к театру военных действий в течение последующих периодов войны. Главнокомандующим всех турецких сил на придунайском театре был назначен Гуссейн Ага-паша, уничтоживший корпус янычар.

Война 1828 г. начиналась при благоприятных для России стратегических обстоятельствах. Уничтожение русско-французско-английской эскадрой турецкого флота при Наварине создавало полное господство России на Черном море. Удобство морских сообщений обусловило выбор операционной линии вдоль западного побережья Черного моря. План войны с Турцией был разработан начальником главного штаба графом Дибичем. Конечным объектом действий для русской армии намечался Константинополь. Чтобы избежать политических осложнений в Европе, предполагалось по возможности избегать занятия территорий Придунайских княжеств, а также Сербии и Болгарии, так как появление в этих землях русской армии послужило бы сигналом к восстанию против турок, а это могло угрожать целостности Османской империи, ревниво оберегаемой европейскими державами, главным образом Англией и Австрией. Поэтому, базируясь на Бессарабии, 2-я армия должна была переправиться через Дунай, и, преодолев Малые Балканы, направиться к Варне.

В связи с затяжной зимой и перебоями в снабжении, армия генерал-фельдмаршала графа П. X. Витгенштейна собралась в лагерях на территории Бессарабии только в апреле. При этом, стратегическая кавалерия – 4-й резервный кавалерийский корпус, двигавшийся из района Курска, – прибыла к армии лишь в начале июня. Такое же положение было и с армейским резервом – Гвардейским корпусом. Несмотря на то, что его части выступили из Петербурга еще в марте, т. е. до объявления войны, – к армии они присоединились лишь в августе.

Одной из особенностей действий отдельного Кавказского корпуса стала его широкая поддержка со стороны армянского населения – добровольческим полком и дружинами, составленными преимущественно из армян. Важной особенностью участия в ополчении армян, сражавшихся на стороне России, было то, что эти формирования комплектовались на принципах добровольности. Османские власти вели большую пропагандистскую деятельность, рассылая народам Кавказа фирманы султана и высшего духовенства. С целью развязывания партизанской войны в тылах российской армии османское правительство планировало провести 25-тысячный отряд для того, чтобы поднять против Российской империи гурийцев, имеретинцев и дагестанских горцев. Посылка оружия, свинца и пороха в этот район продолжалась постоянно во время всей войны с Портой. Через Анапу велись сношения Турции со значительной частью восточного побережья Черного моря и с Закубаньем.

Успешные действия российских военных, занявших летом 1828 г. крепости Анапа, Карс, Ахалцих, Батуми, Баязет, привели к формированию планов у высшего командования российской армии по значительным территориальным приращениям.

Попытка реванша весной 1829 г., предпринятая турецкими властями на Кавказском фронте, не была успешной. Предполагалось проведение мобилизации с доведением общей численности войск в районе Эрзерума до восьмидесяти тысяч пехоты и конницы. Ванскому и Мушскому пашам приказано было собрать до пятидесяти тысяч, а Трапезундскому паше – не менее сорока тысяч человек. Успешные действия российских военных привели не только к разблокированию Ахалцихе, но и отступлению турок в горы Аджарии, а в дальнейшем – к пленению двух боеспособных османских корпусов и взятию 27 июля 1829 г. города Эрзерума.

Развивая успех, И.Ф. Паскевич продвигался вглубь Малой Азии, выделенные им отряды овладели Байбутом и Гюмюшхане, а также Мушем и Ханысом. Выступив в направлении Трапезунда и не доходя восьмидесяти километров до цели, командующий повернул обратно в Эрзерум. И.Ф. Паскевич не реализовал полностью стратегические возможности полного разгрома османских сил в пределах армянского нагорья. Возможно, причиной этого стала малочисленность российской группировки.

2 (14) сентября 1829 г. в Адрианополе между Российской и Османской империями был заключен мирный договор. На Кавказе к России отошли Анапа, Поти, Ахалцих, Ахалкалаки, Анаклия. Порта отказывалась от претензий на области, добровольно вошедшие в состав России, и признавала, что «Грузия, Имеретия, Мингрелия, Гурия и многие другие области закавказские с давних уже лет присоединены на вечные времена к Российской империи: сей державе уступлены также трактатом, заключенным с Персиею в Туркманчае 10 февраля 1828 г., ханства Эриванское и Нахичеванское…». При определении границы на Кавказе договор фиксировал, что «…город Ахалцих и крепость Ахалкалаки равно и весь берег Черного моря от устья Кубани до пристани святого Николая включительно пребудут в вечном владении Российской империи…». Един­ственная статья, напрямую затрагивающая режим судоход­ства через проливы, гласит: «ход через Константинопольский канал и Дарданелльский пролив совершенно свободен и открыт для российских судов под купеческим флагом, с грузом или с балластом, имеющих при­ходить из Черного моря в Средиземное или из Средиземного в Черное».

26 июня (8 июля) 1833 года с подпи­санием Ункяр-Искелессийского договора по итогам экспедиции русских войск в Босфор для оказания помощи турецкому султану в его противо­стоянии с египетским пашой Мухаммедом-Али. Данный договор прямо заключал в себе пункт о взаимопомощи между двумя государствами в случае агрессии третьей стороны (ст. I). Ункяр-Искелессийский договор стал наивысшей точкой русского вли­яния на Турцию и, увы, началом ее спада.

6 (18) сентября 1833 г. Николай и австрийский импе­ратор Франц подписали в Мюнхенгреце соглашение (инициатива под­писания которого происходила от Николая Павловича), где среди ряда вопросов был и вопрос о Турции, провозглашавший стремление сторон к поддержанию в Порте существующего положения вещей, противо­действие попыткам египетского паши расширить свою власть и обяза­тельство совместно действовать в случае установления в Турции нового порядка.

Чуть позже в Берлине была подписана русско-прусская кон­венция 4 (16) октября 1833 г., ознаменовавшая присоединение Пруссии к Мюнхенгрецкой конвенции. Главный минус данного шага – фактическое гарантирование сохра­нения территориальной целостности Турции и обязательство принимать решение в случае его изменения только совместно с Берлином и Веной.

Однако, в 1839 г., в связи с новым турецко-египетским конфликтом, как только произошел разрыв между султаном и египетским пашой, евро­пейские кабинеты сразу же приступили к обсуждению оснований для коллективного вмешательства. Вскоре выяснилось, что между Австрией, Пруссией, Англией и Францией существует соглашение, и Николай I предпочел отказаться от вмешательства во внутренние дела Турции. Но не введенный в курс дела и не получивший своевременных инструкций наш посол в Константинополе (А. П. Бутенев), уступив настояниям австрийского канцлера Меттерниха, подписал коллективную ноту. В Петербурге посчи­тали себя обязанными этой подписью и вынуждены были приступить к переговорам.

Итогом стала Первая Лондонская конвенция 3 июля 1840 г. В ходе обсуждения вопроса, из-за разногласий касательно судьбы Егип­та, Англия и Франция заняли непримиримые позиции. Лорду Пальмерстону (глава министерства иностранных дел Великобритании) удалось убедить свое правительство, пользуясь исключительно удобной для ограничения влияния России на Востоке ситуацией, заключить дого­вор без участия Парижа. В основном он касался принуждения Мухаммеда- Али к миру и предъявляемых ему условий.

Лондонская конвенция 1840 г. оцени­вается как крупная дипломатическая неудача России. Так в политике «Восточного вопроса» Николай I и его правительство сознательно преувеличивали значение сложившейся изоляции Франции и закрывали глаза на возможные негативные последствия договора. И действительно: изоляция Франции оказалась недолгой, − в 1841 г. усилиями лорда Пальмер­стона Франция была вновь вовлечена в «европейский концерт» и приняла участие в подписании второй Лондонской конвенции.

1 июля 1841 г. Англия, Пруссия, Австрия и Россия подписали кон­венцию об окончании действия первой Лондонской конвенции в связи с устранением причин, побудивших султана обратиться к ним за помо­щью. Согласно новой (Второй Лондонской) конвенции проливы закры­вались для всех военных судов всех стран (кроме Турции, конечно). Наиболее существенным моментом здесь было то, что закрытие проливов огова­ривалось следующим условием: «…пока Порта находится в мире…». Плохо было и то, что Порта могла в любой момент нарушить договор, пользуясь уже упомянутой оговоркой о мире, благо она не содержала никаких уточне­ний. Лондонская конвенция о Черноморских проливах 1841 года лиши­ла Россию преимущественного положения в Проливах.

Если подвести итог событиям 1833−1841 годов во внешней политике России, направленным на решение Восточного вопроса, то следует отме­тить, что, достигнув своей кульминации в Ункяр-Искелессийском дого­воре, Россия начинает совершать одну за другой непростительные ошиб­ки. Политика, направленная на поддержание консервативных принципов и выхода из дипломатической изоляции (которая не носила абсолютного характера даже в отношениях с Англией и была более чем относитель­ной) практически любой ценой (что было явным преувеличением серьез­ности ситуации), привела к заключению Лондонских конвенций 1840 и 1841 годов, которые предоставили европейским странам право законного вмешательства в ранее двусторонние отношения между Россией и Тур­цией в любое время. Сама же Россия при этом получала более чем зыбкие гарантии закрытия проливов для иностранных флотов.

Таким образом, Россия получила взамен реальную опасность откры­тия Черноморских проливов для флотов иностранных держав в самое неподходящее для себя время, причем со стороны Турции это могло быть оформлено в полном соответствии с конвенцией вступлением в войну с любым противником (коль скоро понятие «в мире» не расшифровывалось). Однако сам Николай I, как пишет в своей статье Б. Э. Нольде, «был вполне доволен лондонским договором и не думал об его изменении».

Крымская война 1853-55 гг. Смерть Николая I

Если в конце 30-х годов обозначился спад российского влияния в Стамбуле, то в 1841 г. это положение было окончательно закрепилось.

Исходя из объективной оценки сложившейся ситуации, Россия должна была руководствоваться в дальнейших действиях несколькими моментами: во-первых, необходимостью вернуть утраченные позиции в Турции, а во-вторых, выйти из изоляции, вызванной переориентацией внешней политики Турции, Австрии, Пруссии и Франции на Англию.

Однако сам Николай имел на этот счет несколько иной взгляд. Счи­тая, что благодаря договорам 1840 и 1841 гг. Францию при решении «Вос­точного вопроса» можно сбросить со счетов, он решил, что настало время окончательно разрешить Восточный вопрос и по его словам «…путь к откровенному объяснению с Англией был открыт».

Однако Англия, в лице её министра по иностранным делам Палмерстона, не была настроена на какие либо позитивные сдвиги в отношениях. Пальмерстон не был единственным русофобом в Англии, хотя Нико­лай 1 склонен был именно его стараниям приписывать русско-английские противоречия на Востоке. К числу русофобов относилась и английская королева Виктория, которая пользовалась своим первым именем (Алек­сандра в честь Александра I) только на коронации и расставание с первым именем как бы символизировало полный отказ от сотрудниче­ства с Россией: Виктория на протяжении почти шестидесяти пяти лет своего царствования разделяла воинственно-русофобские взгляды.

После того как в Англии пало правительство «вигов» Пальмерстон ушел с поста министра, а его крес­ло статс-секретаря по иностранным делам занял лояльно настроенный к России лорд Эбердин, который считал, что «…по подавляющему боль­шинству вопросов Англия вполне может сговориться с Россией», а заняв­ший кресло премьер-министра Роберт Пиль вообще «слыл русофилом».

Царь приступил к переговорам вскоре по прибытии в Англию в 1844 г. Переехав по приглашению Виктории из Лондона в Виндзор, Николай встре­тился с Эбердином, с которым и повел разговор об интересующем его предмете: «Турция − умирающий человек. Мы можем стремиться сохра­нить ей жизнь, но это нам не удастся. Она должна умереть, и она умрет. Это будет моментом критическим. Я предвижу, что мне придется заставить маршировать мои армии. Тогда и Австрия должна будет это сделать. Я никого при этом не боюсь кроме Франции. Что она захочет? Боюсь, что многого в Африке, на Средиземном море, на самом Востоке… ».

Члены британского кабинета проявили к сло­вам Николая I интерес и недвусмысленно намекали на то, что в случае раздела Турции они хотели бы получить непременно Египет.

Была принята своего рода устная программа действий: обе державы поддерживают существование Оттоманской Порты, но в случае ее паде­ния обе державы обязуются согласиться об учреждении нового порядка.

В том же 1844 г. Министр иностранных дел Нессельроде составляет соответствующий документ:

1) поскольку Порта неоднократно уклонялась от выполнения своих обязательств, надеясь на разногласия держав, будет полезно объ­яснить ей ее заблуждение;

2) дать понять Порте, что она может рассчи­тывать на дружбу и поддержку держав только в случае, если она выкажет «кротость и смирение» по отношению к своим христианским подданным;

3) необходимо заранее условиться на случай распада Порты для избежа­ния неприятностей в дальнейшем

Однако данный меморандум был невыгоден России: во-первых, он обязывал Россию согласовывать свои действия с Лондоном, не обязывая англичан к тому же; во-вторых, этот документ, декларировавший мнение России в одностороннем порядке в любой момент мог быть представлен как доказа­тельство очередных захватнических планов России (англичане в 1854 г. толковали его как личное соглашение лорда Эбердина).

10 февраля 1848 г. вспыхнула революция во Франции. Луи Филипп был низложен, и Франция объявлена республикой. Николай I, явившись на бал во дворец наследника, встал среди танцующих и громко провозгласил: "Седлайте коней, господа офицеры, во Франции республика!" Вместе с тем он не скрывал своего удовольствия, что презираемый им "король баррикад" Луи Филипп низложен с престола.

Николай I собирался двинуть 300-тысячную армию на Рейн. Но наиболее дальновидные сановники П. Д. Киселев и М. С. Волконский сумели уговорить его отказаться от этого шага. Негодование Николая I вылилось в его манифесте по поводу французских событий, который завершался словами: "С нами Бог, разумейте, языцы, и покоряйтеся, яко с нами Бог!"

Весной 1848 г. волна революций охватила Германию, Австрию, Италию, Валахию и Молдавию. В начале 1849 г. вспыхнула революция в Венгрии, находившейся тогда в составе Австрийской империи. События в Дунайских княжествах и в Венгрии Николай I рассматривал как непосредственную угрозу российскому самодержавию. Весной 1848 г. царские войска были введены в Молдавию, а летом того же года совместно с османской армией оккупировали и Валахию. Революционное движение в Дунайских княжествах удалось подавить. Николай I охотно воспользовался просьбой австрийского императора Франца Иосифа о помощи в подавлении венгерской революции. В начале мая 1849 г. 150-тысячная русская армия во главе с фельдмаршалом И. Ф. Паскевичем была введена в Галицию и Венгрию и совместно со стотысячной австрийской армией подавила венгерскую революцию. Прогрессивная часть русского общества резко осудила эту акцию.

Вследствие данных революций русско-английское сближение оказалось недолгим. В 1848 году пало министерство Роберта Пиля. К власти снова пришли виги. Было сформи­ровано новое министерство, во главе которого встал лорд Джон Россель, просуществовавшее до 1852 года. Министром иностранных дел вновь стал Генри Джон Темпл Пальмерстон, занявший этот пост в третий и последний раз (впоследствии он дважды займет кресло премьер-министра).

На континенте, политика Николая привела к тому, что Пруссия, не без помощи Петербурга, лишилась всех своих позиций в Германском союзе и, в итоге, находилась, в лучшем случае, на тех же позициях, какие занимала до 1848 г., она была унижена и едва ли питала к России сколь-нибудь добрые чувства.

Что до Австрии, то она, с помощью русских штыков покончив с рево­люционными выступлениями на своей территории и сохранив свою целостность, а с помощью русской дипломатии отвоевав занятые было Пруссией свои былые позиции в Германии, более не нуждалась в помо­щи Петербурга.

Таким образом, в результате событий 1848−1849 гг. Николай не при­обрел ни одного союзника, зато лишился сразу двух.

 

Новое обострение восточного вопроса и Крымская война (1853-1856 гг.)

Новое обострение по восточному вопросу пришлось на начало 50-х гг. в связи с возникшим между православными и католиками спором о "палестинских святынях", что послужило поводом к Крымской войне. Речь шла о том, какой из церквей принадлежит право владеть ключами от Вифлеемского храма а так же другими религиозными памятниками в Иерусалиме и его окрестностях. Здесь столкнулись интересы России, защищавшей православное духовенство, и Франции, покровительствовавшей католикам.

В обстановке напряженной дипломатической борьбы в Европе этот спор вначале даже не был замечен. Султан также сначала не придавал ему особого значения. Но пришедший в декабре 1851 г. к власти во Франции Луи Наполеон, вскоре объявивший себя императором Наполеоном III (Николай I отказался признать его как "законного" монарха), использовал спор для создания международного конфликта. Стремясь заручиться поддержкой клерикальных кругов Франции с целью укрепления своей власти, он выступил в качестве "защитника" интересов католической церкви на Востоке.

Николай I, со своей стороны, стремился использовать назревавший конфликт для решительного наступления на Османскую империю, полагая, что войну ему придется вести с одной ослабевшей Османской империей. Он надеялся договориться с Англией о разделе "наследства" этого, как он говаривал, "больного человека". Преувеличивая противоречия между Англией и Францией, Николай I рассчитывал на изоляцию Франции, а также на поддержку Австрии за оказанную ей в 1849 г. "услугу" в подавлении революции в Венгрии. Однако Англия не пошла на предложение Николая о разделе Османской империи, ибо это усиливало положение России на Ближнем Востоке.

В 1853 г. Англия и Франция заключили секретный договор, направленный против России. Ошибочным оказался и расчет Николая на то, что Франция не имеет достаточных военных сил для ведения агрессивной политики в Европе, а Наполеон III будет озабочен внутренними делами - укреплением своих позиций. Наполеон III стремился к "небольшой", но "победоносной" войне. Наконец, Австрия, опасаясь усиления влияния России на Балканах, готова была поддержать любую акцию, направленную против нее. Таким образом, Крымская война началась в обстановке дипломатической изоляции России.

Для давления на Турцию в 1853 г. русские войска были введены в Молдову и Валахию. В ответ турецкий султан в октябре 1853 г. объявил России войну. Его