Туугвик Тук верил, что после разрушения стены дворфов восхваления вождя Гргуча станут громче, чем приветствия королю Обальду. В следующем своем выступлении он был намерен меньше прославлять Обальда и больше обращаться к Груумшу. Но могущество Гргуча в любом случае будет упоминаться не меньше, чем прежде.
Хакуун вышел из деревни под темные сосны и искривленные ели, и Джек заметил, как на его уродливом, покрытом бородавками носу с одной стороны дергается пучок волос, свидетельствуя о крайнем возбуждении жреца.
— Клянусь звездами и главными элементами мира, это было волнующее зрелище, не так ли?
При звуке так хорошо знакомого голоса орочий шаман замер на месте, собрался с духом, сделал глубокий вдох, раздувая огромные ноздри, и только потом повернулся.
На нижней ветке сидел маленький человечек в сверкающем алом одеянии и покачивал ногами взад и вперед, словно беззаботное дитя. Этот облик был для Хакууна новым. Да, конечно, он знал, кто такие гномы, но никогда не видел в таком виде Джекули.
— Этот молодой жрец полон задора, — продолжал Джек. — Я сам чуть не встал в строй, чтобы присоединиться к клану Гргуча! Какой грандиозный марш они задумали!
— Я не просил тебя сюда приходить, — произнес Хакуун.
— Разве? — удивился Джек, спрыгнул с дерева и отряхнул хвоинки со своего роскошного платья. — Скажи-ка мне, шаман клана Карук, что я должен был подумать, когда, оторвавшись от своей работы, вдруг обнаружил, что так щедро одаренный мною шаман сбежал?
— Я не сбежал, — возразил Хакуун, стараясь не выдать своего волнения голосом, хоть и был уже на грани паники. — Клан Карук нередко выходит поохотиться.
Хакуун попятился перед подошедшим гномом. Но Джек продолжал наступать, и Хакуун медленно отходил все дальше назад.
|
|
— Но это не совсем обычная экспедиция.
Хакуун смотрел на Джека с тупым недоумением, явно не понимая, о чем тот говорит.
— Не совсем обычная охота, — объяснил Джек.
— Я уже все рассказал.
— Да, об Обальде и его тысячах, — сказал Джек. — Ты говорил, что вы собираетесь устроить небольшую суматоху и пограбить. Но ведь это не все, не так ли?
На лице Хакууна снова отразилось недоумение. Джек щелкнул в воздухе своими скрюченными пальцами и стремительно развернулся.
— Ты что, не чувствуешь, шаман? — взволнованным голосом спросил он. — Ты еще не понял, насколько необычна эта охота?
Джек снова обернулся к Хакууну, чтобы оценить его реакцию, но опять увидел, что тот ничего не понял. Проницательность и хитрость Джека давно подсказали ему подтекст речей Туугвика Тука и кроющиеся за его словами возможности.
— Возможно, это только мои подозрения, — пробормотал гном. — Но ты должен рассказать мне все, что знаешь. А потом поговорим с этим одаренным молодым жрецом.
— Я все рассказал, — возразил Хакуун, однако при воспоминании об ужасной процедуре, которая могла последовать, его голос заметно дрогнул.
— Нет, я настаиваю, чтобы ты поведал мне абсолютно все, — потребовал Джек и шагнул к шаману.
Все намеки на легкомыслие мгновенно пропали и с его лица, и из голоса. Хакуун отшатнулся, но Джек только усилил натиск.
— Э, да ты все забыл, — сказал гном, подойдя вплотную. — Забыл обо всем, что я для тебя сделал и как мало просил взамен. Хакуун, большие возможности требуют большой ответственности.
|
|
— Но я больше ничего не знаю, — взмолился шаман и даже поднял вверх руки.
Лицо Джека превратилось в злобную маску. Он больше не сказал ни слова, только показал пальцем на землю. Хакуун слабо покачал головой, но Джек по-прежнему показывал на землю.
В исходе этого противостояния можно было не сомневаться. Тихонько всхлипнув, Хакуун, могущественный жрец клана Карук, проводник между Гргучем и Груумшем, распростерся на земле лицом вниз.
Джек, опустив руки, смотрел прямо перед собой и беззвучно читал слова заклинания. Закончив, он вспомнил таинственных иллитидов, блистательных специалистов по чтению чужих мыслей, которые столь многому его научили.
Одеяние Джека лишь слегка дрогнуло, когда он начал съеживаться, а затем и костюм, и его тело в процессе изменения формы слились в одно целое. Через миг Джек-гном исчез, и по земле на четырех крошечных лапках прополз почти невидимый человеческому глазу грызун. Он подобрался к уху Хакууна и некоторое время принюхивался, размышляя, насколько это неудобно — превращаться в столь мелкое животное.
А потом Джек-гном, ставший мозговым кротом, влез в ухо и там исчез.
Хакуун дрожал и дергался в мучительных судорогах, а существо прокапывало себе путь все глубже, сквозь стенки внутреннего уха, во вместилище его разума. Шаман с трудом встал на четвереньки, и его стало рвать. Он еще долго изрыгал пищу и отплевывался, поскольку слабая защита физического тела не могла вытолкнуть наружу нежеланного гостя.
Спустя некоторое время Хакуун поднялся на ноги.
Ну вот, — послышался голос Джека в его голове. — Теперь я лучше понимаю цель вашего предприятия, и мы вместе сумеем узнать дальнейшие планы этого энергичного молодого шамана.
|
|
Хакуун и не пытался спорить — да и как бы он мог? Кроме того, несмотря на все свое отвращение и боль, Хакуун понимал, что с Джеком внутри он намного проницательнее и во много раз могущественнее.
Нужна личная встреча с Туугвиком Туком, — проинструктировал его Джек, и Хакуун не мог с ним не согласиться.
Даже чувствительный эльфийский слух Хралайна и Дзирта улавливал только самые громкие выкрики собравшихся орков, но цель торжественного шествия уже прояснилась.
— Это те самые, — заметил Хралайн. — Мы видели желтые знамена в Лунном Лесу. И похоже, что их численность…
Он замолчал и посмотрел на своего напарника, который, казалось, его совсем не слушал. Дзирт неподвижно сидел на корточках, и его взгляд был обращен на юг, в сторону Мифрил Халла.
— Мы уже встретили по пути несколько поселений орков, — заговорил дроу немного погодя. — Можно не сомневаться, что марш пройдет через каждое из них.
— И ряды орков умножатся, — согласился Хралайн. Наконец Дзирт повернулся к нему.
— И они направляются на юг, — сказал дроу.
— Похоже, зреет новая волна агрессии, — продолжил Хралайн. — И мне кажется, здесь не обошлось без подстрекателя.
— Тос'ун? — спросил Дзирт. — Но я не вижу темного эльфа среди собравшихся.
— Скорее всего, он где-нибудь поблизости.
— Взгляни на них. — Дзирт движением подбородка указал на кричащих и поющих орков. — Если даже он спровоцировал это безумие, может ли он контролировать орков?
На этот раз Хралайн пожал плечами.
— Не стоит недооценивать его хитрость, — предостерег эльф. — Нападение на Лунный Лес было отлично спланированным и эффективным.
— Орки Обальда поражают нас на каждом шагу.
— И не без помощи советников-дроу.
После такого заявления они скрестили взгляды, и по лицу Дзирта пробежала тень.
— Я твердо уверен, что нападение на Лунный Лес спланировал Тос'ун, — сказал Хралайн. — И за кулисами этого шествия, куда бы оно ни направлялось, тоже стоит он.
Дзирт снова обернулся на юг, где находилось королевство Бренора.
— Возможно, его целью является Мифрил Халл, — признал Хралайн. — Но я умоляю тебя продолжать путь вдали от тоннелей Бренора. Ради всех нас, разыщи Тос'уна Армго. Я буду следить за этими орками и в случае необходимости подробно извещу обо всем короля Бренора, даже если мне придется отклониться от маршрута. Можешь не сомневаться. Прошу тебя, освободи свои мысли ради этого чрезвычайно важного дела.
Дзирт снова перевел взгляд с собравшихся на площади орков в сторону Мифрил Халла. Он представил себе ожесточенную битву на берегах Сарбрина и ощутил укол вины при мысли, что Бренор и Реджис, а возможно, и Кэтти-бри, и весь клан Боевого Топора опять будут сражаться без его помощи. Он снова увидел, как рушится башня в Низинах и Дагнаббит, которого он тогда принял за Бренора, летит на землю в смертельном падении.
Дзирт глубоко вздохнул и снова обратился к бесновавшимся оркам, все так же продолжавшим скандировать и приплясывать. Если к этому причастен темный эльф из Дома Баррисон Дель'Армго, орки представляют гораздо большую опасность, чем в начале своего похода. Дзирт мрачно кивнул. Его задача и путь были ему ясны.
— Следи за каждым их движением, — попросил он Хралайна.
— Даю тебе слово, — ответил эльф. — Твоих друзей не застанут врасплох.
Вскоре орки снова двинулись в путь, и Хралайн тенью последовал за маршем на юго-восток, оставив Дзирта на горном склоне. Дроу подумал спуститься к деревне орков и порыскать в окрестностях, но решил, что Тос'ун, если он к этому причастен, вряд ли станет скрываться среди камней, как сам Дзирт.
— Гвенвивар, иди ко мне, — произнес дроу, достав ониксовую фигурку.
Когда туманное облачко сгустилось и превратилось в пантеру, Дзирт послал ее на охоту. Гвенвивар могла в короткий срок покрыть огромное расстояние, и ни один Дроу не сумел бы укрыться от ее великолепного чутья.
Дзирт тоже не остался на месте, а с величайшей осторожностью отправился в противоположную сторону от пантеры, уже пересекавшей след марширующих орков. Если догадка Хралайна верна и Тос'ун Армго руководит орками, находясь где-то поблизости, Дзирт не сомневался, что в скором времени столкнется с негодяем.
Он вспомнил о Хазид-Хи, мече Кэтти-бри, попавшем в руки Тос'уну, и тотчас прикоснулся к своим клинкам. Любой воин-дроу представляет опасность. Воин из благородного Дома тем более опасен. Дзирт, даже думая о враге как представителе благородного рода темных эльфов, не забывал напомнить самому себе, что тот, кто недооценивает Хазид-Хи, обычно быстро падает наземь.
Разрубленный на две части.
Интересно, — раздался голос Джека в мозгу Хакууна, когда они возвращались после недолгого и спокойного разговора с Туугвиком Туком.
Во время встречи Джек воспользовался своим могуществом чародея, чтобы усилить заклинание Хакууна, направленное на распознавание лжи, что позволило им получить от молодого жреца более откровенные ответы, чем тот рассчитывал представить.
Значит, заговорщики вызвали вас сюда не для того, чтобы усилить армию Обальда.
— Надо все рассказать Гргучу, — прошептал Хакуун. Что ты собираешься ему рассказать? Что ему предстоит сражение?
— Что наше вторжение в Лунный Лес и готовящееся нападение на дворфов скорее всего вызовет гнев Обальда.
Хакуун услышал, как в его голове смеется Джек.
Орки замышляют против орков, — неслышно рассуждал Джек. — Орки манипулируют орками и составляют заговоры. Я уверен, вождю Гргучу будет очень интересно это услышать.
Решительные шаги Хакууна замедлились, его целеустремленность пропала под натиском сарказма Джека — достаточно эффективного, поскольку в словах гнома содержалось зерно истины.
Пусть все идет своим чередом, — сказал Джек. — Если понадобится, мы сможем извлечь пользу из замыслов этих заговорщиков. А в данный момент рискуют только они, поскольку клан Карук ни о чем не подозревает. Если они сваляли дурака, осмелившись замыслить подобный шаг, будет любопытно понаблюдать за их провалом. А если они не дураки, все можно обратить в нашу пользу.
— В нашу пользу? — переспросил Хакуун, подчеркнув только один вывод.
— Ровно настолько, насколько я буду в этом заинтересован, — ответил голос Хакууна, хотя управлял им Джек.
Это не слишком деликатное напоминание давало Хакууну понять, кто из них главный.
Глава 17
Разъяснения Груумша
Вождь Днарк не мог не заметить особого блеска в желтых глазах короля Обальда, возникавшего всякий раз, когда он смотрел в их с Унг-толом сторону. Обальд продолжал перебрасывать свои войска с места на место, расставляя всех вождей на незнакомых им территориях, чтобы они понимали, насколько их личная безопасность зависит от сохранности всего королевства. Днарк и Унг-тол, встретившись со своим кланом Волчьей Пасти, сразу узнали, что их вызвали для работ на защитных сооружениях к северу от Долины Хранителя, неподалеку от того места, где король Обальд решил переждать последние дни уходящей зимы.
При встрече орков из клана Волчьей Пасти с королем Обальдом на новой позиции мудрый и проницательный вождь Днарк догадался, что дело не только в тактических перестановках. Впервые поймав взгляд короля орков, он лишился последних сомнений в том, что подобное решение имело непосредственное отношение к нему и Унг-толу.
Как обычно, рядом с королем извивалась несносная Кна, а шаман Накклз держался с левой стороны, из уважения к божественной личности короля отступив на пару шагов назад. Это означало, что среди сопровождавших короля воинов было немало преданных Накклзу жрецов. Днарк даже был уверен, что все орки, охранявшие трехслойный шатер Обальда, тоже были фанатично преданы Накклзу.
Обальд разразился вполне ожидаемой тирадой о том, насколько важен горный хребет, на котором стоит его шатер, и как зависит судьба всего королевства от усилий воинов Волчьей Пасти по охране и укреплению этой территории, включая стены и тоннели. Все это они уже не раз слышали, но восторженное выражение лиц подданных, сосредоточенно внимавших речам, бесспорно, харизматичного короля, сильно удивило Днарка. Повторение ничуть не уменьшило произведенный эффект, и вождь догадывался, что дело здесь не только в ораторском искусстве.
Днарк намеренно сосредоточил внимание на реакции других воинов, чтобы не слишком сильно прислушиваться к Обальду, чьей риторике было и впрямь трудно противостоять — иногда настолько трудно, что Днарк заподозрил Накклза и других жрецов в использовании каких-то магических заклинаний, усиливающих воздействие звучного голоса короля орков.
Он настолько глубоко погрузился в размышления, что Унг-толу стоило немалого труда заставить Днарка понять, что Обальд обращается к нему лично. Вождь в панике взглянул в глаза короля и стал отчаянно соображать, что можно сказать, чтобы сгладить впечатление от его невнимательности.
Многозначительная усмешка Обальда показала, что его усилия напрасны.
— Когда я буду готов к личной аудиенции, на входе в шатер вывесят мое знамя, — сказал или, вернее, повторил король орков. — Как только увидишь его, приходи Для частной беседы.
— Частной? — осмелился переспросить Днарк. — Или я могу взять с собой заместителя?
В усмешке Обальда сквозило нескрываемое самодовольство.
— Пожалуй, - произнес он, и в его голосе Днарку послышалось урчание кота, готового выпустить когти.
Все с тем же самодовольным видом Обальд в сопровождении виснувшей на его руке Кны и державшегося позади Накклза прошел мимо. После того как король направился к шатру, Днарк осмотрелся, ловя на себе взгляды воинов Обальда и мысленно отмечая тех, кто, как он понимал, служил жрецам. Если дело дойдет до драки, он должен в первую очередь бросить своих воинов против этих фанатиков, обладавших магическими способностями.
При этой мысли он тотчас поморщился, понимая всю тщетность своих планов. Если дело дойдет до драки с гвардией короля Обальда, его воины сразу разбегутся, спасая свои жизни, и он ничем не сумеет их остановить.
Он посмотрел на Унг-тола. Тот, не мигая, уставился на короля и пристально следил за каждым его шагом.
Днарк понимал, что Унг-тол, так же как и он сам, уловил истинную сущность происходящего, и уже не в первый раз спросил себя, не заманил ли их Туугвик Тук на гибельную тропу.
— Флаг Обальда вывешен у входа, — некоторое время спустя заметил Унг-тол.
— Тогда надо идти, — отозвался Днарк. — Короля нельзя заставлять ждать.
Днарк уже шагнул к шатру, но Унг-тол схватил его за руку.
— Нельзя недооценивать шпионскую сеть Обальда, — сказал шаман. — Он предусмотрительно расставил племена по всей территории таким образом, чтобы верноподданные орки следили за теми, кто внушает подозрения. Он может знать, что мы с тобой были на востоке. И наверняка ему известно о нападении на Лунный Лес, поскольку имя нового героя Гргуча гремит по всему Королевству Многих Стрел.
Днарк немного подумал над его словами, затем медленно кивнул.
— Интересно, считает ли Обальд Гргуча героем? — спросил Унг-тол.
— Или соперником? — добавил Днарк, и Унг-тол порадовался, что они действуют заодно и вождь понимает грозящую им опасность. — Королю Обальду повезло, что у него имеется преданный вождь. — Днарк хлопнул себя ладонью по груди. — И мудрый шаман. Они могут подтвердить, что вождь Гргуч и клан Карук являются ценными союзниками.
Дождавшись одобрительного кивка и улыбки Унг-тола, Днарк снова шагнул к шатру. Улыбка шамана исчезла сразу, как только Днарк отвернулся. Более того, Унг-тол откровенно боялся. Он присутствовал на церемонии, когда королю Обальду приносили дары Груумша, и видел, как тот голыми руками свернул шею быку. Видел он и останки жрицы-дроу; ее горло было вырвано Обальдом после того, как потрясшее землю заклинание жрицы вызвало оползень, снесший короля со скалы на равнину. Впечатляющие успехи Гргуча на востоке, безусловно, вдохновляли и кружили голову. Клан Карук проявил свирепость и мощь истинных воинов-орков, и жрец Груумша не мог не чувствовать, как его сердце раздувается от гордости при воспоминании об этой быстрой и сокрушительной победе.
Но Унг-тол был достаточно стар и опытен, чтобы сдерживать свой восторг и стремление разрушить реальность, представляемую королем Обальдом Многострельным.
Едва они с Днарком вошли внутрь третьего, внутреннего шатра, как эта самая ужасная реальность вновь напомнила о себе. Король Обальд с весьма внушительным видом восседал на троне на приподнятом помосте, так что, даже сидя, возвышался над всеми, кто его окружал.
На нем были знаменитые доспехи, отремонтированные после страшной битвы с темным эльфом Дзиртом До'Урденом, а рядом, прислоненный к подлокотнику трона, стоял замечательный меч, способный по воле Обальда загораться магическим пламенем.
При их приближении Обальд поставил локоть на колено и уперся подбородком в ладонь. Он не мигая следил за каждым их шагом, но все его внимание было сосредоточено исключительно на Днарке. Унг-тол в душе надеялся, что ярость короля, если ей суждено проявиться, будет такой же избирательной.
— Волчья Пасть блистательно показала себя, — приветствовал их Обальд, несколько сняв напряжение.
Днарк ответил на похвалу низким поклоном.
— Наш клан издавна отличался прекрасной дисциплиной, — произнес он.
— Мне это хорошо известно, — сказал король. — Ваше племя пользуется заслуженным уважением и внушает страх врагам. Вот потому-то я и держу вас при себе, чтобы центр линии фронта никогда не смещался.
Днарк снова поклонился. Эти слова о том, что его клан внушает страх, были самой высокой похвалой для любого орка. Унг-тол внимательно наблюдал за лицом Днарка, пока тот выпрямлялся после поклона. Едва перехватив самодовольный взгляд вождя, жрец постарался молча напомнить ему об истинной подоплеке действий Обальда. Да, он действительно держал при себе клан Волчьей Пасти, но Днарк должен был понимать, что он поступает так, чтобы следить за племенем, а не ради укрепления линии фронта. В конце концов, сейчас нет никаких сражений, да и линии фронта тоже.
— Прошедшая зима оказалась благоприятной для всех нас, — сказал Днарк. — Было построено немало башен и целые километры стены.
— На каждой горной вершине, вождь Днарк! — воскликнул Обальд. — Если дворфы или их союзники решат выступить против нас, им придется брать с боем каждую высоту.
Днарк посмотрел на жреца, и Унг-тол едва заметным кивком посоветовал ему оставить эту тему. Не стоило заводить спор с королем о целесообразности оборонительных укреплений. Особенно сейчас, когда на востоке начали воплощаться в жизнь их замыслы.
— А вы покидали свое племя, — заметил Обальд, и Унг-тол замер, опасаясь, что проницательный Обальд раскрыл их тайный план.
— Мой король? — переспросил Днарк.
— Ты путешествовал на востоке, — пояснил король. — Вместе со своим шаманом.
Унг-тол уже хотел порадоваться, что Днарк сумел удержать себя в руках, но потом вождь тяжело сглотнул, и жрец поморщился.
— После сражений с дворфами там осталось множество бродячих орков, — заговорил Днарк. — Среди них попадаются опытные воины и даже шаманы, потерявшие свои племена и кланы. Им недостает знамени.
Не успел он договорить фразу, как внушительное лицо Обальда опасно нахмурилось, и Унг-тол даже сделал шаг назад. Стоящие у противоположной стены шатра охранники ощетинились оружием, а кое-кто недовольно заворчал.
— Им недостает знамени? — спокойно, слишком спокойно спросил король.
— Конечно, у них имеется знамя Королевства Многих Стрел, — осмелился вмешаться Унг-тол, и глаза Обальда, обратившиеся в сторону шамана, сначала широко распахнулись, затем прищурились. — Но твое королевство, мой король, состоит из племен. Ты посылаешь племена в горы или в долины, поручаешь им работу а те, кто лишился кланов, не знают, куда идти. Днарк и другие вожди пытаются собрать бродяг и укрепить дисциплину, чтобы ты в своих грандиозных замыслах, вну шенных самим великим Груумшем, мог не беспокоиться о подобных мелочах.
Король откинулся на спинку трона, и казалось, критический момент миновал. Но с Обальдом, чей вспыльчивый нрав послужил причиной многих смертей, никогда нельзя было быть уверенным.
— Вы были на востоке, — сказал Обальд после нескольких долгих и томительных мгновений. — Рядом с Лунным Лесом.
— Не совсем рядом, но в той стороне, мой король, — подтвердил Днарк.
— Расскажи мне о Гргуче.
Неожиданный приказ потряс Днарка и едва не лишил его самообладания.
— О Гргуче? — неуверенно переспросил он.
— Его имя гремит по всему королевству, — сказал Обальд. — Ты должен был его слышать.
— А, ты имеешь в виду вождя Гргуча! — воскликнул Днарк, изменив интонацию и сделав упор на «Гр», прикинувшись, что неправильно понял имя с первого раза. — Да, я о нем слышал.
— И встречался с ним, — добавил Обальд, ясно дав понять, что это не предположение, а установленный факт.
Днарк взглянул на Унг-тола, и на какой-то момент шаману показалось, что его вождь готов развернуться и бежать. Правду говоря, Унг-тол и сам хотел бы сделать то же самое. Не в первый и не в последний раз он задавался вопросом, как они могли так сглупить, чтобы осмелиться строить заговор против короля Обальда Многострельного.
Негромкий смешок Днарка отрезвил Унг-тола, одновременно напомнив, что тот сумел пройти через все испытания и стать вождем внушительного племени — племени, чьи воины в этот самый момент окружали шатер Обальда.
— Да, вождь Гргуч из клана Карук, — повторил Днарк, глядя прямо в глаза Обальду. — Я видел, как он со своими воинами пересекал долину Тег'нгун, неподалеку от реки Сарбрин. Он направлялся в Лунный Лес, хотя в тот момент мы об этом не знали. Если бы я знал, то обязательно присоединился бы к ним, чтобы стать свидетелем победы над злобными эльфами.
— Ты одобряешь его атаку?
— Эльфы день за днем нападают на твоих подданных по всей восточной окраине, — сказал Днарк. — Я считаю справедливым перенести тяжесть битвы в их лес, а насаженные на шесты головы вдоль берега реки станут напоминанием. Вождь Гргуч хорошо послужил тебе. Я думал, что его нападение в Лунном Лесу было проведено по твоему приказу.
Он закончил фразу немного смущенно, даже с подозрением, и выжидающе глянул на короля.
— Нашим врагам не избежать заслуженного наказания, — решительно произнес Обальд.
Унг-тол, слушая Днарка, не мог не признать, что сообразительность его компаньона только что спасла жизни им обоим. Теперь король Обальд не станет их убивать и молча признает, что Гргуч действовал независимо от трона.
— Вождь Гргуч и клан Карук будут отлично служить королевству, — продолжал Днарк. — Это самое свирепое племя из всех, которые я видел.
— Как мне говорили, они вступают в брачные союзы с ограми.
— И производят много детей, чтобы укрепить свой род.
— Где они сейчас?
— На востоке, как я полагаю, — ответил Днарк.
— Все еще поблизости от Лунного Леса?
— Наверное, — сказал Днарк. — Наверное, ожидают ответного хода наших врагов. Если мерзкие эльфы решатся пересечь Сарбрин, вождь Гргуч выставит на берегу еще не один шест с их головами.
Унг-тол внимательно следил за королем и его реакцией на ложь Днарка. Он понял, что Обальд знает намного больше, чем показывает. Слухи о марше Гргуча на восток уже достигли ушей короля. Обальду известно, что вождь клана Карук стал опасным соперником.
Он продолжал вглядываться в лицо короля, но хитрый орк ничем не выдавал своих чувств. Он высказал несколько распоряжений относительно укрепления оборонительных рубежей, включая заграждения-ловушки, а потом взмахом руки отпустил их и переключил внимание на надоедливую Кну.
— Твое промедление с ответом относительно Гргуча его насторожило, — прошептал Унг-тол Днарку, когда они, покинув шатер, пересекали грязную площадь, направляясь к своему клану.
— Он неправильно произнес имя.
— Это ты его неправильно произнес. Днарк остановился и повернулся к шаману:
— Разве теперь это важно?
Глава 18
Мост через Сарбрин
Чародей вытянул руку и согнул пальцы, словно это были когти хищной птицы. По его лбу, несмотря на холодный ветер, струился пот, а лицо застыло от неимоверного напряжения.
Камень был для него слишком тяжел, но он продолжал свою телекинетическую атаку, пытаясь удержать глыбу в воздухе. Ниже, на противоположном берегу реки, дворфы-каменщики неистово размахивали своими инструментами, а остальные суетились вокруг огромного валуна, подтягивая веревки и цепи. Но, несмотря на физическую силу и мастерство дворфов, несмотря на магическую помощь чародея из Серебристой Луны, камень покачивался, угрожая вот-вот рухнуть.
— Йоквим! — окликнул чародея один из жителей Серебристой Луны.
— Я… не… могу… его удержать, — прохрипел чародей Йоквим, с трудом цедя слова сквозь сжатые зубы.
Второй чародей, призванный на помощь, торопливо подбежал и встал рядом с Йоквимом. Его познания в телекинезе были невелики, но он применил двеомер, как раз подходящий для такого случая. Он прочел заклинание, и волны энергии полетели к дрожащему камню. Валун замер, а когда подключился третий маг из числа горожан Серебристой Луны, баланс сил окончательно изменился в пользу строителей. Соединенными усилиями дворфы и чародеи почти без усилий переправили камень над быстрыми водами реки Сарбрин.
Дворф, стоящий на конце выступающего бруса, указывал направление, а целая команда с мастерками подталкивала камень на груду еще больших глыб, уже уложенных в опору. Наконец дворф, руководящий работами, дал команду остановить камень, еще раз проверил его положение и поднял красный флажок.
Чародеи постепенно ослабили магическое воздействие, и камень медленно опустился на место.
— Пошли за следующим! — крикнул дворф своим товарищам и стоявшим на другом берегу магам. — Леди Аластриэль, похоже, готова приступить к очередному пролету.
Все взгляды обратились к другому берегу, ближнему к Мифрил Халлу, где над рекой, на первом пролете моста, находилась леди Аластриэль и сосредоточенно шептала слова мощного созидательного заклинания. Стоявшая над бурными водами реки женщина казалась холодной и сильной, почти равной богам. Белые одежды, слегка отсвечивающие зеленью, развевались вокруг ее стройной фигуры. Вздох удивления послышался среди зрителей, когда перед ней возник второй камень и плавно опустился на следующую опору.
Аластриэль уронила руки и устало выдохнула воздух, бессильно опустив плечи, словно перемещение камня требовало не только ее магических сил.
— Удивительно! — воскликнула Кэтти-бри и подошла ближе, чтобы осмотреть только что наколдованную плиту.
— Это Искусство, Кэтти-бри, - ответила леди Аластриэль. — Благословения Мистры действительно достойны восхищения. — Она искоса взглянула на подругу. — Возможно, я могла бы стать твоей наставницей.
Кэтти-бри усмехнулась, услышав такое предложение, но, по странному совпадению, она неловко повернулась и сильно согнула раненую ногу. Движение вызвало вспышку боли в поврежденном бедре и в очередной раз напомнило о том, что ее дни как воина в любом случае сочтены.
— Может быть, — ответила она.
Улыбка, возникшая на лице леди Аластриэль, светилась теплотой и искренностью. Повелительница Серебристой Луны, обернувшись, махнула рукой дворфам, и каменщики бросились вперед с мастерками и чанами раствора, чтобы укрепить и выровнять только что поставленный камень.
— Наколдованный камень такой же прочный? — спросила Кэтти-бри, спускаясь вслед за леди Аластриэль по насыпи на берег.
Аластриэль удивленно оглянулась, словно вопрос поразил ее своей абсурдностью:
— А ты боишься, что он исчезнет под колесами первой же повозки?
Беспечный ответ вызвал смех у обеих женщин.
— Я хотела спросить, это настоящий камень? — пояснила Кэтти-бри.
— Можешь быть уверена, это не иллюзия.
— Но все же продукт магии?
Аластриэль даже слегка нахмурилась, обдумывая вопрос:
— Камень такой же настоящий, как если бы дворфы притащили его из каменоломни, и создавший его двеомер весьма устойчив.
— Пока не будет снято заклинание, — добавила Кэтти-бри, наконец-то объяснив суть своих расспросов.