В древние времена Малкавианы контролировали множество различных культов, в среде участников которых присутствовали и смертные, и вампиры. Они были провидцами и оракулами Древней Греции и Рима, и они влияли на религиозные мистерии по всему Pax Romana. С упадком Рима пришел и упадок культов Малкавиан, поскольку и смертных, и Каинитов преимущественно занимали не философии и мистерии, а более насущные дела. Эти культы продолжают существовать только в изолированных уголках света, и лишь немногие из них обладают сколько-нибудь заметным значением в эпоху Темных Средних Веков. Они описаны в Libellus Sanguinis 4: Thieves in the Night.
Разумеется, Малкавианы не ограничивают себя одними лишь культами мистерий. Безумцы склонны собирать маленькие сообщества тех, кто слушает их пророчества и прозрения, или тех, кому интересно помогать им в обустройстве их замысловатые шуток и уловок. Некоторые из Малкавиан объявляют себя наследниками потерянных традиций или мистерий на основании видений или обрывочных знаний, которые им удалось собрать (или которые им действительно передали их предшественники).
Носферату
Если нарастающая в свете жажда знаний находит отклик у Малкавиан, то Носферату приветствуют ее еще охотнее, ибо для них тайны – ходовой товар. Носферату принуждены скрывать лица от мира, нужда их сильнее, чем у членов любого иного клана, ибо они более не ходят среди людских толп. Они крадутся сквозь тени в катакомбах и темных местах под землей, вдали от света и человеческих взоров. Однако они смотрят, и они слушают, и через это они узнают многие вещи, и они готовы делиться этими вещами с теми, кто сможет заплатить назначенную цену. Также они узнают вещи, которые используют сами, чтобы улучшить свой удел в этом мире.
Носферату много понимают в том, как надлежит сохранять тайну и встречаться в местах, покинутых остальным миром. Это ценно для создания и поддержания культа. В культах Носферату страх сочетается с тоскливой жаждой, а восторг запретности и тайных темных мест идет рука об руку с ощущением собственной власти находиться за пределами царства людей, за пределами взоров Церкви, власть предержащих и Самого Бога. Они понимают, какая власть кроется в тайнах и в возможности держать их перед чужими глазами, как наживку на рыбацком крючке.
Культы Носферату чаще всего встречаются в сколько-нибудь крупных городах, где они могут собираться, не вызывая подозрений. Особенно это верно для старых городов, основанных римлянами: там часто присутствуют цистерны, катакомбы или руины, которые Прокаженные могут объявить своей собственностью. Среди их членов часто встречаются ремесленники и умелые рабочие: Прокаженные восхищаются ими и стремятся предоставлять им поддержку против знати, в среде которой столь часто встречаются отпрыски так называемых «высоких» кланов. Правду говоря, многие из смертных последователей Носферату сами являются изгоями: попрошайки, калеки, воры и прокаженные. Балахон прокаженного – действенный способ сменить облик, позволяющий Носферату открыто бродить по ночам.
Кровь Носферату несет в себе толику их проклятия. Их гули медленно становятся столь же искаженными и уродливыми, как хозяева. Даже звери, пьющие кровь Носферату, приобретают неправильное и неприятное для взора обличье. Кровная клятва Носферату меняет сердца прислужников в большей степени, чем их тела. Она наполняет их верностью и симпатией к Прокаженным и позволяет гулям игнорировать их уродства. Это один из немногих доступных Носферату способов завести друзей, и как же должно уязвлять их понимание того, что дружба происходит от силы крови, а не от свободных сердец…
Носферату и Масоны
Растущее в Европе движение масонов есть благо и полезный инструмент для Носферату. Этот орден состоит в основном из ремесленников и растущего среднего класса, а Носферату поддерживают эту группу. Они заинтересованы в строительстве, а Носферату поддерживают рост городов и безмерно радуются возможностям познать тайны их сооружения. Но важнее всего то, что этот тайный орден не находит ничего необычного в том, что его высокопоставленные участники носят маски, скрывающие их личность (и их ужасающее уродство). Кое-то из Носферату высоко поднялся в рядах масонов и использует свое положение, чтобы достигать своих целей, а заодно передает тайные познания по части архитектуры и инженерного дела, потерянные для мира, но сохранившиеся среди членов их клана.
Большинство могучих владык Европы (и смертных, и Каинитов) знать не знают, что многие из тайных проходов, скрытых комнат и запутанных катакомб, выстроенных трудами их верных слуг, отлично знакомы Носферату. Кроме того, Прокаженные используют свое влияние, чтобы создавать тайные лазы и схроны, известные только им одним. Все это они используют, чтобы приходить и уходить по своему хотению, а при нужде могут использовать и для того, чтобы нанести своему врагу удар в его собственной цитадели.
Лепрозории
Проказа – одна из самых страшных заразных болезней во всей Европе. Хотя христианское милосердие и требует заботиться о прокаженных, давая им милостыню и приют в монастырях и церквах, но все же здравомыслящие люди стараются обходить их настолько далеко, насколько возможно. Это означает, что лепрозории и поселения прокаженных держат на удалении от городов, и к ним никто не приближается без нужды. Это делает их идеальными местами, где Носферату могут прятаться, питаться и привлекать на свою сторону последователей, которые уже познали чужое отвращение и более не страшатся уродства. Немало лепрозориев в Европе служат цитаделью для конкретного Носферату или целой котерии. Прокаженные полезны и в качестве шпионов, поскольку люди прикладывают все усилия, чтобы не замечать их; правда, этих шпионов будут отгонять от мест, куда допускаются только здоровые.
Равнос
Хотя Шарлатанам немного дела до замыслов и политических игр Каинитов Европы, они и сами не лишены влияния. Все остальные правильно делают, что не доверяют Шарлатанам, ибо те носят свое прозвание заслуженно. Равнос более чем склонны при наличии возможности облегчить кошелек человека – или ограбить его до последней нитки. Они не первые, кому приходит в голову использовать культы для наполнения собственных карманов, но они успешно занимаются и этим.
Без сомнения, Равнос находят забавным тот факт, что техники, с помощью которых иные Каиниты приобретают союзников и земли, сами они используют, чтобы обманом получать от легковерных смертных (и даже от нас) нужные им вещи. Обычно эти вещи – сокровища и разное движимое имущество. Подобные «культы» Равносов обычно существуют очень недолго. Шарлатанам быстро наскучивает забава, и они отправляются в дорогу прежде, чем их обман могли бы заметить и раскрыть, вынудив их разбираться с разгневанными жертвами. Смертных обычно бросают или забирают с собой как провиант на дорогу; от жертв-Каинитов просто бегут со всей возможной поспешностью.
Но это не единственная цель культов Равнос. Они практикуют все те же разнообразные пороки, что и сами Шарлатаны: от обжорства и похоти до жадности и тщеславной гордыни. Я слыхал о культах Равносов, разнузданность которых превосходила дела самых пресыщенных Тореадоров, о культах, существовавших, чтобы распространять грех и позволять их вожакам-Каинитам свободно предаваться этому греху. Слыхал я и о Равносах, которым их последователи поклонялись как святым или богам, ибо они использовали свои трюки, чтобы убеждать смертных в великом могуществе Шарлатанов и великой их благости. На каждый грех найдется Равнос, который предается ему, и культы часто служат целям подобных грешников.
Подлинные культы Равносов странствуют, как и сами Шарлатаны. Хорошим пристанищем такому культу может служить караван, шайка бандитов или пиратский корабль. Равнос может притаиться в труппе бродячих артистов. Шарлатан может входить в торговый дом, обращая на пользу этого дома свои странствия, хотя мало кто из Равносов станет надолго связываться с подобным занятием. Равносы побуждают своих последователей скитаться, двигаясь от города к городу, иногда забирая с собой новобранца или двух, а за собой оставляя странную «болезнь». Подобные бродячие шайки позволяют Равносам существовать в Европе, даже не имея убежища при дворах Каинитов.
Наконец, Равнос известны тем, что способны увести культ неосторожного Каинита, так сказать, прямо у него из-под седла. Построй культ на религии, и какой-нибудь Шарлатан предложит его членам частицу Истинного Креста или кость от пальца святого. Построй его на удовольствиях, и тот же пришлец будет искушать и дразнить обещанием всяческих диковинных излишеств, принесенных из далеких земель. Построй его на страхе, и Равнос наполнит сердца твоих последователей ужасом, который может заставить их несколько меньше бояться тебя самого. Затем, получив что хотели, Шарлатаны уходят, оставив тебя разбираться с тем, что они натворили. Когда странные чужаки интересуются тем, что принадлежит тебе, остерегайся.
Я мало что знаю о кровной клятве Равносов, ибо они, похоже, используют ее крайне редко или вовсе не используют. То немногое, что я слышал, предполагает, что она создает узы товарищества вроде тех, какие бывают у Бруха, так что возможно, что клятвы приберегают для близких родственников и друзей (или для тех, кого Равнос хотели бы видеть своими близкими друзьями). Может статься, что она делает жертв более уязвимыми для трюков Равносов, хотя точно я сказать не могу.
Равнос и Кровные Клятвы
По усмотрению Рассказчика кровная клятва Равноса может снизить сложность использования на прислужнике Химерии (вместо Доминирования), и увеличить сложность попыток прислужника сопротивляться иллюзии. Лидеры культов Равносов, естественно, извлекают из своего владения Химерией большую выгоду, поддерживая зачарованную убежденность последователей в «мистических силах» их предводителя.
Тореадор
Создание культа – это искусство, и Тореадор подходят к нему так же, как и ко всем искусствам, то есть с великой страстью и трепетом. Кое-кто из Мастеров утверждает, что они хотят иметь как можно меньше касательства до политических игр и власти над землями. Большинство, однако, предпринимает те или иные шаги, чтобы обеспечивать свою власть и свои будущие цели. Там, где Ласомбра и Вентру манипулируют папами и князьями, Тореадоры играют на поле разума и привлекают к себе сходно мыслящих смертных. Мастера действуют в монастырях и ремесленных гильдиях, в местах размышления и учения. Они выступают покровителями для художников и архитекторов, направляя их воображение так, чтобы оно было ближе к воображению самих этих Каинитов, и незаметно для своих смертных протеже привносят в их труды свои собственные ноты и оттенки.
Тореадор хорошо работают в прекрасной изоляции. Некоторые пытаются воссоздать славу, принадлежавшую им до падения Рима. Культы разнузданности и удовольствия манят смертных, а Мастера помнят еще вакхические оргии и культы вина из минувших эпох. Культы такого рода привлекают самых красивых людей: те разделяют их удовольствия, а часто познают и экстаз Поцелуя от их покровителей-Каинитов.
Другие Мастера остаются верны своему имени и собирают последователей из числа смертных художников и ремесленников. Работа художника способна привлечь внимание других ценителей прекрасного, и Тореадоры находят художникам и прочей своей свите хорошее применение. Мастеровые гильдии также служат местом, где Мастера могут воплощать свою волю, и особенно – если они хранят воспоминания о строительстве древних зданий и о ремеслах, потерянных для памяти смертных. Строители многих соборов Европы незаметно направляются кланом Тореадор. Они создают монументы во славу Господа, несущие касание Проклятых.
Наконец, кое-кто из Мастеров отворачивается от лихорадочного вдохновения, ища красоты в уединении (возможно, под влиянием Востока). Некоторые уединенные монастыри служат домом для Тореадоров, которые чают тихого существования, наполненного сосредоточенным размышлением, и вдохновляют смертных, составляющих их общество, достигать новых высот просветления. Есть среди Тореадоров даже те, кто присоединяется к рыцарским орденам смертных или Каинитов, делая своим искусством рыцарскую добродетель и собирая вокруг себя свиту, готовую охотно учиться у них.
Из всех уз крови клятва Тореадоров самая страстная. Верность, которую она вызывает, несет истовую преданность к регнанту, а часто и преданность регнанта прислужнику. Я слыхал, что клятвы Тореадоров помогают вдохновлять смертных художников на новые вершины, рыцарственным прислужникам дают отвагу, а иным – мир. Подозреваю, что немалая часть этих слухов суть поэтические преувеличения, но в них может быть и толика правды.
Тореадоры могут быть прихотливыми созданиями, и некоторые регнанты известны склонностью изгонять или бросать прислужников, которые им наскучили. Другие Тореадоры, наскучив прислужником, выпивают его досуха. До моих ушей доходило некоторое количество осторожных историй о том, как подобные прихотливые хозяева, пожалев о своем решении, Обращали своих прислужников, чтобы их спасти, при этом часто – не спросив разрешения местного князя или лорда.
Гильдии Тореадоров
Только те из Тореадоров, кто заинтересован в религии либо экстатическом восторге, по отношению к собранию своих последователей употребляют слово «культ». Большинство при обсуждении подобных дел предпочитает слова «гильдия» или «орден». Тореадоры с их сверхъестественной красотой и очарованием - мастера личных отношений, и это отражается на их собраниях. Часто их гильдии – это настоящие культы личности, построенные вокруг конкретного вампира, который служит музой и покровителем для группы смертных (а иногда и для других Каинитов). По сравнению с культами кланов вроде Ласомбра или Вентру их собрания обычно можно считать небольшими и личными, однако Тореадоры располагают выдающейся верностью своих последователей и контролируют в своей гильдии почти все стороны жизни.
Одной территорией, где Тореадоры коснулись возможности обрести большее влияние, стали гильдии масонов. При этом они сталкиваются с интересами Носферату, которые уже вовлечены в дела масонов. Тореадоры часто с отвращением относятся к мысли о том, чтобы иметь какую бы то ни было «общую территорию» с уродливыми Носферату, и не хотят вести с ними никаких дел, однако влияния на растущую сеть масонских лож Европы им хочется. Подобная сеть могла бы позволить Мастерам распространять понимание важности искусств и культуры, поскольку Ласомбра уже поворачивают Церковь прочь от того и другого. На встречах масонских лож постепенно назревает начало борьбы за власть между этими двумя кланами.
Тремер
Тремер сами по себе весьма подобны культу: тесная организация под началом старейшин, сплоченная перед лицом угрозы от прочих кланов. Они и возникли из своего рода культа, из скрытного Ордена Гермеса, так что Тремер уже много знают о создании и использовании секретных культов для собственных планов. Более того, именно этим они и занимаются теперь, когда их сила возросла, а с ней и их смелость.
Тремер ищут людей, которых притягивает могущество, и в особенности – оккультные силы и знания. Подобные горе-чародеи слышат истории о могущественных магах и их таинственных секретах. Соискатели устанавливают связь с тайными ложами и орденами, тщательно расставленными так, чтобы неофиты как можно меньше знали о внутренних кругах их участников, но попробовали на вкус достаточно от предложенного и захотели больше. Похоже на то, что Узурпаторы покоряют своей воле многих смертных ученых и оккультистов, используя их, чтобы устраивать ложи, за маской которых не будет видна их вампирская природа. Вот какое-то тайное общество: что оно такое? Только то, чем кажется, или пешка Узурпаторов? Мало кто может сказать наверняка прежде, чем станет поздно, и большинству кланов не хотелось бы идти сразу против всех волшебников, чтобы не нажить в их лице могущественных врагов – или, что еще хуже, не толкнуть их на союз с Тремер. Многие смертные, ищущие силы, обретают ее в рядах Тремер, получают Обращение и наставляются в их обычаях. Остальные служат полезной ширмой: клан нуждается во всем влиянии, которое только может мобилизовать.
Узурпаторы также хорошо поняли важность наличия мирских сил в дополнение к магическим. Хотя их Горгульи и служат солдатами и стражами в борьбе против прочих кланов, старейшины Тремер осознали важность военного опыта. Они начали Обращать кое-кого из солдат и наемников, служащих при их часовнях, а те продолжили Обращать других, стремясь расширить ряды воинов Тремер, готовых верно защищать клан так же, как когда-то старый Дом Гермеса. Только время покажет, останутся ли эти воины такими же верными, когда распробуют силу и бессмертие.
Тремер также понимают силу кровной клятвы,: по слухам, они применяют ее, чтобы привязывать дитя к сиру, а неоната к старейшине, выстраивая феодальную иерархию, как во всяком великом королевстве. Конечно же, чужаки, которые хотят вступить в их ряды, обязаны принять клятву для обеспечения верности, ибо Тремер не собираются рисковать и впускать к себе шпионов или предателей.
Культ Тремер
Тремер действуют на многих фронтах. Они сосредотачивают свои силы и отчаянно борются, стремясь выжить и преуспеть вопреки своим многочисленным врагам. Влияние в мире смертных – один из ключей к выживанию Тремер, и они играют со своими смертными союзниками в сложную и опасную игру в тайны. Многие члены Дома Тремер – все еще смертные, не вполне осведомленные о том, во что превратились их старейшины и учителя.
Перед другими Тремер выставляют свое состояние вампиров как форму магического «просветления», и нельзя отрицать, что старейшины Дома Тремер могут продемонстрировать бодрость и могуществом, каких доселе не видел никто из их подмастерьев и учеников. Самые могущественные маги дома были Обращены; тех, кто остался смертными, старейшины тщательно контролируют. Тремер всегда были даже более скрытны, чем остальной Орден Гермеса, и теперь это играет им на руку. Открытая правда о том, чем они на самом деле стали, могла бы вынудить их сражаться не только против Каинитов, но и против своих смертных братьев.
Потенциальная опасность для Тремер кроется в растущем количестве неонатов, не сведущих в магических искусствах. Тремер Обращали воинов, многие из которых происходят из семей потомственных служителей дома: Узурпаторам необходимы дополнительные воины для борьбы с Цимисхи. Также Тремер создавали гулей из числа таких солдат, чтобы усиливать свои ряды, не прибегая к Обращениям. Хотя большинство служит еще охотнее, чем раньше (особенно с учетом кровной клятвы, которая активно используется для обеспечения верности), некоторые находят, что новые силы им нравятся, а их господа из числа Тремер уже не кажутся такими страшными, как раньше. Хотя им не хватает сколько-нибудь значимых способностей к Тауматургии, эти бойцы Тремер внимательно изучают своих старейшин и задумываются о будущем, в котором власть в клане будет принадлежать им самим.
Цимисхи
Ночные владетели Подунавья и Карпат с давних пор располагают большим влиянием на смертных своего удела. Для Цимисхи плоть подобна глине, годной, чтобы вылепливать нечто полезное и приятное, а смертные для них суть не более чем сырой материал, который скульптор берет, чтобы создать из него шедевр. Разум и сердце для Извергов таковы же, как тело: им тоже можно придавать форму и контур, сообразуясь с прихотью ваятеля. Возможно, стоит даже сожалеть о том, что Цимисхи с течением времени забросили многие из своих искусств, иначе Узурпаторы Тремер, заставшие их врасплох, добились бы много меньшего.
В отличие от членов тайных культов и орденов во всей остальной Европе, порядочное количество последователей Цимисхи вполне осведомлено о природе и могуществе их ужасающих владык и владычиц. В самом деле, те правили своими землями все то время, что вмещает память смертных. Целые семьи и уединенные деревни признают Извергов господами-покровителями, и поколение за поколением гулей рождается для служения им: еще в материнской утробе в их жилах течет витэ Каинитов. Эти вассалы из числа смертных и ревенантов крайне недоверчивы к чужакам и оберегают тайны своих господ. Горе одинокому путнику, который будет искать ночного отдыха и убежища в такой деревне! Многие из подобных путников пропадают без следа.
Узы крови Цимисхи, как говорят, несут горечь, ибо принуждают прислужника осознавать величие Извергов и покоряться ему со всей раболепностью простолюдина, лебезящего перед лицом знатным. Она порождает почти инстинктивное желание повиноваться приказам регнанта. Я слыхал также, что витэ Цимисхи помогает «размягчить» плоть, делает ее более податливой для их искусств лепки. Возможно, поэтому они и предпочитают практиковаться на своих гулях и ревенантах.