Annotation
Судя по всему - сообщение составлено перед комиксом «Звёздные войны. Наследие 20: Неудержимые, часть 1», во время подготовки к битве.
ВОЕННЫЙ ПОРТРЕТ: ГАР СТАЗИ
Перевод: Владимиров Кирилл, 2021
Редактура: Sightsaber, 2022
Перевод выполнен для группы: Звёздные войны (Star Wars). Легенды. Переводы (https://vk.com/public197425882)
Создание обложки: Пустозёров Дмитрий
Русскоязычная локализация обложки: Звездач /eu/ (https://vk.com/sweu_memes)
Голосообщение, отправленное адмиралом Гаром Стази командиру Разбойной эскадрильи Джораму Бею. 137 г. ПБЯ.:
Война.
Я много думаю о ней, Джорам. И когда я делаю это, я всегда возвращаюсь в один и тот же день.
Спустя два года после Анаксиса меня отправили с миротворческой миссией в сектор Сепан. Снова димоки и рипоблусцы, как и на протяжении веков до этого[1]. Мы развели их корабли по разным углам, патрулировали торговые пути, делали всё, что от нас ожидали. У армейцев дела шли хуже: они были на Кутарде, имевшем смешанное население, не слезали с шагоходов и колёс, держа димов и рипов подальше друг от друга. Меня послали туда месить грязь в качестве наблюдателя — большие шишки временами настаивают, чтобы мы, флотские, этим занимались. Уверен, что вы и сами бывали в подобных ситуациях до Каамаса.
Я шёл по наполовину разбомбленной деревне в кутардской глухомани со сворой журналистов из «Новостей Корусанта» и уставшим от всего дипломатом-тиннанцем. Репортёры нашли старуху-матриарха с Димока и начали расспрашивать её о войне. Она сказала им на включённые голокамеры: «Всю свою жизнь я видела лишь войну. Для моих детей уже слишком поздно. Но я сделаю всё, чтобы мои внуки жили в мире».
Красиво сказано, верно? Признаюсь, Джорам, у меня у самого глаза стали чуть влажными— я тогда был молод, не тот старый циничный зеленокожий тип, которого ты сейчас слишком хорошо знаешь. Репортёры выключили голокамеры и убежали на следующую съёмку. Остались только старая дим, тиннанский дипломат и я. Я думаю о мире, она ждёт, закончили ли мы с ней, а тиннанец просто стоит с забавной улыбочкой на лице.
Дипломат ловит мой взгляд и начинает спрашивать матриарха о её семье, где находится их дом, о том, как долго они живут в деревне. Он знает всю скорбную историю этого места: имущественные претензии, прошлые зверства, мирные предложения и многое другое. И поэтому он спрашивает старую матрону — которая только что говорила о том, чтобы сделать хоть что-то, чтобы дать своим внукам мир, помнишь? — не передаст ли она какой-нибудь небольшой участок своей семейной земли переселенцам с Рипоблусуа, чтобы урегулировать нерешённый спор.
— Этим ублюдкам? — возмущённо спрашивает она, брызжа слюной. — Грабители и убийцы, все до единого! Я скорее умру, чем увижу, как они захватят хоть миллиметр нашей земли!
Мы — я имею в виду аса-виквая, старую дуросскую вошь с корабельного мостика, старуху с Димока, седого дипломата-тиннанца и всех остальных — были созданы, чтобы сражаться. Бороться и побеждать или проиграть и умереть, пытаясь победить. И часто это значит, что мы жаждем или даже нуждаемся в чём-то, что есть у кого-то другого, но они не собираются делиться этим с нами.
И мы сражаемся.
Само наше естество приспособлено для этого. Наши глаза обнаруживают врагов, наши руки наносят удары и рвут на части, а наш мозг придумывает способы помочь глазам и рукам в их работе. И эту боевую систему питает наш гнев. Только когда-то наш гнев находил выход с помощью ногтей, зубов и камней. Теперь же у нас есть оружие, способное уничтожать миры. Но система всё та же, что и сто тысяч лет назад: глаза, руки, мозги и гнев.
Порой мы думаем о себе как о мозге или глазах, или, по крайней мере, руках. Но это не так, Джорам. Мы — ногти, зубы и камни. К нам взывают, когда переговоры окончены, когда гнев не может быть удовлетворён громкими словами. Ты и я — убийцы. И галактика всегда будет взывать к нам — та старуха говорила о мире, но хотела войны.
Если мы одолеем Дарта Крайта, в галактике воцарится мир. По крайней мере, на какое-то время. Может быть, на достаточно долгое, чтобы мы состарились и, сидя где-нибудь на веранде, убедили себя, что мы герои. Но потом снова начнётся война. И призовут новых убийц.
Думаю, что тот день на Кутарде был последним днём, когда я верил в мир, Джорам. Но он был первым, когда я начал верить во что-то другое.
Мы — часть братства убийц. Я, ты, моя команда, твои «проныры», пилоты Фела, беглые джедаи, командующие флотов ситхов — все. Нет никакого героизма в том, чтобы закончить жизнь так, как мы, Джорам. Но для этого должны быть правила. Должен существовать кодекс, который понимает и уважает наше братство убийц — не потому, что он спасёт наши жизни, а потому, что это лучший способ придать ей смысл и значимость.
Война всегда будет рядом с нами, Джорам. Но мы всегда должны стремиться быть её хозяевами и сопротивляться тому, чтобы стать её слугами. Если мы встретим свой конец, следуя этой цели каждый день — каждый час, — тогда, оглянувшись назад, мы сможем сказать, что были существами чести.
Примечания
Расы воевали друг с другом как минимум начиная с 22 ДБЯ. Спустя несколько мирных десятилетий старые споры возобновились в 40 ПБЯ и военные действия продолжались вплоть до 137 ПБЯ (прим. Пустозёров).