Земский собор
Новому уровню политической организации страны, сложившемуся к середине XIV в. - единому государству, должны были соответствовать и новые социальные институты - сословия и представительные учреждения, отстаивавшие интересы крупных областей. О.И. Чистяков пишет, что характерным органом сословно-представительной монархии в России были земские соборы.
Земские соборы собирались нерегулярно. Первый из них, созванный в 1549 г. и заседавший до 1550 г., принял “Судебник” 1550 г. и сформировал программу реформ середины XVI века. Последний земский собор состоялся в 1653 г. в связи с решением вопроса о включении Украины в состав России.
В земский собор входили, прежде всего, боярская дума - бояре и удельные князья, и Освещенный собор - высшие слои духовенства. На многих совещаниях земских соборов присутствовали также представители дворянства и верхушки посада.
По определению Л.В. Черепнина, земский собор являлся сословно-представительным органом единого государства; совещанием правительства объединенной Руси с сословными представителями, созданный в противовес произволу феодального права.
Противоположную точку зрения высказывают некоторые современные историки. Немецкий ученый Торке Х.-Й., например, рассматривает сущность земских соборов с точки зрения этимологии слова “земство”. “Земские дела” - в его понимании - это задачи и потребности местного самоуправления, созданного при Иване IV, в отличие от центрального, правительственного, т.е. - “государевых дел”. “Земские люди” или “земля”, в отличие от служилых людей, это выборные местные должностные лица, принадлежащие (за исключением, например, дворянских губных старост) к посадскому населению. На этом основании Торке делает вывод, что выражение “земский собор” не может означать учреждение в целом, в которое входили царь, освященный собор, дума, служилые люди и, наконец, земские люди.
Совершенно иначе термин “земство” трактует Черепнин, который полагает, что земство по отношению к XVI в. - это именно “вся земля”, государство: “дела земские” - государственные дела, “устроение земское” - государственное строительство, устройство.
Правы, по-видимому, те историки, которые считают, что местное выборное управление и его представители в Москве - не то же самое, что сословие: посадские люди, хотя они и должны были выбирать только самых “лучших” (т.е. - богатых) людей, не имели качеств гражданина в западноевропейском понимании - их зависимость от правительства и политическое бесправие были слишком велики. В разгар опричнины участники собора 1566 г. умоляли царя прекратить репрессии: за такую дерзость челобитчики лишились своих языков.
Торке, например, рассуждая о сущности сословия, указывает на два значения этого понятия: профессиональное и территориальное. По его мнению, когда речь идет о сословном представительстве, следует принимать во внимание не столько социальное или профессиональное значение сословий, сколько состав территорий, которые они представляют. Этой “территориальной зависимости” русские посадские и торговые люди не обнаруживали, т.е. в России в данный период времени еще отсутствовал институт гражданства - основная предпосылка создания сословного представительства. Западные сословия представляли из себя политическую силу, потому что черпали ее в местных интересах - в провинциальном сепаратизме (например, сеймики в Польше или ландтаги в Германии). Сословные собрания в западных странах, если и не издавали законов, то, по крайней мере, управляли на местном уровне.
Можно видеть, что Земской собор также не являлся реальной политической силой, а служил для выполнения поручений государя на местах. Зависимость от правительства и политическое бесправие были слишком велико для представителей Земского собора.
Введение опричнины, её сущность
Проводимые реформы, ограничивающие власть феодалов стали встречать их сопротивление, несогласие с царской политикой, неподчинение воле царя. Проблемы централизации и укрепления власти, борьбы с оппозицией требовали от царя решения об установлении в стране диктатуры и сокрушения оппозиции с помощью террора и насилия.
Между тем позиция думы и церковного руководства была известна и не сулила успеха предприятию. По этой причине царь вынужден был избрать совершенно необычный способ действия. Стремясь навязать свою волю совету крупных феодалов, он объявил об отречении от престола. Таким путем он рассчитывал «вырвать у думы согласие на введение в стране чрезвычайного положения».
Отречению Грозного предшествовали события самого драматического свойства. Вначале декабря 1564 г. царская семья стала готовиться к отъезду из Москвы. К величайшему неудовольствию церковных властей он велел забрать и свести в Кремль самые почитаемые иконы. В воскресенье, 3 декабря, Грозный присутствовал на богослужении в кремлевском Успенском соборе. После окончания службы он трогательно простился с митрополитом, членами Боярской думы, дьяками, дворянами и столичными гостями. На площади перед Кремлем уже стояли «сотни нагруженных повозок под охраной нескольких сот вооруженных дворян. Царская семья покинула столицу, увозя с собой всю московскую "святость" и всю государственную казну, которые стали своего рода залогом в руках Грозного»
Царский выезд был необычен. Ближние люди, сопровождавшие Ивана, получили приказ забрать с собой семьи. Оставшиеся в Москве бояре и духовенство находились в полном недоумении и неведении о замыслах царя. Царский "поезд" скитался в окрестностях Москвы в течение нескольких недель, пока не достиг укрепленной Александровской слободы.
Из слободы царь направил в Москву гонца с письмами к думе и горожанам. В то время, когда члены думы и епископы сошлись на митрополичьем дворе и выслушали известие о царской на них опале, дьяки собрали на площади большую толпу и объявили ей об отречении Грозного. В прокламации к горожанам царь просил, «чтобы они себе никоторого сумнения не держали, гневу на них и опалы никакой нет».
Объявляя об опале власть имущим, царь как бы апеллировал к народу в своем давнем споре с боярами. Он, не стесняясь, говорил о притеснениях и обидах, причиненных народу «изменниками-боярами». Среди членов боярской думы, конечно же, были противники Грозного, пользовавшиеся большим влиянием. Но из-за общего негодования на "изменников" никто из них не осмелился поднять голос. Расчёт Ивана VI на веру народа в доброго царя, борющегося с боярами-притеснителями оправдался. Толпа на дворцовой площади прибывала час от часу, а ее поведение становилось все более угрожающим. Допущенные в митрополичьи покои представители купцов и горожан заявили, что останутся верны старой присяге, будут просить у царя защиты «от рук сильных и готовы сами "потребить" всех государевых изменников».
Под давлением обстоятельств Боярская дума не только не приняла отречение Грозного, но «вынуждена была обратиться к нему с верноподданническим ходатайством». Представители митрополита и бояре, не теряя времени, выехали в слободу.
Царь допустил к себе духовных лиц и в переговорах с ними заявил, что его решение окончательно. Но потом он "уступил" слезным молениям близкого приятеля Чудовского архимандрита Левкия и новгородского епископа Пимена. Затем в слободу были допущены руководители думы.
Слобода производила впечатление военного лагеря. Бояр привели во дворец под сильной охраной, как явных врагов. Руководство думы просило царя сложить гнев и править государством, как ему "годно".
Иван Грозный поставил условие: он будет казнить изменников по своему усмотрению. Выговорил себе право казнить бояр без суда и следствия, что и было одним из средств укрепления абсолютной власти. На подготовку приговора об опричнине ушло более месяца. В середине февраля царь вернулся в Москву и представил на утверждение думе и священному собору текст приговора. В речи к собору Иван сказал, что для "охранения" своей жизни намерен "учинить" на своем государстве "опричнину" с двором, армией и территорией. Опричнина не была каким-либо новым делом, ибо так назывался издавна удел, который князь выдавал своей вдове, "опричь" (кроме) другой земли. Однако в данном случае опричнина означала личный удел царя. Остальная часть государства стала именоваться земщиной, управление которой осуществлялось Боярской думой.
Все, кто жил на территории опричнины, но не были опричниками, выселялись. Царь забрал в опричнину Суздальский, Можайский и Вяземский уезды, а также около десятка других совсем мелких. В состав опричного "удела" вошло несколько крупных дворцовых волостей, которые должны были снабжать опричный дворец необходимыми продуктами, и обширные северные уезды Вологда, Устюг Великий, Вага, Двина с богатыми торговыми городами. Эти уезды служили основным источником доходов для опричной казны. Финансовые заботы побудили опричное правительство взять под свой контроль также главные центры солепромышленности: Старую Русу, Каргополь, Соль Галицкую, Балахну и Соль Вычегодскую. Своего рода соляная монополия стала важнейшим средством финансовой эксплуатации населения со стороны опричнины.
Политическим и административным центром опричнины стал "особый двор" со своей Боярской думой и приказами, частично переведенными из земщины. Формально Боярскую думу возглавлял удельный князь молодой кабардинец Михаил Черкасский, брат царицы. Но фактически всеми делами в думе распоряжались Плещеевы, бояре Алексей Басманов и Захарий Очин, кравчий Федор Басманов и их друзья Вяземский и Зайцев.
В опричнине была особая казна. Уездные дворяне были вызваны в Москву на смотр. Опричная дума во главе с Басмановым придирчиво допрашивала каждого о его происхождении, о родословной жены и дружеских связях. В опричнину отбирали худородных дворян, не знавшихся с боярами. Укомплектованное из незнатных дворян опричное войско должно было стать, по замыслу Грозного, надежным орудием в борьбе с феодально-аристократической оппозицией.
При зачислении в государев удел каждый опричник клятвенно обещал разоблачать опасные замыслы, грозившие царю, и не молчать обо всем дурном, что он узнает. Опричникам запрещалось общаться с земщиной. Опричная тысяча была создана как привилегированная личная гвардия царя. Служба в опричнине открывала широкие перспективы перед худородными дворянами. Им увеличили земельные "оклады", для чего провели конфискацию земель у тех землевладельцев, которые не были приняты на опричную службу. Первоначально в опричнину была взята тысяча (к концу опричнины - уже 6 тысяч) в основном служилых людей, но были и представители некоторых старых княжеских и боярских родов. Для опричников вводилась особая форма: удельные вассалы царя носили черную одежду, сшитую из грубых тканей, а к шеям своих лошадей они привязывали собачьи головы, у колчана со стрелами - метлу. Это означало, что опричник должен грызть "государевых изменников" и выметать измену. При этом царь особенно настаивал на необходимости покончить со злоупотреблениями властей и прочими несправедливостями. В этом, как ни парадоксально, заключался один из главнейших аргументов в пользу опричнины. Правительство без труда добилось от собора одобрения подготовленного указа. Члены думы связали себя обещаниями в дни династического кризиса. Теперь им оставалось лишь верноподданнически поблагодарить царя за заботу о государстве.
В организации опричнины Иван Грозный по сути показал, что он сохранил в себе удельное мировоззрение своих предков: опричнина не что иное, как новая позднейшая форма той борьбы, какую предки Ивана вели со своими удельными родственниками. И буквально, слово опричнина на языке XIV века означало удел. Так удельный инстинкт предков сказался в Иване в минуту решительного столкновения с оппозицией.
Введение опричнины способствовало усилением власти государя и уменьшением привилегий и прав бояр и земщины.