Задания для зачета для студентов 4 курса специальности «История» по дисциплине «Спецкурс №8. Высшее образование в дореволюционной России», 18.04.2022.
Выполнил – Угренинов Марк (4 курс, группа Б)
Харьковский и Казанский университеты можно считать «близнецами»: решение об их открытии было принято одновременно, 5 ноября 1805 года, согласно Грамоте императора Александра I. Однако судьбы данных учебных заведений складывались в первой половине XIX века очень по-разному: когда Харьковский университет шел к своему расцвету, Казанский оказался на грани закрытия. Поясните, как и почему сложилась такая ситуация.
Огромное влияние на развитие Харьковского университета впервые годы повлиял Карамзин В. Н.. Ведь именно он склонил местное дворянство, которое пожертвовало для этого 400 000 рублей. Другие пожертвования (купечества и граждан, екатеринославского дворянства и т. п.) получены были также благодаря влиянию Каразина. В 1807 году в университете было 65 студентов, в 1809 — 72, в 1811 — 118. Обычно, заполнены были только вакансии казённокоштных; своекоштных поступало мало, особенно на отделение врачебных наук (медицинский факультет), где первый полноценный выпуск принятых в 1811 году студентов, состоялся только в 1814 году; до этого, в 1808 году был выпущен 1 лекарь, в 1809 — 2 лекаря, в 1812 — 1 лекарь, в 1814 году — 6 кандидатов медицины и 2 лекаря. Чтобы привлечь слушателей на этот факультет, университет должен был давать им разные льготы. Недостаток в студентах заставлял университет относиться очень снисходительно к познаниям лиц, желающих попасть в студенты. В 1807 году был создан зоологический кабинет университета, первым хранителем которого стал профессор ботаники Ф. А. Делавинь. В 1815 году из-за изменения политической ситуации большинство иностранных профессоров было вынуждено оставить Харьковский университет. И в следующее двадцатилетие иностранцев было 23 %, а русских — 77 %. В 1831 году стараниями профессора богословия А. Г. Могилевского был открыт домовый университетский храм, в честь преподобного Антония Великого. В 1835 году в университете было уже 263 студента, в основном выпускники Харьковской гимназии.
Казанский университет же с момента утверждения, целых десять лет не мог пользоваться своим Уставом. Румовский (инициатор открытия) за все время своего попечительства ни разу не побывал в Казани. Устав университета по разным обстоятельствам не приводился в действие. Всеми делами университета бесконтрольно распоряжался директор Казанской гимназии и профессор истории в Казанском университете, И. Ф. Яковкин, сумевший ловко приобрести полнейшее доверие Румовского. Все жалобы со стороны университетских профессоров и даже административных властей на злоупотребления Яковкина оставались бесплодными: он всегда успевал отделываться от взводимых на него обвинений и остался неограниченным распорядителем университета вплоть до самой смерти Румовского. В период 1804—1814 университет представлял собой лишь высшие классы казанской гимназии, несколько учеников которой (6) были, при открытии, произведены в студенты, директор Яковкин в профессора, а некоторые учителя в адъюнкты. Коренные изменения в статусе Казанского университета произошли после смерти первого попечителя С. Я. Румовского и назначения новым попечителем Казанского учебного округа М. А. Салтыкова. Приезд в Казань нового попечителя, проникнутого самыми благими намерениями, не замедлил привести к благотворным результатам. Первым делом нового попечителя по прибытии в Казань в феврале 1813 г. было донесение министру народного просвещения графу А. К. Разумовскому о плачевном состоянии университета. Внимание Салтыкова в особенности сосредоточивается на хозяйственной стороне: университетские постройки находятся в жалком состоянии, большие денежные суммы, отпускаемые ежегодно на их ремонт, употреблены неизвестно куда, нет никакого контроля относительно расходования денежных сумм. Причиною всех зол Салтыков считает Яковкина, с которым на первых же порах у него происходят столкновения. В 1819 году Магницкий был послан в качестве ревизора в Казань с правами попечителя. В представленном им отчёте он обвинял новооснованный Императорский Казанский университет в растрате казённых денег и в безбожном направлении преподавания и предлагал торжественно разрушить самое здание университета. При самом назначении Магницкого по его представлению были уволены 11 профессоров; затем последовали новые увольнения лиц, не подходивших в чём-либо к пропагандируемому направлению. Преподавание римского права в университете было заменено правом византийским, и в качестве источника последнего Магницким указывалась Кормчая книга. Похвалы Магницкого удостоился только физико-математический факультет. Тем не менее, его декан, М. Ф. Бартельс, также покинул университет, а на его место назначили 28-летнего Лобачевского. Самая жизнь студентов была подчинена в Казани строжайшим правилам монастырской дисциплины и наполнена упражнениями в благочестии. При таком порядке внутри университета водворились доносы и интриги, а местное общество начало брезгливо сторониться его.
Первый выпуск Царскосельского Лицея принято называть «пушкинским». Однако, кроме великого поэта, в тот год из стен учебного заведения вышло немало людей, оставивших свой след в истории. Перечислите 3-4 выпускника «пушкинского набора» с указанием их краткой биографии.
Семён Семёнович Есаков (1797 — 1831) — выпускник царскосельского лицея. Полковник. Семён Есаков происходил из дворян Петербургской губернии. Крещён в Церкви Благовещения Пресвятой Богородицы, что при доме умершего Ивана Ивановича Бецкого. Есаков был определён в Лицей в 1811 году, одновременно с Пушкиным. Вскоре стал одним из лучших по успехам воспитанником. О взаимных отношениях Есакова и Пушкина практически ничего неизвестно, и по кратким упоминаниям о нём в письмах Илличевского к Фуссу, в записках Пущина и в письмах Энгельгардта нельзя составить об этих отношениях никакого представления; впрочем, из того, что Пушкин ни разу не обмолвился об Есакове в своих письмах, даже по поводу его трагической кончины, о которой не мог не знать своевременно, можно, кажется, предположить, что оба товарища никогда не были особенно близки между собою — ни во время Лицейской жизни, ни впоследствии. В 1817 году окончив Лицей и награждённый второй серебряной медалью, Есаков поступил вместе со своим товарищем Иваном Пущиным в лейб-гвардии конную артиллерию прапорщиком, а по сформировании из неё лейб-гвардии конно-артиллерийской лёгкой № 3 батареи, переведён был в её состав (в декабре того же года), 19 апреля 1820 году произведён в подпоручики, через 2,5 года — в поручики (16 декабря 1822 г.), затем в штабс-капитаны (8 ноября 1824 г.). Батарея № 3 стояла в Варшаве, где в январе 1826 г. Есаков встречался с Кюхельбекером, бежавшим из Петербурга после восстания декабристов 14 декабря 1825 г. и надеявшимся при помощи своего лицейского товарища отыскать в Варшаве некоторых лиц, у которых он надеялся найти заступничества (был схвачен тайной полицией за подозрение в участии в восстании). Получив несколько высочайших похвал за манёвры под Варшавой (1819, 1820, 1822) и под Брест-Литовском (1823), С. С. Есаков 11 августа 1829 года был произведён в полковники, а затем с началом Польской компании 1830 года принял в ней участие. Весной 1831 года он застрелился при невыясненных обстоятельствах. Похоронен в Варшаве.
Павел Михайлович Юдин (1798 — 1852) — дипломат, чиновник, друг и соученик А. С. Пушкина по Царскосельскому Лицею, адресат одного из его стихотворных посланий. С 1845 года — действительный статский советник. Сын действительного статского советника, происходил из старинной дворянской семьи. В Лицее занимал комнату номер 6. По отзыву директора Лицея Е. А. Энгельгардта, Павел Юдин был застенчивым и замкнутым юношей, который мало общался со сверстниками. Юдину лучше всего давались история, география, логика и чистописание; преподаватели отмечали его старательность и «тихий нрав». По отзыву надзирателя М. Пилецкого, Юдин отличался примерным поведениям, был спокойным, необщительным, не любил гулять, много и старательно учился; он слегка шепелявил. В лицейских журналах участия не принимал, но занимался литературным творчеством. В 1815 году Пушкин посвятил Юдину длинное послание: «Ты хочешь, милый друг, узнать мои мечты — желанья, цели». В послании Пушкин сообщает, что его мечта — скромно жить с «природной простотой» в Захарове, подмосковном имении его бабушки, «вдали столиц, забот и грома». По окончании лицея Юдин вместе с Пушкиным поступил в коллегию иностранных дел в чине коллежского секретаря. Юдин всю жизнь прослужил в министерстве иностранных дел. Корф отзывался о нём: «Человек оригинальный, с острым языком и колкий насмешник». Юдин и его соученик по Лицею Павел Гревениц вместе поступили в канцелярию, вместе получали все чины и ордена, исполняли одинаковые должности: обоих министр Нессельроде иронически называл «столпами министерства». Юдин продолжал оставаться малообщительным, но в 1833 посетил празднование лицейской годовщины Вместе с 10 другими лицеистами, в том числе Пушкиным, он присутствовал на праздновании двадцатипятилетия лицея в 1836 г., которое посетил и его друг Гревениц. П. М. Юдин закончил свою карьеру управляющим архивом Министерства иностранных дел в Санкт-Петербурге в чине действительного статского советника. Умер 28 января 1852 года.
Александр Дмитриевич Тырков (1800 — 1843) — ученик царскосельского лицея, друг Пушкина, прапорщик Северского конно-егерского полка, с февраля 1822 года отставной штабс-капитан, владелец имения в 18 верстах от Любани Новгородской губернии. Родился 4 ноября 1800 года в семье новгородского дворянина, капитана Дмитрия Алексеевича Тыркова (1755—1841). Обучался в частном пансионате протоиерея Камского, а затем, по рекомендации министра юстиции Гавриила Державина, был принят в только что открытый Царскосельский лицей. В Лицее Александр Тырков занимал комнату № 32. В воспоминаниях современников Александр Тырков «не столько счастлив своими способностями, которые старается заменить прилежанием, однако успехи его посредственны». За особенности телосложения и смугло-бурый цвет лица однокашники шутливо называли своего товарища «Туркус брус кирпичной». В июне 1817 года Александр Тырков вместе с другими окончил курс Лицея и был выпущен прапорщиком в Северский конно-егерский полк. В мае 1820 года произведён в поручики. Через два года в чине штабс-капитана уволен от службы по болезни. В его петербургской квартире на Васильевском острове друзья не раз отмечали «Лицея день заветный». Умер 7 ноября 1843 года и был похоронен рядом с отцом на кладбище при церкви святого Николая Чудотворца в Соснинской пристани — ныне станция Волхов мост.
Антон Антонович Дельвиг (1798 — 1831) — русский поэт, издатель. Антон Антонович Дельвиг родился в Москве, в семье генерал-майора из рода прибалтийских немецких баронов. Семья была настолько обрусевшей, что Дельвиг даже не знал немецкого языка. Отец, Антон Антонович Дельвиг (1773—1828), — был офицером-майором Астраханского полка, генерал-майор (1816). Мать, Любовь Матвеевна (1777—1859), была дочерью статского советника Матвея Андреевича Красильникова, директора московского Ассигнационного банка, и внучкой русского ученого-астронома А. Д. Красильникова. В 1811 году Дельвиг поступил в Царскосельский лицей. Учился неважно, по успеваемости был последним, получил от Пушкина характеристику «сын лени вдохновенный». Рано начал писать стихи, и уже в 1814 году они появились в печати, в «Вестнике Европы» («На взятие Парижа» — за подписью Русский). Окончил курс с первым выпуском лицея, в 1817 году, и к выпуску написал стихотворение «Шесть лет», которое было напечатано, положено на музыку и неоднократно пелось лицеистами. Служил в Департаменте горных и соляных дел, оттуда перешёл в канцелярию Министерства финансов; с 1821 по 1825 годы был помощником библиотекаря (И. А. Крылова) в Императорской публичной библиотеке. Свои стихотворения Дельвиг публиковал в журналах «Русский музей» (1815), «Новости литературы», «Литературные листки» Ф. В. Булгарина, «Благонамеренный», «Соревнователь просвещения» и в различных альманахах в 1820-х годах. 10 августа 1830 года — последняя встреча в жизни Дельвига с Пушкиным. Тогда он уезжал из столицы в Москву. Дельвиг захотел проводить его до Царского Села. Отправились пешком. Гуляли дважды — сначала 29 августа, за 2 суток до отъезда в Большое Болдино Пушкина, вторая прогулка — 19 октября — аккурат в 19-ю годовщину поступления в Царскосельский лицей. 17 ноября из Петербурга отправилось письмо Дельвига к Пушкину. Пушкин прочтёт письмо только 6 декабря. До конца своей жизни Дельвиг служил в Министерстве внутренних дел Российской империи. 29 января 1831 года он умер от тифа («гнилой горячки») в самом расцвете сил, в 32 года. Он был похоронен на Волковском православном кладбище.
Проанализируйте первые попытки женщин Российской Империи завоевать себе право получения высшего образования.
В России о «женском вопросе» стали писать в газетах и вести светские дискуссии ещё во второй половине пятидесятых годов XIX века. Тема практически сразу стала животрепещущей. Особенно остро стояла проблема допуска к высшему образованию. Есть несколько причин, почему именно в середине XIX века женщины стали активно бороться за доступ в университеты. Во-первых, государственное устройство Российской империи всё больше противоречило развивавшимся тогда общественным и политическим идеям. Особенно тем, которые касались свободы личности. Появилась мода на нигилизм, одна из идей которого — «быть собой» вне зависимости от навязанных обществом рамок. Во-вторых, именно во второй половине XIX века сама жизнь вынудила многих женщин к поиску самостоятельности. После отмены крепостного права многие дворянские семьи разорились. Появилось много образованных женщин без профессии, которым нужно было как-то добывать средства к существованию, а иногда ещё и поддерживать престарелых родителей или малолетних братьев и сестёр. В-третьих, влиял пример развитых стран Запада, за которыми всегда следила российская образованная элита. А во Франции, Швейцарии, США, Германии и Италии уже с шестидесятых-семидесятых годов XIX века женщины могли быть бакалаврами, а затем и докторами наук. В-четвёртых, многие надеялись, что реформы Александра II сделают более либеральными и порядки в университетах. По всем этим причинам женщины стремились к тому, чтобы их допустили учиться вместе с мужчинами. Поддерживали их в этом демократически настроенное студенчество и либеральные профессора.
В 1856 году, на основании доклада А. С. Норова Александр II повелел «приступить к соображениям об устройстве на первый раз в губернских городах женских школ, приближенных по курсу преподавания к гимназиям»; по «Положению», утверждённому 30 мая 1858 года в провинции стали создаваться училища 1-го разряда (с шестилетним курсом) и 2-го разряда (с трёхлетним курсом). В 1857 году Н. А. Вышнеградский начал издавать в Петербурге журнал «Русский педагогический вестник», в котором последовательно проводил мысль о необходимости широкой постановки женского образования в России. По его проекту в 1858 году при Павловском институте было открыто Мариинское женское училище, начальником которого он и был назначен. В этом же году были открыты ещё три женских училища в Петербурге под началом Вышнеградского: Коломенское, Васильеостровское и Петербургское; а в Виленском учебном округе в 1858 году появились женские училища в Вильне, Ковно, Гродно и Минске (с преподаванием польского языка). В 1859 году были открыты училища в Вышнем Волочке, Киеве и Саратове, а в 1860 году, пятое в Петербурге, — Вознесенское. Спустя 10 лет, 24 мая 1870 года было утверждено «Положение» о женских гимназиях и прогимназиях ведомства Министерства народного просвещения, по которому устанавливались семиклассные женские гимназии с возможностью для готовящихся к педагогической деятельности учреждения восьмого (одно или двухгодичного) класса.
Стремление женщин к высшему образованию вполне определённо проявилось в 1860 году, когда на университетских лекциях стали появляться женщины. При разработке университетского устава 1863 года министерство народного просвещения сделало университетам запрос о том, могут ли женщины допускаться к слушанию лекций совместно со студентами и к испытанию на учёные степени и какими правами при этом они должны пользоваться. На все эти вопросы советы московского и дерптского университетов (первый — большинством 23 голосов против 2) дали резкий отрицательный ответ. Советы казанского и петербургского университетов предложили допустить женщин к совместному со студентами слушанию лекций и приобретению всех учёных степеней на правах вольнослушателей, причём второй полагал, что диплом должен давать женщинам право на медицинскую практику и на штатные должности лишь в высших женских учебных заведениях, совет же казанского университета не делал этого ограничения.
Сам вопрос организации в России высшего женского образования, горячо обсуждавшийся в начале 1860-х годов, в 1864 году окончательно замер даже в печати, пока он вновь не был поднят Е. И. Конради. В декабре 1867 года она внесла на обсуждение проходившего тогда в Санкт-Петербурге первого съезда русских естествоиспытателей и врачей записку о необходимости научного образования для женщин; но съезд, не имея в своем составе педагогического отдела, не имел права входить в обсуждение записки и вынужден был ограничиться выражением сочувствия к её основной мысли. В мае 1868 года на имя ректора Санкт-Петербургского университета К. Ф. Кесслера поступили заявления от 400 женщин с просьбой об устройстве «лекций или курсов для женщин».
С конца шестидесятых годов стали появляться курсы как альтернатива недоступным университетам и уступка многочисленным просьбам женских обществ. Первыми появились Лубянские курсы в Москве (1869) - Курсы существовали за счёт платы за обучение и сборов с устраиваемых в их пользу чтений, концертов и спектаклей; плата за обучение была установлена «в размере 5 рублей за годовой час». Учебные планы соответствовали уровню мужских гимназических классов, но постепенно «усвоили себе университетский характер. Аларчинские (1869–1872)- на открывшихся курсах читались: русский язык (И. Ф. Рашевский), физика (П. П. Фан-дер-Флит), математика (А. Н. Страннолюбский), химия (А. Н. Энгельгардт, до ареста в декабре 1870), педагогика (И. И. Паульсон), а впоследствии: ботаника (А. Я. Гердт), зоология, математическая и физическая география. Владимирские (1872–1877) в Петербурге - читались лекции по русской словесности, всеобщей и русской истории, ботанике (морфологии и физиологии растений), зоологии, геологии, анатомии и физиологии человека, органической и неорганической химии; лекции эти имели определённый систематический характер университетского преподавания; чтение каждого предмета рассчитано было на два года: два года также читались лекции по государственному и уголовному праву. Лекции читались по вечерам. Посещать их могли как мужчины, так и женщины, а программа была ближе к средним учебным заведениям. Из чисто женских самыми известными были московские курсы профессора В. И. Герье (открыты в 1872 году) и Высшие женские курсы в Петербурге (1878), больше известные как Бестужевские. В 1876 году правительство дозволило открыть курсы и в других университетских городах: они появились в Казани и Киеве.