Юрий Николаевич Чугунов
Как летит время! Вот уже 17 лет прошло, как ушел из жизни удивительный человек - Юрий Васильевич Силантьев. Выдающийся дирижер, скрипач, композитор, художественный руководитель Эстрадно-симфонического Оркестра Всесоюзного Радио и Телевидения, который он держал в своих крепких руках четверть века. Это целая эпоха в нашей легкой музыке. Эпоха мелодичных, задушевных песен, блестящих оркестровых пьес, когда любимых композиторов знали в лицо, эпоха Силантьева.
Дирижера Силантьева знали все. Скрипача Силантьева – только музыканты. А ведь он окончил Консерваторию именно как скрипач, с золотой медалью, и его имя золотом высечено на мраморной доске рядом с другими корифеями русского искусства. Он был концертмейстером филармонического оркестра п./у. Самуила Абрамовича Самосуда. К сожалению, по ряду причин не осталось записей исполнения Силантьева-скрипача. И, наконец, Силантьева – самобытного, остроумного человека, эрудита, радетеля о благе вверенных ему музыкантов знают лишь артисты его оркестра, и люди, тесно соприкасавшиеся с ним по жизни.
Но, к счастью, оркестровые музыканты понимали, кто стоит перед ними за дирижерским пультом. Они потихоньку от маэстро записывали и коллекционировали его блестящие юмористические импровизации. Эти чудом сохранившиеся записи уцелели благодаря моему другу, композитору Владлену Махлянкину, которому музыканты передали старые тетради, и Владлен перепечатал их на машинке и бережно хранил.
И вот они в моих руках, и я с трепетом перебираю пожелтевшие страницы, и передо мной живо встает образ артиста, звучит его голос. Я вспоминаю: скольким людям он помог, как он был доступен и прост, честен без лицеприятства и добр, заботлив и принципиален. Скольким композиторам он дал путевку в жизнь, предоставил возможность услышать свою музыку в великолепном исполнении. Мы помним Вас Юрий Васильевич, наша благодарность безгранична.
|
Разумеется, это лищь малая доля тех высказываний, которые вылетали из уст незабвенного Юрия Васильевича, как из рога изобилия. И я надеюсь, что этот материал сподвигнет кого-нибудь из работавших под его руководством музыкантов продолжить эти воспоминания. Ведь книга о Силантьеве пока еще не вышла, и Бог знает, выйдет ли когда-нибудь. Так перенесемся в то, безвозвратно ушедшее время, и повеселимся вместе с его музыкантами, которые дали нам возможность сохранить хотя бы эти крупицы.
- Что вы там щупаете! щупайте дома жен, желательно чужих. (струнникам)
- Ну что вы сюда пришли – в носу ковырять?! (скрипкам)
- Плохая лабушская игра. (виолончелям)
- С вами одно дело только кушать. (струнникам)
- Два виртуоза - засранцы. (контрабасистам Мухину и Синьковскому)
- Куда прете! (трубачам)
- Ты мне тут не воркуй, я разделаюсь с вами, в конце концов! (скрипачу)
- Раз, ци, бу, тра. (трубам, тромбонам)
- Это лесопильный завод, вперемежку с мебельным магазином. (альтам)
- Играй на шумовке. (ударнику)
- Надо играть, а не мычать. (альтам)
- Трещи там что-нибудь. (ударнику)
- Что вы, три дня не ели?! (саксофонам)
- Воете на луну. (хору)
- Мастер, играйте на железе. (ударнику Гореткину)
- Хрен вам в одно место! (хору)
- Только домино и бабы, а больше ни хера. (тромбонисту Б. Левчуку)
- Это не поможет, если не взять и не подрочить дома. (скрипкам)
|
- Намазать и взрыпнуть. (виолончелям)
- Зарежете валторниста. (струнникам)
- Взвыть! (струнникам)
- С такой работой “там” ты далеко не уедешь. (саксофонисту Клигерману)
- Коля, ты что, угорел?! (звукорежиссеру Данилину)
- Сыграй мне куплет на этом драндулете. (клавишнику Полежаеву)
- Не годится. Какой-то поганый свинг. (трубам)
- Умри! (пианисту Изотову)
- Никакой штукатурки. (струнникам)
- Это называется комод. (контрабасисту Каретникову)
- Шура, звякай по чему-нибудь. (Гореткину)
- А где этот бездельник Изотов? Ведь он в домино не играет.
- Не пукай, лауреат. (контрабасисту)
- Пожирнее. (струнникам)
- Недоделанный композитор. (Афанасьеву)
- Сейчас ты не лабух, а директор. И вопросы лабушские не задавай.(виолончелисту, инспектору оркестра Перегудову)
- Что вы воете? (саксофонам)
- Слонячья игра. (пианисту Изотову)
- Не строй из себя Красную Шапочку. (трубачу Дитяткину)
- Скрипок черти подгоняют.
- Миша, сбрей усы. Ты ими шевелишь, а я сбиваюсь. (контрабасисту Каретникову)
- Шура, РРРРРРР………!!!!!! (Гореткину)
- Мажуков - это наш Берлиоз. (скрипкам)
- Терентьев – наш Бриттен. (оркестру)
- Сидите, чирикаете, как в Сальвадоре. (струнникам)
- Сидите, щекочете. Щекотите в другом месте. (струнникам)
- Не устраивайте мне хипеж.(звукорежиссеру Рите Дудкевич)
- Что я, в Кремле не был! (Р. Дудкевич)
- Если бы было все равно, то мы жили бы на Луне. (Р. Дудкевич)
- Кто за вас будет петь затакт? Я или Лермонтов, пополам с Гогольманом. (хору)
- Начну репетировать – хуже будет! (хору)
- Калека, зарежете насмерть! (флейте)
- Включи тембр, где птеродактиль закусывает. (клавишнику Полежаеву)
|
- Когда поступишь в Союз композиторов, будешь заглядывать председателю в одно место. (Полежаеву)
- Третий день играем это говно. (тромбонам.Песня Островского)
- Вы на работе, а не на кухне с женой. (тромбонам)
- Кларнет свободен, а какому-то фаготу пишет. (песня. Композитору)
- Где вы живете – на земле или в Чехословакии? (скрипачу Силкину и виолончелисту Перегудову)
- У вас девичья память времен Тургенева. (трубам)
- Мальчики, у вас голоса - то ли с похмелья, то ли не выспались. (хору Института культуры)
- Должно быть стаккато, как у аргентинцев. (струнникам)
- Играйте по нотам, но половину воруйте. (Городецкому)
- Рояль, по какому принципу колотите? (пианисту Изотову)
- Куда тебя несет? (бас-гитаристу Смирнову)
- Толя, посмотри, что там можно своровать. (кларнетисту Муратову)
- Плохо слушается? Зато у кассы будет хорошо. В два раза медленнее. (Композитору на 2-й день после смерти Л.И. Брежнева)
- Играй сначала, как тапер. (Изотову)
- Собрания про дисциплину собираете, а на черта она нужна, если вы не играете? (скрипкам)
- Тут сидят восемь лентяев. (первым скрипкам)
- Мне нужен не твой драндулет, а гармошка. И вообще я с тобой легко разделаюсь, - отвезешь меня бесплатно домой. (Назарову)
- Подойди ко мне и спроси, что пойдет дальше, а я тебе отвечу – не знаю. (Смирнову)
- Что вы щупаете? Надо жениться на молодой и щупать. (скрипкам)
- Опять там эта кобыла пошла слушать. (про Борисову)
- Ну, ты играешь, как мертвый бздит. (баянисту)
- Побольше “пантелеймона”. (трубам)
- Буря в стакане. (скрипкам)
- Что вы щупаете? Вам “Тангейзера” положили, что ли? (виолончелям)
- Клавир, куда заполз? (скрипачу Клавиру)
- Эти ноты суньте в зад. (оркестру)
- Валторны и прочие тягловые инструменты вроде виолончелей и контрабасов, пьяно.
- Вы не музыканты, а доминошники. (Гореткину)
- Что вы сидите, как мумии! (скрипкам)
- Еще ходит державным шагом. (тромбонисту Семенову)
- Возато. (струнникам)
- На концерте весь зад играл вот таким смычком. (скрипачам)
- А ваша светлость с самоваром чего сидит? (тубисту)
- Руки устают? Надо меньше это делать под одеялом. (Гореткину)
- Возьмите тарелки и бейте по интуиции. (ударнику Селивачеву)
- Несчастные люди, тупицы! (оркестру)
- Тоже, лауреат какого-то межрайонного конкурса. (контрабасисту)
- Взвыть. (хору)
- А что это у тебя за коробок? (Цехановскому - на скрипку)
- Сидели, сидели и задудели. (валторнам)
- Клавир у меня свой есть. (певице И. Понаровской)
- Возьми мозги в руки. (флейтисту)
- В ноты смотрите, а не на баб. (скрипкам)
- Поёшь, усами шевелишь. (композитору Яну Френкелю)
- По-пластунски играете. (виолончелям)
- Чухайтесь скорее. Вы не на именинах, а на записи! (скрипкам)
- Играть откуда? От верблюда. (виолончелям)
- Гобой, сядь под первый кларнет.
- Переживать надо не за дачу, а за музыку. (Перегудову)
- Драть! (скрипкам)
- Это какой-то умирающий бронтозавр. (валторнам)
- Художественно надо играть, сладким звуком. (скрипачу Яструбенецкому)
- Вы по русски понимаете? Или с вами по древнееврейскому говорить? (Яструбенецкому)
- Ползаете по ритму, как беременные вши. (Яструбенецкому и Перегудову)
- Так слепцы в Киеве на базаре играют. (Яструбенецкому и Перегудову)
- Ты еще не Муллова. (Яструбенецкому)
- По-дурацки впереди играешь. (Гореткину)
- Что ты на меня смотришь, первый день видишь? (Изотову)
- Дурацкая полифония. (струнникам)
- Фагот мне нужен, как в одном месте дырка.
- Это молочная, а мне нужна шашлычная. (трубам)
- Думаете не о музыке, а о помидорах. (Перегудову)
- Сплошные научные сотрудники, аспиранты, докторанты всякие. (дереву)
- Я, старый человек из штанов вылезаю, а вы спите! (скрипкам)
- Это уже граничит с идиотством. (кларнетисту Муратову)
- Как сумасшедшие не играйте. (валторнам)
- Позвоните Чугунову, потратьте 2 копейки. (виолончелисту-инспектору Перегудову)
- Черт, сорок лет с вами бьюсь. (дереву)
- Эту их пачкотню закрыть надо. (тромбонам)
- Кто там на саксофоне воет? Подпусти анчоуса. (Журову)
- Вы ковыряете, как поганые лабухи, а это надо играть.(скрипкам)
- Загоните арфу. (скрипачу Силкину)
- Таланты, черт вас дери! (скрипкам)
- Я обязательно ткну. (скрипкам)
- Полежаев, кланяйся до потери сознания.
- Вы, концертмейстеры из Конотопа. (Яструбенецкому)
- Коля, Дррр….. Бррр….. Сделай. (ударнику Варюхину)
- Прежде чем думать, надо подумать. (фаготисту)
- Красавцы на желтых дудках, пьяно. (саксофонам)
- Рояль, что вы головой крутите? (Изотову)
- Я сегодня издавал такие звуки в одном месте. (валторнисту Боре Смирнову)
- Я – как рабочий. Рабочий стучит молотком, а я палочкой. (Рабочий заколачивает гвозди, а он башли)
- Как талант, так возись с ним. (композитору М. Минкову)
- Его нельзя одного оставлять, он же сумасшедший. (о контрабасисте)
- Совершенно точно у тебя не хватает, но не в нотах. (трубачу Панферову)
- Этот вальс требует очень большой водки. (Изотову)
- Когда я подохну, это прошу не играть, а играть что-нибудь веселое. (о «Ноктюрне» Бабаджаняна)
- Коля, не переакадемичивай копыта. (Варюхину)
- Колоян, у тебя геморрой, что ли? Лечись. Вставь свечу горящим концом.
- Дон-Жуаны тут собрались с протезами. (скрипачу Колояну)
- Быстро, но из другого леса. (тромбонам)
- Гладить надо тоже ритмично. (виолончелям)
- Это был не фа-диез, а бледная спирохета. (контрабасисту)
- С тобой ничего нельзя сделать – ты великая солистка, а ансамбль у тебя не ночевал ни в голове, ни в пальцах. (приглашенной арфистке)
- Она поет не в пень-колоду. (о панамской певице)
- Коля, можешь поддать по моей руке. (Варюхину)
- БабаджанянскийХорощан. (увидев Бабаджаняна и Хорощанского)
- Ну, ты, мастер, ты здесь не кочевряжься на барабане. (Гореткину).
- Я и не таких людей посылаю к едрене матери, не такая уж ты великая птица! (певцу З.Тутову)
- Не чирикать, а играть. (струнникам)
- Выстрелить!!! Но РРР.
- Противно смотреть на вас!
- Кто-то уедет на грузовике в Москву. (Лазареву)
- Медная группа! Или будем работать или расстанемся. Никто тут вас не держит! (первый день работы)
- Ты думаешь, что липовое лауреатство схватила, - можно арфу не настраивать? (К. Михайловой)
- Так нельзя играть даже в Саратове.
- Заколдованное место – помолчи.
- Приведи мне этих двух кобыл.
- Где эта идиотка?
- Ё.. вашу мать. В школу вас надо определить! (скрипкам)
- Не квакать по-одесски! Вам не в оркестре играть, а сено таскать! (скрипкам)
- Инвалиды Отечественной войны! (скрипкам)
- Что за концертмейстеры?! Вместо помощи одни убытки!
- Я тебя прошу, он сидит и вы…бывается. У него пальчик болит. (Кобзону об Изотове)
- По-моему, не ему нужно лечить зубы, а тебе голову. (валторнисту Коровкину)
- Два до двух играть до потери сознания.
- Кажется, сегодня Монголия будет побита Якутией.
- Казарма! Бабу не видели? (оркестру.Вошла Понаровская)
- Самый круглый дурак делает так. (Панферову)
- Дилетанты х..вы! (гитаристам)
- У вас антракт будет на том свете. (Изотову)
- Сидите и пьяниссимо играйте, а еще лучше воздух через одно место пускайте. (валторнам)
- Я попрошу тромбонов немножко забора добавить.
- Ни к черту не годятся скрипки. Более противного звука в жизни не слышал.
- Опять кто-то воет. Чистим-блистим, каждая нота с паузой.
- Когда кончится эта самодеятельность, то один, то другой, и еще ноздри раздувает. (гитаристу Семенову)
- Цынь-пук-трак. (тромбонам)
- Все мартеле, никакой кислятины. (скрипкам)
- Чванло. (Изотову)
- Паршивое сукно, а нужен бархат. (скрипкам)
- Что, у вас недержание? Лечиться надо. (контрабасисту Мухину)
- Лесопильный завод сзади. (виолончелям)
- Не туда дудел, Данеман.
- Мухин, прибавь Тулы. Слишком интеллигентно.
- Дуди, Гаврила. (тубисту Нечаеву)
- Так и будешь дрынькать. (Синьковскому)
- Играете, как на кухне.
- Целомудреннее.
- Как детская слеза - блям-блям.
- Лежачим вверх.
- На свадьбе главное - бас. (композитору Н. Минху)
- Немножко по-слонячьему, а ты сыграй, как стрекоза. (Изотову)
- Хиндемит в нашем времени – это цыпленок.
- Если мы будем мало работать, пойдем по миру с протянутой рукой. (Ответ Есехина:«Лучше с протянутой рукой, чем с протянутой ногой»).
- Вы уже совсем дети разных народов. Саксофонисты – в основном евреи. (оркестру)
- Играй, как первый, и язык в то же самое место. (второму тромбону)
- Конец спокойно, под дешевого Баха.
- На гитаре – нагловатей.
- Включи фюзеляж. (гитаре)
- Граф, долго возитесь со своим членом. (тромбонисту Есехину)
- Труба, присоединиться наивно, по-детски.
- Валторна и арфа - рвать когти!
- Сыграйте по-христиански.
- Возьми свой драндулет и играй. (ударнику)
- Резать 4 форте вниз. (скрипкам)
- Хотелось бы сыграть академично, а не как подзаборники.
- Это подпольная игра, крысы!
- Сначала дай по тарелке, а дальше само пойдет. (Гореткину)
- Артисты, будьте внимательны, где-то я подпущу пиано.
- Сережа, сыграй злей! Представь, что к тебе пришли за алиментами. (Городецкому)
- Саксофоны, заорать белугой!
- Попухлей.
- Дайте такого Россини для бедных. (скрипкам)
- Золотко, ну вы 6-й такт играете, а я прошу 5-й. Порошки какие-нибудь принимайте. (флейте)
- Подайте на фагот рапорт или сделайте что-нибудь в консерватории, чтобы его сослали в Магадан золото копать.
- Я вас просто на коленях прошу! Когда наступит отпуск, то непременно поработайте недели три в чайной. Вам пару раз там надают по шее. А чтобы вас в чайную взяли, я даже дам взятку, если мне дадут гонорар за Воронеж. (ритму и баянисту)
- Посмотрите, мальчик поет, а вы играете, как будто поет хор проституток.
- Что значит современная манера пения? Это нужно, чтобы было полное безголосие, противный голос и тихий. (хору)
- Слава, сыграй, как на завалинке играют на балалайке. Да он же никогда не видел завалинки и даже никогда об этом не слышал. (гитаристу Семенову)
- Артисты, не надо брынькать, надо играть! Чему вас только в консерватории учили? Камерный класс проходили, а не знаете, что надо играть в ансамбле. (скрипкам)
- Пожлаков – это наш Бизе, товарищи.
- Сделай на шумовке дождь. (Гореткину).
- Гитара, которая всегда спит, тише.
- Славочка, ну не бренькай, а играй, как артист. (гитаре)
- Должна быть атомная бомба, сконцентрированная в капле воды.
- После такой игры не захочется ни выпить, ни закусить.
- Никаких фонарей. Фонари только под глазом.
- Саксофоны – строптивые дети лейтенанта Шмидта.
- Что там Журов ноздрями мух ловит!
- Петя, ну ты же композитор. Сделай что-нибудь красивое. (Изотову)
- Лесопилка вперемежку с камнями. (струнникам)
- Коля, играй громче, чтобы закрыть эту муть. (ударнику Варюхину)
- Коровкин, тебе нужно что-то одно бросать. Если не можешь то, то бросай это. (намек на слабость к спиртному)
- Все сначала. Автор – молчи. (Саульскому)
- Тоже композитором хочет стать. (Есехину)
- Без барабана играть не можете.
- Тромбон, потише. Шура, похмелись. (Гореткину)
- Толя, играешь немножко для молочной, а надо по-скоморошьи. (кларнетисту Муратову)
- Возитесь, как жуки в навозе. (трубам)
- Тогда мы все были пистонистами. Интересно, что он сейчас скажет о пистоне. (о композиторе Бинкине)
- Водку пьете, а играть не можете. (Муратову)
- Шура, сделайте легонько жеребеночка.
- Елозите, как блоха по брюху. Играть надо конкретнее. (струнным)
- Завтра проценты полетят. (скрипкам)
- Будьте любезны, с такими предложениями обращайтесь в ООН.
- Хорошо здесь. А ты, мудак, хотел уезжать. (Варюхину в Белгороде после того, как он его простил)
- Клигерман, ты же выучил все мои тексты. В Израиле можешь стать военным дирижером.
- Набросай на арфу маленький рапорток. (виолончелисту-инспектору Перегудову)
- Фантастически мешаешь. (Гореткину)
- (Усову – флейта) Выпьют на копейку, а ведут себя… Ответ: Юрий Васильевич, а где Вы видели, чтобы на копейку наливали 700 грамм? (Липецк, 1981)
- Ну-ка, сыграйте мне, тромбоны… Эх, а Есехина колотит!
- Компанеец! (Компанейцев) Ты еврей или русский?
- Компанеец, сколько у тебя детей?
- По дороге две ноты нужно ухом делать.
- Сыграй «Пантелеймона». (трубачу Дитяткину)
- Героично. Тач-та-ра-тач-та-ра. (Гореткину)
- Ворковать, ворковать…
- Шо ты написал? – Гамно. (Богословскому)
- Хорошо в этих очках. Ни х-я не видно.
- Орешь как сумасшедший и все сзади! (Коровкину)
- С вибрацией, каучук. (скрипкам)
- Дайте подзаборную игру (ритму).
- Эту чертовину убрать. (гитарный фуз)
- Здесь нужно резко, как серпом по яйцам, чтобы сразу отскочило. (скрипкам)
- Общее состояние: гум-ца-гум-ца.
- Постарайтесь заснуть!
- Как можно громче паровоз! (Гореткину)
- Для тех, кто не работал в чайной – смотреть на руку.
- Насколько я понимаю в химии, начали на два такта раньше.
- Соло можно играть ужасным звуком, но ни одного кикса.
- Прошу проснуться и дать стремительное пиано.
- Мото-ор!!! Ищите Колю с собаками! (звукорежиссера Данилина)
- Прекратите плавную беседу. (Домничу)
- Нет, товарищи, это не игра – это старческий маразм.
- В конце тромбонам подпустить немного импрессионизма.
- Сыграй здесь немного погромче, чтобы певица знала, где ей будут втыкать.
- Дайте остро, в пол-ноги.
- Что вы тут пищите и не вовремя? (струнникам)
- С того света, как будто собрались! (флейтам)
- К сожалению, Хейфец умер, а вы все равно не замените.
- Товарищи, про войну все песни жалобные.
- Это наш хлеб. (песня «Огонек»)
- СЭКСОПИЛ. (про дирижера П. Сауля)
8 февраля 1983 г. в 22.00 часа в Концертной студии Останкино (через 5 минут после съемки) закончилась эра Силантьева Ю.В.