Компартия Бразилии
Компартия Бразилии была создана в 1922 г. в результате, с од- ной стороны, провала опыта рабочего движения под руководством анархистов во время забастовочного подъёма в 1917-1919 гг., и с другой, под впечатлением от побед Российской революции 1917 г. Новая партия в первый же год своего существования предприняла действия по своей легитимации в глазах Коминтерна. Делегат КПБ на IV конгрессе Коминтерна Антониу Бернарду Канеллас столь странно вел себя, что КПБ была принята в Интернационал только в 1924 г. на V конгрессе. По словам члена бразильской делегации на VI конгрессе Ко- минтерна в 1928 г. Паулу де Ласерды, тогда впервые Латинская Америка стала центром внимания Интернационала. Этот конгресс, констатировавший одновременно «радикализацию масс» и углубление капиталистических противоречий, которые приведут его к полному краху, и отметивший процесс нарастания левого сектантства в политике Коминтерна, положил начало политике известной как «класс против класса» или «третьего периода». Когда эти директивы были применены на Первой конференции компартий Латинской Америки в 1929 г. в сочетании c поездками советников Южноамериканского бюро, отстаивавших позиции Сталина, с реализацией линии пролетаризации компартий произошла смена всего руководящего ядра компартии Бразилии. Существовавшая ещё некоторая автономия партии в определении национальной стратегии была сведена на нет. Так, например, движение (революция) 1930 г. объяснялось только конфронтацией между двумя империализмами, американского и английского. Рабоче- крестьянский блок (БОК), который создавался как единый пролетарский фронт, и ставший более широкой коалицией, был распущен решением Коминтерна. В этом контексте в партии возникла внутренняя оппозиция в поддержку Троцкого, одним из лозунгов которой было сохранение внутрипартийной демократии. С этого момента, что касается руководства КПБ, произошел процесс пролетаризации, или как назвали в Бразилии «обрейриз- ма» (от слова рабочий), что означало исключительное выдвижение на руководящие посты рабочих, получавших преимущество по сравнению с членами партии, имевшими буржуазное происхождение. В то же самое время в рамках установок «третьего периода» КПБ приступила к созданию «красных профсоюзов» под руководством коммунистов. Это было время, когда происходил неясный процесс сближения с силами «радикализированных средних слоёв», объединённых в рамках тенентистского движения (военно-политическое движение демократически настроенных молодых офицеров бразильской армии, развернувшееся в 1920-х годах. Главным требованием тенентистов была замена олигархии подлинно демократическим конституционным режимом.), особенно с Луисом Карлосом Престесом
Тенентисты
Революционные события в ноябре 1935-го нельзя рассма- тривать в отрыве от истории движения тенентистов22. Бра- зильские военные патриоты боролись против феодализма и империализма, за демократические преобразования. Наи- более известные их выступления — восстание в июле 1922 года в форте Копакабана (Рио-де-Жанейро), в июле 1924 года восстание гарнизона в Сан-Пауло (повстанцы захватили город и удерживали его в течение трёх недель),
Колонна Престеса
поход колонны Пре- стеса (1924–1927), несколько мятежей в первой половине 1930-х годов. следует остановиться подробнее на истории «колонны Престеса», или «непобедимой колон- ны». В октябре 1924 года 26-летний капитан Луис Карлос Престес встал во главе бразильского вооружённого фор- мирования, созданного членами во- енно-политического движения демо- кратически настроенных тенентистов под лозунгом борьбы против диктату- ры президента А. Бернардиса за де- мократические свободы. Боевое ядро колонны составили младшие офицеры и солдаты. К движению присоедини- лись рабочие, крестьяне, представите- ли мелкой буржуазии и даже выходцы из помещичьих семей. В 1925–1927 годах, применяя тактику партизанской маневренной войны, колонна Престе- са численностью около 1500 человек (300 из них были гражданскими ли- цами) прошла с боями против прави- тельственных войск более 25 тысяч километров по 14 штатам Бразилии, пытаясь поднять население на рево- люционную борьбу. Однако слишком маневренный характер военных дей- ствий препятствовал налаживанию до- верительного контакта с населением. Отряды не задерживались в одном населённом пункте бо- лее двух дней. И всё же население не могло хоть в малой степени не проникнуться духом борьбы и национального самосознания. В начале февраля 1927 года под натиском правительственных войск значительно поредевшая ко- лонна Престеса перешла границу Боливии, и её участники были интернированы властями этой страны. В дальнейшем многие участники колонны перешли на сторону реакции. Итак, основная цель похода колонны Престеса — поднять широкие слои населения на революционную борьбу против диктатуры — не была выполнена. Не были выдвинуты кон- кретные социальные лозунги, которые могли бы повлиять на развитие событий. Ещё одной из причин поражения колонны был и её слишком пёстрый социальный состав. После похода колонны Престес стал в Бразилии очень по- пулярной фигурой, народ называл его «рыцарем надежды». Именно поэтому народные массы в момент подъёма револю- ционного, антиимпериалистического движения выбрали сво- им вождём Престеса. К середине 1930-х годов демократически настроенные офицеры (левые тенентисты) пришли к выводу, что успешная борьба с диктатурой возможна лишь при совместных действи- ях с рабочим классом и другими демократически настроенны- ми слоями общества.
Национально-освободительный альянс
В 1934–1935 годах в Бразилии поднялась новая волна рабочего движения. Стремясь дать отпор наступлению ре- акции, демократические силы страны развернули активную деятельность по формированию народного фронта. В марте 1935 года был создан Национально-освободительный альянс (НОА), который за несколько месяцев существования имел свои организации почти во всех штатах Бразилии. В него входили рабочие, крестьяне, служащие, учащиеся, солдаты, моряки, представители мелкой буржуазии, выступавшие за свержение диктатуры и за создание в стране народно-рево- люционного правительства. В альянс вошла большая группа тенентистов 1920-х годов, некоторые из них к этому времени стали членами коммунистической партии Бразилии. Комму- нисты и левые тенентисты играли ведущую роль в НОА. Луис Карлос Престес был избран его почётным председателем. Программа НОА носила демократический, антиолигархиче- ский, антиимпериалистический характер. Среди её требова- ний были: национализация всех пред- приятий, прекращение выплаты долгов империалистическим державам, защита мелких собственников, предоставление народу демократических свобод. Это и стало программой революции. Таким образом, к ноябрю 1935 года бразильский народ пришёл, уже имея некоторый исторический опыт и рево- люционные традиции.
Восстание 1935
Летом 1935 года в докладе на VII конгрессе Коминтерна генеральный секретарь ИККИ(исполком комунист интернационала) Георгий Димитров, ориентируя компартии на создание единых народных фронтов в своих странах, особо отметил, что Бразильская компартия поло- жила правильное начало развитию единого антиимпериали- стического фронта, создав Национально-освободительный альянс. Он добавил при этом, что надо стремиться к взятию власти этим альянсом. Верный интернациональным принципам Коминтерна, ИККИ сформировал команду «инструкторов» для отправ- ки в Бразилию из лиц разных национальностей. Среди них — немцы (Артур Эверт8 с женой Элизой9, Франц Грубер10, Хелена Крюгер11, Ольга Бенарио12), аргентинец Родольфо Гиольди13, итальянец Амлето Локателли14), американец Вик- тор Баррон15, представители СССР (Павел Стучевский16 и его жена Софья17) и другие. Эти люди должны были, выполняя разные функции, создать организационный центр по подготовке восстания и одновременно держать связь с ИККИ. Бы- ло принято решение, что руководить восстанием будет Престес. В целях конспирации участники группы добирались до места назначения в разное время и разными путями. Пре- стес, который в 1931–1934 годах находился в СССР, отпра- вился в путь 29 декабря 1934 года, причём в сопровождении молодой женщины, состоявшей на службе в 4-м управлении Штаба РККА, которую Мануильский «присмотрел и одолжил» у этой секретной службы. Ей было поручено оберегать бу- дущего лидера революции, направляемого Коминтерном, и обеспечить его безопасное прибытие в Бразилию. Это была 27-летняя немецкая коммунистка Ольга Бенарио18, прошед-шая в СССР военную подготовку и фанатично преданная иде- алам революции. Оба путешествовали под вымышленными именами, изображая респектабельную семейную пару из Португалии, иногда подолгу задерживаясь в некоторых стра- нах. В Рио-де-Жанейро они прибыли в апреле 1935 года. ИККИ держал под постоянным контролем развитие собы- тий в Бразилии. Контакты с группой поддерживались через многочисленные пункты связи в Латинской Америке и Ев- ропе. Расстояние в 12 тысяч километров и несовершенство в деле конспирации приводили порой к абсурдным ситуа- циям. Так, 17 октября 1935 года Престес и Эверт направили телеграмму в ИККИ, запрашивая мнение центра о дате нача- ла восстания: в декабре 1935 года или в январе 1936 года? В телеграмме также содержалась просьба как можно скорее прислать деньги19. Телеграмма по каким-то причинам очень долго пересылалась через пункты связи. Когда она, наконец, была получена, выяснилось, что она была непрофессиональ- но закодирована и в ИККИ с ней долго «работали» расшиф- ровщики. Ответная телеграмма из ИККИ прибыла в Бразилию лишь 27 ноября (!), когда восстание было уже разгромлено. В телеграмме говорилось: «Вопрос о всеобщем выступле- нии решайте сами, когда сочтёте необходимым. Обеспечьте поддержку действий армии движением рабочих и крестьян. Примите все меры против ареста Престеса. Высылаем теле- графом 25 тысяч20. Держите нас в курсе событий»21.
В марте 1935-го президент Бразилии Жетулио Варгас подписал закон об обеспечении национальной безопас- ности, в котором запрещались всякие действия, ведущие к подрыву суще- ствующего социального и политиче- ского строя. Согласно закону, офицер, состоявший членом какой-либо запре- щённой партии или организации, под- лежал увольнению из армии, а его дело передавалось на рассмотрение военной прокуратуры. В июле специальным пра- вительственным декретом был наложен запрет на деятельность НОА. Была проведена «чистка» армии, сокращение её численности. А после забастовки в крупной железнодорожной компании в Рио-Гранде ду Норти, где произошло братание рабочих и солдат, правительством штата был издан декрет о роспуске гражданской гвардии. Во многом всё это и послужило поводом к революционному возмущению как военного, так и гражданского населения Бразилии.
Компартия планировала начать выступление 5 декабря (по другой версии, в середине декабря) в Рио-де-Жанейро по сигналу из центра. Однако произошло то, чего никто не ожидал. Очаг восстания вспыхнул в ночь с 23 на 24 ноября на северо-востоке страны. В столице штата Рио-Гранде ду Норти городе Наталь подняли мятеж солдаты и младшие офицеры 21-го пехотного батальона. К ним присоединились народные массы, представляющие разные социальные слои городского населения. Восставшие захватили власть в городе и создали народно-революционное правительство. Они заняли здания многих государственных учреждений, почту и телеграф, пра- вительственные типографии, радиостанцию, откуда неслись революционные призывы к народу поддержать восстание. Был издан манифест НОА, в котором от лица восставших вы- двигались наряду с довольно умеренными требованиями (8-часовой рабочий день, увеличение зарплаты, обязатель- ные выходные дни и ежегодные отпуска для трудящихся, послабления режима в армии) и революционные, такие как национализация банков, экспроприация иностранных капи- талов и т.д. Губернатор штата бежал. Волнения стремительно перекинулись и на другие города северо-востока страны. В городе Ресифи (столице штата Пер- намбуку), где также начались народные волнения, части 29-го батальона разоружили своих офицеров и перешли на сторону восставших. Очаги восстания вспыхнули и в северо-восточ- ных штатах — Алагоас, Параиба и других. Правительство Вар- гаса объявило осадное положение по всей Бразилии. Многие телеграфные агентства мира сообщали, что рево- люционное движение, начавшееся в Бразилии, носит комму- нистический характер. 27 ноября восстание охватило столицу страны. Первыми подняли мятеж войсковые соединения, расположенные в пригородах столицы. К ним присоединились курсанты артил- лерийского и авиационного училищ и 3-й пехотный полк под командованием Ажилдо Барата. На улицах города появились баррикады. Воодушевлённые первыми успехами, повстанцы организовали революционные отряды из солдат и рабочих, вооружённых пулемётами и другим оружием, и двинулись к северо-востоку, свергая по пути следования местные власти и устанавливая народно-революционную власть. Правительство приняло самые решительные меры против восставшего народа. Были пущены в ход артиллерия и авиа- ция, некоторые города подверглись обстрелу с моря. Улицы и казармы обагрились кровью убитых и раненых. Обе стороны понесли значительные потери. Крупные правительственные силы, включая авиацию и во- енные суда, были направлены в Натал, где восставшим было объявлено о бомбардировке города в случае отказа сдаться, после чего они вынуждены были оставить город. В стране бы- ло объявлено чрезвычайное положение, отменены конститу- ционные гарантии. Восстание продолжалось в общей сложности немногим бо- лее четырёх дней. Полиция арестовала почти всех «инструк- торов» Коминтерна. В начале марта 1936 года, несмотря на все принятые меры конспирации, были арестованы Луис Кар- лос Престес и Ольга Бенарио. Через несколько месяцев Артур Эверт и Престес предстали перед военным трибуналом, а их жён, Элизу Эверт и Ольгу Бенарио, которая в то время ждала ребенка, бразильские власти депортировали в Германию. Там они были переданы в руки гестапо. Обе женщины погибли в концлагере. Компартии, МОПР, профсоюзные и другие массовые об- щественные организации во многих странах мира развер- нули мощную кампанию солидарности с арестованными участниками восстания. Организовывались манифеста- ции, распространялись воззвания с требованиями осво- бодить Луиса Карлоса Престеса, Родольфо Гиольди, Ольгу Бенарио и других. 28 января 1936 года в секретариате Ван Мина23 состоялось заседание по вопросу о положении в Бразилии и работе ком- партии. Естественно, основным вопросом стало ноябрьское восстание в стране. Был дан подробный анализ как самого восстания, так и причин его поражения. Октавио Брандао24 отметил, что, несмотря на неудачу восстания, это было первое в истории выступление аван- гарда бразильского народа, вооружённого винтовками и пулемётами: «вместе с Национально-освободительным альянсом и коммунистической партией, под антиимпери- алистическими лозунгами, что является хорошим уроком для революционеров не только в Бразилии, но и для всех колониальных и полуколониальных стран»; повстанцы за- хватили города, «свергли местное правительство, устано- вили национал-революционное народное правительство, захватили государственные учреждения, заняли прави- тельственные типографии, радиостанции, откуда призыва- ли народ к восстанию, чем ещё больше расшатали позиции правительства»25. Фернандо Ласерда среди причин поражения восстания назвал слабую организационную работу, переоценку ком- партией собственных сил и недооценку сил противника, чрезмерную идеализацию армии, недостаточное понимание партией и НОА роли крестьянских масс в революционных со- бытиях.
БРАЗИЛИЯ: ПОСТАВТОРИТАРНОЕ РАЗВИТИЕ И ПАРТИЯ ТРУДЯЩИХСЯ
Ивановский З.В.
Латиноамериканский исторический альманах. 2015. Т. 15. С. 145-174.
Партия трудящихся
Идеологические основы находящейся в данный момент у власти в Бразилии Partido del Trabalhadores (ПT) были заложены еще в начале 1990-х гг. Уходящая корнями к трабальистским (рабочим) партиям Же тулио Варгаса и Жуана Гуларта, PT была создана рабочим лидером Луисом Инасио Лулой да Силвой «на базе боевых профсо юзов промышленного пояса Сан-Пауло». С момента своего основания партия считала своей первостепенной задачей борьбу за автономию и возрождение рабочего класса и не допускала в свои ряды «эксплуататоров чужого труда». Тем не менее, ориентация на социальные низы не привела к однородности партии, отсутствие кото- рой чувствуется до настоящего времени.
Партия видела свою конечную цель в создании равноправного общества без эксплуататоров и эксплуатируемых, отмечала необходимость глубоких преобразований в экономическойи политической структуре страны. Вскоре в выступлениях ее лидеров начинает фигурировать термин “демократический социализм”, при этом руководство партии не находило реальной модели будущего общества и отвергало как «бюрократический социализм», существовавший в то время в СССР и Восточной Европе, так и социал-демократию западного образца.
. Следует заметить, что в идеологичес ком плане ПТ не настолько однородна, как кажется на первый взгляд. Формиро вание партии носило плюралистический и демократический характер: первоначаль но образованная рабочими профсоюзами металлургов, ПТ объединила вокруг этого ядра представителей самых различных слоев и профессий (представителей сферы здравоохранения, нефтедобывающей от расли, университетскую профессуру, бан киров). Плюрализм проявился не только в социальной структуре партии, но и в идео логических предпочтениях: в состав ПТ входили и входят течения разного толка, от «ультралевых до социал-демократичес ких и умеренных» [2, с. 594]. Со временем в состав партии «влились левые органи зации, представители интеллектуальных и академических кругов, прогрессивные политики, многочисленные социальные движения левого толка, низовые христи анские общины, крестьянские, женские организации» [2, с. 594]. Идеологически ми скрепами, связывающими воедино настолько пестрый по идеологическому и социальному характеру состав, являются демократический социализм и неприятие традиционного коммунистического по нимания целей и задач левого движения, отвержение коммунистического догматиз ма. При этом в ряде фракций сохранилась приверженность марксизму, «многие из со ставляющих ее течений считали себя мар ксистами, а радикальный, “автохтонный” марксизм – своей идеологией» [2, с. 594]. Партия трудящихся вообще имеет тен денцию дистанцировать себя, свою мо дель социализма от других – как от левых советского толка, так и от европейских со циал-демократов. ПТ – уникальное явление как для Латинской Америки, так и для левых всего мира: во-первых, бла годаря своей структуре, во-вторых, в силу характера формирования партии снизу, посредством работы на местах, с постепен ным переходом на позицию борьбы за ин тересы социальных низов и трудящихся в институциональных рамках парламента
Лула
В Бразилии тенденция к полевению политическогоеского режима наблюдается еще с периода президентстваИ.Франку (1992—1994 гг.), который пы- тался смягчить (особенно в сфере приватизации) наиболее одиозные эффекты политики «шоковой терапии», проводившейся его предшественником – президентом Ф. Коллором.Последовавшее затем «восьмилетие Фернанду Энрике Кардозу» (1995—2002 гг.) явилось попыткой реализовать социал-демократические рецепты: провести глубокое социальное реформирование на фоне ан- тиинфляционной макроэкономической страте- гии; однако при всех немалых позитивных ре- зультатах собственно социальная составляющая забуксовала.Именно в силу этого в ходе выборов 2002 г. общество продемонстрировало свое не- приятие неолиберализма: отвергнув прежний курс, оно выступило за перемены. Характерно, что в электоральной кампании 2002 г. принимали участие только левые партии.К власти пришел ли- дер крупнейшей партии левой оппозиции, син- дикалист, бывший рабочий, происходивший из са- мых низов общества, познавший голод, не имев- ший возможности учиться, – это был «самый левый президент в истории Бразилии»,Луис Инасиу Лула да Силва, или просто Лула, как зовут его в Бразилии, да и во всем мире. Безоговорочная победа Лулы в 2002 г. – 61,3% голосов избирателей – породила (особенно в сре- де беднейших слоев) необычайную эйфорию, да и в обществе в целомэто было время самых боль- ших надежд и ожиданий. Сразу же после своего вступления в должность Лула и его соратники сделали ряд достаточно радикальных заявлений о ярко выраженной социальной ориентирован- ности курса нового правительства; Лула провозгласил программу социальных реформ, прежде всего проект борьбыс голодом, который начал не- медленно реализовываться. Тем не менее, низовые организации Партии трудящихся (ПТ) – крупней- шей партии левой оппозиции, ныне превратив- шейся в правящую, – а также ее интеллектуальное ядро, ждали более «крутых» и радикальных ре- шений, резкого изменения экономической поли- тики.Этого, однако, не последовало; во второй по- ловине мандата правительства его социальная и особенно экономическая стратегия стала все в большей степени отличаться умеренностью: «эко- номический блок» правительства не пошел на из- менение монетаристской политики прежнего ка- бинета, на нарушение финансовых договоренно- стей с МВФ, стремился успокоить зарубежных инвесторов и местные деловые круги. Бразилия слишком глубоко интегрирована в мировую эко- номику, с самого начала своей истории она «врос- ла» в глобализацию, и экономическая команда Лулы это отлично понимала. Не случайно во вто- ром туре выборов 2002 г. Лула, стремясь при- влечь на свою сторону предпринимателей, убеж- дал их, что он не будет делать резких шагов в эко- номической сфере; Таким образом, эконо- мический статус-кво не изменился, что дало ос- нования для давления снизу, острой критики Лулы со стороны левого крыла ПТ, обвинений в «продолжении неолиберальной антинародной политики», отходе от предвыборных обещаний. В недрах ПТ стало формироваться левое течение, впоследствии выделившееся в Партию за социа- лизм и свободу (ПСОЛ). В мировой политологи- ческой «табели о рангах» Лула все более приоб- ретал дефиницию «умеренного», скорее лево- центристского (и даже просто центристского), чем «чисто левого» лидера. Во второй тур выборов2006г.,какив2002г.,выш- лидве левые партии (ПТиПартия бразильскойсо- циал-демократии – ПСДБ), программы которых – особенно в части социального реформирования – были чрезвычайно близки17: социальныереформы, экономическийрост, созданиеновыхрабочихмест, борьба с бедностью. Естественно, акценты расста- влялись по-разному. Социал-демократы в лице своего кандидата Ж. Алкмина настаивали на не- обходимости сокращения непроизводственных расходов, привлечения частных инвестиций, ча- стичнойприватизации, снижения процентных ста- вок,жесткого бюджетного регулирования, умень- шенияналоговогобремени.Луладелал упорна уг- лубление и расширение социальных программ (особенно«BolsaFamília» -программасемейныхпо- собий), борьбу с бедностьюи голодом(программа «Fome Zero» – «Нет голоду»), создание новых ра- бочих мест, совершенствование системы образо- вания,(хотя и не игнорировал макроэкономические проблемы, говоря о необходимости борьбы с ин- фляцией, «жестком бюджете», поддержке мелкого и среднего предпринимательства). Программа «Bolsa Família» фигурировала в качестве важней- шего козыря предвыборной агитации обоих кан- дидатов, причемЛула говорил о ней как о главном достижении и основной «несущей конструкции» своего правительства, а его соперник, также под- черкивая ее важность и ставя ее во главу угла соб- ственной программы, рассматривал ее («в испол- нении правительства ПТ») как простое продолже- ние социальной политики кабинета Кардозу. Анализ этих двух концептуальных подходов и политических курсов, как представляется, под- тверждает идею о том, что главнымсодержанием «левого поворота» (в том числе, конечно же, и в Бразилии) становится, по словам российского латиноамериканиста К.Л. Майданика, «приоритет “непосредственно социального” фактора», обра- щение к «социальности», понимаемой как сугу- бо социальные мотивы и требования (прежде всего требования «уничтожения нищеты и рез- кого сокращения бедности»), которые выдви- гают беднейшие слои и воспринимают новые ле- вые лидеры. «Именно кате- гория “социального”, “социальности”, утверж- дение приоритета именно социальных потреб- ностей большинства (“искоренение бедности”) и представляются… ключом к пониманию проис- ходящего». Субъектом данного процесса высту- пает «конгломерат социально-этнических низов города и деревни, составляющих большинство на- селения региона» и питающих собой движение, «которое можно было бы определить как “вос- стание исключенных”». Приоритет социальных проблем, ликви- дация нищеты, сужение сферы бедности – вот главные опорные пункты политики Лулы, обес- печившие ему поддержку его традиционного – беднейшего – электората, успевшего за четыре года его первого мандата отчетливо почувствовать перемены к лучшему, ощутить эффект реформ, воспользоваться их плодами. В среде беднейше- го населения ни один политик не мог соперничать по популярности с Лулой, который был для про- стого народа «своим» и по социальному проис- хождению (то, что он был «одним из них», играло абсолютно определяющую роль, которая «перевешивала» все остальное – недостатки, про- блемы, малопонятные для бедняков дискуссии даже внутри «их партии» – ПТ; не имели большо- го значения конкретные детали «процесса» – зна- чение имело лишь то, что Лула «такойже, какмы»), и, конечноже, по содержанию проводившегося им социально-экономического курса, позитивная оценка которого стала определяющей в электо- ральных предпочтениях низших слоев в целом и «низшего среднего класса», в частности.
Правление левых в Бразилии, острая полеми- ка вокруг реформпоставили целый ряд серьезных теоретических – и одновременно остро дискус- сионных – проблем. Глубинныйи очень сложный вопрос о том, насколько совме- стимыв рамках одного курса экономический нео- либерализм, с одной стороны, и значительная со- циальная составляющая – сдругой.Собственно го- воря, этот вопрос был поставлен еще в годы президентства социал-демократа Ф.Э. Кардозу. В годы правления Лулы данная проблема приобрела еще бóльшую остроту. Речь идет о дилемме и од- новременно о самом серьезном вызове, с которым сталкиваются современные латиноамериканские, в том числе бразильские левые, о феномене, ко- торый в прямом смысле слова можно обозна- чить как «драма левых у власти»: объективная не- возможность в условиях современной экономики отказаться от определенного наборамеханизмов и инструментов проведения хозяйственной по- литики, свойственных рыночной среде (а объек- тивно – это механизмы неолиберального тол- ка), – и обязанность провести глубокие и ощути- мые социальные реформы в интересах большин- ства общества, заменить формулу «рост без раз- вития» на триаду «рост + развитие + благосо- стояние населения»2
.Анализ «восьмилетия Кар- дозу» и начального периода (первой половины первого мандата) правления ПТ побуждал, каза- лось бы, к отрицательному ответу на вопрос о сов- местимости/несовместимости этих двух страте- гий21. Вместе с тем по истечении первого и почти полной завершенности второго мандатов Лулы результаты и масштабы сделанного (при всей оче- видной незаконченности этого процесса, его многочисленных издержках и «резервах», вызы- ваемой им критике и т.д.), итоги выполнения ам- бициозной задачи – «поставить экономику на службу нации», продуцировать «больше развития и меньше неравенства»22 – заставляют склонить- ся к позитивному ответу. Все с большей силой про- бивает себе дорогу мысль о том, что при помощи ортодоксальной экономической политики, обес- печившей ему доверие финансовых рынков (но од- новременно и лишившей его поддержки наиболее радикальных социальных движений), Лула су- мел создать необходимое «поле для маневра» с целью нанести «точечные удары» по нищете и бед- ности: «Борьба с бедностью стала для Лулы од- новременно и самым крупным вызовом, и самым крупным успехом его первого президентского срока»23.Программы«FomeZero», «Bolsa Família» и другие социальные инициативы, разработанные правительствомЛулы, сыграли немалую роль на пути преодоления социального неравенства. Их осуществление во многом способствовало уве- ренному (с большим превышением по сравне- нию с его основным соперником) переизбранию Лулы в 2006 г. на второй президентский срок. «Прагматичная политика Лулы позволила ему соединить ортодоксальную экономическую стра- тегию и социальную составляющую его курса»– и в этом, пожалуй, главный итог правления левых и их главный ответ на дра- матичные вызовы и императивы крупномас- штабного реформирования страны.
В целом же, взвешивая на незримой «чаше ве-сов» все «плюсы» и «минусы» президентства Лулы, весьма непросто с математической точно- стью отмерить «удельный вес перемен» и «удель- ный вес континуитета». По словам французского исследователя Д. Видаля, складывается слож- наямозаика: с одной стороны,можно сказать, что Лула продолжал политику Кардозу и не привнес ничего нового, а можно – с тем же успехом – по- смотреть на ситуацию с иной точки зрения и уви- деть, что достигнута политическая и экономиче- ская стабильность, что, в свою очередь, являет- ся свидетельством улучшения условий жизни большинства населения и перемен к лучшему38. Вторая позиция, несомненно, более адекватна, бо- лее объемна – и более реалистична.
«Бразильская развилка» латиноамериканско- го «левого поворота» просматривается со всей определенностью. Важно лишь иметь в виду, что в случае с Бразилией речь идет не о радикальном, а об умеренномварианте перемен; на «шкале» сов- ременных латиноамериканских левых «Брази- лияЛулы» занимает срединную позицию.