При анализе легального господства и бюрократического управления Вебер ставит несколько основных проблем: технико-экономические и культурно-исторические причины бюрократизации, влияние правового рационализма на функционирование бюрократии, материальные интересы и идеалы чиновничества как сословной группы, важнейшие направления воздействия бюрократии на общество. Не все эти моменты разработаны М. Вебером в одинаковой степени, но во всех случаях используется идеально-типическая методология.
Идеальный тип бюрократии включает следующие свойства: управленческая деятельность осуществляется постоянно; установлена сфера власти и компетенции каждого уровня и индивида в аппарате управления; иерархия образует основной принцип контроля за чиновником; последний отделен от собственности на средства управления, а должность отделена от индивида, выполняющего административные функции. Если хотя бы одно из данных свойств отсутствует или заменяется элементами патримониальной и харизматической бюрократии, не может быть речи о легальном господстве. Другими словами, исследователь не только связывает рациональное право и бюрократию с существованием буржуазного государства, но и превращает их в политический идеал[5].
Какие аргументы он приводит для обоснования этой идеи? Главный из них – хозяйственно-экономическая эффективность. Точность, быстрота, знание, единоначалие, субординация, постоянство управленческого процесса – все эти качества ставят бюрократию выше традиционного и харизматического господства. Но отсюда не следует, что бюрократическое управление состоит из одних достоинств. Главный его недостаток – игнорирование специфики конкретных ситуаций.
Макс Вебер конструировал идеальные типы политика и бюрократа и анализировал их взаимодействие на различных этапах политической борьбы. Идеальный тип бюрократа включает следующие свойства: готовность выполнить любой приказ, бесстрастность и безличность, предпочтение чувства долга всем остальным. Идеальный тип политика предполагает такие свойства: право приказа, участие в борьбе за власть, способность к независимым действиям, умение идти на компромисс.
Однако веберовский идеал политика содержит противоречивые характеристики. Политик должен обладать харизматическими качествами, чтобы победить в избирательной борьбе при всеобщем избирательном праве. В этом случае харизматический элемент демократии М. Вебер оценивал положительно. Талантливый политик может принять значимые политические решения и, в силу популярности в массах, противодействовать бюрократизации партий и государственного управления. Но обращение к массам может привести к режиму личной власти, если не контролировать политика с резко выраженными харизматическими наклонностями. Эту функцию должен взять на себя парламент. Он обеспечивает стабильность правового правления для противодействия политикам-харизматикам.
Следовательно, избирательная (харизматическая) и парламентская (правовая) основы политического руководства обязательно необходимы в демократии. Если отсутствует всеобщее избирательное право и парламент, чиновничество господствует над народом, а не подчиняется ему. Поэтому противоречия харизмы и права, вождя и бюрократии Вебер считал неотъемлемыми элементами легального господства.
Критика М. Вебера ведется в трех направлениях. Т. Парсонс, написавший предисловие к американскому изданию работы М. Вебера «Хозяйство и общество», высказал предположение, что идеальный тип бюрократии содержит два противоположных элемента: бюрократический и профессиональный. Затем это положение было развито в работах Селзника, Голднера, Блау, Саймона и других представителей структурно-функционального метода в социологии. Все эти авторы считают, что власть на основе положения в иерархии и профессионального знания противоречат друг другу. Подчинение специалисту связано с признанием его социального и профессионального статуса и потому добровольно. Власть бюрократа базируется на праве приказа, и поэтому подчинение ему не является добровольным. Профессионал и бюрократ – это различные фигуры в организациях и противоположные основания власти.
Отмечается также, что бюрократическое управление эффективно, если условия среды постоянны, а деятельность репродуктивна. В этом случае профессионализм более или менее однороден, цели деятельности просты, а задачи отличаются рутинным содержанием. Но такой тип переживает фазу упадка и все более вытесняется организациями, в которых профессионализм сложен и дифференцирован.
Противоречия между бюрократией и нововведениями, зафиксированное в работах по теории организации и управления, тоже является одной из форм рецепции веберовских взглядов на бюрократию. Бюрократия координирует деятельность низших звеньев с опорой на сложившуюся иерархию служебных зависимостей. Действия подчиненных толкуются как правильные, если они соответствуют уставам и приказам начальства. Однако знание и способность к творчеству не могут передаваться в приказном порядке. Поощрения в бюрократической организации способствуют конформизму поведения и мышления, а не самостоятельности и творчеству. Бюрократия не в состоянии управлять творческими процессами. Поэтому их результаты застают ее, как правило, врасплох.
Любое нововведение (профессиональное или организационное) нарушает сложившийся уклад власти и привилегий и потому вызывает сопротивление бюрократии. Борьба за власть в бюрократической организации отличается недостатком гласности, скрытым характером конфликтов и партикуляризмом интересов. Общие цели организации при этом играют роль ширмы и идейного обоснования материальных интересов отдельных лиц, как правило, руководства различных уровней. Поэтому всякое нововведение означает, что вопросы, прежде находившиеся под запретом, становятся предметом дискуссии для последующих изменений.
Дж. Марч и Г. Саймон выделили и описали четыре способа реакции бюрократии на нововведения: поиск решения; уговоры лиц, предлагающих новшество, снять свои предложения; публичные торги; политиканство.[6] Характерно, что даже при использовании всех этих способов бюрократия не в состоянии осознать противоречие между организационной структурой и новшеством. Ведь его осознание, не говоря о решении, неизбежно затрагивает отношения власти. Крозье, например, показал, что способность организации к новшествам зависит от существования таких норм, которые поощряют конструктивную и творческую деятельность[7]. Но бюрократия всегда стремится к консервации или «гармонизации» существующих отношений. И потому ни одна из демократий и систем прав (формальная рациональность в терминологии Вебера) не благоприятствуют новшествам, если не меняются правила политической игры в существующих организациях.
Определенный материал для критики Вебера дает также сопоставление основных элементов его концепции бюрократии со средой деятельности современных организаций. Среда создает множество ситуаций неопределенности. Как функционирует бюрократия в таких условиях? Социологические исследования показали, что чем больше и сложнее организация, тем чаще она сталкивается с трудноразрешимыми проблемами. Если для каждой ситуации вырабатывать предписания, то их число возрастет настолько, что затормозит процессы деятельности. То же самое относится и к иерархии. Если задачи индивидов уникальны, то ни одна из иерархических структур не может быть эффективной для решения организационных задач. Аналогичная ситуация складывается в отношении специализации функций. Если проблемы разнообразны, быстро изменяются и выступают в различных аспектах и взаимосвязях, то использование принципа специализации ведет к преждевременному параличу организационной системы и блокирует оперативность при принятии решений. Критерий безличности как элемент бюрократии также предполагает однородность среды. Если она неоднородна, то в организации создаются неформальные группы для оперативной реакции на изменения среды. Но наличие таких групп способствует такому толкованию целей организации, которое увеличивает власть одной из формальных групп.
В работах британских социологов Т. Бернса, Р. Майера, западногерманских – Х. Трайбера, Штейнкемпера показано, что веберовское различие между идеальными типами политика и бюрократа не имеет смысла, если задачи организации сложны и она действует в неопределенной среде. Отделение политических решений от административных возможно, если общие цели деятельности устанавливаются априорно, а затем на их основе принимаются административные решения. Но если задачи деятельности постоянно меняются, то требуется выработка априорных оснований такой степени сложности, которая практически недостижима. Поэтому политические и административные решения в современных организациях переплетаются настолько, что происходит постепенная политизация административных и бюрократизация политических решений на всех уровнях существующих иерархий.
Заключение
Бюрократия – это многозначное, многостороннее явление, которое нельзя оценивать с одной точки зрения. Это подтверждается существованием различного рода концепций. Одна из самых значимых - теория рациональной бюрократии Макса Вебера. Она оказала огромное влияние на развитие социологии в XX веке. Эта теория положила начало целому разделу социологической науки – социологии организаций. Многие ученые, приступившие в середине XX века к изучению формальных организаций, опирались на веберовскую модель бюрократии при проведении собственных исследований. Если социология организаций рассматривает управленческие структуры во всех сферах общественной жизни, то в политической социологии одним из объектов исследования выступают бюрократические организации, к числу которых относятся, прежде всего, аппарат государственного управления и политические партии. Изучая структуру и деятельность таких организаций, политические социологи основное внимание уделяют проблеме власти бюрократии и социальным основам этой власти в различных обществах.