— Джейс, что с тобой сегодня? — не выдержала она. — Получается, мне нельзя сюда никого пригласить? Получается, мне лишь позволено здесь находиться? Или я должна была вначале спросить твоего разрешения?
— Этот Джек не «кто-то». Из-за него тебя чуть не убили. Из-за него на тебя напали. По-моему, ты сама должна понимать, что тебе от него нужно держаться как можно дальше.
Бетани побледнела:
— Он тут не виноват. Он не хотел, чтобы так получилось. Джек никогда бы не подверг меня опасности.
Джейс презрительно поморщился. Тем же презрением были полны его глаза.
— Бетани, ты сама-то в это веришь? А зачем тогда он сюда приперся?
Ей очень не нравились тон Джейса и выражение его лица. И сам разговор ей очень не нравился. До чего же он зол. Бетани начало мутить, как бывало, когда она по нескольку дней не ела.
— Я же сказала: он приходил меня навестить. Он продрог и был очень голоден. Я приготовила ему поесть, а затем отправилась в супермаркет, чтобы порадовать его настоящим домашним обедом.
Джейс перегнулся через спинку дивана и подхватил потертый рюкзак Джека. Рюкзак раскачивался у него на пальце. В глазах Джейса полыхала холодная ярость.
— Значит, зашел тебя проведать? И только? Кстати, а где он сейчас?
— Не знаю, в чем ты его подозреваешь. Он говорил, что у него дела. Попросил разрешения временно оставить рюкзак здесь, чтобы не украли. Ты не знаешь уличных законов. Тебя могут не только ограбить, но при этом еще и избить, а то и убить. Представляешь? Убить из-за каких-нибудь пяти долларов.
— Здесь ты права. За содержимое этого вонючего рюкзака Джека точно пришили бы.
Джейс отбросил клапан рюкзака, дав Бетани заглянуть внутрь… У нее застучало в висках. Лицо из бледного стало мертвенно-бледным. Бетани зашаталась. Ей даже пришлось схватиться за барную стойку, чтобы не упасть.
В рюкзаке были наркотики. Куча наркотиков. Таблетки, отпускаемые по специальным рецептам. Была марихуана и еще какое-то зелье. Бетани не знала, какое именно, но все это выглядело… отвратительно. Очень даже отвратительно.
— Рюкзак я нашел в твоей спальне, — сообщил Джейс. — Со всем этим дерьмом. Я искренне надеюсь, что ты не знала о содержимом и только поэтому разрешила ему оставить рюкзак здесь.
— Я ничего не знала, — прошептала Бетани.
— Что за черт, Бетани? Сколько еще ты будешь позволять этому типу помыкать тобой? Пока он опять не наведет на тебя каких-нибудь подонков и тебя не убьют? Когда наконец ты избавишься от своих иллюзий насчет Джека и посмотришь правде в глаза?
— Он никогда не сделает мне ничего плохого! — закричала она. — Оставь его в покое!
Джейс швырнул рюкзак на диван. Все его тело тряслось от злости.
— Я оставлю Джека в покое, если он никогда больше не покажется здесь. Этого Джека рядом с тобой быть не должно. Нигде. Пока ты носишь мое ожерелье, ты под моей защитой. Повторяю: Джеку здесь делать нечего. Либо ты сама ему об этом скажешь, либо придется мне. Но я приду не один, а с полицией, и его арестуют. Мне ровным счетом плевать, будешь ты на меня сердиться или нет. Моя единственная забота — чтобы ты была в безопасности. А судьба этого придурка, который продолжает тебя использовать, причем самым отвратительным образом, — его судьба меня не волнует.
— Я не стану выбирать между вами! — закричала Бетани. — Не стану! Ты никак не хочешь понять: я не могу повернуться к нему спиной. И не повернусь!
— Придется повернуться, — угрюмо возразил Джейс.
— Джейс, так нельзя! Почему ты не позволяешь мне самой все уладить с Джеком? Значит, ты мне действительно не доверяешь?
— Речь не о доверии или недоверии к тебе, — рявкнул он. — Включи мозги, Бетани! А ты знаешь, что было бы, если бы у тебя нашли все это дерьмо? В тюрьму отправилась бы ты, а не твой драгоценный Джек. Тебе бы дали очень приличный срок. Или ты готова и на такую жертву ради него?
— Нет. Нет! — замотала головой Бетани. — Джейс, тебе лучше уйти. Я сама во всем разберусь. Пожалуйста, уходи.
— Ты забываешь, что это моя квартира.
Бетани сжалась и оцепенела. Потом повернулась и упрямо двинулась к двери.
— Бетани, остановись!
Это был приказ, на который она впервые не отреагировала. Услышав, что Джейс пошел за ней, она бросилась бежать. Она выскочила из квартиры, подбежала к лифту. Двери сразу распахнулись. Бетани влетела в кабину и принялась молотить по кнопке первого этажа. Джейс был уже совсем рядом. Он бежал, выкрикивая ее имя.
Двери закрылись, когда он был всего в двух футах от них, и под ругательства Джейса кабина скользнула вниз.
В вестибюле швейцар пытался задержать Бетани, так как Джейс успел ему сообщить. Бетани обогнула швейцара и, не обращая внимания на просьбы остановиться, выскочила на улицу. Там она едва не столкнулась с проезжающим такси. Машина с визгом затормозила в нескольких дюймах от Бетани.
Раньше, чем таксист успел выскочить наружу, она прыгнула на пассажирское сиденье.
— Вы что, спятили? — заорал на нее водитель. — Я же мог вас задавить!
— Поезжайте, — сдавленным голосом попросила Бетани. — Мне все равно куда. Только увезите меня отсюда.
Должно быть, вид у нее был соответствующий. Бетани только сейчас ощутила, что у нее все лицо в слезах и они продолжают течь по щекам. Таксист посмотрел на нее с некоторым сочувствием и тронул машину, махнув рассерженным водителям, ехавшим сзади и тоже вынужденным остановиться. Вскоре звуки их гудков остались позади. Такси понеслось по улице.
Глава тридцатая
До дома, где была ее квартира, оставался всего один квартал. Бетани озябла. Дождь не утихал, и она промокла насквозь. Ей не удалось уехать далеко. Кончились деньги. После супермаркета у нее оставалось совсем немного. Таксист взял деньги и молча высадил ее. Обратно Бетани шла пешком, захваченная водоворотом невеселых мыслей, каждая из которых больно отзывалась в сердце.
Джейс был вправе рассердиться. Этого она не отрицала. Но он даже не дал ей шанса объясниться. Разозлился, наговорил резкостей, а потом напомнил, что квартира принадлежит ему. Иными словами, дал понять: она здесь живет только благодаря его щедрости. Напомнил, что у нее нет ничего. Ровным счетом ничего, кроме безнадежности этой ситуации.
Он ей не доверял, постоянно заявляя об этом. Точнее, он вбивал это ей в голову. Бетани не могла строить отношения с мужчиной, который на каждом шагу подозревает самое худшее. Этого она никогда не сможет преодолеть. Она искренне старалась завоевать его доверие. Она делала все, что могла… и, как оказалось, напрасно.
Бетани сама не понимала, зачем возвращается. Наверное, чтобы взять самое необходимое из одежды. Прежде всего, пальто. Джинсы и рубашки тоже не помешают. Можно будет забрать и еду, купленную для Джека. Или стоит дождаться его? Может, Джек уже приходил и они разминулись?
По крайней мере, какое-то время им с Джеком будет что есть. Можно наведаться в приюты, где она раньше ночевала. Возможно, где-нибудь и сейчас найдется место.
Или все же позвонить Джейсу? Попытаться ему объяснить. Хотя бы попытаться. Рассказать, почему она никогда, ни при каких обстоятельствах не повернется спиной к Джеку. Она ведь так и не рассказала Джейсу все, не допустила его в тот уголок своей души.
Захочет ли Джейс понять? Сможет ли?
И стоит ли объясняться, если он по-прежнему ей не доверяет?
Когда Бетани доплелась до двери и вошла в вестибюль, вид у швейцара был встревоженный. Она махнула ему рукой и поспешила к лифту. Больше всего ей сейчас хотелось оказаться там, где тепло и сухо. Пусть и временно.
Но ведь должен же существовать способ исправить эту ситуацию. Джейс — это лучшее, что было в ее жизни. Единственный человек, от которого она видела только хорошее. Ей не хотелось впутывать Джейса в проблемы Джека. Джейс этого не заслуживал. Он и ее не заслуживал. Ему нужна другая женщина, без рубцов и отметин в душе. Такая, которой бы он полностью доверял. Возможно, она даже не вправе винить его за посеянные семена недоверия. Она жаждала его доверия, мечтала, чтобы Джейс верил в нее. Но, зная о ее прошлом, мог ли он безраздельно ей доверять?
Бетани стало невыразимо грустно. Она не хотела возвращаться к прежней жизни, становиться прежней Бетани. Хотела стать другой, достойной любви и доверия. Хотела, чтобы в нее верили. Еще утром ей казалось, что Джейс верит ей и в нее. Получается, она ошибалась.
Войдя в квартиру, Бетани сразу прошла на кухню, собираясь приготовить себе чашку какао. Она открыла шкафчик, чтобы достать кружку, и тут увидела принесенный Джеком пластиковый флакон с таблетками. Сначала она долго смотрела на флакон, затем медленно потянулась к нему и зажала в руке.
Теперь флакон стоял на столе. Она примет одну таблетку. Всего одну. Тогда окружающий мир станет менее враждебным. Она переместится туда, где теплее и счастливее. Ей станет хорошо и спокойно. Таблетка придаст ей уверенности и прояснит голову. Тогда она сможет все обдумать и принять решение.
Таблетка уведет ее подальше от жуткой реальности, глядящей ей прямо в глаза. И неизбежное столкновение с Джейсом пройдет спокойнее.
Трясущейся рукой Бетани отвинтила колпачок флакона и вытряхнула на ладонь таблетку. Может, стоит принять сразу две? Она давно уже не принимала никаких таблеток. Целую вечность. Одна даст ей хороший пинок под зад. Две могут вообще вырубить. Нет, стоп.
Бетани вернула вторую таблетку во флакон, а первую отправила в рот. Схватив стакан, налила воды и отхлебнула. Теперь таблетка плавала у нее во рту. Оставалось лишь проглотить… И тут Бетани застыла на месте.
Боже мой! Боже мой! Что она делает?
Схватившись за металлическую поверхность, Бетани с силой выплюнула воду и таблетку в раковину. Бетани душили слезы. Она ведь почти проглотила эту чертову таблетку. Как она могла?
Она высыпала содержимое флакона в слив раковины и пустила воду. Потом отшвырнула пустой флакон. Тот полетел в другой конец кухни и глухо шлепнулся на пол. Закрыв лицо руками, Бетани зарыдала.
Нет, она не вернется к таблеткам. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
Надо обрывать все прямо сейчас. Чем дальше, тем тяжелее ей будет. Если отношения с Джейсом едва не довели ее до таблеток, надо не мешкая прекращать эти отношения. Она не напрасно потратила столько сил, выбираясь из зависимости в жизнь, свободную от таблеток и прочей дряни.
Возможно, ее жизнь стоит совсем немного, однако сейчас Бетани четко сознавала ценность своей жизни.
Она не стала переодеваться. Нет, она должна как можно скорее увидеться с Джейсом, пока у нее еще остаются крохи мужества. Должна честно ему сказать, что уходит из этой квартиры. И не по телефону, а глядя ему в глаза.
Она не исчезнет, как исчезла тогда из отеля, и не заставит его терзаться мыслями о ее судьбе. Нет, она явится к нему домой и скажет, что уходит из его мира. А потом она вернется к прежней жизни. Возможно, это и не самая лучшая жизнь, но она сможет жить так, сохраняя гордость и здравый рассудок.
Вспомнив, что у нее в кармане ни цента, Бетани полезла в ящик кухонного стола, где лежали деньги. Она возьмет только на такси, а всю сдачу отдаст Джейсу. Ей не надо его денег. Вспомнив про рюкзак Джека, по-прежнему валявшийся на диване, Бетани подхватила его на плечо и покинула квартиру.
В вестибюле ее вновь пытался остановить встревоженный швейцар:
— Мисс Уиллис, куда вы опять собрались? Настоятельно советую подождать здесь.
Не реагируя на его слова, Бетани выскочила наружу и принялась ловить такси.
* * *
— Так где же она? — спросил Джейс, войдя в вестибюль дома, где жила Бетани.
— Сэр, я пытался позвонить вам вторично, — вздохнул швейцар. — В первый раз я вам звонил, когда она вернулась. Поднялась наверх, но в квартире пробыла минут пятнадцать, не больше. Вижу — снова выходит из лифта. Даже не сменила промокшую одежду. Вид у нее был очень расстроенный.
Джейс закрыл глаза и мысленно выругался. Ругательство было длинным и грязным.
— Ну куда же она могла поехать?
По тротуарам хлестал ледяной дождь. У Джейса все внутри сжалось, когда он представил Бетани, бредущую по улице. Озябшую. Подавленную. Одинокую.
Вероятнее всего, она отправилась искать Джека. Долбаного Джека, за которого она почему-то так упорно цепляется.
Задним числом Джейс подумал, что погорячился. Рассердился, и злость затуманила ему глаза. Он выплеснул на Бетани не только свою злость, но и весь свой страх. Конечно, она не выдержала и сбежала. Случилось то, чего он с самого начала боялся.
Швейцар посчитал риторический вопрос Джейса обращенным к нему.
— К сожалению, сэр, это мне неизвестно. Я пытался ее удержать, но она и слушать не стала. Так и ушла с одним рюкзачком на плече.
У Джейса кровь застыла в жилах. Если только с Бетани что-то случится, он убьет этого Джека. Скорее всего, она решила вернуться к Джеку. Теперь попробуй найди ее. В прошлый раз он ухлопал на поиски две долгие недели. А сейчас? Ей явно не захочется, чтобы он ее нашел. Тогда она не подозревала, что он ее разыскивает. В этот раз она постарается замести следы. А может, она решила, что он вообще не станет ее искать? Он ведь не дал ей никакого повода думать, что она по-прежнему так много для него значит. Эта мысль била по нему больнее всего.
Бетани не просто ушла. Она унесла этот поганый рюкзак и в нем — целое состояние. Да, сильнодействующие таблетки и наркотики, добытые Джеком, стоили громадных денег. Наркота способна убить за щепотку своего зелья. А тут — такие «сокровища».
Джейс сурово поглядел на швейцара:
— Если она вернется, задержите ее любым способом. Можете даже связать. Только ни в коем случае не выпускайте ее из дома. Поняли?
— Да, сэр, — кивнул швейцар. — Сделаю все, что в моих силах.
Джейс понуро двинулся к выходу. Он совершенно не представлял, где ему теперь искать Бетани. Он уже толкнул дверь, как вдруг зазвонил его мобильник. Номер был незнакомым.
— Джейс Крестуэлл слушает, — торопливо бросил он.
— Мистер Крестуэлл, сэр, она… в вашем доме.
Джейс узнал голос швейцара Роджера. В висках у него застучало. Он выбежал наружу, махая своему водителю, ждущему неподалеку.
— Я сейчас приеду, — сказал Джейс. — А пока задержите ее и не выпускайте из дома.
— Сэр, вам придется поторопиться, — уже тише сказал Роджер. — Я предлагал ей подождать у вас в квартире, но она отказалась. Даже в вестибюль не стала заходить. Она стоит у двери, на дожде. Вся промокла и дрожит.
— Что-о?! — почти заорал Джейс, чувствуя, что не властен над охватившей его яростью.
— Сэр, я пытался зазвать ее внутрь. Она… как будто не в себе. Чем-то очень расстроена. Дело плохо. Вы поторапливайтесь. Пока вы едете, я буду во все глаза следить за ней.
Джейс выругался, убрал мобильник и приказал шоферу на максимальной скорости гнать обратно к дому. Всю дорогу он сидел, охваченный ужасом. Он пытался продумать свой разговор с Бетани, повторяя слова, которые собирался ей сказать. Но все они казались ему какими-то куцыми и лживыми. Да и что он скажет женщине, которую любил и которой сам же плюнул в душу?
Он сидел, похожий на сжатую пружину. Каждая остановка у светофора повергала его в отчаяние. Вдруг он запоздает и она растворится в уличной темноте? Неужели он обречен целую вечность гоняться за ней, заставая лишь следы ее краткого пребывания? Усилием воли Джейс прогнал эту мысль. Бетани принадлежала ему. Он не позволит ей просто так взять и уйти от него. Он будет сражаться за нее. Ведь до сих пор никто и никогда не сражался за нее. Пусть теперь узнает, что это такое.
Наконец машина подъехала к дому. Джейс выскочил под дождь и торопливо пошел к входной двери, выискивая глазами Бетани. Ее нигде не было. У Джейса бешено застучало сердце. Наверное, Роджер все-таки уговорил ее войти внутрь. А если нет?
Возле самой двери он наконец увидел Бетани. Она сидела у стены дома. У Джейса зашлось сердце. Бетани сидела на мокром асфальте, обхватив прижатые к груди колени. Вода капала с ее волос и одежды и ручейками растекалась по асфальту.
— Бетани.
Это был почти шепот. Все, что Джейсу удалось выдавить из своего задубевшего горла. Наверное, она его не услышала.
Тогда он присел на корточки рядом с ней, взял за руку. Бетани вздрогнула, повернулась к нему. В ее широко раскрытых глазах был страх, но еще больше там было горя. Казалось, раскрылись самые потаенные уголки ее души, полные тьмы и страданий.
Джейс осторожно поднял Бетани на ноги. Ее ладони были совершенно ледяными. Она вся напомнила большую ледышку. Бледную, дрожащую ледышку.
— Малышка, давай поднимемся в квартиру.
Джейс старался говорить как можно мягче и ласковее. У него громко стучало в висках, словно пульс грозил вырваться наружу.
Он попытался подвести Бетани к двери, но она вдруг вырвалась и отскочила, глядя на него глазами, полными боли и слез. Десятки капелек на ее лице отражали свет уличных фонарей.
— Нет, — прошептала она. — Джейс, я не могу. Я приехала сюда, потому что должна сказать тебе это в лицо. Я не могла просто взять и исчезнуть.
Джейс поднял руку. Он уже знал, какие слова она скажет, и не хотел их услышать. Он вообще не хотел слышать от нее подобных слов. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Ему было ужасно больно смотреть на ее бледное лицо с потухшими, пустыми глазами.
— Малышка, ну пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты меня выслушала. Но не здесь же нам говорить. Здесь холодно и сыро. Ты вся продрогла. Так и заболеть недолго.
Бетани замотала головой, обхватив себя руками. Она что, защищалась от него? Неужели его слова и жесты пугали ее и она боялась, как бы он ее не ударил? Неужели ею владел страх наказания? Джейс сейчас отдал бы что угодно, только бы вернуть тот момент, когда Бетани с пакетами вошла в квартиру.
— Я не пойду наверх. Не уговаривай меня, Джейс. Не надо все усложнять. Я должна была сделать это раньше. Я теряю себя. Теряю все самоуважение, которое с таким трудом нарабатывала последние два года.
Она всхлипнула и шумно глотнула воздуха. Бетани так трясло, что Джейс из последних сил подавлял в себе желание немедленно утащить ее наверх. Его удерживало только то, что этим он может все испортить и тогда уже потерять Бетани навсегда.
— Хорошо. Давай говорить здесь. Я тебя слушаю.
По ее щекам текли горячие слезы, смешиваясь с холодным дождем. Спутанные волосы прилипли ко лбу. Капли блестели на ресницах, еще более подчеркивая такие прекрасные, но такие страдающие глаза.
В мире Джейса она была самым прекрасным созданием. Джейсу было страшно подумать, что он видит Бетани в последний раз. Увы, все шло к тому.
— Утром Джек принес флакон с таблетками. Для меня.
Джейса захлестнуло новой волной ярости. Его дыхание превратилось в шипение. Ему захотелось выследить этого сукина сына и избить до потери сознания. Какой «заботливый» мерзавец! И он еще смеет утверждать, что ему дорога Бетани? А она тоже хороша: категорически не желает видеть этого Джека таким, какой он есть на самом деле. Ходячая опасность. Она все еще цепляется за прошлое. Неужели не понимает, что людям свойственно меняться? Возможно, когда-то этот Джек и поддерживал ее. А теперь за ним по пятам ходит беда, которая может коснуться и ее.
— Я сказала ему, что мне этого не нужно. Совсем не нужно. Он пытался мне помочь. Раньше я бы с радостью их взяла. За такой флакон сделала бы что угодно. Но не сейчас. Сейчас мне не нужны таблетки… А потом ты пришел, накричал на меня, стал упрекать. Напомнил, что квартира твоя и мне там ничего не принадлежит.
— Малышка, я совсем не то имел в виду, — выдавливая слова, произнес Джейс. — Понимаешь? Ты это не так услышала.
Похоже, она и сейчас его не слышала. Она бродила среди своих мыслей и торопилась высказать их, будто они отравляли ее.
— Мне стало очень больно. Я поняла, что не могу там оставаться. Но потом я вернулась. Почему? Потому что так уходить нельзя. Я не должна превращать это в бегство. Я должна сказать об этом, глядя тебе в глаза. Объяснить, почему я так делаю. Я поднялась в квартиру, зашла на кухню. Мне казалось, что мой мир рушится. Я сильно продрогла и решила согреться чашкой горячего шоколада. Полезла за кружкой в шкаф и увидела флакон Джека. Белый пластиковый флакон. Он смотрел прямо на меня. Я подумала: достаточно проглотить одну таблетку — и мне сразу станет легче. Тогда будет проще разобраться с хаосом, в который превратилась моя жизнь.
— Боже мой, малышка, — только и мог прошептать Джейс.
— Я почти поддалась, — продолжала она, слегка разведя дрожащие пальцы. — Сунула таблетку в рот, хлебнула воды. Оставалось лишь проглотить. И только тогда до меня вдруг дошло, чту я делаю. Что почти уже сделала. — Бетани снова всхлипнула и опустила голову. Дрожащие пальцы сжались в кулаки.
— Но ты все-таки не проглотила эту таблетку, — шепотом предположил Джейс.
— Едва не проглотила, — отрешенно сказала Бетани. — Хотела проглотить. Очень хотела. Но я выплюнула ее в канализацию, а потом выбросила туда все остальные таблетки. Джейс, я не могу туда вернуться. Нам нужно расстаться сейчас, пока мы не разрушили друг друга. Я поняла, что жизнь с тобой разрушает меня. Дальше мне этого не выдержать. Я не гожусь для тебя. Я не гожусь для самой себя, — шепотом добавила она.
Вот теперь Джейсу стало по-настоящему страшно. Страх схватил его за яйца. Он замотал головой, не в силах произнести ни слова. Признание Бетани буквально размазало его по стенке; вовсе не потому, что он осуждал ее. Это же все из-за него. Он сделал ей так больно, что она едва не совершила чудовищную глупость. А если бы она не удержалась?
Казалось, дождь размыл остатки самообладания, и она зарыдала. Громко, безутешно. Она раскачивалась от рыданий и сползала вниз, пока не оказалась на коленях.
Джейс мгновенно подхватил Бетани и прижал к себе. Он целовал ее мокрые волосы и баюкал, как баюкают плачущих детей.
— Я ненавижу себя за это, — всхлипывала Бетани. — За свою слабость. Даже за возникшее искушение. Ненавижу, что доставила тебе столько страданий и огорчений. Но я не могу взять и повернуться спиной к Джеку. Вряд ли ты это поймешь. Потому я и не пыталась объяснять.
Новая волна слепой ярости к Джеку обожгла ему все внутренности.
— Почему ты так рискуешь, защищая его? Бетани, он безжалостный манипулятор. Опасность ходит за ним по пятам. Почему ты по-прежнему разрешаешь ему управлять своей жизнью?
Бетани вырвалась из его объятий.
— Потому что Джек очень много сделал для меня! — закричала она. Припустивший дождь хлестал ее по лицу, смешиваясь со слезами. — Очень много. Я никогда не смогу вернуть ему этот долг! Ты не понимаешь и никогда не поймешь, сколько всего он вытерпел ради меня.
Слова эти были густо пропитаны горем, и каждое застревало у нее в горле, мешая ей дышать. Ее сознание и без таблеток было затуманено. Джейсу даже показалось, что сейчас она существует отдельного от своего продрогшего и дрожащего тела.
Потом ему стало страшно. Эти вроде бы бессвязные слова заставили его похолодеть. Как же он раньше не подумал? В прошлом Бетани было что-то такое, что прочно привязывало ее к Джеку и по сей день обладало властью над ней. Джейс понял, что обязательно должен докопаться и узнать причину. Чтобы так упрямо за кого-то цепляться, нужна причина.
— Ты сказала, что мне этого не понять. Так объясни мне, — тихо попросил Джейс. — Мы сейчас поднимемся туда, где тепло. Ты переоденешься во все сухое. Потом я внимательно выслушаю твои объяснения, и мы вместе решим, что нам делать. Вместе, Бетани.
Она вновь принялась мотать головой, но Джейс просто подхватил ее на руки.
— Твое «нет» не ответ, — резко произнес он. — Черта с два я позволю тебе уйти из моей жизни. Этот этап мы пройдем с тобой вдвоем. Ты мне обязательно расскажешь, откуда у тебя такая слепая преданность этому долбаному Джеку. И честное слово, когда я наконец пойму, в чем тут дело, ты все равно не уйдешь из моей жизни. Единственное место, куда я позволю тебе уйти, — это моя постель.
Глава тридцать первая
Закрыв дверь квартиры, Джейс облегченно вздохнул. Теперь она не выскочит и не прорвется к лифту. Ни сейчас, ни в течение еще долгого времени.
Он внес Бетани в ванную, усадил на закрытый унитаз и включил душ, после чего незамедлительно принялся стаскивать с нее насквозь промокшую одежду. У него дрожали руки, но вовсе не от холода. Джейс был бессилен унять дрожь. Его ужасала чудовищная ошибка, которую он едва не совершил. Или уже совершил.
— Джейс, отпусти меня, — тихим, прерывающимся голосом попросила Бетани. — К чему оттягивать время? Я вернусь в свою жизнь, а ты будешь жить, как жил.
Он обхватил ее лицо. Заглянул в глаза, попутно думая, как бы не испугать еще сильнее.
— Я никуда тебя не отпущу. Ни сейчас, ни вообще. Такого не будет. Как это я могу «жить, как жил», если моя жизнь — это ты? Если ты исчезнешь из моей жизни, она потеряет всякий смысл. Она не будет стоить ломаного гроша. Сейчас мы полезем в душ и согреемся. Мы оба продрогли, и ты сильнее, чем я. Столько времени провести под холодным дождем! Если это не закончится простудой, я буду считать, что мне крупно повезло.
Глаза Бетани широко распахнулись. Джейс быстро разделся, а затем буквально впихнул ее под душ.
Ему и сейчас было не унять дрожь в руках и ногах. У него едва хватало сил, чтобы крепко прижимать ее к себе, согревая не только горячей водой, но и теплом своего тела.
Бетани была похожа на кусок льда. Холод проник ей глубоко внутрь. Даже ее кровь была холодной. Что он наделал? Это ведь по его вине она бродила под ледяным дождем, потерянная, с затуманенным рассудком. Ему хватило нескольких минут, чтобы разрушить все, чтобы убедить Бетани: здесь она никто и ей ничего не принадлежит. Как у него язык повернулся сказать такое, когда на самом деле она для него — все?
Он любил ее. Если до этого дня у Джейса еще оставались крохи сомнений, сейчас они исчезли. Но разве с любимыми так обращаются? Где было его терпение, понимание, готовность выслушать? Он не стал дожидаться объяснений. Ну не парадокс ли? Он столько времени терпеливо ждал, когда ей захочется рассказать ему о своем прошлом. И вот когда представилась возможность, собственными руками все испортил.
Больше такого не повторится. Будь он проклят, если позволит Бетани исчезнуть из его жизни. Он целых тридцать восемь лет ждал, когда в его жизни появится такая женщина, как она.
Их окружали клубы пара. Горячая вода медленно, но верно делала свое дело. Отогревшаяся Бетани обмякла в его руках. Его драгоценный груз, который он никогда не выпустит из рук. Джейс еще не проиграл ни одного жизненно важного сражения, а это было самым важным.
Он поцеловал ее в висок, потом в щеку и добрался до подбородка. Она — его. Его женщина. Его возлюбленная. Его жена, если у него хватит смелости произнести эти слова. Он привяжет Бетани к себе настолько крепко, что она будет дышать одним воздухом с ним.
— Ну как, теперь согрелась? — шепотом спросил Джейс.
Бетани кивнула. Джейс неохотно разжал руки, чтобы закрыть воду. Затем он вынес Бетани из душевой кабины и сразу же завернул в полотенце, чтобы она снова не замерзла. Откинув ей волосы, он увидел на шее кожаное ожерелье с бриллиантом. Его рождественский подарок. Бетани не снимала ожерелья. Даже после всего, что услышала от него. Джейс провел по ожерелью пальцем, потом наклонился и поцеловал в подрагивающую на шее жилку между ухом и ожерельем.
Бетани попятилась от него. В ее глазах были все те же тревога и настороженность.
— Джейс…
— Тсс, Бетани. Мне нужно немного времени. Я устрою тебя в тепле, а потом мы поговорим. Обо всем. И ты отсюда никуда не уйдешь. Я просто тебя не выпущу. Если понадобится — привяжу к кровати и не буду чувствовать ни малейших угрызений совести.
Она закусила губу, но больше возражать не стала и позволила Джейсу вытереть ей волосы. Потом он надел на нее свой купальный халат и плотно завязал кушак. Быстро одевшись сам и побросав в корзину мокрые полотенца, Джейс повел Бетани в гостиную. Там он включил камин и усадил ее на диван.
— Сейчас я приготовлю тебе горячий шоколад.
Джейсу не хотелось оставлять Бетани даже на несколько минут, необходимых для приготовления напитка. Потом он успокоил себя мыслью, что она не попытается сбежать в его халате. К тому же дверь квартиры надежно заперта.
Но он не ушел из гостиной, пока не дождался кивка Бетани. Этот простой жест принес ему немалое облегчение.
Время тянулось ужасно медленно. Казалось, молоко уже целую вечность стоит в микроволновке, не желая закипать. Наконец оно все-таки закипело. Джейс быстро приготовил горячий шоколад, добавив столько сахара, сколько любила Бетани, и понес кружку в гостиную.
Бетани сидела с поджатыми ногами, словно ей не хватало тепла. Колени она закутала в диванную накидку. Джейс не знал, сделано ли это для согрева или накидка служила защитным барьером от… него.
Между ними не должно быть никаких барьеров. Довольно барьеров! Но вначале они должны обстоятельно поговорить.
Джейс подал ей кружку. Бетани зажала кружку в ладонях, принимая ее тепло. Джейс сел рядом и повернулся так, чтобы они смотрели в глаза друг другу. Он подвинулся ближе, прижавшись к ней коленом. Бетани не отстранилась. Джейс расценил это как положительный шаг. Однако радоваться было еще очень рано. Вначале нужно восстановить то, что он так бездумно разрушил.