Пограничные состояния сознания Юнга.




Мартин Шмит 3.03.2012г

Пограничные состояния сознания.

Сегодня я буду рассматривать пограничные состояния сознания с точки зрения, как личности, так и архетипов. Я полагаю, что с клинической точки зрения важно видеть одновременно и ценность (творческий потенциал) этих состояний сознания, и их патологию. Если фокусировать своё внимание лишь на негативных аспектах сознания, то это будет вызывать страх у аналитика и создавать защитную стену, мешающую вовлечению в процессы пациента на глубоком уровне, что требуется для того, чтобы наблюдались перемены. Это также лишает нас возможности быть вознаграждёнными и получить важные уроки, взаимодействуя с людьми с пограничным состоянием сознания. И Юнг (1935, абзац 431) напоминает нам о том, что процесс индивидуации является феноменом, связанным с пересечением границы сознания и соприкосновением со всем тем, что нуждается в особых условиях для того, чтобы стать осознанным.

Пограничные состояния сознания как патология.

Такой диагноз, как личностные нарушения,может порождать в человеке чувства стыда и позора. Важно помнить, что каждый из нас в какие-то моменты жизни может иметь опыт нарцисических, психотических, пограничных, шизоидных или истерических состояний сознания. Более того, в пределах одного и того же аналитического сеанса мы можем наблюдать движение от одного из таких состояний к какому-нибудь другому и, возможно, к каждому из них. Клинический диагноз может быть полезен лишь в том случае, когда какое-либо из этих состояний становится настолько сильно выраженным и охватывающим всю структуру личности, что это ведёт к дезадаптации и нарушает поведение человека в обыденной жизни. Тем не менее, необходимо отдавать себе отчёт в том, насколько использование таких терминов, как пограничный или нарцисический, может стать защитой для того человека, который ставит подобные диагнозы, от боли человека, которому вешается этот ярлык, и насколько это может помочь отгородиться от него, поставив его в постыдное положение.

Чувство брошенности и полученный в раннем детстве опыт, порождающий хаос в сознании, переполняют сердца тех, кто имеет подобное состояние сознания. В DSM- IV (Руководстве по диагностике и статистике психических расстройств,1999) говорится о том, что «насилие на физическом уровне и сексуальное насилие, отсутствие заботы, враждебный конфликт, опыт ранней потери родителя или расставания с ним являются частыми моментами в историях людей, имеющих пограничное нарушение личности». Пограничное нарушение личности является одним из десяти признанных личностных нарушений. Оно характеризуется «наличием ярко выраженного паттерна нестабильности в межличностных отношениях и образе себя, аффективными состояниями и выраженной импульсивностью поведения, что проявляется в пяти или большем количестве приведённых ниже критериев:

1. Отчаянные попытки избежать реальной или воображаемой покинутости.

2. Наличие паттернов нестабильных и интенсивных отношений, в которых наблюдаются две сменяющие друг друга крайности: идеализация и обесценивание.

3. Нарушение идентификации: нестабильный образ себя или нестабильное ощущение себя. (Например, проблемы с половой идентификацией или возникающее ощущение, что «я вообще не существую»).

4. Импульсивное и потенциально опасное, ведущее к самовреждению поведение, связанное с, по крайней мере, двумя сферами жизни. (Такими, как, например, трата денежных средств, сексуальные отношения, злоупотребление наркотическими веществами, опасное для жизни вождение машины, злоупотребление едой).

5. Повторяющиеся угрозы или попытки совершения самоубийства или нанесения себе увечий.

6. Наличие аффективных состояний и сильно выраженная эмоциональная нестабильность, перепады настроения. (Например, сильная раздражительность, тревога, обычно длящаяся в течение нескольких часов).

7. Хроническое чувство опустошённости.

8. Неуместная и сильная злоба или ярость, которую трудно контролировать.

9. Наличие временного, вызванного стрессом, параноидного мышления или симптомов сильно выраженной диссоциации.

Нуминозность.

Как на это указывал Шварц - Салант (1989), Бог из Ветхого Завета удовлетворял бы, по крайней мере, пяти вышеуказанным критериям. Он был импульсивным и непредсказуемым; и Он имел нестабильные отношения со своим народом, характеризовавшиеся то идеализацией, то обесцениванием. Когда Он почувствовал Себя покинутым, Его ярость была неконтролируемой (вспомним Великий потоп). Его образ Себя был весьма размытым, и этот образ требовалось постоянно поддерживать, отражая его, словно в зеркале. Шварц - Салант развивает эту тему и задаёт вопрос: «Может быть, человеку невозможно выносить проявление творческих тенденций, затрагивающих уровень божественного, не страдая при этом пограничными состояниями сознания. Сочетания позитивной нуминозности с характеристиками пограничных состояний является отличительной чертой творческого гения Ветхого Завета» (1989, с. 196).

Те, кто имели глубокий религиозный опыт, часто говорили о пограничных состояниях своего сознания в эти моменты. Например, Иоанн Креститель чувствовал себя покинутым Богом и испытывал отчаяние в моменты, которые он назвал «чёрной ночью души». Подобные чудовищные страдания могут быть свидетельством либо разрушения личности, либо мучительного рождения наполненной новыми жизненными силами Самости - того процесса, который Шварц - Салант называет «обрядом инициации, который проходит Самость в процессе своей инкарнации» (1989, с. 197). Это мучение может приводить к великим инсайтам относительно своей собственной психологии и психологии других людей. В процессе анализа я часто бывал тронут, видя, сколь глубоки инсайты моего пациента в отношении меня и моего опыта и как велика его эмпатия ко мне. При этом сознание такого пациента, казалось бы, говорило мне о том, что для того, чтобы этот болезненный процесс мог иметь место, этот пациент должен был заставить меня страдать тоже. Вина и стыд, которые пациент испытывает в результате, часто усиливают это чувство эмпатии. Я также бывал глубоко потрясён удивительной верой пограничных пациентов в ценность переживания опыта своего страдания (вместо того, чтобы этого страдания избегать), а также их необыкновенной решимостью быть настолько честными, насколько это возможно, и быть верными своей Самости, независимо от того, насколько она им кажется неприятной.

Швац – Салант описывает это так: «Часто человек с пограничным состоянием сознания может быть для других людей посредником между ними и нуминозным. Например, он может быть экстрасенсом или терапевтом …» (1989, с. 194). Однако, онутверждает, что у пограничных пациентов не вполне выражена трансцендентная функция и, в силу этого, у них снижена способность к символической игре. В результате этого, нуминозность не ощущается таким пациентом как то, что может его исцелить. Это, скорее, является напоминанием о вызвавшей сильную боль покинутости и брошенности. В результате вместо исцеления возникают соматизации и расщепление между умом и телом, что делает очень сложным переживание на своём опыте и интеграцию конфликтующих между собой противоположностей. В этом случае можно часто наблюдать, что те люди, у которых преобладает пограничное состояние сознания, диссоциируют, соматизируют и борются для того, чтобы интегрировать противоположности или иметь дело с символами. Тем не менее, я нахожу, что они ищут нуминозый опыт с такой жаждой, поскольку чувствуют, что он является исцеляющим, т.к. он представляет собой опыт соприкосновения с подлинным «Я», несмотря на то, что это вызывает у них страдания.

Пограничные состояния сознания Юнга.

Джеймс Гротштейн (1979) описывает пограничное состояние сознания как символическое проникновение в сознание как психотических, так и невротических личностных организаций, а не просто состояние сознания на перепутье или же на границе между всем тем, что относится к психозу, и всем тем, что относится к неврозу. Некоторые авторы, такие как Винникотт (1964), полагают, что пережитый Юнгом опыт является психотическим срывом. Я так не считаю: хотя Юнг чувствовал, что ему «угрожает психоз» (Юнг, 1963), он никогда полностью не терял при этом своего душевного здоровья или чувства реальности. Вместо психоза он обрёл опыт пребывания в ярко выраженном пограничном «лиминальном» состоянии сознания.

Юнг рассматривал состояние психоза как ряд архетипических феноменов, возникающих в результате того, что силы коллективного бессознательного переполняют ослабленное эго. Он (Юнг, 1934/54) предупреждает нас о том, что архетипические образы (такие, например, как королева Кастилии, которой, как полагала одна из моих пациенток, она являлась) могут вообще выйти из под контроля сознания и стать полностью независимыми, в результате чего возникает феномен одержимости этими образами, и коллективное бессознательное занимает место реальности. Возникают и развиваются отторгнутые части личности или «осколки психики» и «комплексы»: «Шизофренический комплекс овладевает сознанием и умом до такой степени, что отчуждает и разрушает личность человека» (Юнг 1958, параграф 579).

Юнг сумел предотвратить катастрофический психотический коллапс своей психики, благодаря своей удивительной силе и творческим тенденциям. Его эго было очень хорошо развито, и у него было удивительное благословение - невероятная способность создавать концепции. В результате этого он обнаружил, что способен избежать идентификации с архетипическими образами, такими, как Филемон (отторгнутая в результате процесса расщепления часть его личности, с которой он беседовал часами). Вместо этого он общался с ними, выстраивал с ними определённые отношения. Это общение привело его к открытиям, позволившим ему справиться со своим пограничным лиминальным состоянием сознания, в то время, как идентификация с подобными образами привела бы к инфляции и психозу, как у моей пациентки Беллы, которая верит в то, что она на самом деле является королевой Кастилии.

Юнг обнаружил, благодаря своим креативным тенденциям, способы, позволяющие ему сохранить свою целостность, такие, например, как занятия йогой. Он нашёл, что занятия живописью и скульптурой давали ему необходимую «рамку» для контеинирования своего опыта. Это открытие вдохновило Юнга на то, чтобы стать пионером в арт-терапии, побуждая своих пациентов рисовать.

Пытаясь понять природу тех нарушений, которые он наблюдал у себя, он вызывал у себя галлюцинации. Это стало частью процесса, который он впоследствии назвал активным воображением. «Я знал, что для того, чтобы понять свои фантазии, которые шевелились в глубине моей души, словно под землёй,…я должен был позволить себе погрузиться в них» (см. Юнг, 1958). Это позволило ему войти в метафизическое состояние сознания на границе двух разных экзистенциальных сфер, которое он называл «лиминальностью». Как я упоминал ранее, Юнг считал саму индивидуацию пограничным процессом, происходящим в лиминальном пространстве: «Индивидуация начинается с ухода от нормальных способов социализации, уровень которой уменьшается, благодаря лиминальности, вызванной крушением персоны» (Хоманс,1979). Это лиминальное пространство, пространство между сознанием и бессознательным, является настолько же полным творческого потенциала, насколько и чреватым катастрофическим разрушением; оно заполнено всем тем, что связано с безумием, духовной самореализацией и художественным вдохновением. Именно в этом пространстве и возникает пограничный опыт.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2020-11-04 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: