Твоим движеньям в такт я буду не дышать
https://ficbook.net/readfic/6240980
Направленность: Слэш
Автор: Ler-cha (https://ficbook.net/authors/1914178)
Соавторы: Kori Rei (https://ficbook.net/authors/57023), Anel_ko (https://ficbook.net/authors/1922443)
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: R
Жанры: Романтика, Флафф, Омегаверс, Дружба
Предупреждения: UST
Размер: Миди, 35 страниц
Кол-во частей: 9
Статус: закончен
Описание:
Как ты мог столько времени прятать себя от меня? Ты, единственный, тот самый — мой.
Посвящение:
Surikatа, неиссякаемый родник счастья, сияющее солнце в самые ненастные дни! С тройной благодарностью!
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Часть 1
— Санни, я ухожу пораньше, закроешь всё сегодня сам. Проводишь меня? Ключи оставил в машине, заберёшь.
Танцоры остановились, не завершив синхронный поворот. Алессандро нахмурился — сколько можно просить Брайана не врываться в тренировочный зал во время репетиций? Сейчас придётся снова ждать, пока бестолковые молоденькие омежки, взволнованные визитом великолепного альфы, успокоятся, нашушукаются и вернут себе рабочий настрой.
— Перерыв пятнадцать минут, — хореограф хлопнул в ладоши, привлекая внимание танцоров к себе. — Можете сбегать хлебнуть кофе, но никто не забывает про диету, никаких пирожных… особенно тебя касается, Колин! Ты снова набрал вес, в курсе? Не похудеешь — отправишься на вторую линию.
Пухлощёкий миловидный омега горестно закатил глаза. Остальные смотрели на проштрафившегося с сочувствием. Танцевать на первой линии, ближе всего к публике — это престижно. На второй линии меньше шансов, что обратят внимание и пригласят для привата. А у Колина возраст критический — двадцать четыре, если не отхватит себе в ближайшее время приличного мужа, то всё, одна дорога — в ряды никому не нужных перестарков.
|
|
Алессандро, недавно справивший своё тридцатилетие, незаметно усмехнулся — омегам не надо даже озвучивать свои мысли, всё написано крупными буквами на их по-кукольному хорошеньких гладких личиках.
Хорошо, что самому Алессандро эти омежьи проблемы чужды. Спасибо родителям и небесам, позволившим ему родиться бетой.
Альфа, ставший причиной сбоя тренировки танцевальной группы ночного клуба «Sunny Night», по-прежнему торчал в дверях, нетерпеливо пристукивая носком ботинка в ожидании, пока хореограф подойдёт к нему.
Алессандро медлил, наблюдая, как танцоры по одному проскальзывают мимо Брайана, здороваясь и мило краснея в ответ на благосклонные кивки альфы. Ни один из этих прекрасно сложённых изящных омег не имел ни малейшего шанса стать избранником Брайана Лендсхолла — кому, как не близкому другу, компаньону и соседу по квартире, знать об этом лучше всех? У Брайана свои приоритеты, которым он не изменяет даже при выборе партнёра для случайного перепихона, Алессандро их может перечислить наизусть.
Пользуясь моментом, бета исподтишка разглядывал своего друга, подмечая детали, которые постороннему взгляду ничего не скажут — но хрустально-прозрачны для Алессандро. Под деловым костюмом свежая рубашка — переоделся у себя в кабинете. Каштановые волосы слегка вьются на затылке — и душ перед этим принял. Воротничок рубашки расстёгнут, из-под манжеты рукава выглядывают массивные наручные часы в платиновом корпусе — так, кому-то надо продемонстрировать свою раскрепощённость, при этом ненавязчиво подчеркнув высокий статус и финансовую стабильность. Когда альфа провёл рукой по волосам, до Алессандро донёсся еле заметный запах — горьковатый и свежий, так пахнет морской воздух в зимний день. И это не запах шампуня или геля для душа.
|
|
Брайан вышел на охоту? И кто жертва на этот раз?
— Санни, сколько можно тебя ждать! Идём скорее, времени в обрез!
Алессандро снова усмехнулся. Ну точно, Брайан почуял добычу, вон как ноздри раздуваются в предвкушении.
— И кто на этот раз, Брай? Дай угадаю. Тот омега-модель, про которого тебе вчера два часа кряду трындел Джошуа? Или всё же Каспер тебя раскрутил на двойное свидание с теми близнецами?
— Пальцем в небо, Санни! Я дожал Ноя, и он скинул видео. Идём, посмотришь по дороге.
Брайан пробежался пальцами по экрану своего навороченного мобильного, протянул гаджет Алессандро. Хорошо, что в этот момент Брайан не смотрел на своего друга, уставившись на экран телефона, и потому не заметил, как вздрогнул и резко побледнел хореограф.
Съёмка была явно любительская, ракурсы то и дело менялись, теряя чёткость, но основные элементы танца всё же можно было отследить. Видео обрывалось резким наступлением прыгающей темноты, будто снимавшего застукали на месте преступления, и ему пришлось срочно прятать камеру куда-нибудь в труднодоступное место. Например, в трусы.
— Ну, что скажешь? Хорош, да? Оказывается, на выступление этого омеги уже все наши сходили и забронировали в том клубе столики на месяц вперёд. А мне специально не говорили, сам понимаешь, я же вне конкуренции по сравнению с остальными.
|
|
В этом весь Лендсхолл. Самомнение до небес.
Ладно, заслуженное. С Брайаном на самом деле бесполезно состязаться в битве за внимание омег — он победитель по жизни и не отступится, пока не добьётся своего. Плюс океан обаяния и деньги, много денег — Брай их не зарабатывает, они сами липнут к его рукам.
Как и омеги.
— И на что ты рассчитываешь? Перетянуть этого танцора в наш клуб?
— Ну… сначала просто посмотрю, может, он не так уж хорош, как рассказывают. Очень надеюсь, что этот омега оправдает мои ожидания, а зрелище окупит страдания… неимоверные! — альфа, на ходу доставая ключи от машины, трагически заломил брови. — Ты представляешь, Санни, мне сейчас придётся два часа торчать за одним столиком с Ноем!
— А почему?
— Так номер этого омеги только через два часа! А Ной сказал, чтобы я приезжал к началу шоу, потом рискую просто не пробиться в клуб — там уже несколько дней настоящая бойня у входа. Даже кого-то покалечили, можешь себе представить?
— Да уж… Альфы — такие альфы.
— Ничего ты не понимаешь в натуре настоящих охотников, замороженный бета.
Алессандро точно так же, как Брайан, гротескно поднял брови домиком, молчаливо подтверждая непостижимость бурных страстей для его сдержанного в силу природы нрава.
— Тебя не ждать ночью?
— Как получится.
— Тогда не жду.
— Так уверен в моей неотразимости?
— Это единственное стабильное, что есть в нашем переменчивом мире. Ну, кроме ещё расписания восходов и заходов солнца.
— Санни, ты умеешь поднять мою самооценку до нужных высот.
— Это мой священный долг — ты же мой работодатель.
Брайан расхохотался и приобнял бету за плечи. Алессандро вывернулся, отвесил альфе церемонный поклон и на лету поймал связку ключей, которые Брайан вытащил из бардачка своего автомобиля.
— Я отзвонюсь, Санни.
— Смотри сам, я за тебя не переживаю: тебя невозможно пришибить в драке или ограбить, и ты это знаешь.
— Приятно, когда кто-то так верит в меня.
— Цени, друг мой, цени.
Брайан захлопнул дверцу и ещё раз махнул Алессандро, выруливая с парковки. Хореограф медленно побрёл обратно к служебному входу, через который они выбрались на улицу.
Через два часа — выступление танцора-омеги, о котором вторую неделю гудит вся золотая верхушка и позолоченная прослойка светской тусовки. И Брайан будет смотреть на танец того, от чьих нечётких фотографий (фото- и видеосъёмка танцевальных номеров запрещены, но всегда находится кто-то, готовый рискнуть дорогим телефоном и собственным здоровьем) закапаны слюнями, а то и забрызганы кое-какой иной биологической жидкостью новостные ленты в инстаграмме и на сотнях форумов.
И как отреагирует Брайан Лендсхолл, сногсшибательно шикарный альфа тридцати трёх лет от роду, владелец престижного ночного клуба «Sunny Night»? Что будет делать?
Через два часа станет ясно.
У Алессандро ещё час на тренировку и последний прогон танцевального номера для завтрашнего вечера.
Так хорошо, что ещё целый час можно ни о чём не думать. Просто замечательно.
Часть 2
— Ну наконец-то! — Ной подпрыгнул на стуле, прерывая свой монолог. — Сиреневый прожектор! Сейчас начнётся, Брай!
Брайан медленно выдохнул и разжал зубы. Прекрасно. Выслушивать по третьему кругу, кто из конкурентов Ноя его нагло обошёл и кто из партнёров в очередной раз подло кинул, сил уже не оставалось. Да и коктейли в этом клубе никудышные, то излишне сладкие, то с градусами перебор. И вообще тут паршиво — тесно, жарко, шумно. Или это потому, что танцпол забит под завязку, да и за столиками чуть не на головах друг у друга сидят? И почти нет омег — куда ни взгляни, одни альфы.
Разноголосый гомон стих, словно выключенный одним нажатием кнопки — едва только погас свет. И тут же снова вспыхнули прожекторы — скрещиваясь лучами на одинокой фигуре, возникшей на дальнем краю вытянутой, как подиум, сцены для танцоров.
Брайан вгляделся и фыркнул — какая банальщина. Он ожидал чего-то более прогрессивного от хвалёного мастера чувственного танца, но уж никак не классической туники, плетёных сандалий и маски, скрывающей лицо.
Танцор тем временем вышел на середину сцены — туда, где стояли два пилона. Остановился между блестящими шестами — всё в той же напряжённой тишине. Медленно поднял руки вверх. Зазвучала мелодия. Что-то протяжное, тоскливое, свирельное. Брайан поморщился — да что за ерунда тут творитс…
Мелодия оборвалась резким аккордом, загрохотали басы, задавая чёткий ритм. Танцор метнулся к левому пилону и завертелся вокруг него, поймав металлический шест сначала руками, а потом опустив руки, откинувшись назад, удерживая себя во вращении согнутой в колене ногой. Туника, оказавшаяся сшитой не из цельного куска материи, а из множества лент, взвихрилась вокруг сильных бёдер с чётко обрисованными мышцами.
Это было неожиданно и круто. Мёртвая тишина в клубе взорвалась оглушительным рёвом и свистом. Многие начали пробираться поближе к сцене, и Брайан только тут заметил, что вокруг возвышения частой цепочкой стоят секьюрити в неприметных серых деловых костюмах с единственным ярким пятном во внешнем облике — каплевидным золотистым значком на лацканах пиджаков. Охранное агентство «White Tiger», лучшие из лучших, дорого берут за свои услуги, зато гарантируют стопроцентную неприкосновенность клиентов. Факт говорит сам за себя — в том смысле, что с этим омегой, не впечатлившим Лендсхолла с первого взгляда, всё не так просто.
Чёткий ритм музыки срывался на неожиданные синкопы, танцор безошибочно менял темп. Если бы рядом с Брайаном сидел Санни, то не возникло бы проблем с названиями танцевальных па — бета разложил бы танец омеги по полочкам и подвесил бирку к каждому его движению. Но лучший друг Брайана сейчас наверняка сидел дома перед своим ноутбуком и смотрел какое-нибудь познавательное видео о плясках народов мира — бета, что с него взять. Поэтому Брайан не знал, как они называются, все эти прыжки, взмахи, кружения и акробатические трюки. Да и пусть. Тело альфы вибрировало в такт движениям танцора в маске. Брайан не заметил, как начал пристукивать пальцами по столику, отбивая ритм мелодии. На сцене закипел настоящий бой, и отвести глаза от этой феерии было смерти подобно.
Омегу будто швыряло от одного пилона к другому. И если к левому шесту он прикасался твёрдо, уверенно перехватывая блестящий металл загорелыми сильными ладонями, подтягиваясь, переворачиваясь и повисая вниз головой с небрежной грацией профессионального спортсмена, то возле правого шеста танцора начинало ломать. Он обхватывал шест руками и ногами, попеременно отдёргивая их, словно его било током. Он приникал к шесту животом и скользил вниз, повернувшись спиной к зрителям — и от созерцания того, как рывками опускались всё ниже к полу напряжённо поджатые обнажённые ягодицы, прекрасно видные между развевающихся лент туники, по позвоночнику Брайана бежала сладкая дрожь. Омега поворачивался лицом к зрителям, оставляя руки на шесте, задранными кверху, будто привязанными над его головой невидимой верёвкой, и замирал. Потом подавался немного вперёд, позволяя тунике соскальзывать с одного плеча, оголяя загорелую грудь с беззащитно-маленьким соском в нежно-коричневой ареоле — и Брайан только через секунду понимал, что глухой рык вожделения издаёт никто иной, как он сам.
Омега без всяких усилий поднимал длинные мускулистые ноги так, что линия, образованная ими, была параллельной пилонам. Совершал в такой позе быстрые обороты, на доли секунды позволяя зрителям полюбоваться на слегка приоткрытую ложбинку меж ягодиц и целомудренно обтянутое белой тканью стрингов всё остальное — неожиданно крупное для омеги, но всё же упоительно маленькое по сравнению с природным оснащением альф. Ровно таких размеров, чтобы было приятно захватить в плен ладони, огладить, сжать и увидеть, как сильное красивое тело выгнется в сладкой истоме… да-да, вот так, как сейчас, когда омега лежит на сцене с разведёнными в стороны коленями, опираясь о пол только стопами и затылком… а, теперь ещё и руками… на которые омега, вскинув толчком ноги, встаёт, и снова разводит свои невероятные, невозможно классные ноги в шпагате!
— Все ангелы и демоны, сколько есть, я кончил! — это кто сказал? Брайан на мгновение отвёл взгляд от сцены — Ной трясся на соседнем стуле как мешок с мятным желе, по блестящему лбу и вискам стекали капли пота, повисая на кончике крупного породистого носа. — Брай… если он обхватит мою задницу… такими ногами… я никогда не вылезу из постели! Сдохну на нём… но не вылезу!
Брайан едва удержался от того, чтобы не врезать локтем прямо по мокрым губам Ноя — за одно то, что приятель посмел предположить, будто он может затащить в постель… это! Это чудо, этого сильного и гордого омегу, не собирающегося прогибаться, но готового сдаться — достойному. Только достойнейшему из всех и только на своих условиях. Только тому, кто сумеет его завоевать — и удержать. Брайан не знал, откуда в нём взялась эта убеждённость, но был уверен, что всё именно так и есть.
Музыка сбавляла темп. Снова прорезалась тоскующая свирель. Омега кружил вокруг пилонов, не приближаясь больше ни к правому, ни к левому. Когда на одном пируэте его поднесло слишком близко к правому шесту, омега выкинул руку вбок, будто отталкивая, и вильнул бёдрами — полное ощущение, что увернулся от смачного шлепка по неосторожно подставленной заднице. Зал, и без того наполненный гулом и хлопками, снова взорвался рёвом — белые ленты разлетелись в стороны, лучи прожекторов скрестились на выпрямленной спине, рельефно проступивших мышцах бёдер, на снова строго поджатых ягодицах. И резко — тишина, миг полной темноты, внезапно зажёгшийся яркий свет. На сцене никого не было, только холодно серебрились пилоны.
— Он танцует приватно? — Брайан не узнал собственного голоса: хриплый, будто сорванный.
— Нет, даже не пытайся. Я каждый раз оставляю визитку, даже написал в прошлый раз, что готов за пять минут с ним отдать свой «Феррари», но он ни с кем, вообще, всё глухо.
— Тебе хватило бы пяти минут, Ной?
— Мне хватило бы и двух — потом пришлось бы вызывать парамедиков.
Брайан поднялся из-за столика, бросил рядом с пустыми бокалами из-под коктейлей несколько крупных купюр.
— Твой должник, Ной. Когда он выступает в следующий раз?
— Во вторник. Хочешь снова напроситься за мой столик?
— Ну, ты же мне не откажешь, правда?
Брайан мог и не спрашивать. Для Ноя, самого большого неудачника из всей их компании, одно то, что великолепный Лендсхолл будет сидеть с ним за одним столом и слушать про его дела, не то что душу грело — опаляло до пара из ушей.
— Всегда в твоём распоряжении, Брай. Уже уходишь?
— Да. Дела, Ной, прости.
— До вторника?
— Да, увидимся.
***
Вопреки предположению Ноя, Брайан не ушёл из клуба. Он отправился искать владельца или на худой конец менеджера омеги-танцора. Так забавно — нигде не указано имя этого волшебника, и даже Ной не в курсе, как же его зовут. В мировой паутине, правда, уже вовсю гуляет прозвище танцора — Heart-killer, Убивающий сердца.
Да и не только сердца, ещё и мозги выжигающий напрочь, кажется. Перед глазами Брайана всё ещё стояло видение — разлетающиеся в стороны ослепительно-белые полоски ткани, сжатые загорелые ягодицы, напряжённые бёдра. Невероятный. Божество.
Заглянуть в гримёрку за сцену Брайану не удалось — четыре серокостюмных «Тигра» преградили альфе дорогу, вежливо выслушали словесные увещевания, бесстрастно отвергли наличные, снисходительно улыбнулись на обещание свернуть шеи и показали лестницу, ведущую в административный блок. Брайану ничего другого не оставалось, как пойти в заданном направлении, гигантским напряжением воли отгоняя желание сначала добраться до кабинки в туалете и там… да хоть на мысленную картинку, если реальность так жестока!
Управляющий клубом оказался на месте, несмотря на поздний час. Брайан молча протянул пожилому бете свою визитку — тот так же молча встал и коротко поклонился, отдавая должное высокому положению альфы в общей для них профессиональной сфере.
— Мартин Ньюман, чем могу быть полезен, мистер Лендсхолл?
— Омега, который у вас выступает…
— Он не заинтересован в контрактах с другими клубами, — быстро проговорил Ньюман.
— Я не собираюсь предлагать ему контракт. Он исполняет приватные танцы?
— Нет, — Ньюман уселся обратно в своё кресло, жестом предложив Брайану занять точно такое же — по другую сторону стола. — Исключений ни для кого не будет, таково его условие.
— Даже за очень приличную сумму?
— Он не заинтересован в деньгах.
— Как его имя?
— Это конфиденциальная информация, простите, мистер Лендсхолл.
— У него кто-нибудь есть? Муж, любовник?
— Конфиденциальная информация, мистер Лендсхолл, приношу свои глубочайшие извинения.
Бета был столь же непрошибаем, как нанятые для охраны Убивающего сердца «Тигры». Ещё несколько минут бессмысленного разговора убедили Брайана, что на этот раз ни его деньги, ни статус, ни, тем более, обаяние, не помогут добиться желаемого — таинственный омега недосягаем, как звезда в небе.
Так хорошо, что в жизни появился новый, волнующий смысл. Просто замечательно.
Часть 3
— Плохо выглядишь, Брай.
— На себя посмотри.
— Ну, со мной-то всё понятно — я же только что переболел гриппом.
— И при этом не вылезал из этого своего дурацкого зала для репетиций, и ещё мотался… куда ты там мотаешься каждую неделю?
— К своему дальнему родственнику по материнской линии.
— Вот-вот… Санни, а не проще было сказать — «к дяде»?
— Нет, не проще — это слишком дальний родственник, чтобы внятно озвучить степень нашего родства.
— Ты зануда.
— А ты слишком небрежно относишься к мелочам, которые могут играть очень важную роль. Почти ключевую.
— Я же говорю — зануда!
Привычная добродушная перепалка с Алессандро за утренним кофе хотя бы немного вернула Брайану душевное равновесие. Жаль, что у Санни с каждым днём остаётся все меньше времени на лучшего друга — хореограф вдруг решил набрать новых танцоров, и с одним из них, тоже бетой, проводит индивидуальные тренировки. Зачем? Всё же и так чудесно — «Sunny Night» лидирует по числу посетителей, а их танцевальное шоу признано лучшим не только в городе, но и в стране. Чего Санни так усердствует, какие ещё награды ему нужны? И вдобавок какой-то престарелый дядюшка выискался, Санни торчит у него до поздней ночи. Хорошо хоть эти визиты беты приходятся как раз на те вечера, которые Брайан проводит в клубе «Lilian», за столиком, перекупленным у Ноя — для этого пришлось уломать двоих хороших знакомых заключить контракт с Ноем-лузером, а потом ещё стать поручителем приятеля. Если Ной опять облажается, Брайану его великодушие влетит в копеечку, но альфе на это плевать.
Ему вообще на всё и вся плевать вот уже несколько недель. На всё, кроме омеги, убивающего его сердце.
Брайан Лендсхолл не был бы собой, если бы отступился. Но Heart-killer словно смеялся над ним — и наверняка же смеялся под своими масками, которые неизменно скрывали лицо танцора, хотя и были разными на каждом выступлении, подходящими под его наряды.
В светской тусовке уже пошли слухи о том, что Лендсхолл спятил. Да и как иначе расценивать те безумства, которые творил распалённый неуступчивостью омеги Брайан?
На одном из своих выступлений танцору пришлось лавировать между корзинами цветов — Брайан опустошил все цветочные магазины поблизости от клуба «Lilian». Но омега не прикоснулся ни к одному цветочку, всё потом очутилось на столиках, на барных стойках, даже в коридорах клуба. А однажды Брайан подкупил уборщиков — и вышедший на сцену танцор замер, не зная, куда поставить ногу. Вся сцена была аккуратно выложена белыми с золотом прямоугольниками — визитками Брайана Лендсхолла, с прикреплённой к каждой из них тысячной купюрой.
Зал в тот вечер был набит ещё плотнее прежнего. И Брайан своими ушами слышал, как заключались пари — пригласит омега его к себе хотя бы в гримёрку или нет. Он сам был уверен, что танцор на этот раз уступит настойчивости своего поклонника.
Наверное, танец Убивающего сердца в тот вечер должен был быть другим. Но танцор принял вызов альфы и разыграл свою собственную партию.
Омега не притронулся к пилонам и проигнорировал стул, поставленный между ними. Вместо этого он, перетекая из одной соблазнительной позы в другую — что выглядело неимоверно дразняще из-за обтягивающего мускулистое тело чёрного трико — обошёл, а кое-где и прополз на четвереньках (зал многоголосо стонал) всю сцену. В результате этой крышесносной импровизации все визитки Брайана оказались в одной руке танцора, а толстая пачка купюр — в другой. Омега сложил бело-золотые прямоугольники ровными стопками на стуле. А деньги — о, что он вытворял с этой пачкой денег! Омега обводил ими всё своё тело — и тренированные мышцы послушно переливались, будто волны, под тонкой тканью трико. Он подносил денежную пачку к лицу, скрытому маской — и обмахивался банкнотами как веером. Он кружился с зажатой в руке пачкой, снова задирая свои великолепные ноги к потолку — и веер из денег прикрывал его пах. Он укладывал банкноты на пол и обвивался вокруг них кольцом — Брайан мог пересчитать позвонки, остро проступающие под чёрной блестящей материей, и понимал, что отдал бы всё за возможность сделать это не глазами, а хотя бы кончиками пальцев.
А когда этот мучительно-сладкий для зрителей танец с деньгами завершился, омега повернулся лицом к залу — Брайан был готов поклясться, что глаза в прорезях маски устремлены прямо на него — и швырнул купюры в толпу. Швырнул, вильнув бёдрами — тем самым ловким и донельзя развратным движением, которым завершал каждое своё выступление, неизменно вызывая взрыв выкриков и аплодисментов. Тем самым движением, которое сводило Брайана с ума и одновременно ощущалось им как оплеуха, адресованная лично ему — как если бы это он протянул руку, и его ладонь ухватила лишь пустоту.
Планирующие купюры расхватывали на лету и подносили к лицам, втягивая ноздрями запах — ведь омега обтирал банкноты об своё тело. Но, судя по разочарованным возгласам, деньги оправдали старую истину и не пахли.
Большая часть суммы вернулась к Брайану. В клубе собрались альфы не из бедных, многие бы и сами могли провернуть такой трюк с визитками. Но никто из пускавших слюни на Убивающего сердца, видимо, не дошёл до такой стадии безумия, как Лендсхолл. Тем лучше. Если бы у Брайана отыскался соперник, пытающийся его перещеголять, альфа ввязался бы с ним в драку — просто чтобы уже хоть немного выпустить наружу нарастающий внутренний напряг.
Деньги Брайан оставил в баре, оплатив выпивку для всех, кто был в этот момент в клубе. А визитки сжёг в урне, выйдя на улицу. Не стал пересчитывать, ясно же, что омега не взял себе ни одной.
***
— Санни, не уходи, — язык у Брайана заплетался, диктор на экране телевизора, зачитывавший новостной блок, извивался как червяк на крючке… как чёртов омега-танцор вокруг блестящего шеста… муравьёв ему в штаны насыпали, что ли? Брайан щёлкнул пультом — какое-то реалити-шоу, участники стоят вокруг большого дерева и тоже извиваются, будто змеи! Да что это со всеми?! А, это не со всеми, это просто Брайан Лендсхолл напился в зюзю.
— Брай, пора спать.
— Я не хочу спать.
— Завтра на работу.
— Я не хочу на работу.
— Но, Брай, ты уже третий день туда не хочешь. И не ходишь.
— Могу вообще больше никогда не ходить… надо продать клуб Ною, пусть сделает из него зоомагазин… Санни, не уходи, пожалуйста!
Бета вздохнул и сел обратно на диван. Брайан тут же притянул друга к себе, ткнулся носом в мягкие волосы на макушке.
— Ты совсем ничем не пахнешь…
— Ну, это же закономерно — я бета, если ты не забыл.
— Он должен пахнуть так же необыкновенно, как танцует… правда же?
— Ты о ком?
— Санни, я уже больше часа говорю только об одном человеке. И сейчас я тоже говорю о нём.
— А чего ты хочешь от этого омеги, Брай?
Алессандро вывернулся из рук альфы, пересел на стул. Налил себе коньяка на донышко бокала, покачал пузатый бокал в руках. И повторил, глядя Брайану прямо в глаза:
— Так что же тебе нужно от этого омеги? Ты хочешь с ним переспать или…
— Или?
— Вот ты и ответь — или что?
Брайан никогда не врал своему лучшему другу. Санни всегда первым узнавал о всех его проблемах, о влюблённостях и разочарованиях — до мельчайших подробностей. Но сейчас…
Альфа даже сам себе пока не готов признаться, что секс с Убивающим сердца — это далеко не всё, что ему нужно от этого омеги.
И такое с альфой — впервые.
Санни об этом узнает. Но не сегодня. Не тот момент, и Брайан слишком пьян, чтобы сказать несколько слов, обозначающих финал его прежней жизни — и начало новой.
— Нет никакого «или», Санни. Ты же меня знаешь. Я хочу завалить его и оттрахать, так, чтобы у него ноги в косичку заплелись. Какие у него ноги, Санни!.. А какая задница!
Вот, так лучше. Пусть даже Алессандро пока не знает о том, что неисправимый кобель Брайан Лендсхолл влюблён как мальчишка — до слёз. Как взрослый — до решимости навсегда связать свою судьбу лишь с одним человеком, до конца дней. Как последний дурак, который не знает, что делать, чтобы его услышали, потому что абсолютно не умеет говорить о любви — только покупать её телесное выражение и откупаться, когда нужды тела удовлетворены.
Так странно. Душа, оказывается, есть. И, оказывается, когда она болит — это больнее, чем ушибленная нога или порезанный палец. Разиков в миллион.
Часть 4
— Хочешь новость? — с тех пор, как Брайан стал для Ноя кем-то вроде ангела-благотворителя, тот взял за привычку звонить Лендсхоллу по делу и без дела. Сегодня это было особенно некстати, Брайан как раз собирался как следует выспаться за несколько бессонных ночей кряду. Ну что за идиот, ещё даже не полдень!
— И тебе добрый день, Ной. Что случилось? Твоя сеть забегаловок наконец-то начала приносить доход?
— Убивающий сердца намерен закончить свои выступления!
Брайан резко откинул одеяло и уселся на кровати.
— Откуда знаешь?
— У меня в клубе «Lilian» теперь есть свой осведомитель. Есть там один официантик… м-м-м… не Убивающий, конечно, но такая куколка! Ножки — ах, какие, а попка!..
— Ной, потом будешь пускать розовые слюни, ближе к теме!
— А, да. Так вот. Управляющий велел подготовить сцену на сегодняшний вечер и обмолвился, что это в последний раз, потом клуб сразу ж закрывается на реконструкцию, и больше никто в нём выступать не будет. А будет что-то типа охотничьего клуба для разных старичков-аристократов. Ну, я понимаю управляющего — за эти месяцы он сделал на Убивающем целое состояние, может теперь спокойно жить на дивиденды…
Брайан уже не слушал. Заканчивает свои выступления и… Что будет омега делать дальше? Прибьётся ещё к какому-нибудь заведению? Будет сниматься в кино? Или же это связано с каким-то событием в его личной жизни? Он… неужели он собирается…
От одной мысли, что какой-то счастливчик может увести у него из-под носа божественного танцора и надёжно упрятать от мира, надев на безымянный палец омеги обручальное кольцо, у Брайана потемнело в глазах. Нет-нет, это невозможно! Потому что… Потому что!.. Чёрт, этого нельзя допустить!
— Ной, пока, мне пора бежать! — Брайан сбросил вызов, не обращая внимания на возмущённое кудахтанье приятеля, и тут же набрал новый номер. — Алло, Санни? Я не приду сегодня. Да-да, у меня снова выходной… Санни, перестань зудеть. Да-да, я обещаю, что буду пахать как вол, но не сегодня! Мне нужно, понимаешь?.. Спасибо, Санни, ты мой герой.
Обычно свои танцевальные номера Heart-killer начинает в семь вечера. Как мало времени осталось! Брайан должен выглядеть сегодня ослепительно, и поэтому первым в списке неотложных дел — салон красоты, потом бутик элитного шмотья, а ещё нужно заехать в ювелирный магазин, и в цветочный, и ещё… В общем, завтрак отменяется, некогда даже сварить себе чашку кофе. Но ничего, перехватит что-нибудь по дороге.
Альфа не стал заморачиваться с выбором одежды, всё равно к вечеру полностью сменит гардероб. На кухню всё же заскочил — хотелось пить.
На кухонном столе, аккуратно упакованные в пищевую плёнку, лежали бутерброды с сыром и зеленью — именно такие, какие Брайан любил, стояла термокружка. И упоительно пахло — кофе и слегка расплавленным рокфором.
На холодильнике под магнитом с логотипом клуба «Sunny Night» болтался стикер с несколькими словами, написанными синим маркером. Брайан, жуя бутерброд и запивая горячим кофе, подошёл поближе.
«Жуй медленно, Брай, ты всё успеешь. И не забудь шарф, на улице подморозило».
Альфа улыбнулся. Санни в своём репертуаре. Может, поэтому Брайан никогда раньше и не задумывался о женитьбе? Ведь что является самым выгодным в браке — за исключением регулярного секса с проверенным партнёром, конечно? Правильно, устроенный быт и ненавязчивая каждодневная забота. С тех пор, как они с Санни познакомились на одной вечеринке у кого-то из одногруппников Брайана, бета как-то совершенно естественно стал для Лендсхолла воплощением именно вот такой вот незаметной, но очень приятной заботы. И то, что Санни согласился сначала снимать одну квартиру на двоих, а потом и купить на пару с Брайаном жильё в хорошем районе — иначе, как подарком судьбы, и не назовёшь. С того момента, как Алессандро Фабиан взял в свои руки ведение их общего хозяйства, у Брайана больше не возникало проблем с тем, что надеть или чем перекусить. А ещё вовремя оплаченные счета, чистота в квартире, полезные знакомства с хорошими мастерами в престижных ателье и автомастерских — бета не просто отладил повседневную жизнь их обоих, он сделал её комфортной с приставкой «супер». И при этом Санни ещё успевал натаскивать своих танцоров, выдавать их замуж, набирать и тренировать новичков, прекрасно разбирался в бухгалтерии и вполне мог управлять клубом в одиночку — но упорно отказывался от половины доли, согласившись только на четверть и зарплату штатного хореографа.
Если бы Санни был омегой, лучшего кандидата на роль спутника жизни Брайан Лендсхолл и не искал бы. Но Санни родился бетой. Асексуальным и холодным, ни разу не выказавшим признаки какого-либо иного интереса к своему лучшему другу, нежели как к именно другу, единомышленнику, компаньону по бизнесу.
А ведь Санни очень хорош собой — эта мысль уже не в первый раз приходила в голову Брайана. У него прекрасная фигура, он обалденно танцует и даже в обыденной жизни его движения полны изящества. Жаль, что бета всегда одевается очень строго: Брайан, его ближайший сосед, можно даже условно сказать — сожитель, ни разу не видел Алессандро обнажённым полностью. И черты лица у Санни правильные, он мог бы кружить головы — если бы не надменное выражение, с которым бета взирает на окружающих, и не так давно появившиеся очки с затемнёнными стёклами в тонкой оправе. Санни говорил что-то о солнечном ожоге сетчатки… а, неважно, Брайан всё равно не запомнил. Очки Санни идут, но делают его уже совершенно замороженным, словно он не человек, а красивая статуя изо льда.
С Санни никогда не бывает скучно. Он умеет слушать Брайана и знает, когда надо перебить его монолог, придав мыслям альфы совершенно новое направление. Санни — тонкий знаток психологии, большинством своих побед на любовном фронте Лендсхолл обязан именно лучшему другу — и каких разборчивых омег он сумел покорить при помощи советов Санни! Санни, Санни, Санни… если Брайан всё же решится совершить то, что задумал, как же впишется в его новую жизнь Санни? Останется ли бета с ним и дальше? И в какой роли?
Но… Есть то, без чего альфы не могут жить. Та звериная часть их сути, которая толкает на безумства и подвиги. Этого не отменить и не проигнорировать, никак.
Эх, Санни… самый лучший, необходимый как воздух… неспособный заполнить и этот промежуток в личном пространстве Брайана Лендсхолла, альфы, влюбившегося по-настоящему в первый раз в жизни и жаждущего овладеть не только телом своего избранника, но и его сердцем — и, желательно, навсегда.
Допивая последние капли кофе, Брайан попытался отогнать мрачные мысли о том, что новая жизнь, в которую он готов броситься очертя голову, может оказаться не такой уж радостной — если он останется без своего лучшего друга Алессандро.
***
— Мистер Лендсхолл? — Брайан поднял взгляд от телефона, по которому вот уже полчаса переписывался с Санни, обсуждая текущие дела в «Sunny Night». Перед столиком альфы замер навытяжку молоденький официант — уж не тот ли, которого расхваливал Ной? Ну да, очень даже… аппетитный омежка. — Вам просили передать.
На небольшом подносе, который официант протянул Брайану, лежал простой белый конверт без надписей. Альфа нахмурился — что это ещё за послания с почтовыми голубками?
— Кто просил?
— Вы поймёте, когда прочитаете.
Брайан взял конверт и помедлил, прежде чем надорвать. Официант понял намёк и растворился в толпе.
В конверте оказалась визитка — его личная, точно такая же, как те, что сейчас лежали у альфы во внутреннем кармане новенького пиджака. На обратной стороне белого прямоугольника было написано печатными буквами:
«Монтгомери-стрит 17, номер 201. Ваше сердце готово умереть?»
Брайан перечитал короткое послание несколько раз, прежде чем понял, что это ему не мерещится. Всё-таки надо было пересчитать свои визитки в тот раз, прежде чем сжигать их в урне.
Так, значит… Так это же просто превосходно! Брайан сунул визитку в карман пиджака, ещё раз ощупав лежащую там бархатную коробочку. Не придётся делать это на глазах у толпы. Всё превосходно… неужели?! Неужели всё сбудется — и прямо сегодня?!
Когда в зале погас свет и омега вышел на сцену, Брайану показалось, что взгляд танцора из прорезей маски обжёг ему лицо. Альфа кивнул, приподняв надорванный конверт и показав омеге. Тот коротко нагнул голову — со стороны могло показаться, что это просто приветственный кивок зрителям, но Брайан знал, что омега кивнул именно ему, подтверждая своё приглашение.
Часть 5
«Нет никакого „или“, Санни».
Конечно. Это же Брайан. Пока никакого «или». Но годам к сорока он непременно женится — на том, кого выберут для него родители. Лендсхолл — это фамилия, которую нельзя передать абы кому, хотя Брайан, младший в семье, разорвал все связи с родственниками ещё будучи в колледже. Взбунтовался против стремления родителей контролировать его жизнь, поклялся, что сумеет всего добиться своими силами — и преуспел. Ну конечно, это же Брайан. Однако же он всё равно женится на омеге из высшего общества — так положено по его статусу, и старшие Лендсхоллы уже делают попытки наладить с отпрыском контакт. И Брайан вроде бы поостыл, уже не сбрасывает звонки отца.
Брайан.
Самый лучший.
Умный, смелый, красивый. Стопроцентный альфа. Стопроцентный самец.
«Ты же меня знаешь».