227.
Не легко привыкнуть, что каждую минуту мысли могут принести перемену настроений.
228.
Не легко признать, что одиночества не существует.
229.
Не легко чуять себя принадлежащим к двум Мирам.
230.
Не легко признать, что земная жизнь есть мгновенное видение. Не легко понять все это, хотя люди должны предчувствовать уже от рождения.
231.
По бедности языков произошло во всех веках много ошибочных толкований. Люди пытались обращаться к цифрам, к символам и образам, к начертаниям и всяким иероглифам, но такие пособия были лишь временными. Только современники могли понимать значение таких условных придатков. В веках опять стирались и образовывались новые заблуждения. Человечество с трудом удерживает сведения за одно тысячелетие. Что же сказать о десятках тысячелетий, когда сами языки много раз совершенно изменялись! Отдельные предметы, дожившие до нашего времени, не могут вполне характеризовать эпохи, их создавшие. Так нужно приложить особую осмотрительность к древним эпохам, которые для нас лишь смутные видения. Будет время, когда ясновидение, научно поставленное, поможет соединить осколки разбитых сосудов древнего знания. Умение терпеливо разбирать стертые знаки пусть будет отличием истинного ученого. Он поймет и значение вмещения.
232.
Телепатия была признана ранее, нежели передача мысли. Посылки чувства были доступнее человеку, нежели посылка мысли. Можно заметить, что само слово "телепатия" произносится гораздо благодушнее, нежели страшная для множества посылка мысли. Даже в психиатрических лечебницах врач легко согласится о телепатическом явлении, но за признание возможности передачи мысли определит опасное состояние. Так месмеризм осужден, но гипнотизм признан. Много несправедливости, но справедливость должна быть восстановлена.
|
|
233.
При изучении психологии пророков можно видеть два фактора проявления. С одной стороны как бы требуется одиночество, но с другой, пророк иногда прозревает и в окружении толпами. Оба условия не так противоречивы, как кажутся. Можно получить импульс энергии от толпы. Нет таких условий, которые не могли бы оказаться проводниками тончайших энергий.
234.
Постоянно говорю об осторожности, но не хочу внушить вам боязливость. Туча заставляет садовника принимать меры охраны, но он не боится каждого вихря.
235.
Человеконенавистничество доходит до коренных способов уничтожения - газами и отравлением. Пусть ученые разъяснят, что газы не улетучиваются, но осаждаются на долгое время. Пусть изобретатели газов поселятся в доме, стены которого натерты мышьяком или сулемой. Или другими эманирующими ядами. Пусть на себе, на своих глазах, на коже, на легких убедятся, как долго действуют эманирующие яды. Кроме того, изготовление в большом количестве ядов уже наносит вред на большие расстояния. Лишь преступное неразумение думает, что вред будет нанесен только врагу. Также ядовиты газы, раздражающие слизистые оболочки. Непозволительно травить народ, обрекая его на заболевания, которые обнаружатся лишь в будущем. Так называемые просвещенные правители заражают целые пространства и успокаивают себя, что отрава безвредна! Пусть они поживут в отравленном доме. Среди всех научных нахождений позорным пятном останутся газы и яды.
|
|
236.
Нужно найти какие-то способы, чтобы люди поняли смысл единения, иначе людские сборища походят на связку шаров, рвущихся во все стороны. Люди полагают, что внешняя улыбка черепа уже должна выражать единение. Но смысл мощи соединенной остается чужд.
237.
Называют путником не только уже находящегося в пути, но и уже собравшегося в путь. Так же и в мировом событии - оно уже сформировалось, уже существует, хотя и корабль еще не отчалил. Нужно различать внешнее движение от внутренней готовности. Некоторые люди не придают значения внутренней готовности. Если нечто не двигается у всех на глазах, то, значит, это и не существует. Обратимся опять к врачебным примерам. Много болезней протекает внутри, не подавая внешних признаков. Только в последней степени они проявляются, когда лечение уже бесполезно. Не будем же считать процесс лишь по его смертельной степени. Так и в человеческих отношениях.
238.
Многие учения предписывают воздержание от всякого убийства. Конечно, осталось недосказанным, как быть с убийством малейших существ невидимых? Конечно, имелось в виду преднамеренное убийство по злой воле, иначе в каждом дыхании человек становился бы убийцей. Сознание может подсказать, где граница. Сердце может чуять и уберечь человека от убийства. Даже ветку, неразумно сломленную, отнесем ко храму; иначе говоря, пожалеем. То же чувство подскажет уберечься от убийства.
239.