https://ficbook.net/readfic/1480871
Автор: lamiy (https://ficbook.net/authors/363)
Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»
Основные персонажи: Гарри Поттер (Мальчик-Который-Выжил), Драко Малфой
Пейринг или персонажи: Одна гарридрака, не считая собаки
Рейтинг: NC-17
Жанры: Романтика, Юмор
Предупреждения: Нецензурная лексика, Кинк, Зоофилия
Размер: Мини, 15 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание: Гарри Поттер в результате несчастного случая на работе превратился в собаку и был передан заботливыми друзьями на попечение ошеломлённому любовнику. Только вот Драко Малфой с детства терпеть не может животных.
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Примечания автора:
Предупреждения:
1. Постхог, AU эпилога, ООС персонажей.
2. Мат! Зоофилия! Описание секса с животным! Я вас предупредила!
3. Довольно сомнительный авторский юмор. Во всяком случае, автор надеется, что это всё же юмор.
4. Образ собаки писался с одного знакомого дога. Честер, прости!
ОСОБЕННОСТИ ПРИКЛАДНОГО СОБАКОВОДСТВА
Драко с самого детства терпеть не мог животных. Он испытывал непреодолимую неприязнь ко всем тем, кто имел несчастье ходить по земле на четырёх лапах: бродячих собак и кошек, свободно разгуливающих по поместью, как у себя дома; декоративных крыс и ангорских пушистых кроликов, которых ему с завидным постоянством присылала на каждый день рождения полубезумная французская тётка; обожаемых отцом белоснежных крикливых павлинов и элитных скакунов; и даже породистых книззлов матери, чья родословная была длиннее, чем у самого Драко Малфоя раза в три, а то и в четыре. А после «хорёчьего» инцидента с псевдо-Хмури и поттеровского бешеного гиппогрифа, его нелюбовь к животному миру разрослась до поистине вселенских масштабов. Он всеми фибрами своей чистокровной души ненавидел Хагрида и его тошнотворные уроки по уходу за всякими магическими паразитами. Он каждый раз страдал, словно христианский мученик, брошенный умирать на арену Колизея ради потехи римской черни, когда приходилось брать в руки какую-нибудь очередную отвратительную мохнатую пакость. Исключение делалось им только для почтовых сов, да и тех Драко предпочитал не подпускать к своей драгоценной персоне слишком близко. Поэтому, когда на пороге дома на Гриммо появился смущённо переминающийся с ноги на ногу Рон Уизли с огромным чёрным догом на поводке, Драко решительно сказал:
– Нет. Ни за что на свете.
– Что нет? – недоумённо приподнял брови чёртов рыжий дружок его чертова, не пойми где шляющегося любовника.
– Эта зверюга не переступит порог этого дома. Только через мой труп. И даже не надейся, что Гарри скажет тебе хоть что-то иное. Нет, нет и ещё раз нет.
– Это – Гарри, – со странной интонацией в голосе сказал Уизли, слегка дёргая за поводок, отчего пёс радостно рыкнул и переступил здоровенными лапами, звонко цокнув длинными когтями по каменным плиткам крыльца. Драко шарахнулся в сторону и спрятался за широкой створкой двери, от всего сердца наплевав на необходимость сохранять лицо перед старинным врагом в свете появления нового.
– Убирайся, Уизел, и монстра своего с собой забирай. Я не собираюсь терпеть эту тварь рядом с собой ни минутой больше!
– Это – Гарри, – с настойчивостью конченого психа повторил рыжий.
– Да плевать мне на то, что ты назвал своего пса именем своего же лучшего друга! Я передам Поттеру, поверь, он будет в восторге. А теперь вали отсюда, пока я тебя не проклял.
– Драко, ещё раз повторяю, это – Гарри, твой любовник, мой лучший друг и Спаситель всего Магического мира. Вот эта собака – мистер Гарри Джеймс Поттер, – с безграничным терпением пояснил Уизли. Пёс радостно залаял, словно подтверждая сказанное, и бросился к замершему на пороге Драко с явным желанием поздороваться. Тот испуганно взвизгнул и вульгарно плюхнулся на пятую точку, не способный поверить в только что услышанное. Тем временем мерзкое животное с энтузиазмом принялось вылизывать Драко лицо и шею, шумно дыша в ухо и счастливо повизгивая. Малфой отмер и с брезгливостью оттолкнул от себя мощную голову:
– Скажи мне, что ты пошутил, Уизли, и тогда твоя смерть будет быстрой и безболезненной. Рон усмехнулся:
– К сожалею, Малфой, у меня для тебя безрадостные новости. Сегодня утром группа авроров под командованием Гарри при проведении операции по зачистке портовых доков нарвалась на засаду, устроенную сбытчиками тёмномагических артефактов. Завязался бой, и в Гарри попали каким-то неизвестным проклятием, в результате чего он прямо на наших глазах превратился в собаку. Мы сразу же доставили его в штаб-квартиру, но там ему ничем помочь не смогли. В Мунго тоже только разводят руками, так что Гарри придётся пока побыть в таком виде. Во всяком случае, до прояснения всех обстоятельств дела и обнаружения контрзаклинания. С пойманными контрабандистами уже работают, и скоро вопрос будет так или иначе решён. – Рон вздохнул, словно собираясь с силами, и продолжил: – Малфой, мне не слишком приятно это говорить, но ты – самый близкий для Гарри человек и просто обязан взять на себя заботу о нём, пока он настолько беспомощен и беззащитен. Вот, держи, – Рон передал так и не поднявшемуся с пола, ошалевшему от таких новостей Малфою свой конец поводка и решительно сжал в своей грубой мозолистой ладони вялую бледную конечность, – передаю его под твою ответственность. Вот здесь записана фамилия колдомедика из клиники Св. Мунго, который курирует случай Гарри и пытается найти решение проблемы. Будешь каждое утро доставлять Гарри к воротам госпиталя, а потом забирать. Целитель Ливси говорил, что надеется вернуть ему человеческий облик недели за две. Так что не переживай, Малфой, это временно.
– Мерлин, этого просто не может быть, – лепетал совершенно дезориентированный Драко. - Признайся, Уизел, это ведь всего лишь дурацкая шутка, верно? Где там спрятался Поттер? Выходи, милый, я почти повёлся, розыгрыш удался, можешь ржать, сколько влезет. Рон печально вздохнул и с жалостью уставился на нервно улыбающегося Драко:
– Малфой, я не шучу. Этот пёс – Гарри, и если я узнаю, что ты причинил ему хоть малейший вред, то сверну твою цыплячью шею в два счёта, – Рон сжал массивные кулаки, заставив Драко нервно сглотнуть. – Если не веришь мне – свяжись с целителем Ливси, он тебя проконсультирует более подробно. И теперь мне пора, у меня ещё отчет не дописан.
Рон уже было повернулся, собираясь аппарировать с места, но тут Малфой вскочил на ноги и вцепился в его мантию мёртвой хваткой:
– Уизли, сука поганая, не смей оставлять меня с ним наедине! Что я с ним делать буду?
– Как что? Кормить, выгуливать, играть в «Принеси палку», дрессировать, на худой конец.
– Дрессировааать… – потрясённо протянул Драко. – Он что, совсем-совсем собака? Он что, даже не анимаг?
– Мерлин, сколько раз можно повторять?! Гарри стал собакой. Со-ба-кой! Если бы он превратился в анимага, я так бы и сказал. Он теперь животное, Малфой, обычный пёс с обычными собачьими инстинктами и привычками. Я не знаю, что у него осталось в голове из прежней, человеческой жизни, но имя своё он знает и тебя, как видишь, вспомнил. Вон как радуется. – Драко неприязненно покосился на тяжело дышащего, вывалившего на бок длинный розовый язык дога, заляпавшего тягучей слюной его новые шерстяные брюки. Пёс громко гавкнул и с неистовой силой застучал хвостом по полу. Драко тяжело вздохнул и с тоской вперил взор в ухмыляющуюся физиономию Уизли.
– Поверить не могу… Мерлин, за что мне всё это! – Драко покрепче обмотал поводок вокруг своего запястья и втащил собаку в дом. – Ладно, я всё понял. А теперь вали отсюда, Уизли. Мне ещё с этой скотиной поговорить надо. Объяснить правила поведения в этом доме. Драко уже почти закрыл дверь, когда услышал, как Уизли снова завёт его. С очередным горестным вздохом распахнув тяжелую деревянную створку, Драко с неприязнью уставился на неловко мнущегося рыжего:
– Чего ещё?
– Драко, Шеклболт просил передать – огласка всего произошедшего недопустима.
– Министр в курсе? – аккуратно выщипанные брови Драко удивлённо приподнялись.
– Естественно, в курсе. Он лично курирует это происшествие. Ты же понимаешь, у Гарри до сих пор много врагов, да и пресса его живьём сожрёт, если прознает. Представляешь будущие заголовки? – Драко кисло скривился. Безусловно, было бы довольно забавно посмотреть, как Поттер будет плеваться огнём, если газеты разузнают о такой пикантной подробности, но тогда под удар попадёт и сам Драко. А ему вовсе не хотелось становиться объектом очередной грязной статейки. Их в его послевоенной жизни и так было слишком много.
– Не волнуйся, репутация национального героя останется девственно чистой и безупречной. Что-то ещё? – нетерпеливо спросил Драко. Общество Уизли начинало безмерно раздражать, да и Поттер всё настойчивее натягивал поводок, по-видимому, собираясь приступить к обследованию дома. Малфой обречённо щёлкнул карабином, и дог, радостно лая, ураганом пронёсся по коридору, громко стуча когтями по натёртому паркету. Рон отрицательно потряс головой:
– Да нет, вроде всё. И Малфой, эээ… Я зайду… попозже… проведать Гарри? – неуверенно спросил Рон.
– В любое время, но только по предварительной записи, – отрезал Драко. – Вали давай. Массивная дверь с грохотом захлопнулась перед длинным носом проклятого рыжего. Драко мог поклясться, что слышал раздавшийся через пару секунд истерический хохот. Чёртов нищеброд! Малфой выставил себя перед ним полным идиотом, а всё Поттер виноват. Вот вернёт себе прежний вид – Драко за всё с него спросит!
Малфой в очередной раз за этот день вздохнул и отправился искать своего озверевшего сожителя. Тот обнаружился на кухне. Дог с интересом обнюхивал шкафчики и ящики, явно разыскивая что-нибудь съестное.
– Гарри, – с сомнение в голове позвал Драко. Пёс тут же повернул голову и послушно подбежал к Малфою, преданно заглядывая в глаза. – Ты точно мой Гарри? Дог коротко рыкнул и полез целоваться. Драко оттолкнул чересчур любвеобильную собаку и скомандовал: – Место!
Дог плюхнулся на задницу и замер, не отрывая от Драко карих, влажно блестящих глаз. Малфой осторожно, бочком, протиснулся мимо притихшего Поттера и добрался до мерно гудящего холодильника. Поттер любил готовить, и их кухня изобиловала маггловскими приборами. Малфой так и не узнал, как же Поттеру удалось провести в фамильное гнездо Блэков электричество. Большой железный ящик даже нравился Драко. В нём всегда можно было найти что-нибудь съедобное, оставленное для него заботливым Поттером. А если ещё учесть, что старый Кричер никогда не отличался кулинарными талантами, и Драко старался лишний раз не пользоваться услугами вздорного ворчливого эльфа, то ценность этого предмета интерьера возрастала в геометрической прогрессии. Драко помнил, что на прошлой неделе Гарри положил в морозилку несколько стейков, собираясь пожарить их на выходных. Малфой вытащил покрытые инеем куски мяса и взмахнул палочкой, произнося заклинание размораживания. Мясо тут же стало ярко-красным, а по столу потёк кровавый ручеёк. Поттер шумно повёл носом и нетерпеливо заскулил, нервно перебирая лапами.
– Жрать хочешь, сволочь? – со злостью спросил Драко. Пёс в ответ громко рыкнул. – Сука ты, Поттер. Хотя нет, теперь тебя так и не назовешь. Кобель паршивый, вот ты кто. – Гарри жалобно заскулил, не отрывая взгляда от лежащего на столе мяса. – И что мне теперь с тобой делать, а? Две недели, Мерлин, две недели! Может, на время попроситься в Мэнор? Там всё же места побольше и, опять же, парк под боком. Только, боюсь, папа тебя пристроит куда-нибудь на псарню и мне Уизел потом точно голову оторвет. – Гарри снова громко и требовательно гавкнул, отвлекая Драко от печальных рассуждений. – Ладно, ладно, понял уже. На, подавись, мерзавец.
Драко положил мясо на большую фарфоровую тарелку и поставил перед истекающим слюной догом. Тот благодарно облизал бледную руку Драко и приступил к трапезе. Мощные челюсти с хрустом и чавканьем мгновенно расправились с подношением, и дог со смаком облизнулся, явно довольный ужином. Драко вытащил из шкафчика хрустальную салатницу и налил в неё свежей воды. Поттер выхлебал почти половину и с блаженным видом растянулся на мраморных, покрытых застарелыми пятнами и трещинами, серо-белых плитах.
Теперь, когда первый шок прошёл, Драко получил возможность рассмотреть Гарри поближе. Поттер был огромен – мощное тело, длинные лапы, массивная голова, чёрная, блестящая шерсть и светлый, беззащитный живот с покрытыми мехом гениталиями. Здоровенными гениталиями, должен был отметить Драко, разглядывая выставленные напоказ яйца и скрытый в кожаной сумке собачий член. «Мерлин, о чём я думаю?! Извращенец!» - мысленно одёрнул себя Драко, силой отводя взгляд от поттеровских причиндалов. Гарри, словно почувствовав направление мыслей любовника, принялся неспешно вылизывать своё хозяйство мокрым длинным языком, от чего Малфоя бросило одновременно и в жар, и в холод. Всё же не каждый день видишь, как твой бой-френд проделывает у тебя на глазах что-то настолько непристойное. Драко испытывал странные двойственные чувства – сильнейшее отвращение, смешанное с тайным постыдным возбуждением. Драко покраснел и отвернулся, старательно убеждая себя, что он возбуждается вовсе не от того, что это делает пёс, а от того, что это делает Поттер. Впрочем, от истошных криков потрясённого таким развратом рассудка, подобная отмазка помогала мало.
Драко решил отвлечься и направился к камину, собираясь связаться с клиникой Св. Мунго. Целитель Ливси оказался на месте. С приличествующим обстоятельствам скорбным видом молодой колдомедик поведал Драко уже услышанную им от Уизли историю, заверил Драко, что приложит все силы для решения сложившейся проблемы, напомнил об обязательных ежедневных визитах и необходимости соблюдать конфиденциальность. Более того, Ливси даже вызвался самолично забирать Поттера в Мунго и доставлять вечером домой, чтобы Драко лишний раз не появлялся с ним на людях. Малфой с радостью согласился, и собеседники расстались, вежливо пожелав друг другу спокойной ночи.
Если до разговора с колдомедиком у Драко ещё оставались слабые надежды, что его разыгрывают, то теперь они развеялись совершенно. Окончательно же его добил сделанный в анонимном режиме вызов в Аврорат, когда на просьбу соединить его с Гарри Поттером, Драко вежливо уведомили, что аврор Поттер отбыл на спецзадание и срок его возвращения пока неизвестен. Малфой с тоской посмотрел на Гарри, который вслед за ним перебрался с кухни в гостиную и сейчас мирно похрапывал, растянувшись всем телом на ковре. Было уже около полуночи и Драко тоже ужасно хотелось спать - пережитое нервное потрясение давало о себе знать внезапно навалившейся сонливостью и апатией. Но у него оставалось ещё одно дело, которое было необходимо выполнить до того, как он отправится на боковую. Взяв с тумбочки в прихожей поводок, Малфой вернулся в гостиную, прицепил его к ошейнику недовольно заворчавшего Гарри и потянул за собой:
– Пошли, Гарри, пошли. Гулять, Гарри, - знакомое слово заставило дога резко навострить уши, тот неспешно поднялся на ноги и словно нехотя поплёлся за нетерпеливо подгонявшем его Малфоем. – Ну давай же, ночь на дворе и я до смерти хочу в постельку. Поттер, двигай лапами, пожалей меня, а? Ну будь человеком.
Гарри с величественным видом выплыл в расстилавшуюся за дверью тьму, почти полностью растворяясь во мраке, и Драко бодро потрусил следом. К счастью для Малфоя, далеко идти не пришлось. Драко просто завернул в ближайший общественный парк, где Поттер и проделал все свои обязательные собачьи дела. Драко кривился от омерзения, наблюдая за тем, как Поттер периодически высоко задирает заднюю лапу, окропляя очередной столб или скамейку желтоватыми выделениями. С несчастным видом тащась вслед за весело носящимся по песчаной дорожке, то исчезающим, то вновь появляющимся в свете редких фонарей, Поттером, Драко пытался найти ответ на мучающий его вот уже почти полчаса вопрос: какого чёрта надо выдавливать из себя по капле, если можно вылить всё и сразу, и в одном месте. А когда же дог, отбежав к густым кустам сирени, характерно раскорячился, собираясь заняться кое-чем посерьёзнее, Драко со стоном отвернулся, для надёжности зажмуриваясь и закрывая глаза ладонями. Тонкая душевная организация чистокровного аристократа не выдерживала подобного примитивного натурализма.
Пометив по дороге ещё пару столбов и театральную тумбу, обклеенную аляповатыми афишами, Поттер и совершенно деморализованный Драко вернулись домой. С неприязнью проследив цепочку грязных собачьих следов, отметивших вылизанный Кричером деревянный пол прихожей, Малфой ухватил Гарри за ошейник и направился в ванную. Протащив упирающегося дога по кафелю, Драко, во избежание возможных неприятных инцидентов и мысленно попросив у любимого прощения, наложил на скалящегося Гарри /Петрификус тоталус/, после чего левитировал застывшее в экстравагантной позе собачье тело в эмалированную лохань и тщательно вымыл от ушей до хвоста. Чистый и благоухающий жасминовым шампунем Поттер был высушен заклинанием и отпущен на свободу, после чего потрясённый Драко стал свидетелем того, как огромный дог с жалобным скулежом носится по всему дому, обтирая бока и голову обо все доступные горизонтальные и вертикальные плоскости. Внезапное собачье бешенство так сильно поразило Драко, что он дал себе слово Поттера больше не мыть. Во всяком случае, ограничиться только лапами.
Когда пёс, наконец, успокоился, Драко озадачился очередным собачьим вопросом – а куда, собственно, пристроить на ночь своего драгоценного любовника. В кровать – негигиенично, да и спать в одной постели с животным Драко категорически не согласен; на полу – как-то неудобно, всё же Гарри – человек, хоть и временно пребывающий в собачьей шкуре. Малфой решил пойти на компромисс – трансфигурировал из кресла низкую кушетку, кинул туда плед и решительным голосом сказал, подведя Гарри за ошейник к импровизированному лежбищу:
– Здесь будешь спать, Поттер. Ясно – здесь. На постель я тебя не пущу ни за какие коврижки. Слышишь, спать здесь. – Дог посмотрел на Драко внимательным всепонимающим взглядом, зевнул и, покорно запрыгнув на кушетку, стал шумно устраиваться на ночлег. Драко расплылся в умильной улыбке и осторожно потрепал Поттера по лобастой голове. – Хороший мальчик. Хороший. – Дог лизнул его руку и блаженно прикрыл глаза, позволяя тонким пальчикам ласково почёсывать себя за ухом. – Умный мальчик, хороший мальчик. Твою мать, если Поттер потом обо всём этом вспомнит – он меня убьёт.
***
Две недели с Гарри-догом для Драко пролетели как один миг. Малфой, не доверяя сильно невзлюбившего пса Кричеру, сам ходил по магазинам и рынкам, отбирая для Поттера самое свежее и качественное мясо. Он даже купил специальную книгу по собаководству и теперь с умным видом беседовал с безмолвно слушающим его любовником об особенностях собачьей диеты и необходимости разнообразить поттеровский рацион добавлением столь полезных для организма сваренных на пару овощей и пророщенных злаков. Сам же Драко питался в ресторанах и кафе, не доверяя своё драгоценное здоровье трясущимся лапкам медленно впадающего в маразм древнего домового эльфа. Впрочем, здоровье любимого для Драко тоже не было пустым звуком, поэтому кормление Гарри он производил самолично. Поттер оказался настоящей бездонной бочкой. Он сжирал всё, даже политые мерзко пахнущим рыбьем жиром и приправленные специальным витаминным порошком отварные овощи, смешанные с запаренными овсяными отрубями. Каждый раз, с аппетитом вылизав дочиста купленную в специальном магазине огромную керамическую миску, Поттер с таким глупым и довольным видом растягивал пасть в умильной «собачьей» улыбке, вываливая на бок длиннющий язык, что у Драко невольно сжималось сердце от нежности к этому смешному, но такому любимому неудачнику.
Драко с удивлением открывал для себя целый мир, ранее сокрытый от него въевшимися под кожу предрассудками и страхами. Оказалось, что быть собаковладельцем довольно занятно. Теперь он вставал в восемь утра, хотя раньше любил поваляться в постели почти до обеда, и отправлялся с Гарри на прогулку. В парке к тому времени уже собиралось множество других собачников, и Малфой очень скоро подружился со многими из них. На одинокого импозантного молодого мужчину с красивым ухоженным догом в гламурном ошейнике со стразами сразу же обратили внимание и незамужние девушки, и занятые деловые женщины, и обременённые семьёй матроны. С ним даже пытались познакомиться несколько довольно привлекательных молодых людей, и Драко с наслаждением кокетничал с магглами обоих полов, наслаждаясь непринуждённостью ни к чему не обязывающего флирта. Драко вообще заметил, что многие владельцы собак приходили в парк не столько выгулять питомцев, сколько хорошо провести время в приятной компании.
Драко как-то незаметно для себя тоже влился в этот своеобразный «клуб по интересам», и немного огорчался, что скоро всё должно было закончиться. У него даже медленно, но настойчиво зрела мысль уговорить Поттера завести какую-нибудь собаку, не обязательно дога, но он не был уверен, что после такого экстремально приключения Гарри будет быстро готов к подобному шагу. Когда неприязнь ко всему живому у Драко переросла в искреннюю симпатию, тот и сам не знал, но желание обрести собственного четвероного друга росло в его душе день ото дня. И, не в меньшей степени, оно подогревалось чувством удовлетворённого излишне гипертрофированного тщеславия Малфоя, проистекавшего из всеобщего восхищения преобразившимся Поттером. Драко раздувался от гордости, когда встречные собачники или просто прохожие провожали Гарри, идущего рядом с ним на поводке, восхищёнными взглядами и восторженными комментариями, перемежавшимися комплиментами самому Малфою, как владельцу такого великолепного животного. Мощный, поджарый, угольно-чёрный дог с прекрасно развитой мускулатурой и чёткими светлыми подпалами, являл собой идеальный образец породистой собаки и объект нескрываемой зависти менее удачливых собачников. Поттер был благороден, красив, аристократически надменен и невозмутимо элегантен. Само совершенство. Если бы и в своём человеческом виде Гарри обладал хотя бы половиной из этих достоинств, Драко женился бы на нём не раздумывая.
Во всей этой идиллии было два неприятных момента. Первым стали посетители. Всё семейство Уизли, а также многочисленные друзья Поттера постоянно ломились в камин, желая собственными глазами убедиться, что Драко не сотворил с Гарри что-то чудовищное. Драко скрипел зубами, сквернословил и шипел, извергая словесный яд литрами, но наглых нарушителей его заслуженного покоя это не останавливало. Каждый день кто-то из них обязательно появлялся у дверей и отчаянно колотил железным молотком в деревянную створку. Драко ничего не оставалось, как впустить незваного гостя, продемонстрировать мирно спящего у горящего камина или грызущего очередную здоровенную кость абсолютно счастливого Поттера и вытолкать навязчивого паразита взашей. Целитель Ливси каждый день исправно забирал Гарри на обследование, возвращая только к вечеру. Драко запретили его сопровождать, что несказанно огорчало Малфоя, но он не решался настаивать, опасаясь, что может ненароком повредить процессу возвращения любовнику человеческого облика. Во всём происходящем чувствовалась какая-то ненормальная истерическая весёлость. Все, кто бы не приходил в дом на Гриммо, как-то странно посматривали на Драко, словно внимательно оценивали его поведение и эмоциональное состояние, но он списывал этот повышенный интерес к своей персоне на беспокойство за благополучие бедного беззащитного Поттера. И всё же слизеринская интуиция Драко тихо нашёптывала ему, что вокруг него что-то назревает, что-то такое, что ему вряд ли понравится.
И если с первой проблемой Драко хоть как-то смирился, то вот со второй… Нет, Гарри, конечно, всегда был довольно страстным в постели, но что в своей животной ипостаси он окажется настолько… озабоченным, Драко и представить себе не мог. Первый раз Поттер его подловил на третий день своей собачьей жизни. Драко утром тихо-мирно стоял у окна, неспешно попивая кофе и размышляя о превратностях своей судьбы, когда тяжелая массивная туша запрыгнула на него, прижимая к подоконнику. Драко сначала даже и не понял, чего это Поттер на него кинулся. Малфой попытался выкрутиться из-под Гарри, но дог лишь покрепче обхватил его лапами, рыкнул и стал тереться об него животом. У Драко отпала челюсть, когда он осознал, что именно, такое горячее и твёрдое, сейчас елозит по его бедру. Он заорал от возмущения и попытался скинуть Гарри, но тот так яростно и злобно заворчал ему прямо в ухо, что Драко испуганно замер, позволяя возбуждённому животному спокойно самоудовлетворяться за его счёт. Поттер шумно дышал, слегка поскуливая, всё энергичнее и сильнее трахая ногу Драко, а тот лишь отчаянно кусал губы, сгорая от стыда, унижения и беспомощности. Когда дог яростно рыкнул и прижался животом особенно крепко, Драко с отвращением почувствовал, как по коже бедра расползается что-то влажное и липкое. Драко даже догадывался, что именно. Удовлетворённый Поттер соскочил с Малфоя и с невозмутимым видом удалился с кухни, вальяжно виляя тощим хвостом. Драко оторопело оглядел расплывшееся на дорогой ткани домашних брюк большое белёсое пятно, от души выматерился и пообещал себе обязательно слить воспоминание в думоотвод, чтобы показать этой озабоченной сволочи, когда его вернут в человеческий вид. Драко уже предвкушал, как он будет изводить Поттера язвительными замечаниями и комментариями, с наслаждением мстя за каждую секунду пережитого сейчас унижения. Он распнёт Поттера, смешает с грязью, выпотрошит наизнанку и заставит молить о прощении. О, его месть будет страшна и коварна. Подобного обращения со своей утончённой особой гордый сын рода Малфоев не простит любовнику ещё очень долго.
Драко еле сдерживался, чтобы не проклясть Поттера чем-нибудь очень темномагическим или не наложить парочку /Круцио/, но одно обстоятельство удерживало оскорблённого аристократа от немедленной расправы над окончательно обнаглевшим животным за свою поруганную честь. Гарри попросту не отдавал себе отчёта в своих действиях, он сейчас не более чем пёс с примитивными инстинктами, и то, что у любовника даже в собачьем теле на него стоит, должно было скорее польстить Драко, а не оскорбить. Да и вряд ли подобное повторится, успокаивал себя Малфой. С кем не бывает.
Оказалось, бывает, и не раз. А точнее регулярно, один-два раза в сутки, Драко подвергался извращённому изнасилованию со стороны своего неугомонного собачьего сожителя. Поттер самозабвенно онанировал на бёдра, задницу или пах Драко - смотря куда удавалось пристроиться, а тот в ответ потел, ругался и, к своему немереному стыду, неуклонно возбуждался. После того, как чёртов пёс в очередной раз орошал его домашние брюки своим семенем, Драко со всех ног нёсся в ванную, где позорно дрочил, предаваясь мечтам о сексе с Гарри… О сексе с Гарри-догом. Малфой чувствовал себя конченным извращенцем, но ничего поделать с собой не мог. Его сводила с ума одна только мысль о сильном, мощном, пышущем жаром, поджаром теле; о длинных лапах, обхватывающих его обнажённые бока; о красном влажном члене, бесстыдно вывалившемся из шерстистой кожаной сумки и слепо тычущемся в дрожащий от нетерпения, плотно сжатый анус; о широком, слегка шершавом, собачьем языке, вылизывающем Драко член и яйца… Малфой кончал, рисуя в воспалённом воображении похабные картинки их с Гарри животного совокупления. Он был омерзителен сам себе и молился лишь о том, чтобы Гарри вернули до того, когда у Малфоя от недотраха окончательно снесёт крышу.
– А у вас мальчик – не промах, – раздался над ухом несколько смущённый женский голос, вырвавший Драко из смущающих его ум размышлений.
– Что? – недоумённо спросил он.
– Говорю, мальчик у вас на диво бойкий и горячий. Я свою Мальту уже со столькими кобелями сводила – всё впустую. А тут пара минут – и дело в шляпе. Вы ведь не против? Я и щеночка вам дам, алиментного, самого лучшего, – с беспокойством прощебетала присевшая рядом с Малфоем на скамейку приятная пожилая дама.
– Щеночка? Какого ещё… – тут все слова застряли у Драко в горле при виде Поттера, запрыгнувшего на какую-то незнакомую мраморную догиню и с энтузиазмом двигающего задом во вполне определённом занятии. Малфой покраснел, потом побелел, с ног до головы покрылся холодным липким потом и схватился дрожащей рукой за панически заколотившееся сердце. – Поттер, ты что, ахуел?! А ну слезь сейчас же!!! Фу, Поттер!!! Фу, я сказал!!! – не своим голосом заорал Драко. Проклятый Поттер даже ухом не повёл и спокойно продолжил свершать своё чёрное дело. Драко было рванулся разнимать бесстыдно спаривающуюся прямо у него на глазах парочку, но хозяйка догини повисла на нём всей своей массой, удерживая на месте.
– Нет, нет, ни в коем случае. Сейчас вы только навредите. Подождите, пока расцепятся.
– Расцепятся?! Вы в своём уме? Ему нельзя, понимаете, нельзя! Ни с кем! Ни в коем случае! Он с ума сойдёт, когда узнает! – проорал Драко прямо в смущённое лицо женщины. Та успокаивающе потрепала его по плечу и понимающе протянула:
– Так у вас это первый раз? Да не переживайте вы так, всё будет хорошо. Природа, она сама всё сделает, – женщина улыбнулась, с довольным видом наблюдая за развратом, творящемся на свежескошенной лужайке. Драко застонал и отвернулся. – Что же вы так это дело-то запустили? Раз он у вас не кастрированный, то стоило бы почаще проводить вязки. Такой роскошный мальчик, просто загляденье. Вы его выставляете? Обязательно стоит попробовать, щеночки от него пойдут нарасхват.
– Вязки? Щеночки? У Поттера могут быть… щеночки? – потрясённо прошептал Драко. Женщина рассмеялась:
– Конечно, могут. Собственно, он их сейчас и делает.
– Делает… сейчас… – Драко с трудом осознавал весь ужас происходящего. Поттер – не собака, и что за «щеночки» у них могут родится с этой… этой…
– Поттер, твою мать, вали с этой паршивой суки, пока я в тебя не запустил чем покрепче /Ступефая/! Слышишь, что я тебе говорю, тварь озабоченная?! Я сказал, слезай немедленно!
Женщина схватила Драко за запястье и силой усадила слегка дрожащего блондина обратно:
– Что вы так орёте? Ничего особенного не происходит. Тоже мне, невидаль! Да и поздно уже, они сейчас в замок встанут – силой не оторвёте.
– Какой… замок? – пролепетал Драко, круглыми глазами наблюдая за тем, как Поттер с блаженным выражением на морде яростно двигает бёдрами, а потом издаёт совершенно неприличный скулёж и замирает неподвижной статуей, вцепившись лапами в покорно стоящую под ним суку.
– Ну, вот и всё. Сейчас надо подождать минут десять, пока узел опадёт, и можете забирать своего красавца, – женщина снова улыбнулась испуганно смотревшему на неё Малфою.
– Узел? Какой узел? Где?
– О Господи, ничего-то вы не знаете. У кобелей во время вязки на члене утолщение появляется и застревает, не давая вытащить после окончания… окончания… Ну, короче, расцепиться они не могут. Это называется «замок». Когда возбуждение сходит – узел опадает и кобель освобождается. Драко прошептал:
– И что, Поттер сейчас, сейчас… стоит… в «замке»? – Малфой чувствовал, как пережитый ужас веселящими пузырьками золотистого шампанского рвётся наружу. Он хихикнул раз, другой, а потом забился в истерике, медленно сползая на землю и злорадно представляя лицо любовника, когда тот узнает об этом «инциденте». Мерлин, Поттер грохнется в обморок, не иначе. Женщина недоумённо смотрела на корчащегося в приступах истерического смеха Малфоя, явно не понимая, что стало причиной такого бурного веселья. Драко вытер выступившие слёзы, поднялся и бессильно откинулся на спинку скамейки, ожидая, когда Поттер выйдет из этого… «замка».
***
Драко еле дополз до дома, периодически скручиваемый приступами нервного смеха, и уже понемногу беспокоясь, а не началась ли у него настоящая истерика. Довольный Гарри неспешно трусил следом, пока ещё даже не догадываясь обо всей безмерной глубине своего позора. Малфой чувствовал себя полностью отмщённым за все эти унижающие его человеческое достоинство акты поттеровского онанизма. Когда тот узнает, что его, его… повязали… Драко снова согнулся в три погибели, чувствуя, как живот буквально сводит от хохота. Надо было срочно успокоиться.
Накормив бессовестного героя-любовника честно заслуженным куском парной вырезки, Драко без сил растянулся на диване в гостиной в компании пузатого бокала и свежераспечатанной бутылки столетнего французского коньяка. Неспешно опустошая бокал за бокалом, Драко смаковал богатый изысканный вкус благородного напитка и предавался приятным размышлениям. Мерлин, он так уже давно не веселился. Завтра же он купит думоотвод и скинет туда все свои поистине бесценные воспоминания. Малфоя сжигало нетерпение, так ему хотелось поскорее увидеть бордовую, как свёкла, пламенеющую от стыда рожу Поттера. Коньяк приятно туманил голову, Драко неуклонно хмелел, всё сильнее увязая в переполнявших голову образах. Рядом раздался дробный цокот когтей, и вошедший в гостиную Гарри с тихим вздохом растянулся на ковре у дивана. Карие глаза смотрели на Драко с такой младенческой чистотой и доверчивостью, что тому стало на минуту стыдно за свои грядущие жестокие действия. Но только на минуту. Малфой не был бы Малфоем, если бы упустил подобное развлечение.
Драко улыбнулся и стал вспоминать, как яростно Гарри покрывал эту пятнистую сучку. Настоящий секс-террорист, а не аврор. Какой напор, какая экспрессия! Интересно, должен ли Драко рассматривать эту мимолетную интрижку, как вполне законный адюльтер? Представив себе лицо Поттера, когда Драко предъявит ему обвинение в измене с развратной мраморной догиней, Малфой не удержался от пьяного смешка. О, это тоже будет неописуемо! И всё же Поттер был горяч, очень горяч…
Мерлин, как же давно у Драко не было секса! Две недели для него – большой срок, если учесть, что с Поттером они предаются разнузданному разврату дважды в день по будням, а по выходным – столько, насколько хватит сил и желания. Неудивительно, что у Драко уже встаёт даже на чёртового Поттера, трахающего чёртову догиню. Малфой с неудовольствием покосился на поднявшиеся недвусмысленным домиком брюки и торопливо расстегнул ширинку, собираясь подрочить по-быстрому. Алкоголь приятно шумел в голове, разгонял кровь в венах и наполнял разум расслабляющей истомой и раскованностью.
Малфой стиснул в кулаке горячую бархатистую плоть и стал с силой водить по члену вверх-вниз, представляя перед собой Гарри, со вкусом ласкавшего себя в душе. Вот Поттер развратно выгибается, выставляя напоказ упругий накаченный зад; вот гладит себя по груди, выкручивая пальцами коричневые, призывно торчащие соски. Вот он кусает губы и тихо стонет, медленно скользя рукой вдоль дорожки чёрных волос на поджаром мускулистом животе, прямо к тёмному, налитому кровью члену; вот обхватывает мошонку и массирует, перекатывая в ладони аккуратные шары; вот… Скорбный вздох вырвал Драко из сладких фантазий. Он повернул голову и замер, непонимающе уставившись на сидящего рядом с диваном Поттера. Дог наблюдал за судорожными движениями руки Драко с таким странно-заинтересованным выражением на морде, что Малфоя бросило в жар. Драко пьяно хихикнул и тоже с интересом уставился в ответ. В сильно нетрезвой голове потомственного чистокровного аристократа словно что-то замкнуло, и в одурманенном коньячными порами мозгу внезапно сформировалось довольно своеобразное желание. Малфой рывком сел на диване, приспустил до щиколоток штаны вместе с бельём, широко развёл в стороны ноги, и потянулся к Гарри, подтаскивая его к себе за ошейник. Тот недовольно мотнул головой, но послушно перебрался ближе.
– Что, не натрахался ещё сегодня, паскудник? – прошептал Драко, лихорадочно проводя языком по вмиг пересохшим губам. В голове бродили странные видения,