Итак, всего за несколько лет позитивная психология превратилась из личной идеи и проекта двух людей чуть ли не в главное направление психологии. В частности, число курсов позитивной психологии в университетах США, стартовав от нулевой отметки, превысило 100; активно разрабатывалась первая магистерская программа по позитивной психологии в Пеннсильванском университете. Появились первые учебники и учебные пособия по позитивной психологии, систематизировавшие это проблемное поле (Boniwell, 2006; Peterson, 2006). Был в основном завершен большой проект VIA (Peterson, Seligman, 2004; см.: Леонтьев, 2011). В 2005–2006 гг. стали появляться публикации с попытками осмыслить прогресс за эти несколько лет.
Достаточно характерна статья Ш. Гейбл и Дж. Хайдта «Что такое позитивная психология и зачем она?» (Gable, Haidt, 2005). Окинув взглядом историю ПП, авторы останавливаются на ее нынешних вызовах, подчеркивая неадекватность приписывания ей оппозиции «позитивное—негативное» и «эффекта Поллианны», т.е. принятия желаемого за действительное и склонности видеть мир через розовые очки. Но главным они считают вызов сложности. Чтобы принять его, «позитивная психология должна двинуться за пределы описания основных эффектов (оптимизм, юмор, прощение и любопытство благоприятны) и уделить более пристальное внимание сложным взаимодействиям, характеризующим большую часть психологии, а также медицины» (Gable, Haidt, 2005, p. 108). Будущая задача позитивной психологии видится в достижении понимания факторов, которые формируют силы, очерчивают контексты резилентности, придают значимость субъективным переживаниям и обозначают функцию позитивных взаимоотношений с другими. ПП движется, по мнению этих авторов, «в направлении понимания условий человеческого существования в их полноте, понимания, которое признавало бы человеческие слабости наряду с силами и конкретизировало бы связь между ними. Только сбалансированный, эмпирически обоснованный и теоретически насыщенный взгляд на человеческий опыт может выполнить миссию нашей области знания» (там же, р. 109).
Вопрос о фундаментальных допущениях и ценностных основаниях ПП был поставлен в статье А. Линли и С. Джозефа (Linley, Joseph, 2004), в которой в полной мере восстанавливаются ее связи с историческими предшественниками этого течения в психологии и в философии. К числу таких фундаментальных допущений относятся идущие от Аристотеля идеи о врожденных конструктивных силах, направляющих человека к реализации его возможностей. Авторы утверждают, что через всю ПП имплицитно проходит идея, схожая с идеей организмического процесса оценивания по К. Роджерсу. «Для того чтобы функционировать оптимально, люди должны функционировать на внутренних основаниях. Такое внутреннее оценивание, мотивация и поведение согласуются с внутренней тенденцией людей к актуализации и организмическим процессом оценивания и обеспечивают им благополучие (т.е. эвдемонию) — одну из целей позитивной психологии» (Linley, Joseph, 2004, р. 717). Этим не отрицается значимость социально-средового контекста, который, если он не является поддерживающим, может разрушить этот организмический процесс оценивания.
К ценностным основаниям ПП относится, прежде всего, акцент на позитивном. Но этот акцент исторически принимал разные формы, и в полном согласии с М. Селигманом и другими авторами Линли и Джозеф констатируют: «Абсолютно понятно, что на раннем этапе истории этого подхода была потребность подчеркивать то, что его отличало. Однако по прошествии пяти лет маятник качнулся в обратную сторону, от исключительного фокуса на позитивном, и сейчас находится в зоне более интегративного подхода, который включает в себя и позитивные, и негативные аспекты человеческого функционирования» (р. 719). Обобщая сказанное, авторы еще раз подчеркивают значимость саморефлексии для позитивной психологии.
Расширение ценностной перспективы ПП дается и в оригинальном социально-экономическом подходе к благополучию Н. Маркса, основателя «фонда новой экономики» в Великобритании (Marks, Shah, 2005). Предлагаемый им «манифест благополучия для общества процветания» пытается дать ответ на вопрос, как бы выглядела политика, если бы благополучие людей было одной из главных задач правительства. Маркс и Шах показывают ограниченность расхожего сведения благополучия к денежной составляющей, рассматривают понятие социального благополучия и его связь с понятием социального капитала, подробно анализируют проблему свободного времени и его заполнения, а также социальные проекты осмысленных, но не оплачиваемых видов деятельности, которые оказываются весьма привлекательны для вовлеченных в них людей. В целом на макросоциальном уровне анализа находит полное подтверждение то, что было выявлено несколько раньше в эмпирических исследованиях Э. Динера, Д. Майерса, М. Селигмана и др.: главным источником благополучия выступает участие в осмысленных проектах и вовлеченность в значимые отношения.
Пожалуй, наиболее обстоятельное, структурированное и сбалансированное осмысление текущего состояния ПП было представлено в статье А. Линли, С. Джозефа, С. Харрингтон и А. Вуда «Позитивная психология: прошлое, настоящее и (возможное) будущее», которая открывала самый первый номер нового Журнала позитивной психологии (Linley et al., 2006).
Она начинается с уведомления о том, что, возможно, дальше позитивной психологии не будет. Или, быть может, люди будут заниматься темами, которые мы сейчас относим к позитивной психологии, но не будут определять себя как позитивных психологов, что, впрочем, имеет место и сегодня. Линли с соавт. не желают поддерживать расщепление человеческого опыта и переживания на позитивное и негативное, наоборот, предлагают рассматривать их как образующие некоторый континуум.
Авторы дают обзор истории позитивной психологии, констатируя, в частности, что позитивная психология была всегда с нами задолго до того, как Селигман провозгласил эту идею. Эти знания не образовывали цельного комплекса, однако исследования в этой области шли на протяжении десятилетий, и еще у Уильяма Джеймса обнаруживаются подходы к этому. У позитивной психологии были и совпадающие интересы с определенными ветвями гуманистической психологии, в частности, в акценте на полноценно функционирующей личности по Роджерсу и самоактуализации как изучении здоровых индивидов по Маслоу, который больше чем 50 лет назад жаловался, как сегодня Селигман, на то, что психология в основном заполнена проблемами нарушений и дисфункций, вместо того чтобы изучать здоровое функционирование. Верно, отмечают авторы, что на первых этапах позитивная психология, может быть, не проявляла должного уважения и почтения к своим историческим предшественникам, что было в некоторой степени обосновано необходимостью выделиться и подчеркнуть свою специфику. Сейчас, однако, налицо растущее признание того, что позитивная психология многому может научиться от более ранних исследований и теорий, и на смену некоторой ранее имевшей место чуть ли не враждебности сейчас приходит растущее взаимоуважение и сотрудничество.
Сохраняется ключевой вопрос о том, что есть позитивная психология — она четко не определена, и есть риск, что, если позитивных психологов спросят, что такое позитивная психология, они дадут 10 различных ответов. Вот определение самих авторов статьи: «Позитивная психология — это научное изучение оптимального человеческого функционирования» (Linley et al., 2006, p. 8).
Линли с соавт. подчеркивают, что она должна включать в себя несколько уровней анализа. В частности, необходим метапсихологический уровень, т.е. уровень общефилософских основ. Нельзя заниматься измерением каких-то психологических переменных без того, чтобы встраивать их в какой-то более общий взгляд на человеческое функционирование. Общий взгляд на человека играет большую роль, и один из главных вызовов, которые стоят сейчас перед позитивной психологией, — выстроить метапсихологическую перспективу на основе синтеза позитивных и негативных аспектов человеческого опыта и функционирования.
В работе выделяются четыре прагматических уровня анализа. 1. Понимание, что является причинами, условиями, предпосылками и консолидирующими факторами в соответствующих процессах и механизмах. 2. Процессы, которые ведут, в конечном счете, к хорошей жизни, облегчают оптимальное функционирование либо, наоборот, мешают ему. 3. Механизмы, через которые осуществляется воздействие внешних общих факторов на конкретного человека, рабочее окружение, организации, социальные институты, сообщества, политические, социальные, культурные, экономические системы, в которые включена и в которых происходит наша жизнь. 4. Исходы, результаты воздействия всех этих факторов и сил — состояние, которое характеризует хорошую жизнь, состояние счастья, психологического благополучия или, наоборот, обратное им состояние.
В данный момент, отмечает Линли с соавт., во-первых, можно утверждать, что позитивная психология уже явилась, она уже есть. Тем не менее пока это только начало, и сейчас она стоит на перепутье. Задаваясь вопросом о дальнейшей перспективе, они прежде всего цитируют высказывание Э. Динера: «Я надеюсь, что позитивная психология – это движение, которое в конечном счете исчезнет, поскольку оно станет основой психологии вообще. Она закончится как кампания именно по причине ее успешности» (Diener, 2003, p. 120). По сути, Динер предрекает позитивной психологии ту же судьбу, которая в свое время постигла гуманистическую психологию, по той же самой причине.
Сейчас, по мнению авторов, возможны три основных сценария развития для позитивной психологии. Во-первых, она может просто исчезнуть, когда она осуществит эту метапсихологическую интеграцию, объединение знания о позитивных и негативных аспектах существования и уже не будет нужды в позитивной психологии. Во-вторых, она может достичь этой интеграции отчасти, даст возможность понять позитивные и негативные аспекты человека, но сохранится как отдельная область исследований, сфокусированная на специфических темах, таких как силы характера, счастье и т.д. В-третьих, она может потерпеть неудачу в этой интеграции и продолжать существовать как отдельная область, все более и более маргинализируясь в этом качестве. Линли с соавт. склоняются к оптимистическому варианту прогноза. Позитивная психология предлагает глобальное интегративное видение, которое может изменить лицо психологии (Linley et al., 2006).
Оценки состояния и развития ПП, данные в рассмотренных выше публикациях, хорошо согласуются между собой. Они также согласуются с оценками, которые были высказаны в кратких интервью, которые я взял у Мартина Селигмана, Михая Чиксентмихайи и Эда Динера осенью 2005 г. на очередном саммите позитивной психологии в Вашингтоне. Я спрашивал у них, предвидели ли они то развитие, которое получит это направление на сегодняшний день, что их удивляет из того, что сейчас в этой области происходит, какие главные достижения и главные вызовы, перед которыми сейчас стоит позитивная психология.
Все трое сказали, что такого размаха не ожидали. Селигман уточнил, что особенно его удивил размах движения в Европе, где иные культурные и философские традиции. Главные достижения позитивной психологии Селигман усматривал, во-первых, в разработке методов и инструментов исследования, во-вторых, в разработке систем обучения, курсов, программ, сайтов т.п., в-третьих, во внедрении ПП в практику.
Чиксентмихайи, также не ожидавший такого успеха ПП, обращает особое внимание на то, как хорошо она оказалась принята психологами, ориентированными на практику, прежде всего, специалистами по коучингу. Они увидели в позитивной психологии обоснование своей легитимности, своей нужности, нашли в ней обоснование собственного смысла. И, наоборот, позитивная психология нашла в коучинге основной инструмент своего практического приложения.
Благодаря огромному резонансу многие люди, работавшие в одиночку, узнали, что вокруг есть родственные души со схожими интересами, поэтому в короткий срок вышло так много книг по позитивной психологии. Главный вопрос — и это покажут ближайшие годы, — повлияет ли позитивная психология на новые исследования, на новое мышление.
Динер в целом так же оценивает главные достижения ПП. Что касается проблем на будущее, он видит две. Одна из них – это задача для позитивной психологии построить образ того, как изменится мир, если позитивная психология добьется полного успеха. Какой станет жизнь людей и как она будет отличаться от жизни в отсутствие позитивной психологии? Другая проблема – имиджа позитивной психологии. Может создаться впечатление, что позитивная психология — это что-то мягкое и пушистое, люди будут воспринимать ее как вариант Поллианны – все прекрасно, не обращайте внимания на проблемы — и не принимать ее всерьез.
Последний рубеж: 2011–2012
В последние годы экстенсивное развитие позитивной психологии продолжалось прежними темпами. Открылись магистерские программы в ряде университетов США и Европы, в 2009 г. была создана Международная ассоциация позитивной психологии и прошел Первый, а в 2011 г. – Второй всемирный конгресс по позитивной психологии в Филадельфии. На первом конгрессе было около 1500 участников, на втором — около 1200. Тем не менее в движении в полной мере сохраняется плюрализм как в организационном, так и в идейно-теоретическом плане. По-прежнему у позитивной психологии отсутствуют четкие границы и критерии, как и желание эти границы и критерии устанавливать. Граница между людьми, которых можно назвать «позитивными психологами», и теми, кого к ним отнести нельзя, во многих случаях условна, относительна, и ее положением озабочены лишь те, кто занимается расклеиванием ярлыков. ПП окончательно утвердилась как значимая повестка дня современной психологической науки в целом и не предполагает фиксированной идентичности — членство в Международной ассоциации не играет решающей роли. Размывание границ ПП, которые никогда не были особенно четкими, хорошо видно на примере программ больших конференций и конгрессов. Тематика становится все более разнообразной, резко сужается масштаб исследований собственно позитивных эмоций и растет представленность исследований саморегуляции, в том числе психофизической, резилентности, т.е. более глубинных механизмов, лежащих в основе позитивного функционирования, а также позитивного образования, вопросов культуры.
После ощутимого перерыва Селигман выпустил новую книгу, также претендующую на статус программной: «Расцветай!» (Seligman, 2011). Одна из главных ее особенностей — уход от понятия счастья, которое, по его мнению, эксплуатировалось настолько чрезмерно, что почти утратило смысл. Популярное понятие «счастьеведение» (happiology) имеет у него уничижительную окраску. Вместо этого он выдвигает в центр понятие благополучия (well-being): «Я теперь считаю, что предметом позитивной психологии служит благополучие, что золотой стандарт для измерения благополучия — процветание, и цель позитивной психологии — увеличить процветание» (Seligman, 2011, р. 13).
В отличие от счастья благополучие Селигман характеризует как конструкт, т.е. то, что нельзя прямо измерить. В качестве аналогии он приводит такой конструкт как «погода» — мы можем измерить температуру, силу ветра и др., но не можем измерить «погоду», хотя вполне можем ее субъективно оценить. Так же обстоит дело с благополучием, в структуре которого Селигман также выделяет более конкретные измеряемые элементы: позитивные эмоции, вовлеченность (engagement), смысл, достижения и позитивные отношения. И новые конкретные темы в книге, которые он раскрывает, связаны не столько с эмоциями, сколько с более базовыми саморегуляторными механизмами, в частности, с усердием, резилентностью и здоровым образом жизни.
В публикациях последних двух лет другие авторы тоже активно осмысляют ПП на новом витке. В частности, М. Чиксентмихайи сформулировал новое видение целей ПП (Csikszentmihalyi, 2009).
Первая цель связана с разработкой нового образа человека. Раскрывая эту цель, Чиксентмихайи ставит во главу угла эволюцию сложности, которая у человека достигает своего максимума. «Сложность, как сказали бы большинство биологов, интересующихся философией эволюции, задается тенденцией к дифференциации, к индивидуальности, к оттачиванию специализированных функций, а также к интеграции, принадлежности к расширяющимся кругам взаимоотношений. Применительно к людям интеграция означает не только принадлежность к сообществу других людей, но также приверженность системам ценностей, идеям, принадлежность к экосистеме и т. д.» (Csikszentmihalyi, 2009, р. 206). Эволюция сложности ведет нас к освобождению от контроля генетических программ и от контроля социального обусловливания. «Нам нужно знать, как, при каких условиях мы можем быть лучше, чем нас запрограммировало прошлое» (Csikszentmihalyi, 2009, р. 207).
Вторая цель связана с пересмотром правил общественного договора, снижением степени материального неравенства, расширением спектра эффективных вознаграждений, который не должен ограничиваться материальными стимулами, расширением целей за рамки эгоцентричного интереса. Третья цель связана с развитием внутренне мотивированного поведения, порождающего чувство радости.
Задачу инвентаризации достижений ПП за десятилетие ее существования и анализа сегодняшних проблем и вызовов поставили составители новой книги, не без оснований претендующей на важное место в истории ПП (Sheldon, Kashdan, Steger, 2011). «Начальный период, когда апологетам позитивной психологии было необходимо установить валидность и эффективность этой новой науки, позади. Теперь мы можем начать расширять наши исследования, диагностику и воздействия на более широкие группы. В этом отношении позитивная психология служит средством для позитивных социальных изменений» (Biswas-Diener et al., 2011, p. 411–412). Анализируя это расширение контекстов применения ПП, авторы отмечают необходимость использования наших знаний и технологий не просто во благо, но во благо многих (там же, p. 416).
В главе Т. Кашдана и М. Штегера выделяются основные векторы динамики ПП за ее недолгую историю. Один из них озаглавлен «От одержимости счастьем к многомерной матрице благополучия». Авторы констатируют падение интереса к проблеме счастья, которое служит, по сути, «простым барометром, показывающем, что жизнь движется в желаемом направлении» (Kashdan, Steger, 2011, p. 10). «Узкий подход к благополучию, связываемому со счастьем, менее предпочтителен, чем более широкий подход, включающий счастье как лишь одно из нескольких измерений матрицы. Другие измерения этого широкого матричного подхода включают в себя смысл и цель в жизни, осознанное присутствие, достижение, сбалансированность и гибкость жизни и психологические потребности в принадлежности, компетентности и автономии, помимо прочего» (там же, p. 11). Кашдан и Штегер анализируют еще ряд тонких методологических вопросов и в заключение выражают сожаление в связи с тем, что позитивная психология слишком быстро попала в рыночный оборот, в результате чего ее образ претерпел серьезную вульгаризацию. «Публичным образом позитивной психологии служит некто с идеально белыми зубами, продающий тайны всего, к чему мы когда-либо стремились» (там же, р. 18). Этот образ, конечно, извращает позитивную психологию как науку. Главное, что необходимо делать, отмечают авторы,— это четко объяснять, в каких отношениях позитивная психология является наукой и в каких отношениях многое из того, что делается от имени позитивной психологии, наукой не является. Образ ПП и ее ценностные основания рассматривает в своей главе К. Шелдон, в частности, ставя под сомнение универсальность допущения, что всем людям свойственна тенденция к позитивному развитию — это подтверждается далеко не во всех случаях (Sheldon, 2011).
Наконец, очень парадоксальный и глубокий анализ ситуации дает Л. Кинг. Она обращает внимания на исторический контекст зарождения ПП — отрезок, предшествовавший 11 сентября 2011 г., когда была иллюзия «конца истории» (Ф. Фукуяма) и постепенного перехода к полному раю на земле. «В некотором смысле позитивная психология подобна ребенку, родившемуся в весьма обеспеченной семье за несколько месяцев до начала Великой депрессии» (King, 2011, p. 440). Парадокс состоит в том, что, когда одно за другим в мире начали происходить события, не способствующие безмятежному интересу к светлой стороне жизни, релевантность ПП стала проявляться еще в большей мере! Селигман и Чиксентмихайи, отмечает Л. Кинг, не переоценили значимость позитивной стороны жизни, в чем их упрекали все, кому не лень, а наоборот, недооценили огромную значимость сил и позитивных способностей во времена испытаний. Именно с началом таких времен ПП стала развиваться особенно продуктивно. «Подлинная ценность человеческих сил проявляется в их значимости во времена борьбы и преодоления трудностей» (там же, р. 441). Как и Т. Кашдан и М. Штегер, Кинг пересматривает отношение к проблеме счастья, считая, что излишний акцент на ней нанес ущерб позитивной психологии. По ее мнению, для позитивной психологии важно изучать и другие состояния, но специфическим образом, например, исследовать позитивные ресурсы несчастья, праведного гнева, оправданной тревоги, своевременного разочарования и сожалений — многих явлений психологии повседневности, которые необходимо избавить от ярлыков патологических. И общий ее вывод во многом подытоживает современное состояние позитивной психологии: «В той мере, в какой поле позитивной психологии порождает строгие исследования и добротную практику, оно пережило соответствующее движение и обнаруживает все признаки здоровой релевантности жизни людей. Движение позитивной психологии умерло! Да здравствует поле позитивной психологии!» (King, 2011, p. 445).
Заключение
Данная статья преследовала цель систематизированного изложения новейшей истории позитивной психологии, которая, как явствует из изложенного, являлась в основном историей поиска идентичности, как в организационном отношении, так и в концептуальном.
В первом отношении, проделав движение от отдельных изолированных направлений исследования к консолидации многотысячного сообщества ученых и профессионалов-практиков во всемирном масштабе, приверженцы ПП, похоже, не стремятся развивать этот успех, создавая еще более масштабные и когерентные структуры, и ощущают постоянные сомнения в правильности этого пути; миссия ПП как профессионального движения во многом исчерпала себя, успешно реализовавшись.
Во втором отношении развитие ПП неуклонно продолжается, двигаясь от поверхностного ко все более глубокому и системному осмыслению того, «что такое хорошо и что такое плохо». Внутри подхода нет концептуального единства, но и нет потребности в нем. Рискну высказать мнение, что в наши дни психология находится в состоянии очередного открытого кризиса, связанного с исчерпанием доминировавшей на протяжении всего ХХ в. парадигмы, основанной на идеях обусловливания поведения и диагностируемых индивидуальных черт. Человек в этой парадигме выступал как существо достаточно простое, однообразное, равное себе, предсказуемое и управляемое. Сейчас потенциал такого понимания исчерпан: хотя соответствующие подходы еще будут не одно десятилетие приносить пользу на практике, но дальнейшее развитие науки будет идти уже другими дорогами. Похоже, наступило время поиска новых подходов. И позитивная психология во многом является полигоном их выработки для психологии в целом. Именно потому, что это молодое и не застывшее направление и в нем еще не проторены колеи для поколений исследований, тектонические процессы нового формообразования ощущаются в ней особенно сильно. Думаю, не будет большим преувеличением утверждение, что именно в поле ПП сегодня делается история психологии XXI в. больше, чем где-либо еще. Это живое, молодое, насыщенное, разнородное поле, открытое для разных культур, подходов и острых вопросов современности, но не знающее преклонения перед авторитетами прошлого.
Динамика развития ПП всего лишь за десятилетие впечатляет; чтобы увидеть эту динамику, нужна особая оптика, основанная на тщательном изучении десятков разнородных публикаций; эта динамика не открывается высокомерному взгляду с высокой горы. Конечно, объективная проблема заключается еще в том, чьи взгляды считать репрезентативными для оценочных суждений, и здесь возможны две равно непродуктивных крайности, порою даже парадоксальным образом совмещающихся. Одна состоит в отождествлении ПП с идеями и текстами М. Селигмана, другая — в готовности считать любые высказывания кого бы то ни было о счастье, позитивных эмоциях и хорошей жизни представляющими ПП. Разумеется, и то и другое неверно, и я старался в данной статье, отдавая должное М. Селигману, дать прозвучать голосам многих других репрезентативных представителей ПП, под которыми я понимаю тех, кто постоянно находится в центре событий сообщества, регулярно публикуется в изданиях и выступает на конференциях по ПП и пользуется уважением и авторитетом в этом сообществе.
В задачи статьи входило также развенчание ряда мифов, складывающихся вокруг ПП, особенно в России, где у ученых меньше и возможность, и желание изучать первоисточники. Первоисточники же показывают очень наглядно, что ПП, за исключением очень краткого периода в самом начале, не стремилась и не стремится противопоставлять себя остальной психологии и тем более ее обесценивать; никогда не стремилась противопоставить позитивные явления негативным, никогда не призывала к самовнушению, самообману и «эффекту Поллианны», напротив, резко отмежевываясь от них, постоянно и вполне успешно занималась наведением мостов с самыми разными областями психологии, неуклонно двигалась и продолжает двигаться от поверхности вглубь, отмежевываясь также от рыночных злоупотреблений «счастьеведения» и стараясь оставаться просто наукой.
Литература
Бонивелл И. Ключи к благополучию: что может позитивная психолония. М.: Время, 2009.
Гордеева Т.О. Психология мотивации достижения. М.: Смысл; Академия, 2004.
Зелигман М. Как стать оптимистом. М.: АСТ, 1994.
Леонтьев Д.А. Подход через позитивные черты личности: от психологического благополучия к добродетелям и силам характера // Личностный потенциал: структура и диагностика / Под ред. Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2011. С. 76–91.
Леонтьев Д.А. Позитивная психология и ее критики // Психологические исследования (в печати)
Селигман М. Новая позитивная психология. М.: София, 2006.
Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность. 2-е, перераб. изд. М.: Смысл; СПб.: Питер, 2003.
Чиксентмихайи М. Поток: психология оптимального переживания. М.: Смысл; Альпина нон-фикшн, 2011.
Biswas-Diener R., Linley A.P., Govindji R., Woolston L. Positive Psychology as a Force for Social Change // Designing Positive Psychology: Taking Stock and Moving Forward / Ed. by K. Sheldon, T. Kashdan, M. Steger. Oxford: Oxford University Press, 2011. P. 410–418.
Bohart A., Greening T. Humanistic psychology and positive psychology // American Psychologist. 56. 2001. 1. 76–77.
Boniwell I. Positive Psychology in a nutshell. London: PWBC, 2006.
Csikszentmihalyi M. The Promise of Positive Psychology // Psychological Topics. 2009. 18. 2. 203–211.
Csikszentmihalyi M., Nakamura J. Positive Psychology: Where Did it Come from, Where Is it Going? // Designing Positive Psychology: Taking Stock and Moving Forward / Ed. by K. Sheldon, T. Kashdan, M. Steger. Oxford: Oxford University Press, 2011. P. 3–8.
Diener E. What is positive about positive psychology: The curmudgeon and Pollyanna // Psychological Inquiry. 2003. 14. 2. 115–120.
Gable S.L., Haidt J. What (and Why) Is Positive Psychology? // Review of General Psychology. 2005. 9. 2. 103–110.
Kashdan T., Steger M. Challenges, Pitfalls, and Aspirations for Positive Psychology // Designing Positive Psychology: Taking Stock and Moving Forward / Ed. by K. Sheldon, T. Kashdan, M. Steger. Oxford: Oxford University Press, 2011. P. 9–21.
King L. Are We There Yet? What Happened on the Way to the Demise of Positive Psychology // Designing Positive Psychology: Taking Stock and Moving Forward / Ed. by K. Sheldon, T. Kashdan, M. Steger. Oxford: Oxford University Press, 2011. P. 439–446.
Linley P.A., Joseph S. Toward a Theoretical Foundation for Positive Psychology in Practice // Positive psychology in practice / Ed. by A. Linley, S. Joseph. Hoboken, NJ: John Wiley & Sons, 2004. P. 713–731.
Linley P.A., Joseph S., Harrington S., Wood A.M. Positive Psychology: Past, Present and Possible Future // The Journal of Positive Psychology. 2006. 1. 1. 2–15.
Marks N., Shah H. A well-being manifesto for a flourishing society // The Science of Well-Being / Ed. by F. Huppert, N. Baylis, B. Keverne. Oxford: Oxford University Press, 2005. P. 502–531.
Myers D.G. The funds, friends, and faith of happy people // American Psychologist. 2000. 55. 1. 56–67.
Peterson C. A Primer in Positive Psychology. N.Y.: Oxford University Press, 2006.
Peterson C., Seligman M.E.P. (Eds.) Character Strengths and Virtues: A Handbook and Classification. N. Y.: Oxford University Press, 2004.
Seligman M. Positive Psychology // The Science of Optimism and Hope. Research Essays in Honor of Martin E.P. Seligman / Ed. by J.A. Gillham. Philadelphia: Templeton Foundation Press, 2000. P. 415–429.
Seligman M.E.P. Authentic Happiness: Using the New Positive Psychology to Realize Your Potential for Lasting Fulfillment. N.Y.: Free Press, 2002.
Seligman M.E.P. Foreword: the past and future of positive psychology // Flourishing: positive psychology and the life well-lived / Ed. by C.M.Keyes, J. Haidt. Washington (DC): American Psychological Association, 2003. P. XI–XIX.
Seligman M. Flourish: A visionary new understanding of happiness and well-being. N.Y.: Free Press, 2011.
Seligman M.E.P., Csikszentmihalyi M. Positive Psychology: An introduction // American Psychologist. 2000. 55. 1. 5–14.
Seligman M., Pawelski J.O. Positive Psychology: FAQ’s // Psychological Inquiry. 2003. 14. 2. 159–163.
Sheldon K. What’s Positive about Positive Psychology? Reducing Value-Bias and Enhancing Integration within the Field // Designing Positive Psychology: Taking Stock and Moving Forward / Ed. by K. Sheldon, T. Kashdan, M. Steger. Oxford: Oxford University Press, 2011. P. 421–429.
Sheldon K., Kashdan T., Steger M. (Eds.) Designing Positive Psychology: Taking Stock and Moving Forward. Oxford: Oxford University Press, 2011.
Sheldon K., King L. Why positive psychology is necessary // American psychologist. 2001. 56. 3. 216–217.
Snyder C. R., Lopez S.J. (Eds.) The Handbook of Positive Psychology. N. Y.: Oxford University Press, 2002.
Леонтьев Дмитрий Алексеевич – доктор психологических наук, профессор факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова, зав. НУЛ позитивной психологии и качества жизни НИУ ВШЭ. Автор более 500 публикаций по ключевым проблемам психологии личности, в частности, книг «Психология смысла» (1999), «Введение в психологию искусства» (1998), «Комплексная гуманитарная экспертиза» (2008) и др.; научный редактор и соавтор 18 коллективных монографий, в том числе «Психология с человеческим лицом» (1997), «Современная психология мотивации» (2002), «Личностный потенциал: структура и диагностика» (2011) и др. Email: dleon@smysl.ru
[1] Исследование осуществлено в рамках программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2012 г.