Теплые сумерки весеннего вечера. Непордалеку в лесу и дальше в нескольких местах поют соловьи. К звукам леса прислушивается мужчина средних лет. Он в крашеной холщовой рубахе, портах и легких кожаных сапогах. Поверх рубахи одет доспех-бахтерец. В свете луны тускло поблескивают его пластины. У пояса большой граненый нож. В мягком вечернем воздухе слышится далекая песня. Мужчина осторожно пробирается в сторону то усиливающихся, то замирающих голосов женского хора. Слышно его сдерживаемое, возбужденное дыхание, сменяющееся наплывающей мелодией песни. Сквозь темноту леса, между стволами сосен, высоко на горе мелькают огни костра. Человек старается незамеченным подойти поближе к движущимся на фоне костра фигурам. Затаившись за кустами, он всматривается и вслушивается в происходящее. Слышны слова песни, молящей о плодородии. Освещенный костром, около темного силуэта большого камня, медленно кружится хоровод из дюжины женщин, одетых в длинные белые рубахи-сорочины. В правой поднятой руке каждой из них березовая ветвь. В центре хоровода с воздетыми к небу руками стоит молодая участница. От хоровода отделяется фигура пожилой женщины и поднимается на камень. Она садится на его вершине лицом к алтарной плите, возле которой горит огонь. Участницы хоровода разворачиваются лицом к огню. От них отделяется молодая женщина, бывшая в центре хоровода, идет к алтарю и бросает в огонь белый узелок. Звучит рефрен песни – мольба о плодородии. Все женщины одновременно поднимают руки к небу. Под ногами у человека в доспехе громко хрустит ветка. Фигуры в белом у костра вздрагивают. Вдали слышен тревожный крик ночной птицы. Мужчина замирает, а затем тихо и быстро уходит в ночь.
Полдень. От наплывающих тучь в лесу сумеречно и прохладно. Место у камней, где ночью горел огонь. Из лесу появляется тот же мужчина. Теперь он в плаще, доспехе, шлеме и при мече. Обходит вокруг большого камня, всматриваясь в изображенные на нем рисунки. Кладет на алтарную плиту женский головной убор, ожерелье из янтарных бус, серебряный гайтан и другие украшениями. Затем он снимает шлем и меч, кладет их рядом с камнем. Поднимается на то место, где ночью сидела руководительница ритуала. Его руки и взор обращены к небу, губы что-то шепчут. Опустив голову и руки, он замирает. В это время появляется женщина в сукманнике поверх сорочины. Мужчина узнае6т в ней ночную жрицу (былина называет ее «бабищей матерой»).
Жрица обращается к нему: Эх, ты, Буслав Сеславьевич! Не мог ты дотерпеть трех месяцев, износу детищу не было бы! Ступай теперь к Авдотье Васильевне, бери за груди белые, люби, заигрывай. Понесет она детище любимое, сильного, могучего богатыря.
Спустившись с камня и поклонившись, Буслай обращается к жрице: - Скажи мне матушка, кого молить, кого благодарить мы будем с Авдотией Васильевной за детище любимое?
Жрица подводит его к восточной стороне камня и указывает на фигуру богини-матери с ветвью в руке. Затем показывает ему фигуру бога-громовержца.
- Его ты должен был просить о сыне, спустя три месяца, Буслай.
После глубокого поклона Буслай уходит.
Боярский дом. Горница. На стене доспех, шлем, и меч Буслая, покрытые пылью. Слышен шум и звонкие голоса. В горницу вбегает подросток, сын Буслая – Василий. Он хватает со стены меч, вынимает его из ножен и неумело фехтует им. В дверях наблюдают двое его товарищей. Василий делает выпад в их сторону. Подростки отшатываются. Василий смеется и откладывает меч, снимает со стены бахтерец и пытается надеть его. Это у него не получается.
Слышен повелительный голос Василия: Что рты раззявили! Потанька, пособи!
С помощью ребят надевает доспех, берет шлем и водружает на голову. Но шлем велик и неудобен. Василий снимает его и пытается возвратить на место. Шлем падает и с грохотом катится по полу. Входит мать Василия – Авдотья Васильевна. Ее сопровождает служанка подросток (девушка-чернавушка былин). Мать поднимает шлем, с любовью и укоризной смотрит на сына.
- Не рано ли, Васильюшка, ты бронь надел. Отец жив был, из рук его ни шлем, ни меч не выскользали. Расти сынок и силы набирайся, а воин станет из тебя.
Те же подростки и несколько других фехтуют деревянными мечами, перемещаясь по огромному боярскому дому. Часть из них выскакивает на улицу и сталкивается с другими подростками, проходящими мимо. Те смеются над их деревянными мечами. Завязывается спор и драка. Девушка-чернавушка, идущая с коромыслом и ведрами по двору, вмешивается в драку, а затем вызывает Василия из дому. Выбегает Василий, отбрасывает деревянный меч и бросается в кулачную драку. Его товарищи следуют за ним. На шум выходит мать Василия. Новгородские мужики просят ее унять разбушевавшегося сына. Она уводит его в дом.
Лес. Солнечный день. Между деревьями группа из дюжины юношей ведет учебный бой настоящим оружием. Среди них с оружием отца Василий. В процессе боя группа перемещается на берег реки, где лежат лодки-долбленки.
Первая половина дня. Высокий, крутой берег реки Сухоны, кое-где поросший соснами и кустами. По склону поднимается группа из шести воинов в доспехах и при оружии. Среди них Василий Буслаев. Вот они на - верху на краю откоса. Василий и дружинники в восхищении осматривают открывающийся взору простор. Далеко внизу у берега реки видны два одномачтовых корабля и группа людей возле них. Василий и дружинники приветствуют оставшихся внизу, прощально машут им руками. Уходят по едва заметной тропинке в лес.
Вечереет. Из лесу к камню святилища выходят дружинники Василия Буслаева. Они располагаются под деревьями на отдых. Василий обходит святилище, осматривает рисунки большого камня.
- Так вот кого благодарили отец мои и мать, кому обязан я своим рожденьем. Не видит ликов сих наш новгородский поп Макарий, пришлось бы худо им.
- Не жалует языческую веру благоверный. – Подает голос Потаня.
Голос другого дружинника: Вот боги, вот алтарь. Я слышал от сказителей, у камня-латыря упала книга Глубинная, а в ней про то, как мир устроен.
Василий: Похоже, здесь показано (указывает на камень), как мир устроен. Смотрите. Небесный купол круговидный, земля в четыре углы, солнце на полудне и солнце на закате. Вот лестница под землю, дверь, окно на небо. А вот и воин главный, страж небесный – бог-громовник.
Василий идет к восточной стороне камня. – А здесь увидел я его супругу, богиню-мать и ветвь в ее руке.
Дружинник: А, что за ней? Небесное жилье такое, что ли?
Василий: Да. Рядом должен быть Небесный Столп, да то ли Древо Мировое. Мне говорил о нем отец. Не эта ли черта внизу – его основа и ветви кроны здесь вверху? - После некоторого раздумья – Разрушилась основа и крона вместе с ней, а боги все молчат.
Другой дружинник, отошедший к южной стороне камня: Вот здесь корабль. Зачем, скажи корабль на небе?
Потаня: В нем громовержец в зиму уплывал.
Дружинник: А здесь фигура молит что-то, и имя есть. - С трудом разбирает надпись. - Кром. Так бога этого зовут?
Василий: Он просит мать свою, богиню, чтоб закрома полнее были, в том помощь оказать.
Дружинник: Богиня на олене, оружие в руках, и свет звезды над нею. Ее молить мы станем о лесной добыче.
Дружинники молча отходят от камня, снова располагаются под деревьями.
Потаня: Что загрустили, други? Я способ знаю, себя надолго от подлой смерти закромить.
Дружинник: В чем способ тот?
Потаня: К богам слетать и на землю вернуться. Богов просить о том.
Потаня снимает оружие и доспехи, разбегается вниз по склону с севера на юг и прыгает через камень поперек него. – Вот способ тот, мне волхв-арбуй так говорил. Лишь солнцу встречь нельзя, Перун не даст проходу.
Остальные дружинники тоже прыгают через камень. Последним прыгает Василий.
Василий: Все боги врут. Что вера мне отцов?! – Ушедших лет бредовые забавы! Перун уж не помощник мне. А мой помощник – вот! – Поднимает с земли меч, другой рукой указывает поочередно на дружинников – И ты, и ты, и ты! В ушкуях мой товар – вот жизни праздник!
Вонзает меч в землю, разбегается, прыгает вдоль камня, с запада на восток, задевает правой ногой за камень и обрушивается на алтарную плиту. Подбежавшие дружинники видят, что он уже мертв. В вечернем лесу слышен близкий крик ночной птицы.