Лет десять - тому назад был у меня один заказ. Хороший, я вам скажу заказ. И заказчик замечательный. Очень харизматичный и энергичный человек. И, несмотря на то, что он мне годился в дедушки, он задорно демонстрировал, как с лёгкостью встаёт на руки. Это был мой первый заказ в Москве. И сразу такой огромный! Как сейчас помню мой договор, состоящий всего из нескольких строчек: цена – миллион, аванс -50%, гарантия – пожизненно. Это был заказ на роспись бассейна в частном особняке в, разумеется, закрытом поселке на Новорижском шоссе.
Мы (я, архитектор и знакомый лепщик. Но лепщик - это отдельная история) приехали из Питера рано утром и сразу поехали на объект. Перед четырехэтажным особняком в барочно –классическом стиле нас радостно встретил заказчик и сразу предложил перейти к делу. По – московски. Я, абсолютно не опытный юнец, будто в кино, с открытым ртом слепо следовал за процессией, состоявшей из архитектора, самого заказчика, его родственников, друзей, прихвостней, душеприказчика, старшего молдаванина и ещё Бог весть из кого. Они долго ходили по дому, обсуждали. Гости нахваливали, заказчик ругался на работников. Те, нелепо и как-то по детски оправдывались, но было заметно, что им в общем-то всё равно. Потом мы с заказчиком пришли в «кабинет». В «кабинете», она же «прорабская» стояло несколько старых стульев и самодельный стол. Заказчик улыбнулся мне и положил на стол полмиллиона - «Ну, бери! Аванс». Я положил «рулетик» во внутренний карман куртки, попутно насладившись волной эйфории. «Ну что, а теперь пойдём смотреть, где рисовать будем!» - заказчик похлопал меня по плечу. Мы вышли из «кабинета» и снова вместе с процессией направились в бассейн.
Когда мы пришли, я оторопел -«..но.. а как? Тут же негде?» Залепетал я. Моя задача состояла в создании росписи красивого морского пейзажа, что есть я, как и предполагал, приехал нарисовать пейзаж. А здесь мне предстала голая чаша бассейна, пятиметровый потолок и ни намека на строительные леса или что-либо подобное! А самое главное: стены и потолок были бетонными! «Ну, а как ты хотел? Находи, покупай доски, строй леса, штукатурь и шпатлюй потолок». – «Но… я же не строитель, мы же не договаривались!» «Деньги взял –вот стена –вперёд.» -отрезал заказчик «Про доски можешь у прораба спросить, может продаст»
.. Вот так я первый раз столкнулся с московским подходом. Ну что ж. С местными молдаванами договориться не удалось, пришлось вызвать мастера маляра – штукатура из Питера. Точнее мастеров… Первый, с виду уверенный в себе, специалиста из Узбекистана приехав сходу ринулся в бой, но через неделю.. сбежал. Даже не взяв аванс. Вторым эшелоном приехал «великий Мля». Русский (наверное) парень с волосами по пояс, через слово говорил «мля», за что и получил соответствующее прозвище. Мля оказался не только прекрасным маляром, но и великолепным рассказчиком. Он травил такие байки! Уверен, что там не было и десяти процентов правды, но это и не важно – мы заслушивались. А ещё он оказался классным поваром. Поэтому мы его потом оставили. На зарплате. А так как мы (я, лепщик, а потом еще и мой друг - художник, подъехавший немного позже) все вместе жили непосредственно на объекте, такой человек как «Мля» был незаменим. К тому же он, хотя и никогда в жизни не рисовал, был очень похож на художника. Так похож, что даже расположил к себе заказчика. Однажды в доме был очередной обход. А надо заметить, что история с обходами, как оказалось, это серьёзно. Если, например, замечался пьяный, то он без вариантов, изгонялся охраной с объекта без права реабилитации. Во время обхода Мля спал. В комнату вошел заказчик и в самый разгар рабочего дня дрыхнет человек. Это было не принято. Но Заказчик тихо вышел из комнаты со словами: «Не будите художника». Мы вообще-то действительно были на особом положении в доме.
Без машины до Москвы далеко. Да и с машиной около часа в одну сторону. Поэтому все, кто работал, жили в доме. Общежитие было в подвальном отделении дома. Там была спальня, столовая, один из душей и множество оттенков разнообразных запахов. Окон не было. Я сразу наотрез отказался жить в подвале. Заказчик пошел на встречу и разрешил нам жить в одном из одиннадцати будущих туалетов, на втором этаже. Этот туалет, к слову, был на четыре метра больше моей нынешней квартиры. А мы сейчас живем в тридцати шести метрах. Молдаване нас за это невзлюбили и пытались всячески испортить жизнь, докладывая заказчику придуманные сказки про нас. Например, что мы сломали розетку. Выдумки носили наивный оттенок. Заказчик кивал, но не обращал на них внимания. Тогда они стали нас пытать национальными песнями. Всё бы ничего, но у них был один диск, а на диске было пять песен. И слушали они его на полную громкость. Ни уговоры, ни просьбы не помогали. Тогда мы подвели тяжелую артиллерию и стали громко слушать классическую музыку. После этого они согласились на переговоры, где было принято решение о совместном прослушивании радиостанции, которая устраивала обе стороны.
Работа кипела. Роспись получалась. Весь дом обрастал как снаружи, так и изнутри классическо-барочным декором, который мастерски осваивали местные мастера. В некоторых из одиннадцати туалетов появилась кафельная плитка и унитазы. Как - то вечером после работы мы лежали на самодельных кроватях, болтали, и нам ясно представилось, как заказчик приходит в магазин сантехники и говорит: «Мне бы раковины и унитазы домой» - «И сколько вам?» - «Мне, пожалуйста одиннадцать унитазов и одиннадцать раковин» - «Хорошо, вам завернуть?»-«Да, пожалуйста».
Работали мы почти безвылазно. За месяц только один раз выбрались в город. Погулять по ночной Москве, посмотреть, как кутит столица! Как оказалось, ночью в центре Москвы на улице не было практически никого! Мы с товарищем пошли на Красную площадь. Хоть там -то должны быть люди?! Нам на встречу шли двое пугливо косившихся на нас ребят. У одного из них лицо было обожжено фаером и залито противоожоговой пеной. «Как жизнь?!» -крикнул я им. «Да вот, с футбола идем, посмотреть, приехали..» «А откуда?» спросил я. – «Из Питера..а что?» «Да ничего, мы сами из Питера» Они оживились и тихо запели: «Мы приехали, чтобы победить - хей!, чтобы победить - хей! Чтобы победить - хей!»
Так мы проработали два месяца. Поначалу магазинов поблизости не было. Торговые центры только строились. Поэтому все, причем не только из нашего дома, а все рабочие со всего поселка ходили в один ларек. Это был особый ларек. Забыл сказать. Пешком по территории поселка было передвигаться запрещено, а машин ни у кого не было. Хотя мы все-таки совершали пешие прогулки, покупая продукты в ближайшем населенном пункте, где жили обычные люди, но от дома до выхода из поселка было порядка двух километров (как мне казалось). Каждый день не находишься. На велосипедах – запрещено. И так, всем рабочим в поселке выделялся час времени, когда можно было выйти с территории (пешком) до ларька и обратно. И, как вы понимаете, толпа, ломящаяся к ларьку думала в первую очередь не о еде. Там тоже можно было купить и хлеб и колбасу и, несмотря на то, что абсолютно все товары были жестко просрочены, он пользовался популярностью в том числе и как источник провизии. Но в ларек все шли в первую очередь бухать. Точнее нажраться! Причем быстро и вхлам! Вся водка с пивом уходила за полчаса. На входе и выходе в поселок охрана обыскивала на наличие алкоголя, редко кто рисковал проносить с собой. А после работы хотелось всем. Это было зрелище: каждый день в одно и тоже время толпа усталых злых лиц целенаправленно идет нажираться. Но это ещё не самое главное. Гораздо интереснее, что этим ларьком, где не было ни отопления ни света, так как там не было электричества, и поэтому ларек освещала горящая свеча, этим ларьком управляла тринадцатилетняя цыганская девочка! Она выглядела очень колоритно. Ловко продавая направо и налево, резко ставила на место хамоватых покупателей. Ей помогала старшая сестра лет двадцати, но было очевидно кто из них на самом деле старше. - «эй ты, морда, да-да, ты!Куда полез! В очередь встал! В долг! Тебе жена тоже в долг дает? Че ржешь как на конюшне? А тебе не продам, пьянь, следующий!»
При сдаче очередного этапа работ заказчику и архитектору, заказчик вдруг предложил - «поехали, покатаемся, ковер надо купить и еще на один объект съездим» Я вопросительно посмотрел на архитектора - тот одобрительно кивнул. Проходя по коридору пышно украшенному лепниной, заказчик вдруг сказал с ностальгией в голосе: «Эх, разве это лепнина.. вот у меня на заводе в столовой была – вот это лепнина, для людей делал!» Его рабоче – крестьянская ностальгия как -то не очень сочеталась с дворцом, в котором мы находились. И мне стало интересно. Мчась в новеньком Бентли по Новорижскому шоссе он продолжил: «был завод, хороший завод..» «так что ж вы его продали?» Спросил я – «Хе», усмехнулся он, «вот ты что думаешь, а? Вот смотри, хочешь покажу? Вот (он протянул телефон) видишь номер? Заешь чей? –Лужкова! И что? – А ничего! Вот я. Был замминистра! Директор завода. И приходят ко мне такие же как я, тоже начальник, но не один, а много и говорят: продавай все, сдавай завод в аренду и живи. Делай, как мы. А не сделаешь-вылетишь вон. На улицу. Никто будешь. Вот я раньше имел вроде бы всё, но это не моё было, а государственное. Сидишь вроде бы в своем доме, а к тебе комиссия приезжает. Проверять, весят ли веники для бани на чердаке. Потому, что чердак можно использовать только для сушки веников, и больше ни для чего, а если ты как сам вздумаешь, так дом и отберут! Или труба водопроводная сломалась. Ты думаешь я, замминистра, мог её купить? Нет! Мне проще было на завод этих труб директору позвонить, тот шепнет и мне эту трубу сопрут. А тут приезжают к нам оттуда и шепчут на уши: это мол все не ваше – сделайте как мы скажем, станет ваше и что хотите, то и будите делать! Кто посылал куда подальше, а кто задумывался. Вот из этих, кто задумывался и сложились коллективы, которые приходили и говорили: продай и живи или на помойку. Вот так Союз и развалился.. А ты бы что выбрал?» -«Не знаю..» честно ответил я.
Через месяц мы сдали роспись. Заказчику всё очень понравилось и если бы не лепщик (мой знакомый), который делал лепнину в том же бассейне, и который навсегда рассорил меня с этим заказчиком, я бы, наверное, еще не раз заглядывал в гости к бывшему замминистра, бывшему директору завода.