https://ficbook.net/readfic/3585151
Автор: Winchester_D (https://ficbook.net/authors/33431)
Пейринг или персонажи: Чондэ/Бэкхен, Бэкхён, Чен
Рейтинг: PG-13
Жанры: AU
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 6 страниц
Описание:
Впрочем, если бы вам по прилету сказали, что ваш багаж отправился в Австралию вместо Австрии, потому что сотрудник авиакомпании безумно влюблен, разве не согласились бы вы подождать несколько дней?
***
Когда Бэкхен устроился на работу в аэропорт, он скакал от счастья и звонил подряд всем своим друзьям добрых часа четыре. На новом месте ему выдали красивую темно-синюю форму с красным галстуком и золотыми пуговицами, в которой он прямо и завалился самым бессовестным образом к Чанелю в три часа ночи после первой смены. "Просто похвастаться".
Пусть он и не летает на каждом из них, как мечтал когда-то в детстве, зато может видеть все самолеты из огромного окна. Разговаривать с людьми, которые летят в самый разные точки мира: туда, где Бэкхен всегда хотел побывать. Рио-де-Жанейро, Франкфурт, Катманду, Париж, Канберра, Лагос, Нью-Йорк. Одни только названия завораживали его настолько, что после окончания смены он еще часами мог стоять, буквально прилепившись к стеклу, уткнувшись в него носом и наблюдая, как в любое время дня и ночи сквозь туманный рассвет или звездную ночь - на полосе взлетают и садятся самолеты. Лучший друг называл его законченным психом, на что Бэкхен всегда отвечал вопросом:
- На что, по-твоему, похож звук твоей гитары?
- На миллионы самых разных голосов, еще живых или уже давно забытых, когда они все, со всех уголков вселенной, из разных миров слетаются вместе, чтобы образовать единую мелодию, понятную каждому по отдельности и всем вместе, и...
- Вот и моя работа для меня - то же самое.
Со временем даже поступившие вместе с Бэкхеном коллеги стали жаловаться на то, что им надоело, скучно, люди все странные и говорят на непонятных языках, а зарплата вообще маленькая. И только один Бэк чувствовал себя восторженным ребенком: сколько бы ни прошло времени, он не переставал с диким интересом пялиться на каждого иностранца и провожать мечтательным взглядом каждый самолет, отлет которого удалось застать в перерыве.
- Добрый день. Куда летите? Лондон. Я оформлю багаж до места назначения. Пожалуйста, ваш посадочный талон. Место у окна, не пожалеете. Сегодня необыкновенно красивые облака.
- Прошу, Ваш билет до Касабланки. И леденец для ребенка. У вас очаровательный сын, пусть не боится. Мягкой посадки.
Постепенно к Бэкхену стала выстраиваться очередь в несколько раз большая, чем к угрюмым коллегам за соседними стойками, штампующими талоны с каменными лицами. Количество работы парня не пугало, а хоть маленькая, но возможность услышать даже самую короткую историю о чужой стране на ломанном английском от какого-нибудь иностранца - до сих пор приводила в восторг. И даже совсем уставший, с синяками, которые казались больше глаз, и на ногах, которые еле держат, он все равно оставался ненадолго, чтобы взглядом проводить своих пассажиров.
- Бэкхен-а, - как-то раз к нему в момент совершения этого таинства подошел коллега, - ты не знаешь того парня?
Бэк повернулся и посмотрел туда, куда стрельнул глазами Минсок.
- Того восьмидесятилетнего афроамериканца? Да мы лучшие друзья.
- Нет, дурак. Рядом.
Брюнет и без подсказок понял, о ком говорит коллега. В самом углу, напротив огромного окна, через которое видно взлетную полосу, сидел молодой человек примерно его возраста. С копной светло-каштановых волос, с небольшим рюкзаком, совсем не похожим на багаж, и в наушниках. Парень был довольно симпатичный на вкус Бэкхена и, судя по всему, в такт своей музыке - постукивал ногой по кафельному полу небыстрый ритм.
Бэк покачал головой.
- А почему я должен его знать?
Минсок только неопределенно пожал плечами.
- Он торчит тут чуть ли не каждый день. И ни разу никуда не улетал и никого не встречал, насколько я успел заметить. Сидит постоянно и пялится на людей вокруг. Частенько наблюдает за тобой, вот я и спросил.
- Серьезно?
Бэкхен еще раз взглянул на незнакомца. Тот либо действительно не считал их интереснее малобюджетной дорамы, то ли искусно делал вид. Когда Минсок, удовлетворив свое любопытство хоть на чуть-чуть, ушел, Бэк еще несколько раз заинтересованно стрелял глазами в сторону странного парня.
С того дня он начал замечать его почти каждый день: максимум, на который пропадал шатен, равнялся пяти суткам, и за это время Бэкхен чуть не сошел с ума, ломая голову над тем, куда он мог деться. Незнакомец мог появляться в аэропорту и днем, и ночью: мог остаться всего на сорок минут, а мог сидеть и часами, не двигаясь с места. Часто он доставал из своего рюкзака блокнот и делал какие-то заметки, и Бэкхену было до жути интересно, что же такое он там у себя пишет. Когда слабое терпение любопытного брюнета стало совсем трещать по швам и он принялся придумывать различные пути "неожиданной" встречи, парень сам нашел его возле любимого обоими огромного окна. Бэкхен, забывшись, стоял, как обычно, к нему почти вплотную и наблюдал за тем, как в последних лучах огненно-рыжего заката, разбивая носом облака, взлетает боинг, направившийся в Токио. Где-то на горизонте сверкнула молния: этот рейс чуть было не задержали из-за погодных условий.
Бэк вздрогнул от голоса над ухом, которого совсем никак не ожидал.
- Это до Токио?
Брюнет растерялся и промычал в ответ что-то утвердительное. Голос того самого незнакомца оказался красивее, чем он мог себе вообразить. И сам он вблизи оказался ничем не хуже, чем под шпионским углом обзора, которому вечно мешали ширмы, стенки, люди и слишком, мать их, высокие аэропортные кактусы.
- Хорошо, что вылетел вовремя. - шатен улыбнулся, и Бэк окончательно растерял жалкие остатки своих связных мыслей: приподнятые от природы уголки губ делали его ухмылку слишком похожей на кошачью. И все, что осталось в голове - просьба никогда не переставать улыбаться.
- Ты... вы... ты... провожаете...ющий?
- Нет. Я Ким Чондэ. Можно просто Чен. И давай на "ты", если не против.
- Бэкхен. - Бэк пожал чужую, протянутую ему ладонь. - А что тогда ты тут делаешь?
- То же, что и ты.
- Но я ведь здесь работаю. - не понял брюнет.
- Неправда. - На протяжении всего разговора Чондэ, которого Бэкхену уже совсем не хотелось называть странным незнакомцем, потому что "с ума сойти, какое красивое имя", продолжал немного улыбаться. Он был всего на пару сантиметров выше Бэка и смотрел на него с явным интересом, прищурив глаза. - Ты здесь наблюдаешь за человеческими судьбами и по возможности принимаешь в них участие. Разве нет?
- Это и есть моя работа.
- А большинство твоих коллег скажут, что их работа - перебирать никому не нужные бумажки и фигачить штампы на тысячи одинаковых билетов для неблагодарных людишек за мизерную зарплату.
- Да, звучит немного похуже. - Бэкхен рассмеялся и наконец окончательно повернулся лицом к новому знакомому. В его глазах плескалась какая-то бесконечная, неведомая Бэку ранее доброта. И если бы ему сейчас пришлось доверить кому-то свою жизнь, он бы без раздумий протянул ее в руки едва знакомого Чондэ.
- Ладно, допустим, я знаю, что ты тут постоянно торчишь. - заговорил Бэкхен, когда они купили в Макдональдс два больших стакана колы и уселись обратно на своих любимые места. За окном уже окончательно потемнело, и взлетающие самолеты мигали зелеными и красными огнями. - Зачем?
- Не хочу, чтобы ты сразу решил, будто я законченный псих.
- Я так решил давным-давно, когда еще первый раз тебя заметил. Так что можешь не волноваться по этому поводу.
- Обнадеживающе. - Чондэ рассмеялся, а на его щеках выступили две ямочки. Бэк решил, что смешить его нужно будет как можно чаще.
- Всегда так мечтал работать в аэропорту, что в конце концов не выдержал и стал просто сюда приходить.
- Почему же тогда не работаешь? - удивился брюнет.
Мимо них проплыл изумленный Минсок, закрывший свою смену и как раз собирающийся уезжать домой. Мысленно Бэкхен поблагодарил его за этот взгляд, теперь он хотя бы может быть уверен, что нереальный Ким Чондэ - не плод его воспаленного и одинокого воображения.
- Потому что слишком труслив, чтобы жить своими мечтами. Да и я еще учусь. У родителей не было денег на университет, и пришлось поработать пару лет, чтобы накопить на образование.
Бэкхен не удержался от нетактичного вопроса и выяснил, что шатен на полгода младше него.
- Посмотри, - Чондэ торжественно обвел рукой огромный зал ожидания, - все эти люди, сотни, тысячи, злые и раздраженные, вечно куда-то бегут со своими чемоданами, дергают за руки детей, орут на попадающихся под руку прохожих, так сильно боятся опоздать, забыть, перепутать. Но сидя здесь, начинаешь обладать потрясающей способностью останавливать время. Учишься рассматривать эту толпу словно в разрезе. И сразу открываешь так много интересного. Вот глянь, видишь ту пару? Девушка так горько плачет. Пока ты ничего о них не знаешь, можешь придумать им совершенно любую историю, и каждый твой вариант окажется правдивым. Наверное, он улетает работать куда-то в Европу... хм... в Швейцарию, я думаю, в Швейцарию. И они увидятся еще очень и очень нескоро. А вон маленькая девочка уснула на папином плече. Трогательно, правда? А те люди, темнокожие, мне так нравится на них просто смотреть. Кажется, будто они живут где-то в другом мире, совсем не похожем на наш, и в местах, названия которых мы даже не слышали. Аэропорт - единственное место, где все эти миры сходятся воедино. Здесь можно плакать вместе с теми, кто расстается, но и сходить с ума от счастья заодно с теми, кто воссоединяется. Ой.
Пока Чондэ полез в карман за зазвонившим телефоном, Бэкхен смотрел на него огромными, полными изумления глазами. Он попал именно в ту ситуацию, которую всегда так сложно описать: когда совершенно незнакомый человек крадет слова с твоих уст, озвучивает вслух твои мысли, и ты в недоуменном восторге начинаешь чувствовать, что на свете нет никого ближе, чем он, и даже звука не можешь вымолвить в ответ. Хочется заорать на весь мир, что, - неужели! - тебя кто-то понял! Но не выходит даже скомканной за это благодарности. Внутри Бэкхена разливалось такое странное к Чондэ отношение, что он потерял счет любым единицам времени и пространства.
- Извини, мне нужно ехать, - вежливо и с сожалением сказал младший, окончив телефонный разговор, из которого Бэк не услышал ни слова. - Я слишком много болтал, да? Черт.
- Ты еще придешь? - только удалось выдавить из себя брюнету. Чондэ улыбнулся снова и с энтузиазмом утвердительно закачал головой.
- Обязательно. Пока!
Он оставил парня в одиночестве перед их огромным окном. Еще добрая тысяча похожих друг на друга людей вокруг перестала иметь какое-либо значение. Бэкхен уехал домой только после того, как проводил рейс до Милана, вылетающий ровно в 22:35.
***
Чондэ не появлялся в аэропорту пару дней, за которые заставил Бэка чуть ли не попрощаться с рассудком. Парень несколько раз выписывал посадочные талоны совсем в другую точку мира. Однажды даже отправил багаж в Катар вместо Кувейта, за что получил по своей ухоженной головке серьезный нагоняй от начальства. Правда на претензию директора лишь спросил "А какая разница?" с глупой улыбкой.
Впрочем, если бы вам по прилету сказали, что ваш багаж отправился в Австралию вместо Австрии, потому что сотрудник авиакомпании безумно влюблен, разве не согласились бы вы подождать несколько дней?
Бэкхен не был уверен в том, что влюблен, по одной простой причине - он понятия не имел, что должен чувствовать влюбленный человек. Чондэ просто жутко хотелось видеть и говорить с ним, говорить, говорить. А вот ощущение, что его вот-вот попрут с любимой работы было вполне себе настоящим. Поэтому, когда каштановая макушка появилась в зале ожидания, подпрыгивающему от счастья Бэку пришлось закончить смену, отправив последних пассажиров в Куала-Лумпур, и только потом, прям так - не переодеваясь, помчаться к новому другу. Чондэ, как и обычно, ждал его с кошачьей улыбкой на губах и двумя стаканчиками горячего кофе в руках. Охрипшим голосом он объяснил, что кофе взял, потому что горло болит. От того и не появлялся два дня, хотя очень хотел прийти. От этого его "очень хотел прийти" Бэкхену захотелось взлететь куда-нибудь повыше и покататься на радуге а-ля безумно влюбленная девчонка-подросток, которой объект воздыхания из класса, на два года старше, подарил сорванный с клумбы цветок.
- Зато теперь я хотя бы знаю, что тебе все же есть, где жить, - сказал он, принимая кофе, и оба рассмеялись.
Они стали проводить так долгие вечера после работы Бэкхена: сидя перед летающими туда-сюда самолетами, рыдающими, кричащими, смеющимися и злящимися людьми, которые вечно куда-то спешили и неустанно сменяли друг друга. Чондэ таскал другу из дома вкуснейшие мамины бутерброды ("Как ты живешь один? Ты хотя бы яичницу сам себе приготовить можешь?") и на ходу сочинял целые жизненные истории для любого прохожего, на которого указывал Бэк.
Уставший после смены брюнет часто укладывался на чужое плечо в мягком свитере или даже колени и закрывал глаза, незаметно наслаждаясь запахом терпкого одеколона. Ему очень хотелось расспросить Чондэ о его жизни там, за пределами их мира, в котором сходятся все миры, про его семью, друзей, может, даже девушку? При этой мысли у Бэкхен неприятно сводило кончики пальцев, и он пытался успокоить себя тем, что все свое свободное от учебы время младший тратит на него.
И все же он боялся. Ему казалось, что для Чондэ их встречи в аэропорту - нечто вроде курортного романа (читай: дружбы), игры, которая не распространяется за пределы игрового поля. Шатен замечал его взгляд, но ничего не говорил. Со временем он стал появляться все реже и реже, а от вопросов Бэка только уклончиво отшучивался.
- Поехали сегодня ко мне? - выпалил, не выдержав, Бэкхен одним из вечеров, в который младший соизволил-таки заехать на пару часов. Сомнение в глазах Чондэ его испугало. - Ну... фильм какой-нибудь посмотрим или...
- Бэкхен. - голос Чондэ звучал непривычно серьезно. - Пожалуйста, подожди полторы недели. Одиннадцать дней, ладно?
В тот день, уходя, он впервые невесомо поцеловал парня в щеку и вновь оставил теряться в догадках, что вообще могут значить эти дурацкие одиннадцать дней и откуда такая точная цифра.
Спустя ровно одиннадцать суток Чондэ появился перед Бэком с наглым "Ну что, едем к тебе?" на губах. Брюнет покривлялся немного и долго просил прощения за то, что в квартире не прибрано, ведь "так внезапно!", хотя сегодня ранним утром буквально вылизывал ее два часа, а от того, чтобы вообще отмечать несчастные одиннадцать дней в календаре как все та же девчонка-подросток - еле-еле удержался.
Чондэ в домашних условиях и растянутой Бэкхеновской футболке был совсем не тем Чондэ, который приезжал в аэропорт. Правда, второй был только лучше. Он все так же говорил поражающие воображение вещи и по-кошачьи улыбался, только теперь его можно было обнимать и тискать, не переживая о тысяче посторонних глаз. Да и тихие The Beatles как фон для его волшебного голоса подходили не хуже, чем рев двигателя самолета.
В голове тороторящего от волнения без умолку Бэкхена крутилось множество вопросов, но осталось лишь одно написанное огромными буквами "КИМ ЧОНДЭ", когда младший тихо попросил "подожди секунду", зацепил пальцами прядь его черных волос и поцеловал прямо в губы.
Сидя на диване, они целовались, наверное, целую вечность, намертво забыв о словах. Желание отодвигаться друг от друга хоть на миллиметр не возникало ни малейшего. И только оставив взъерошенного и с припухшими губами старшего удивленно хлопать глазами, Чондэ объяснил:
- Прости. Сначала нужно было удостовериться, что ты со мной не ради денег.
- Ч-чего?
Шатен рассмеялся и вытащил из заднего кармана джинсов белый конверт.
- Я стал пропадать, потому что устроился на работу. А сегодня как раз выдали последнюю недостающую зарплату и... - он достал из конверта два авиабилета. - Полетишь со мной в...
Бэкхен не дал ему договорить, не придушив по чистой воле случая. Куда - ему было совершенно неважно. В любую точку мира и вселенной, лишь бы увидеть что-то новое, новый аэропорт и новых людей. И в особенности, если в одном предложении рядом стоят такие слова как "полет" и "Ким Чондэ", который, кстати, уже перехватывает инициативу на себя и, не скрывая улыбки довольного кота, сцеловывает собственное имя с чужих губ.