Государь Мученик Павел I Петрович

Летию со дня рождения Государя Императора Павла I Петровича посвящается

Царь – покровитель.

Государь Мученик Павел I Петрович

 

Государь Император Мученик Павел I Петрович (1754-1801) с особой заботой относился к православному русскому духовенству.

Он выражал Высочайшее желание, чтобы русское священство имело более “ соответственны важности сана своего образ и состояние ”. Вследствие чего, принимались в его Царствование меры к улучшению быта белого духовенства. Ревновал Государь и о просвещении духовенства.

При нем были учреждены духовные Академии в Санкт-Петербурге и Казани. Духовные лица отныне получали государственные награды. Вновь учрежден был для них наградной наперсный Крест.

При Государе Павле I Петровиче Святейший Синод сделал представление об избавлении священников и дьяконов от кнута, и Император утвердил таковое, но оно, к несчастью, не было приведено в исполнение после его трагической кончины.

Государь в 1797 и 1799 годы по годовым государственным сметам увеличил против прежнего вдвое штатные оклады из казны на духовное ведомство. Казенная выдача, таким образом, достигла почти одного миллиона рублей. Кроме того, в 1797 году были удвоены участки земли для Архиерейских домов. Дополнительно отведены были Архиереям и монастырям мельницы, рыбные ловли и другие угодья. Впервые в России узаконены были меры для обеспечения вдов и сирот духовного сословия.

При Императоре Павле I Петровиче выделено было в особое ведомство военное духовенство. В прежнее время оно находилось в подчинении епархиальных начальств по местам расположения полков. Только в военное время оно поступало в ведение особых обер-священников, учрежденных Уставами Государя Петра I Алексеевича - воинским (1716) и морским (1720). При Императоре Павле I Петровиче в 1800 году учреждена была должность постоянного обер-священника, который, вплоть до октябрьского переворота, и был поставлен во главе всего духовенства армии и флота.

Естественным в таком случае было решение Государя жаловать иерархам Церкви высший Императорский орден Святого Апостола Андрея Первозванного.

Как писал в своих воспоминаниях рыцарь Мальтийского ордена граф Франц Габриэль де Бре (1765–1832), бывший в Санкт-Петербурге в 1799–1800 годах в качестве депутата от Мальтийского ордена, а в последствии живший в столице в качестве Баварского посланника в 1808–1812 годах: «В сношениях с духовенством Император выказывает больше ловкости и знания людей: он его осыпает милостями и знаками почтения. Он первый наградил Епископов орденами, которые до сих пор давались только мирянам. Везде, при всяком случае, он высказывает им самое глубокое уважение, но в этом у него меньше системы, чем чувств ». (Печатается по книге «Записка баварца о России времен Императора Павла I», Русская старина, 1899, Т. 99, сентябрь).

Именно Государь Мученик Павел I Петрович, столь много и долго оклеветанный его современниками и потомками, увы, даже из числа особ Императорской Фамилии, позаботился о том, чтобы отныне и до века священник в России имел одинаковые с другими сословиями права и обязанности служения Богу, Царю и Отечеству. О том, в каком положении оказались ко времени его Царствования белое и черное духовенство, можно узнать из впечатлений представителя депутации Мальтийского ордена: «Духовенство совершенно отделено от остального мира, так как ни дворяне, ни крепостные не вступают в духовное звание. Дети белого духовенства, в свою очередь, делаются священниками, из них же пополняется черное духовенство. В настоящее время духовенство бедно. Петербургский Архиерей имеет от Петербурга только 5000 рублей. Он не имеет никакого влияния на дела, никакого участия в гражданском и политическом управлении. Нигде разграничение между ведомствами церковными и светскими, между мирским и духовным не наблюдается так точно, как здесь. Русское духовенство составлено только из людей незнатного происхождения. Нет ни одного родовитого человека, ни в монастырях, ни в приходах. Священники обязаны жениться, но если они становятся вдовцами, то они не могут второй раз жениться и должны постричься в монахи. Исключения из этого правила очень редки». (Печатается по тексту «Заметки фон Герлаха о пребывании в Петербурге», Русская старина, 1892. Т 74, апрель. С. 53.).

До него это свершила единожды его Августейшая мать - Государыня Императрица Екатерина II Алексеевна (1729 – 1796 гг.). Заслуга же Государя Мученика Павла I Петровича состоит в том, что он повелел жаловать ордена священникам всех чинов Церковной иерархии, узаконив, таким образом, духовное сословие в гражданских правах, чинах и званиях.

Первым русским Архиереем и вторым в истории Императорского ордена стал Митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Гавриил II (Петров).

В дальнейшем многие лица духовного звания III-I класса, т. е. в чине от протопресвитера до Митрополита, Высочайше жаловались Императорским орденом Святого Апостола Андрея Первозванного за выдающиеся заслуги в деле миссионерства, духовного и нравственного просвещения, а также за многолетнее служение Богу, Царю и Отечеству.

Среди первых кавалеров был и воспитатель Государя Павла I Петровича Митрополит Московский и Коломенский Платон (Левшин), а также многие другие выдающиеся иерархи, миссионеры и богословы XIX–XX веков.

Автор предлагает вниманию любознательного читателя слова Высокопреосвященного Платона, сказанные им в 1763-1776 годы по случаю появления на свет Божий 21 сентября (3 октября) 1754 года в Летнем Дворце Императрицы Елизаветы Петровны (1709-1762) будущего Государя Императора Павла I Петровича.

 

ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЫСОЧЕСТВА
Учителем
и Придворным Проповедником,
СВЯТЕЙШАГО ПРАВИТЕЛЬСТВУЮЩАГО СИНОДА
ЧЛЕНОМ
ПРЕОСВЯЩЕННЕЙШИМ

ПЛАТОНОМ,

АРХИЕПИСКОПОМ

МОСКОВСКИМ И КАЛУЖСКИМ И СВЯТОТРОИЦКИЯ СЕРГИЕВЫЛАВРЫ
СВЯЩЕННО-АРХИМАНДРИТОМ.

СЛОВО

В день Рождения Его Императорскаго Высочества,
Благовернаго Государя Цесаревича и
Великаго Князя ПАВЛА ПЕТРОВИЧА

Год

Аз дам вам уста и премудрость.

Лук. гл. 21. ст. 15.

Чего нам нет дражае, и что мы должны искать, хотяб оно за последними света крылося краями; то нам дражайший Учитель наш дать обещает. Ибо может ли быть что желательнее разумной твари, как украшенной быть премудростию, состоящею в познании спасительныя истинны, да еще соединенною с дерзновенными устами, с таким, то есть, дарованием, чтоб истинну небоязненно пред всеми проповедовать? И как всякая милость наипаче дорога во время нужды; то и оную премудрость в такое время обещает нам Спаситель наш, в которое она нам наибольше будет потребна, а имянно тогда, когдаб нас представили пред мучительми за свидетельство истинны, когдаб другие нашу веру поносить стали, когдаб нашему блаженному упованию удаленные от света люди смеяться начали, когдаб истиннейшаго Божияго слова основание низвергать покусилися; тогда то обещает своего подвижника против таких коварств вооружить устами и премудростию, да еще такою премудростию, которой не возмогут противиться надменнейшие в свете люди, и самые те, которых власть всех молчать принуждает. О сладчайшаго обещания, и дара небес достойнаго!

Но понеже мир против сей смиренной, Евангельскою простотою украшаемой, премудрости, выставляет свою высокоименитую философию, и хитросплетенныя мудрования: то какое между ими есть различие, в нынешнем моем слове показать, благочестие ваше, Слушатели, и усердная к слышанию слова Божия ревность возбуждает. Ты же предвечная премудросте, по обещанию своему, даждь мне уста и премудрость, чтоб дерзновенно проглаголать истинну Твою среди церькви Твоея!

Нет моего намерения касаться похвальной философии, или такой мудрости, которая с кротостию упражняется в познании вещей и в испытании дел Создателевых: ибо сего требует данное нам от Бога дарование разума. Но когдаж она к чувственным вещам мира сего столь себя пригвождает, что о протчем всем духовном с презрением нерадит, и в самых тайнах спасения не пленяет ум свой в послушание веры; ¹ тогда уже она подпадает всей строгости слова Божия, и о ней исполняется тогда, что во Пророках писано есть: погублю премудрость премудрых и разум разумных отвергу. ² Почему и непохвальныя в святых книгах заслуживает себе имена. Называется бо мудрость человеческая, мирская, земная и плотская: ³ так как напротив премудрость, которая упражняется в делах спасения нашего, называется божественная, свыше сходящая и духовная. Я первую буду называть плотскою; а сию духовною. А вы, благословеннии Христиане, какое между ими есть различие, приидите послушайте.

Плотская мудрость во многих упражняется умствованиях неполезных, и в некоторыя входит тонкости, которыя настоящую истинну только что потемнять обыкли. Свидетель тому так называемая древняя философия Греческая, и, которая от нее родилась, схоластическая, которыя праздными вопросами наполнены. Там услышиш сии знатнейшия запросы: Есть ли пустое в свете? Род или вид вещей могут ли сами чрез себя стоять? Может ли быть случайность без своего подлежащаго? В разделении тела в безконечное ли проходить надобно? Петровство может ли от Петра разделено быть? Такими и подобными, по видимому, громогласными вопросами упоившися человеческая мысль, высоко о себе мечтать начинает, и самую истинну как простую, в чем настоящее ея состоит украшение, презирает.

Но сколькоб такия высоко о себе ни думали; а они по истинне осуетишася помышлении своими и помрачися неразумное их сердце, глаголюще себе мудрых быти объюродеша. ⁴И для того Божественный Павел увещавает нас, чтоб мы блюлися,⁵ да не кто прельстит нас Философиею и тщетною лестию, по стихиам мира, а не по Христе: также пишет к Тимофею, чтоб мы не внимали баснем и родословием безконечным, яже стязания творят паче, нежели Божие строение, еже в вере. ⁶

Но премудрость духовная делами, а не словами философствует. Она тогда по читает, что наитруднейший решила вопрос, когда успокоит совести нашей смущение, и покажет дорогу из⁷ лабиринта страстей нас выводящую. Почему достойнейший у нее почитается ученик, которой все свои начинания относит, чтоб сыскать совесть правую. Того ради Дух Святый называет ее словом спасения и глаголом жизни. Для лучшаго разсмотрения истинны сея, поставим себя мысленно на Афинейском ареопаге, где увидим Павла стязующагося с знатнейшими философами, Епикурами и Стоиками.⁸ Сии были вооружены Логическими⁹ софисмами и Метафизическими тонкостями; Павел в простоте слова защищал себя самою истинною. Сии думая о себе, что знали все, но Бога не ведали; Павел ясно понимал и свободно пред ними проповедовал неведомаго ими Бога. Сии, оставив полезныя знания, упражнялись только в том, чтоб говорить и слышать все новое; Павел Божественныя мудрости будучи причастен, представлял им правосудие Божие, которое как добрых без награждения, так и злых без наказания оставить не может; но сие полезнейшее учение плотская мудрость называла суесловием. А отсюду видите, сколь мало одна с другою сходствует.

Плотская мудрость твердаго не имеет основания, и на подобие трости ветром движимыя колеблется. Сколько было в древности философских¹⁰ сект, которыя не только были различны, но и одна другой были противны. Где то примечания достойно, что почти ни одна из них в полной своей силе от нынешних веков не принята, а чрез то слабость их и суетное мудрование доказывается. Какимиж странными мнениями такая мудрость бывает наполнена! Между протчими было и то, чтоб сумниться обовсем, и в том, что есмь ли я, самому себе не доверивать.

Но духовная премудрость есть тверда и несумнительна, и бывает закреплена внутренним свидетельством совести, Духом Святым оправданныя: ибо она пишется не чернилом, но духом Бога живаго, не на скрижалех каменных, но на скрижалех сердца плотяных. ¹¹Сколько от начала мира до сего дня прошло веков; но спасительная истинна всегда согласно проповедуема была. Как от начала содержали праотцы, так Божиим духом движимый написал Моисей: все Пророки оное учение согласием своим засвидетельствовали: Апостолы не иное проповедию своею всему свету сообщили: тоеж мученики кровию запечатали: но и ныне тою же истинною церковь Божия украшается. Небо и земля мимо идут; а словеса Божия не имут прейти. ¹²

Плотская мудрость высокомерна и велеречива; но премудрость духовная смиренна и проста. Нет в ней Цицероновой пышности, Демосфенова высокоречия, Платонова велемудрия; но токмо живая простота, тем действительнее, чем больше удалена от всяких ухищрений человеческих.

Плотская мудрость имеет уста; но и духовная свои уста имеет; та высокоречием гремящыя; а сия кротчайшим глаголом Иисусовым, истинну дерзновенно проповедующыя. Вот слышим, что великий Павел пишет к Коринфянам, к Коринфянам, говорю, которые плотскою мудростию паче других возносилися.¹³ И аз пришед к вам, братие, приидох не по превосходному словеси или премудрости возвещая вам свидетельство Божие. И слово мое и проповедь моя не в ¹⁴ препретельных человеческия премудрости словесех, но в явлении духа и силы: да вера ваша не в мудрости человечестей, но в силе Божией будет. Может ли лучше описано быть, духовной и плотской мудрости различие, как сими языков Учителя словами?

Плотская мудрость бывает надменна и презрительна; и сей ея знак весьма необманчивой. Ибо есть ли кто ею довольно напоен будет, а между тем внутрь сердца своего Божественныя мудрости не приимет, то таковой простейшую братию свою презирает, и высоко свою поднимает бровь. Македонский Александр пришел некогда к бочке Диогеновой и хотел с сим Философом вступить в разговор. Но он отвергши сего Монарха представление, просил, чтоб он от него отошел прочь, и не мешал бы ему на солнце греться. Какая надменная в сем Философе крылася мысль! Хотя он жил и в бочке, но сия бочка гремела других презрением, и хотя он был одет в рубища; но сквозь сии рубища гордость была видна.

Но духовная премудрость кротка и человеколюбива. Ибо хотя великий Учитель наш и приказывает, чтоб мы искали мудрость змииную,¹⁵ но притом, чтоб она растворенна была простотою и кротостию голубиною. И по сему кротчайшаго Учителя предписанию точно поступали смиренные его Ученики. Премудрый языков Учитель, некоторыми обстоятельствами приведен был, чтоб Коринфянам дать знать, сколь великия поднял он подвиги ради других и их спасения, и коликих удостоился Божиих откровений. Самую истинну писал Апостол сей. Но после как будто в некоторой признаясь погрешности, извинялся сими, кротостию исполненными, словами: бых несмыслен хваляся: вы мя понудисте. ¹⁶ О Павле Божественный! сели твоя похвала, что ты всякой почти день от окружающих тебя бед умирал? Но он те же прекрасныя свои повторяет слова: бых несмыслен хваляся: вы мя понудисте. Вот живое изображение духовныя премудрости, которую надменный и высокоумный дух вместить не может, как то сам Сын Божий сие признал пред Отцем своим небесным. Исповедаютися Отче, Господи небесе и земли, яко утаил еси сия от премудрых и разумных, и открыл еси та младенцем. ¹⁷ А из сего ясно усмотреть можете, сколь малое плотской мудрости с духовною есть сообщение.

Плотская мудрость малодушна и лицемерна. Она некогда очень высоко летает разсуждениями; но как повеет ветр какой ни есть страсти, а имянно, самолюбия, или приобретения некоторой пользы, или страх стыда и наказания, то сжимает свои крылья, в подлую приходит робость, и начинает лицемерить, за большее почитая угождать своей страсти, нежели истинну откровенно во всяком случае проповедывать. Однако безчестное сие истинны скрывательство, обычай имеет прикрывать честным именем политики. Сократ, которой за самаго степеннаго из Философов почитается, кажется, что не худо единаго Бога познавал. Но как пред Афинейским судом донесено было, что он протчих народом покланяемых богов презирает, то столь испугался, и столь в великое пришел малодушие, что совсем не признавал, акиб он когда учил быть единому Богу, и в истинне сей, как в некотором злодеянии пред судом извинялся. Но и, как осужден был на смерть, приказал, богу Эскуляпию петуха принести на жертву. Я догадываюсь для того, чтоб по смерти его не пронесли, акиб Сократ был презритель богов, а единаго Бога почитатель. О слабость плотской мудрости! Где премудр, где книжник, где совопросник века сего? Не обуи ли Бог премудрость мира сего? ¹⁸

Но такое ли действие премудрость духовная имела в своих Христианах? лицемерили ли они, когда приводимы были пред тираннов?малодушествовали ли, когда показываемы им были острейшия мечи, распаленные огни, разженныя сковороды, клокочющия оловом котлы, самых лютейших зверей зубы, и протчия мучительныя орудия, какия токмо лютость человеческая выдумать может? Убоялись ли они, чтоб умолчать истинну, которая глубоко на сердце их напечатана была? они единодушно до небес возносили сей глас: Аще праведно есть пред Богом, вас послушати паче, нежели Бога: судите, а нам умрети приобретение. ¹⁹Да еще многие из таких истинны свидетелей были простыя по мнению мирскому, были жены и младенцы, были девицы, самый немощный пол. Пример нам готовый на ныне празднуемом великомученике Евстафии, который духовною ободрен мудростию, лучше избрал в разженном медном воле, о воспоминания страшнаго! сожжен быть, нежели отступить от истинны; которому великодушному примеру и жена его, с произшедшими из утробы своей чадами, доблественно последовала; а чрез то, самым делом, и плотскую мудрость посрамили, и доказали Христианской Философии силу. По чему исполнилось на них оное Спасителево обещание, которым обещал дать им уста и премудрость. Дал уста, которыя во всю загремели поднебесную: дал уста, которыми глаголали истинну пред Цари, и не стыдилися. Дал уста, которыми дерзновенно обличали суетное мира сего мудрование; дал и премудрость, которую не могла превозмочь ни злость, ни хитрость человеческая.

Толикое усмотря между плотскою и духовною мудростию различие, уже без сумнения заключить можем, Слушатели, во первых, сколь одна человеку полезна и потребна; сколь же напротив другая суетна и вредна. Что бо пользует человеку, ежели будет прилежный натуры испытатель, искуснейший наблюдатель течений небесных, и высоковитийствующий словесник; но со всем тем не почерпнет живой воды богопознания из источников Израилевых, и не будет знать тех таин, которыя показывают путь к вечному щастию? тогда окаяннейший таковой всех человек, и вся мудрость его поглощена будет. Сего то бо ради, как не познал мир натуральною премудростию Бога, прогневавшись Бог, благоволил буйством проповеди спасти верующих. ²⁰ Второе, сколь мы блаженны, что нам верующим во Иисуса Христа, сия божественная мудрость всегда в Евангелии благовествуется, и оную дражайший наш Учитель нам дать обещает.²¹ Аз дам вам уста и премудрость. ²² Приступите убо к нему и просветитеся и лица ваша не постыдятся.

Всем нам Спаситель наш обещает; но паче Тебе, Благоверный Государь Цесаревичь, Дражайший Всероссийский Наследник! ибо в самый радостнейший день рождения Твоего, который мы ныне торжественно, усердныя Вышнему принося о здравии Твоем молитвы, празднуем: в самый, говорю, день рождения Твоего, преблагий промыслитель Бог, Тебя в мир сей входящаго как бы приветствовал сими из Евангелия словами: Аз дам Тебе уста и премудрость. Дам уста, которыми увеселишь отечество Твое; дам и премудрость, которою всегдашнее благополучие сыщешь Дому Петрову; которое обещание Божие и действительно на Тебе видим исполняемое. Ибо усерднейшим попечением Дражайшия Родительницы Твоея, Всеавгустейшия нашея Монархини, о общей пользе более, нежели о собственной своей пекущияся, при протчих науках, и закону Божию обучаетесь, и страхом Его младенческую свою непорочную душу наполняете; а чрез то восходите на степень духовныя премудрости, которою да напояет Тебя Дух Святый к неописанной радости Дражайшей Родительнице Твоей, Благочестивейшей Самодержице нашей, церкви же и всей России во утверждение, Аминь.

Сказывано 1763 года, месяца Сентября 20 дня.

СЛОВО

В день рождения Его Императорскаго Высочества
Благовернаго Государя Цесаревича и
Великаго Князя ПАВЛА ПЕТРОВИЧА

Год

В терпении вашем стяжите души ваша.

Лук. гл. 21. ст. 19.

Хотяб мы и не слышали учения Евангельскаго, которым столь много похваляется терпение; то довольно бы от самых дел тому научиться могли. Ибо не успеем произойти на свет сей; как и встречают нас многоразличные труды опровождаемые терпения добродетелию. Человек, впрочем превосходнейшая тварь, созданная для вечнаго покоя, начало жизни своея имеет началом скучныя борьбы, которая чрез всю жизнь должна продолжаться. Много бы жалости, нынешнему дню не приличныя, речь наша умножила, ежели бы говорить о терпении, которое бывает правды ради, или по общему человеческому пределу. Почему оставив сие, довольно принять в разсуждение одни труды, которые так привязаны к жизни сей, что без помощи их ничего мы получить не можем. Знает всяк, что для приобретения добродетели и познания, также для довольства жизни, надобно много нести труда, много терпеть нужд, потом обливать свое лице, отрясти от очес приятный сон, и нежныя увеселения переменить на честныя упражнения.

И хотя сие чувственным нашим склонностям может быть скучно, но увеселяет дух наш. Сии труды снискивают покой; сим потом напоевается благорастущая добродетели ветвь, с надеждою собрания изобильных плодов. Того ради, дабы мы в трудах не ослабевали, но с прилежанием всяким упражнялися бы в делах своея должности, о том настоящую беседу иметь почитаю за полезное. А ты, терпения нашего надежда, Боже! недостаточному слову подаждь силу Твою, и тем покажи, яко у Тебе и нищии благовествуют. ¹

Всяк бы, думаю, сказал, что мы жить начинаем тогда, когда раждаемся. Но справедливое разсуждение не отвергая сей, всем животным общей, жизни учит, что мы истинную жизнь начинаем тогда, когда самую душу оживляем добродетелию, и внутреннюю ея силу не угашаем, возжигая всегдашним честных упражнений движением.

Когда раждаемся, тогда подлинно получаем жизнь; но какую? жизнь слабую, члены немощные, защитить себя немогущие, силы телесныя и душевныя не действительны, жизнь истиннаго вещей различия не имеющую. И се ли человека, разумныя твари, жизнь? не обща ли она и животным всем, или еще в некоторых и совершеннее?

Но когда возрастаем во упражнении добродетели и начинаем чрез труды снискивать свет познания: тогда не токмо полученную жизнь сохраняем, но и приводим ее в состояние совершенства пристойное человечеству. Тело без движения честными трудами возбуждаемаго приходит в разслабление и бывает подвержено мучительству болезней: ибо нетекущая вода загнивает; а душа некоторым образом лишается жизни своей, не имея пристойнаго питания. Ибо не понимаем душу иначе, разве как существо непрестанно на добро движущееся; без чего она находится в некотором состоянии смерти. И по тому в Евангелии чадолюбивый отец, увидев сына, которой в безпутной праздности препровождал жизнь свою, сказал: сей сын мой мертв бе, и оживе; ² и священный Павел о вдовице в роскоше живущей говорит, что она жива умерла. ³ Сходно с сим зделал и оный старик, который жив седмдесять лет во всяком своевольном невоздержании, седмь токмо последних лет препроводил во исправлении прежния жизни своея; почему умирая приказал над гробом своим положить следующую надпись: здесь лежит седмидесятилетный старик, который жил токмо седмь лет. Вот видим, что он дни в праздности изнуренные не полагает в число жизни своея. Не в том ли разуме, и ты, блаженный Давид! уподобляешь жизнь нашу суете и сени? Ибо мы впрочем знаем, что добродетельнаго человека жизнь такими подобиями описать не можно: но напротив приличествует ему оная похвала: Скончався в мале, исполни лета долга. ⁴ Но поступим далее.

Когда раждаемся, сие есть благодеяние единаго Бога. Ибо мы прежде бытия своего ничего у Бога заслужить не могли. Кто бо прежде даде ему, и воздастся ему? вопиет Апостол.⁵ И для того сей же учитель разсуждает, что ни единая тварь не может сказать своему Творцу: почто мя сотворил еси тако? ⁶

Но чрез честныя упражнения и труды мы благодетельствующему Богу содействуем. Ибо хотя то самая правда, что Божий промысл во все всех вещей дела входит: однако совсем тем не сумнительно, что как человек есть свободен, то самопроизвольно избирает действие и безпринужденно стремится к добродетели. А в сем не усматриваем ли мы благость и премудрость Божию, что он в самых своих дарованиях дает нам место к заслуге? Ибо что есть украшающая нас свободность, что искра разума, когда не благодеяние милосердаго Бога? да опять можем ли мы что нибудь и малейшее зделать без спомоществования его? Однако совсем тем наши дела почитает он так, как бы они единственно от нас происходили, и как бы ониж к достойному награждению его обязывали. И по сейже причине требует он, чтоб мы свои желания и нужды ему в молитвах предлагали; не для того, акибы не знал Бог и прежде прошения нужд наших, но дабы мы оказали ему свое усердие, безпринужденный произволения нашего плод, и тем желания свои как бы за некоторыя заслуги получили. О благость премудраго Бога! самое свое милосердие почитает справедливым награждением ко утешению и ободрению нашему, дабы мы его дарования употребляли в свою пользу. Какия же дарования?

Когда раждаемся, тогда получаем от Бога семена добродетели и пристойныя способности, которыми Бог как бы напутствует нас входящих в мир сей. Ибо по естеству своему несемся мы желанием к добру, и чувствуем в себе некую искру требующую, чтоб она возженна была большим познания пламенем. Мы не спокойны, пока сия естественная склонность не будет удовольствована. И потому человек работающий порокам, или не имеющий просвещения, как бы сквозь некоторой густой облак усматривая лучу истинны, смущается, и другим, сих недостатков не имеющим, завидует. А сие показывает, что мы естественно ко всякому расположены добру.

Но что же требуется, чтоб сии спасительныя семена в нас произрасли и благословенный принесли плод? требуется труд и прилежание. Сим средством мы способность понятия обогащаем познанием вещей, волю приобучаем к действительному последованию добра, память изощряем, уясняем язык и снискиваем как бы некоторую привычку к честности. По чему, кажется мне, не всегда справедливы жалобы тех, которые не находят в себе к некоторым делам способности. Правда, не все способны ко всему; но не по тому, аки бы они того от благаго Созда теля не получили; но получив, или пристойным воспитанием не возрастили, или нерадением и леностию со всем сию Божественную погасили силу. А хотяб и подлинно были в ком естественныя препятствия; но и те самыя не редко трудом побеждаются. Когда пронеслася в язычестве о добродетели Сократовой слава, некоторой Фисиогном подвижен был тем, чтоб повидеть Сократа. И как черты лица Сократова усмотрел, нимало не быть сходными с разсеянною славою, тогда уведав про то Сократ сказал: Подлинно, по натуре чувствую я себя быть склонна к порокам, но трудом и учением то победил. Да что много? мы трудом не укротимых укрощаем зверей, и птиц человеческим научаем словам: то кольми паче можем мы взойти на то, к чему хотя трудная, но естественная лежит нам дорога. Почему жалующиися на свои неспособности и тем некако ропщущии на Бога, ежели не все, по истинне многие суть не извинительны, яко Божий талант скрывающии в земле нерадения. Но вот приходит нам и другое разсуждение!

Рождением получаемая жизнь есть обща всем. Подлый и благородный, богатый и убогий, ученый и невежа, мужественный и боязливый, все единым образом раждаются, и никакого тогда един от другаго не имеет различия. И аз, говорит Царствующий Соломон, рожден восприях общаго аэра, и на подобострастную землю спадох: перьвый глас подобный всем испустих плача: в пеленах воскормлен есмь и с великим прилежанием: ни един бо Царь ино име рождения начало. ⁷ Так что же нас различает? Правда, добродетель; но она без труда не получается. И для того трудолюбивый изобилует богатством; а праздный истаевает скудостию: рачительный муж снискивает себе дух благородный; а нерадивый потемняет сияние благородства своего: прилежный обогащает учением свой разум; а ленивый возрастает в невежестве. По чему хотяб и подлинно в рождении некоторое пред другими получали мы преимущество; чрез нерадение оное теряется: так, как напротив нискость породы прославляется трудом. Ибо бодрый и леностию неслабеющий дух есть плод высокия Философии и истинный достоинства человеческаго характер. А как сносить труды, надобно иметь терпение: так вот и видим, для чего Евангелие советует нам в терпении стяжать свою душу, то есть, украшать оную добродетелями; а чрез то сыскать себе и здесь благополучную жизнь, и к будущей безсмертной твердое положить основание.

И хотя подлинно горестны труды, но плоды их сладки: скучно терпение, но приятно воздаяние; сеющии слезами радостию пожинают. ⁸ О вы нежные и малодушные! которые по постланной цветами дороге всегда ходить хочете. Добродетель на мяхкой постеле не опочивает; и сия роза терниями есть ограждена. Посмотрите на тех, которые отдавшись порокам, безчестныя свои стараются удовольствовать склонности: о сколь много суетятся, и сколь многия сносят трудности! По истинне, для приобретения добродетели половины их трудов было бы довольно.

Все сие разсуждение касается наипаче младаго юношескаго возраста. Их душа, яко мяхкий воск, всякую вещь легко в себе изображает; их ни чем незанятыя мысли весьма способны к принятию истинны; их златая весна посеянное семя удобно возращает; их лета не свирепствуют бурею страстей, чтоб в сие спокойное время научались побеждать оныя. Истинная родительская любовь увещание сие да употребит в свою пользу.

А недостаток моего слова силен дополнить действительнейший ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА пример. Ибо нынешним поучением проповеданныя истинны в Священной Вашей Особе совершенное находим исполнение. Ваша корона отяго щенна есть попечениями: Ваша Порфира всегда есть омоченна потом неусыпнаго о всех нас промысла; чем, ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО, яко Священный Наш Атлас, поддерживаете Российское небо. Наш покой есть плод трудов Ваших: наша безопасность есть произращение трудолюбиваго и мудраго Вашего царствования. Кто убо не исповесть, с коликим терпением все сие сносит мужественная Ваша душа, единою на Бога укрепляя себя надеждою, и поя ему с Давидом: Бог препоясуяй мя силою, и положи непорочен путь мой. ⁹ И сия непостыдная надежда да опровождает всегда скипетр Ваш. Ибо верьховный твари Правитель великим Государям поручив на земли награждать других, награждение же им предоставил для себя самого.

А Вы, младый Герой, дражайший Всероссийский Наследник, виновник нынешняго нашего торжества! не видите ли отворяемое вам пространное к преславным подвигам поле? ибо со умножением течения Ваших лет, больше и больше открываются высокия Ваши дарования, с тем, чтоб сии спасительныя семена, рукою Божиею посеянныя, Ваше Императорское Высочество пристойным трудом возрастили; а возрастивши во свое время обогатили бы Россию сею благословенною жатвою. И сим да не устрашает ся Ваше непорочное сердце. Ибо хотя предлежит Вам подвиг; но предлежит и награждение подвиг превосходящее: предлежит течение, но предлежат и венцы; предстоит труд, но предстоит же всегда готовая и Вышняго помощь. Да Вы уже и действительно проходите подвиг сей. Ваше Высочество с особенною охотою предписываемыя науки принимаете, и с довольнейшим успехом продолжаете оныя, на которые зрелые Вашего Высочества плоды, хотя еще не в зрелых летах, взирая радуемся, и наперед лобызаем будущее наше благополучие.

Всемогущий Боже! сохраняй всегда под крилами святаго промысла Твоего Благочестивейшую Самодержицу Нашу с Любезнейшим Сыном Ея, и сотвори, чтоб, сколько бы высочайшая Матерь сия радовалася о Чаде Своем, столько бы мы радовались о обоих, Аминь.

Сказывано в присутствии ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА в придворной церкве 1764 года, Сентября 20 дня.

СЛОВО

О ПОЛЬЗЕ УЧЕНИЙ

В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЫСОЧЕСТВА

Год

Положите на сердцах ваших
не прежде поучатися отвещавати.

Лук. гл. 21. ст. 14.

Мудролюбивые мужи разсуждают, от чего человеку исправление свое начинать надобно, от разума ли, или от воли; и почти все в том согласны, что от разума. Причину тому дают сию, что воля или сердце исправно тогда, когда оно желает добра, и зла отвращается: а нельзя, де, ни добра желать, ни зла отвращаться, не имея просвещеннаго понятия о добре и зле. Но премудрость вечная Евангелием проповедуемая, кажется, учит противное тому. Положите, говорит она, на сердцах ваших не прежде поучатися отвещавати: то есть; старайтеся прежде снискать честность души; а витийство слов и просвещение ума даны вам будут после. Однако в сих противностях противности нет. Ибо какого нибудь дела конец хотя исполняется после, но в намерении он прежде. Так и добронравие хотя следует за просвещением разума, однако в намерении должно быть оно прежде. Понеже для того учиться надобно, дабы украсить себя честностию нравов; и ежелиб сего не предположить конца, то не нужны, а по крайней мере суетныб были все учения. И потому справедливо советует Евангелие, чтоб всяк из нас положил на сердце своем не прежде поучатися отвещавати. Но к большему изъяснению истинны сея, и ко умножению светлости торжественнаго сего дня разсудим мы обстоятельнее о пользе учений. А Ты, Отче светов! из божественных Твоих сокровищ открой нам безвестная и тайная премудрости Твоея!

Излишноб было доказывать, что учения человеку пристойны. Ибо под именем учения разумеем мы познание истинны; а человек одарен разумом, то есть, способностию познавать истинну. Почему естьлиб кто отвергал учение, тот не толькоб отвергал разум, но должен бы отказаться и самаго человечества.

Вопервых учением снискиваем мы просвещение мыслей. Отворен пред нами театр Создателевых премудрых дел: закроем ли мы пред ним очи свои, а не паче ли в некотором восторге возопием: яко возвеличишася дела твоя, Господи! ¹ полны суть небо и земля славы Твоея? а учения отверзают нам дверь в сей священный храм. При руководстве их узнаем мы начало вещей, порядок, союз, действия, конец и пользу. Снискиваем понятие о составе мира, о стихиях, о течениях светил небесных, о явлениях воздушных, о свойствах тел, о животных и о разных их родах, растущих из земли и о их видах; а наипаче о самих себе, о добродетели и пороке и о их добрых или худых следствиях. Да еще крилами учений возлетаем мы и к истиннам высочайшим, которыми приближаемся к неприступному Божеству и разсматриваем красоту несозданную. О коликое богатство благости Божия! какая изобильная т