Арабский мир – место возникновения ислама и исламского фундаментализма
Арабским миром принято обобщенно называть арабские страны Ближнего Востока и Северной Африки, а также входящие в Лигу арабских государств и имеющие арабский язык в качестве одного из официальных. Арабский мир состоит из 23 стран с совокупным населением около 345 млн человек и общей площадью приблизительно 13 млн квадратных километров.
На данный момент (начало 2015) список стран Арабского мира таков:
Алжир, Бахрейн, Джибути, Египет, Западная Сахара, Йемен, Иордания, Ирак, Катар, Коморы, Кувейт, Ливан, Ливия, Мавритания, Марокко, Объединённые Арабские Эмираты, Оман, Государство Палестина, Саудовская Аравия, Сирия, Сомали, Судан, Тунис.
Арабский мир
Как уже было указано – ислам самая молодая мировая религия мира, как и все религии способная к разветвлению. "Ислам", в переводе с арабского, означает покорность, "мусульманство" (от арабского "муслим") – предавший себя Аллаху. Основателем ислама является арабский "пророк" Мухаммад (Мухаммед или Магомет). Одним из таких разветвлений является исламский фундаментализм.
Исламский фундаментализм в современном мире
Политическое течение внутри исламского мира, нацеленное на создание исламских государств, приведение официального права в соответствие с шариатом и соблюдение мусульманским и немусульманским населением ценностей и законов пророка Мухаммада и первых четырёх халифов. Исламизм является идеологией, на основе религии (ислама — исламский фундаментализм) и претендующей на её единственно правильное толкование.
Термин “фундаментализм” заимствован из христианства, где он использовался для обозначения ортодоксального течения в протестантизме. Оно зародилось в США в канун первой мировой войны среди консервативной части американских протестантов, которые защищали христианское учение от богословского модернизма и либерализма. В 1919 г. в Филадельфии была основана всемирная христианская фундаменталистская ассоциация. Ее члены обвиняли “модернистов” и “либералов” в подрыве христианской веры и в забвении Евангелия в угоду “новому научному знанию”. Речь шла, главным образом, об эволюционной дарвинской теории, против которой фундаменталисты–клерикалы выступали на знаменитом “обезьяньем процессе” 1925 г. После второй мировой войны американские фундаменталисты стали именовать себя евангелистами, но термин “фундаментализм” остался и в узком понимании его трактуют как теологическое движение, нацеленное на сохранение того, что представляется основой (фундаментом) христианства – веры в непорочное зачатие и воскрешение Иисуса Христа.
Между тем современный фундаментализм отличается от того явления, которое существовало в протестантизме в начале ХХ века, и его давно рассматривают как феномен не только протестантского, но и католического, православного, иудаистского, буддийского, исламского и других вероучений. Сторонники этого религиозного течения провозглашают неизменность догматики, требуют буквального принятия содержащихся в священных книгах пророчеств, настаивают на строгом и неукоснительном исполнении всех религиозных предписаний.
В широком плане фундаментализм давно вышел за рамки чисто религиозного течения, превратившись в одно из направлений общественно–политической мысли. Это может быть не только теологическая позиция, противостоящая либерализму, но и политическая идеология, обернувшаяся в религиозную оболочку. Например, российский исследователь А. В. Малашенко считает, что фундаментализм – это “форма выражения цивилизационной константы, а суть его – “в стремлении воссоздать фундаментальные основы “своей” цивилизации, очистив ее от чуждых новаций, вернуть ей “истинный облик”. Другой российский автор, Е. Трифонов, объясняет фундаментализм как не имеющий рационального объяснения феномен социальной психологии, как явление, генетически связанное с коммунизмом, с которым фундаментализм объединяет “ненависть к европейской цивилизации и христианским ценностям”.
Исламский фундаментализм обусловлен, помимо обширной политизации, другими факторами, в числе которых:
· геополитическая значимость мусульманского мира;
· существующие в нем огромные запасы нефти, которая и в XXI веке будет важнейшим стратегическим сырьем;
· наличие мусульманских общин в посткоммунистическом мире и во всех крупных государствах Запада; потенциальные угрозы, исходящие от них;
· рост проявлений терроризма во имя веры и религиозно–обусловленного сепаратизма в исламском мире и в странах Восточной и Центральной Европы;
· отождествление (с легкой руки С. Хантингтона) в постконфронтационную эпоху оси противостояния Север–Юг (богатые–бедные) со столкновением христианской и исламской цивилизаций.
Сам по себе исламский фундаментализм ни в коей мере не тождествен исламу, который, как и всякая мировая религия, не ограничивается только религиозной сферой. Это и кодекс поведения, и сумма моральных ценностей, и психология, и образ жизни. Ислам в значительной степени определяет характер экономических отношений, формы государственного управления, социальную структуру, быт, словом, он сохранил до настоящего времени свою жизнеспособность как мощная религиозно–культурная традиция.
В экономической области обобщенный фундаменталистский проект нацелен на утверждение основ исламской экономики – особого пути развития, определяемого шариатскими нормами владения собственности и ее наследования, предписаниями Корана относительно торговли и финансовых дел: запрета на ростовщичество или ссудного процента (риба), выплаты закята (от слова zaka –”очищенный”, “быть чистым”) – налога на имущество, доходы и пр. Достижение социальной справедливости рассматривается как цель и стержневой момент всех экономических действий. Так, допускается трактовка ссудного процента как регулятора, с помощью которого можно устанавливать социальную справедливость, поскольку применение риба помогает исключить нетрудовые доходы; закят, который в теории должен распределяться среди бедных и неимущих, а на практике превращен в обычный государственный налог, призван “очищать” пользователей имущества и получателей доходов. Речь идет, следовательно, о создании такой системы, которая основывалась бы на равенстве и сотрудничестве всех ее членов.
В исламе фундаментализм – это лишь одно из течений, которое ставит своей целью укрепить веру в фундаментальные источники этой религии, привести нормы общественной и личной жизни в соответствие с заповедями ислама, заставить верующих неукоснительно выполнять предписания Корана и шариата, утверждать основы исламской экономики. Для крайних, экстремистских течений фундаментализма характерны резко агрессивное неприятие европейско–христианских духовных ценностей, повышенная политическая активность, готовность прибегнуть к насильственным методам, включая террористические.
В основе Исламизма лежат Коран, исторические прецеденты (прежде всего сунна пророка Мухаммада), организационный опыт. Ряд исследователей считает, что Исламизма «представляет собой защитную реакцию против долговременной эрозии главенствующей роли ислама в общественной, институциональной, экономической, социальной и культурной жизни мусульманских обществ в 20-ом столетии. Эта идеология вводится в практику через возрождение понятия исламского джихада (священной войны) в его самых сильных формах, войны против окружающего многобожия, идолопоклонства и атеизма (безбожия), а также неверия и предательства, известного этой идеологии как вероотступничество (Jahiliyyah 20-ого столетия).» Ряд исследователей полагают, что Исламизм — это попытка религиозных кругов изменить научное и материальное отставание исламского мира в 20-ом столетии.
Современные исламские религиозно-политические движения как радикального, так и умеренного толка чаще всего объединяются термином «исламизм». Его идейные корни обычно возводятся к одному из первых теоретиков мусульманского реформаторства Джамаль ад-Дину ал-Афгани, взгляды которого часто обозначаются термином «панисламизм». В европейской литературе и прессе второй половины XIX – начала XX в. этот термин функционально соответствовал современному понятию «исламский фундаментализм» как по степени своей содержательной размытости, так и по ассоциативному ряду. С 1870-х гг. при султане Абдул-Хамиде II исламистская риторика начинает активно использоваться в Османской империи, что было отражением стремления султана (считавшегося также халифом) и его окружения укрепить позиции османской династии сохранить единство и престиж империи, опираясь на религиозные чувства мусульман. В 1920-х гг. попытка выдвинуть исламский политический проект была предпринята созданной в Египте ассоциацией «Братья-мусульмане», выступившей в качестве радикальной религиозно-политической оппозиции египетской монархии и опиравшейся на бедные, но достаточно образованные городские слои. Наиболее экстремистское крыло движения представляли Саййид Кутб и его последователи. Рост исламского фундаментализма в арабском и в целом в мусульманском мире происходил в тесной связи с вытеснением с политической арены левых сил. Специфика политизации ислама в этой ситуации выражалась не столько в реальном усилении его роли в политических процессах, сколько в использовании исламских лозунгов для достижения вполне секулярных (т.е. светских) целей. Для политизации ислама в радикальном русле использовались элементы исламского нормативного и идеологического наследия, исторически занимавшие периферийное место в системе исламской цивилизации.
Быстрыми темпами исламизм развился и на территориях бывших советских республик. Авторы книги "Политические системы и политические культуры Востока" А.Д. Воскресенский, П.Б. Старостин, М.В. Стрежнева, Л.М. Ефимова и другие справедливо утверждают, что "сейчас политический ислам уже есть на юге Казахстана и Киргизии, исламисты играют очень важную роль в Таджикистане и представляют реальную силу в Узбекистане. В этом плане весьма возможно постепенное, анклавное превращение республик региона в исламские страны... Приход радикалов и экстремистов не только вызовет катастрофические потрясения в Центральной Азии, но и будет прямо угрожать всем сопредельным странам, и в первую очередь России".
При этом мы не забываем о катастрофическом распространении идей исламского фундаментализма в самой России, особенно среди мусульманской молодежи, что рисует в ближайшей перспективе усиление связанных с этим угроз национальной безопасности. Процессы выделения из ислама отдельных течений принимают столь радикальный характер, что часто мусульманские религиозные деятели сами являются жертвами своих же единоверцев. Одним из последних таких случаев стало убийство 16 февраля 2012 г. заместителя муфтия Ставропольского края Курмана Исмаилова. Основной версией убийства следствие считает проводимую им борьбу с экстремизмом в исламе. До этого наличие экстремистских мотивов было доказано по делам об убийствах 27 октября 2011 г. дагестанского религиозного деятеля С. Хуригского, 15 декабря 2010 г. муфтия А. Пшихачева, 20 сентября 2009 г. заместителя председателя Духовного управления мусульман Карачаево-Черкесии и Ставрополья И. Бостанова.
На Северном Кавказе “ваххабиты”, именующие себя сторонниками “чистого ислама”, стремятся навязать свою веру и мировоззренческие принципы представителям других бытующих здесь форм мусульманской религии: шафиитам, “тарикатистам” – членам суфийских братств. Особенно непримиримы “ваххабиты” к проявлениям “народного ислама” – прочно устоявшимся на Кавказе традициям быта, обычаев и культуры, образцам светского поведения мусульман.
К сожалению, для российских властей ислам остается в значительной степени чуждым явлением, которое порой продолжает ассоциироваться с крайними проявлениями религиозного фундаментализма. Как отмечает российский исследователь Л. Р. Сюкияйнен, многие местные обычаи, такие, например, как кровная месть, привычно воспринимаются как часть шариата, хотя шариат (от арабского слова “шариа” – правильный путь к цели), являющийся комплексом юридических норм, принципов и правил поведения, соблюдение которых приведет мусульманина в рай, осуждает кровную месть. В наши дни в связи с быстроразвивающимся процессом возрождения ислама на Северном Кавказе вопрос об определении места мусульманских меньшинств в политико–правовой культуре России переходит из чисто теоретической в практическую плоскость. Основная проблема касается соотношения между общим правом для всех граждан, мусульман и немусульман, и ответвлениями частного права в рамках этнических, религиозных, культурных групп.
Отличную от других позицию относительно исламского фундаментализма заявляет исследователь ислама А. Малашенко. Он апеллирует термином "исламский фундаментализм" и определяет его как "феномен, суть которого - в стремлении воссоздать фундаментальные основы "своей" цивилизации, очистив ее от чуждых новаций и заимствований, вернуть ей "истинный" облик".
Бауэр определяет радикальный исламизм как "религиозное течение, которое стремится к мировому господству и исповедует идеологию, допускающую геноцид".
На вопрос Die Welt: какая разница существует между понятиями "исламизм", "исламский фундаментализм" и "радикальный исламизм" - Бауэр отвечает: "Фундаментализм - это явление, которое встречается во всех религиях: в христианстве, иудаизме, буддизме и других. Данное понятие связано с деятельностью одного английского священника в середине XIX в., который пытался убедить протестантов в Америке в том, что необходимо дословно понимать святые писания и жить в соответствии с ними. Каждый, кто не последует его религии, будет гореть в аду, заявлял он. Именно так фундаментализм понимается до сих пор, причем не только в исламе. У радикального исламизма тоже фундаменталистский характер, однако это не главное. Радикальный исламизм - это религия, которая одновременно является политикой, точно так же, как национал-социализм и коммунизм были и являются до сих пор политическими религиями. Поэтому я говорю: исламизм - это мутация ислама, так же как радикальное христианство и ультра ортодоксальный иудаизм - мутации соответствующих религий".
Международный терроризм
Террористические группировки в основе идеологии которых исламский фундаментализм способствуют развитию международного терроризма.
Международный терроризм — специфическая форма терроризма, зародившаяся в конце 1960-х годов и получившая значительное развитие к концу XX — началу XXI века. Основными целями международного терроризма является дезорганизация государственного управления, нанесение экономического и политического ущерба, нарушение устоев общественного устройства, которые должны побудить, по замыслу террористов, правительство к изменению политики.
