Факторы развития и конкурентные преимущества стран и цивилизаций
| Факторы развития | Россия | Китай | Индия | Бразилия | Европа | Страны ислама |
| Трудовые ресурсы | - | + | + | + | - | + |
| Природные ресурсы | + | - | - | + | - | + |
| Капитал | v | + | + | + | v | v |
| Институты | + | v | v | v | + | - |
| Культура | + | v | v | v | + | - |
-----
"+" - конкурентное преимущество;
"-" - ограничение;
"v" - нет ограничений, но нет и преимущества.
выше, ныне ни для кого не является ограничением, рынки капитала доступны. Китай, Индия и отчасти Бразилия, располагая рабочей силой, привлекают и прямые иностранные инвестиции, обращая их в рост. Европа, будучи крупным экспортером капитала, сталкивается с дороговизной его вложений у себя.
Россия, предъявляя высокий спрос на инвестиции для модернизации, имеет собственные инвестиционные ресурсы и может привлекать капиталы с рынков. Однако она не в состоянии эти ресурсы полноценно использовать, обращать их в высокие стабильные темпы роста. Почему? Прежде всего из-за ограничений по рабочей силе: выбирать придется, как и в Европе, только те проекты, которые обеспечивают высокую производительность труда. Имеющиеся же ресурсы, в том числе от экспорта нефти и газа, трудно использовать в стране из-за ограничений в институтах и культуре, а также активного государственного вмешательства в экономику. Это приводит к сравнительно низкой деловой активности: бизнес избегает масштабных долгосрочных проектов.
Россия в ближайшие десятилетия не сможет преодолеть ограничения по трудовым ресурсам, поэтому не способна будет конкурировать ни с Китаем, ни с Индией, ни с Бразилией Она уже прошла фазу индустриализации и урбанизации, правда не очень удачно, ресурс модели догоняющего развития израсходован. Для России, как и для Европы, остается только инновационная модель развития. Но ее применение упирается в необходимость изменения институтов и культуры, которые могут повысить до максимума деловую активность. По сравнению с Европой и США есть одно преимущество, оно же и ограничение: российские институты и культура, в отличие от экономики в целом, содержат очевидный потенциал догоняющего развития, их можно менять. Но вопрос в том, сможем ли мы его использовать. Россия как бы застряла между новыми мировыми игроками (Бразилией, Индией, Китаем), оказывающими давление дешевой рабочей силой и захватом рынков, и странами-лидерами инновационного развития, от которых она явно отстает, но все же имеет шанс догнать.
Пока власти и общество недостаточно серьезно осознают важность вызова. Все еще сохраняется иллюзия, что Россия может пойти по пути не Европы, а, скажем, исламской цивилизации, сделав упор на природные ресурсы и активность государства. Напомню,
стр. 9
однако: доходы от нефти и газа не могут обеспечить долгосрочное развитие и конкурентоспособность страны, если нет дешевой рабочей силы либо достаточного инновационного потенциала, зависящего от институтов и культуры.
Таким образом, Россия, во-первых, обречена добиваться инновационного развития: она не имеет времени в отличие от Китая, Индии или Бразилии. Это и ответ на вопрос, почему нам необходима модернизация. Во-вторых, добиваться такого развития можно только посредством социальных и политических реформ, изменяющих институты, а затем и культуру в направлении, обеспечивающем повышение инновационного потенциала. Это ответ на вопрос, какой должна быть у нас модернизация. В-третьих, государство и элита обязаны готовить общество к необходимым переменам, добиваться позитивного восприятия им перемен, а не создавать препятствия в интересах тех или иных частных групп.
Условия инновационного развития и необходимые институциональные изменения
Попытаемся представить себе условия, которые требуются для перехода к инновационной экономике, и институциональные изменения, необходимые для их создания. Есть некая общая предпосылка, состоящая в достижении минимального стандарта благосостояния. Предположим, он выражается в душевом ВВП, равном 5 тыс. долл. в год. Этот стандарт нами достигнут, если считать по паритету покупательной способности. Другие условия следующие: свобода творчества; свобода предпринимательства; конкуренция; высокий уровень образования; наука; индустрия инноваций; социальный капитал, доверие. Эти условия должны быть обеспечены на конкурентоспособном уровне, то есть на таком же, как в странах с инновационной экономикой, или выше.
Свобода творчества. Она необходима для неординарных решений в самых различных областях, чтобы увеличить радиус поиска для каждого, снять ограничения, что, возможно, и обеспечит лучшие решения. Следует подчеркнуть: важна не абстрактная свобода, а оптимальный баланс свободы творчества и ограничений, который каждый определяет для себя. Но и общество, накладывая свои ограничения, также участвует в этом поиске. Инновационная экономика предполагает, что баланс смещается в пользу свободы. Ограничения, по крайней мере внешние по отношению к личности, должны сокращаться. Вполне понятно, что инновационной экономике адекватен минимум регламентации, чтобы как можно лучше использовать творческий потенциал людей.
Творчество всегда присутствовало в человеческой деятельности. Теперь его зачастую обозначают иностранным словом "креатив". Р. Флорида замечает, что название новой стадии развития экономики - "информационная" или "экономика знаний" - неточно. Современная экономика приводится в действие человеческой креативностью. Креативность превратилась в "основной источник конкурентного
стр. 10
преимущества"3. Инновационную экономику можно иначе назвать экономикой креативной.
В Новое время промышленная революция стала следствием потока инноваций с резко возросшей интенсивностью. Правда, в истории капитализма затем была организационная эпоха, когда концентрация производства и рост монополий посредством серии организационных инноваций, позволивших создать массовое производство стандартных изделий и реализовать экономию на масштабе, стали подавлять креативность и инновации организаций. Но это время прошло, выявилась потребность поддерживать новую форму баланса между организацией и свободой творчества. Теперь можно наблюдать появление нового качества: если раньше нововведения в основном воплощались в конструкции товаров, в технологии их изготовления, то сегодня все чаще происходит отделение их производства в самостоятельные виды деятельности, создание все новых креативных отраслей.
Статистика креативной деятельности еще не устоялась, но ее появление примечательно. Р. Флорида определил отрасли креативной экономики и предложил новую классовую структуру, оценив ее состав и динамику. Он выделяет креативный класс, в том числе его суперкреативное ядро, а также обслуживающий класс. От прежнего членения остались рабочий класс и сельское хозяйство4. В конце XX в. произошел качественный сдвиг, в том числе быстрый рост креативного класса и снижение доли фермеров и рабочих. С 1980 г. стала снижаться доля даже занятых обслуживанием. Так выглядит в современном мире инновационная экономика, в которой растущее число людей зарабатывают творчеством.
Свобода предпринимательства. Во-первых, это - составляющая свободы творчества, во-вторых, больше свободы предпринимательства - больше, в конечном счете, и спрос на инновации и на те интеллектуальные продукты, которые используются при их создании. Сегодня мы сталкиваемся с проблемой: наш бизнес сравнительно меньше тратит на инновации, исследования и разработки, чем конкуренты, включая Китай и Бразилию. Это можно объяснить причинами, которые в принципе устранимы. Первая - предпринимательство в России молодо, оно еще склонно к поиску ренты, тем более что для этого пока есть возможности. Вторая - сегодня далеко не исчерпаны возможности технологических заимствований, которые рационально использовать в первую очередь. Третья причина - предпринимательство в рамках закона действительно должно быть свободно. Если оно отказывается от долгосрочных или рискованных проектов, если оно может и вынуждено платить взятки чиновникам или тратить свои средства по указке людей, не имеющих отношения к бизнесу, "быть шелковыми", как выразился недавно один из высоких чинов кремлевской администрации, значит, оно несвободно.
Институты, гарантирующие свободу предпринимательства, хорошо известны: верховенство закона; независимый и компетентный
3 Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее. М.: Классика - XXI, 2005. С. 19.
4 Там же. С. 62, 359.
стр. 11
суд, вызывающий доверие, способный выносить решения и против государства, если его представители нарушают закон; низкие административные барьеры; свободный вход на рынок; обеспечение безопасности бизнеса от коррупции и криминальных действий. Ключевые вопросы - защита прав собственности, в том числе интеллектуальной, обеспечение исполнения контрактов.
Конкуренция - абсолютно необходимое дополнение к свободе предпринимательства. Она заставляет поддерживать тонус всей экономики, прежде всего посредством мотивации нововведений. Равенство условий конкуренции имеет принципиальное значение для того, чтобы исключить получение конкурентных преимуществ иным способом, кроме как на основе реализации наиболее эффективных нововведений. Их отбор должен производиться только по экономическим критериям и не зависеть от связей и привилегий.
В 2006 г. был принят новый закон "О защите конкуренции", который заметно улучшает правовое регулирование в этой сфере. Достаточно сказать, что рыночная доля, позволяющая признать положение компании на рынке доминирующим, снижена с 65 до 50%. При условии внесения поправок в Кодекс административных нарушений за злоупотребление использованием доминирующего положения можно будет наказывать оборотными штрафами в крупных размерах и включая случаи коллективного доминирования. Вместе с тем сумма сделки, требующая одобрения антимонопольного органа, повышена с 20 млн. до 3 млрд. руб. (примерно такой порог применяется и в США). Это важно, потому что до сих пор ФАС и его предшественники занимались "мелочевкой", а крупные злоупотребления, чаще всего практикуемые монополиями и компаниями, имеющими связи в высших эшелонах власти, оставались за пределами их воздействия. Сейчас количество судебных дел, возбуждаемых ФАС, должно сократиться в 18 раз, а его возможности реально защищать конкуренцию только возрастут, если, конечно, закон станет обязательным для всех. Но это как раз и вызывает сомнения.
Несмотря на аргументы либертарианцев против антимонопольного законодательства, оно все же, видимо, необходимо, особенно если антимонопольные органы будут достаточно независимы и наделены весомыми полномочиями, чтобы противостоять лоббизму крупных компаний.
В 2002 - 2003 гг. на российских рынках возросло число антиконкурентных действий. Доли респондентов, права которых такими действиями нарушались, составили 7% на предприятиях с числом работников до 100 человек; 11 - от 100 до 500 человек; 19% - свыше 500 человек. В суд с исками по таким поводам обращались только крупные компании, а главными нарушителями законов о конкуренции были региональные и местные органы исполнительной власти5.
Главная же наша беда - неисполнение законов и отсутствие достаточно жестких механизмов принуждения. Возможно, ситуацию удалось бы улучшить, если бы проводилась, в том числе общественными организациями, союзами предпринимателей и потребителей, широкая разъяснительная работа о пользе здоровой конкуренции и возможностях борьбы с теми, кто ей противодействует. Конкуренции также содействуют открытая экономика, максимальное сокращение пограничных барьеров.
5 Голикова В., Долгопятова Т., Кузнецов Б., Симачев Ю. Спрос на право в области корпоративного управления: эмпирические свидетельства / Научный доклад N 148. Московский общественный научный фонд. 2003.
стр. 12
Образование. Оно должно решать две противоречивые задачи. С одной стороны, создавать условия для широкой образованности и получения профессиональной квалификации, включая овладение определенным набором компетенций, умений, всеми гражданами страны, чтобы они были конкурентоспособны на рынке труда. С другой - обеспечивать выявление, отбор и подготовку наиболее способных, одаренных, талантливых людей с учетом специфических способностей, требуемых для разных областей деятельности. Равные возможности должны иметь все молодые люди независимо от статуса и состоятельности родителей. Подобные задачи перед системой образования ставятся давно, но для инновационной экономики они приобретают особую актуальность.
Советская система образования обладала многими положительными свойствами, прежде всего демократичностью. Но современным требованиям она уже не отвечает, а пока шли реформы в других сферах и страна переживала трансформационный кризис, ее отставание еще больше возросло. Отсюда необходимость реформы образования и вложений крупных средств в ее развитие. Концепция реформы была определена несколько лет назад и представляется в целом конструктивной. Основные ее элементы: ЕГЭ - единый государственный экзамен; ГИФО - государственное именное финансовое обязательство (образовательный ваучер); открытость образования, участие страны в так называемом Болонском процессе; развитие творческих способностей обучаемых.
Исключительно важным для реализации инновационной модели развития страны является развитие творческих способностей обучаемых на всех уровнях образования. Добиться конкурентоспособности в инновационной экономике (раскрытие творческих способностей и обеспечение свободы творчества, готовность отказаться от канонов) - важнейшая задача образования. Для этого в образовательном процессе должно быть увеличено время самостоятельной работы обучаемых, сокращено время аудиторной, "горловой" нагрузки преподавателей, при том что центр тяжести их работы должен быть перенесен на индивидуальную работу и на деперсонифицированный контроль знаний, на участие студентов в научных исследованиях и дискуссиях. По сути, речь идет о внутренней, в стенах образовательных учреждений, реформе, гораздо более трудной, чем изменение общих институтов проверки знаний и финансирования.
Наука. С началом реформ в обстановке трансформационного кризиса наука понесла большие потери вследствие резкого сокращения государственного финансирования и фактического "обнуления" заказов промышленности. В связи с этим в среде работников науки и поныне преобладают крайне негативные настроения. Любые реформы, любые преобразования встречаются ими в штыки, причем не только потому, что сложившийся порядок кому-то выгоден, - боятся еще большего упадка российской науки.
Летом 2005 г. глава Министерства образования и науки А. Фурсенко докладывал на заседании правительства концепцию реформы государственного сектора науки. Во-первых, предполагалось сокращение к 2010 г. числа государственных научных учреждений с преобразованием одной их части в акционерные общества с последующей продажей госпакета акций, а другой - в автономные государственные некоммерческие
стр. 13
организации, не состоящие прямо на бюджетном финансировании, но получающие государственные заказы. (Кстати, большинство университетов тоже предполагается преобразовать в эту форму.) Во-вторых, предусматривалось повышение зарплаты ученых в 2008 г. в среднем до 30 тыс. руб. в месяц. Но тогда решения так и не были приняты. Прошел еще год. В 2006 г. официально были озвучены некоторые новые идеи, в том числе о превращении РАН в клуб выдающихся ученых с существенным сокращением ее административных функций, передаваемых государственному органу, а также об утверждении президента РАН, как и губернаторов, президентом страны. Единственная реализованная идея - принятие поправок к закону "О науке".
Между тем ситуация в российской науке, как известно, быстро ухудшается. Затраты на науку в расчете на одного занятого в этой сфере составляют примерно 19 тыс. долл. в год (по паритету покупательной способности) против 100 тыс. долл. в Китае, 131 тыс. в Германии, 147 тыс. долл. в Корее. В рейтинге стран по числу статей в ведущих научных журналах мира Россия находится на 11-м месте (в 1995 г. она была на 7-м), а по цитируемости еще ниже - на 19-м. Назову важнейшие проблемы организации науки, которые известны, но по ним идут бесконечные дискуссии, и нет заметных продвижений:
- соединение науки с образованием, создание так называемых исследовательских университетов;
- концентрация ресурсов на приоритетных направлениях фундаментальных наук, реализация в этой области, кроме создания условий для индивидуального творчества, ряда крупных проектов;
- максимальная открытость и интеграция российской науки в мировое научное сообщество и независимая научная экспертиза;
- первоочередное и массовое развитие индустрии инноваций, коммерциализация науки.
Открытость, прозрачность сферы науки - крайне важное условие не только для ее собственного эффективного развития, но и для обеспечения общественного признания ее роли и значения. Поэтому жизненно необходима система регулярной оценки исследовательской деятельности научных организаций и вузов на базе международно признанных критериев и процедур с привлечением независимых экспертов, в том числе зарубежных, и с открытой публикацией выводов. На этой основе должны приниматься решения о поддержке отдельных организаций и научных направлений, а в случае необходимости - и об их реорганизации и даже ликвидации.
Именно на таких принципах развивается наука в ведущих странах мира. Здесь независимая научная экспертиза, отделенная от каких-либо ведомственных интересов, является одной из важнейших функций ученых и науки. У нас, к сожалению, при оценке научных достижений и определении направлений развития науки в значительной мере утеряна традиция опираться на объективное и квалифицированное мнение, которое отвечает научной этике. Ученые слишком зависимы от материальных и ведомственных интересов, от государства или фирмы.
Имеет смысл в этом ключе обсуждать роль Академии наук, реформа которой играет заметную роль в судьбе российской науки. Если она хочет управлять государственными ресурсами, тогда назначение президента РАН как госчиновника естественно. Если же она предпочитает роль гражданского института, центра научно-технической экспертизы,
стр. 14
то должна находиться в условиях, обеспечивающих независимость. Тогда ей могут быть присущи функции, имеющиеся у Лондонского королевского общества или Национальной Академии наук США или даже Института Франции, который полностью финансируется государством, но практически не управляет научными организациями, больше соответствует роли независимой экспертизы.
Индустрия нововведений. Общеизвестна оторванность российской науки от нужд практики. Одной из главных причин ее кризиса и существенным фактором отставания экономики является то, что в большинстве своем открытия не доводятся до коммерческого продукта. Доля затрат на технологические инновации в стоимости промышленной продукции составляет в России 1,16%, в Германии - 5, в Италии - 2,3, в Испании - 1,4%. Инновационная продукция занимает в ВВП России менее 1%, а в Италии, Испании, Португалии - от 10 до 20, в Финляндии -30%6. В России в 2005 г. поступления от экспорта технологий достигли 389 млн. долл., а выплаты по импорту технологий - 954 млн. долл. Это соответствует примерно уровню Португалии (559 и 910 млн. долл.), тогда как, например, в Швейцарии они достигают 7,5 и 8 млрд. долл., в Великобритании - 29 и 14 млрд. долл., в США - 57 и 24,5 млрд. долл.7
Учитывая, что эти показатели характеризуют, можно сказать, "чистую продукцию" торговли инновациями, они позволяют оценить масштабы отставания - минимум на порядок. Создание сильной индустрии инноваций, множества небольших предприятий, занимающихся доведением идей ученых и изобретателей до торгуемого продукта, - задача номер один для нашей экономики. Я возлагаю большие надежды на программу "Старт", реализуемую фондом И. Бортника, на создаваемые венчурные фонды, на другие начинания в этой сфере и на обобщение опыта, который позволит выявить новые жизнеспособные формы развития индустрии инновации.
Нужен весь комплекс условий. Предположим, все упомянутые выше реформы в образовании, науке, индустрии инноваций проведены, предложения реализованы. Тогда с высокой вероятностью можно утверждать, что создание в России инновационной экономики, сопоставимой по уровню с США, Европой, Японией, возможно в перспективе 20 - 30 лет. Но только если будут выполнены в достаточном объеме все названные условия, как непосредственно важные для инновационной экономики, так и косвенно ее поддерживающие.
Отсюда необходимы подчинение власти закону, верховенство закона и независимость суда, которые так тяжело даются нам. Отсюда и требования к политической системе, которая должна исключать злоупотребление законом и полномочиями органов правосудия и правопорядка, что предполагает недопущение чрезмерной концентрации власти и политическую конкуренцию в рамках конституционных правил. Все это называется словом "демократия", не требующим каких-либо прилагательных.
Экономическая, институциональная и политическая системы в стране, которая стремится иметь сильную, конкурентоспособную
6 Независимая газета. 2007. 24 янв.
7 Индикаторы науки: Статистический сборник. М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2007.
стр. 15
инновационную экономику, более того, ставит цель почти заново создать такую экономику в ответ на вызовы нового века, должны быть поддержаны обществом, основными его силами. Формальные институты обязаны опираться на определенные нормы социального взаимодействия, предполагающие достаточные уровни ответственности, доверия, терпимости и солидарности, усвоенные и практикуемые большинством членов общества.
В целом речь идет о весьма сложных и тонких вещах, к исследованию которых уже давно с разных сторон стремятся направить усилия социальные науки. Они обозначаются такими близкими, но не идентичными по смыслу понятиями, как социальный капитал, гражданское общество, культура.
Культура
Социальный капитал. Это понятие введено в широкий оборот в 1980-е годы Д. Коулмэном и Р. Патнэмом8, которые считали, что принятые нормы социального взаимодействия по аналогии с физическим капиталом представляют некую ценность для экономики, способствуя повышению ее эффективности. Коулмэн также писал, что социальный капитал участвует в создании человеческого капитала и, по сути, сам является в известной мере его компонентом. Смысл в том, что для успеха коллективных действий или для блага некоего сообщества важно доверие его членов друг другу. В результате накопления коллективного опыта выясняется, что действия каждого с учетом интересов остальных приносят выгоду всем. Тогда этот опыт закрепляется в нормах поведения и действия всех согласно этим нормам направлены на развитие общества.
Известна "дилемма заключенного": если он доверяет своему соратнику, которого содержат отдельно, он не признает свою вину и они оба получат более легкое наказание. Но если кто-то из них не доверяет другому, то один или оба признаются или сдадут друг друга. Другая дилемма коллективных действий - действия "безбилетника", который решает не придерживаться общепринятых правил, чтобы извлечь выгоду, и тем самым понижает доверие к правилам всех, побуждая и остальных к нарушениям, в результате чего общая выгода теряется.
К сожалению, действия "безбилетника" или предателя "заключенного" рациональны с точки зрения текущей индивидуальной выгоды и поэтому всегда имеют место в социальной практике в большем или меньшем масштабе. Но в разрушении доверия им противостоят, во-первых, формальные нормы - закон, поддерживаемый санкциями со стороны государства, во-вторых, солидарность - действия в помощь другим, попавшим в беду, дающие каждому уверенность в том, что и ему помогут.
Социальный капитал - необходимое и важное условие, но сложное явление. Снова на сцене появляется баланс, оптимум: существует
8 Coleman J.S. Social Capital in the Creation of Human Capital // American Journal of Sociology. 1988. Vol. 94. P. 95 - 121; Патнэм Р. Чтобы демократия сработала: Гражданские традиции в современной Италии. М.: Ad Marginem, 1996.
стр. 16
оптимальный уровень социального капитала, до которого его увеличение полезно для развития экономики, в том числе инновационной, но дальнейший его рост, если он чрезмерно стесняет свободу творчества, может оказать негативное влияние на развитие инновационной экономики.
Уровень доверия: Россия и мир. Представляется, что доверие - действительно базовый компонент социального капитала, взаимосвязанный с остальными. Поскольку большое число людей могут разделять примерно одинаковые чувства и это влияет на их поведение, доверие становится предметом социальной психологии и социологии. Но оно есть и экономическая категория: ожидание, субъективная вероятность того, что определенные субъекты будут поступать согласно принятым нормам, не в ущерб интересам тех, кого эти нормы защищают.
Доверие как состояние многих людей может быть оценено показателем доли людей в выборке, выражающих доверие ко всем или к определенным институтам по тому или иному вопросу. Опубликованные данные показывают высокий уровень доверия в Скандинавских и англосаксонских странах. Эти показатели несколько ниже в северной континентальной Европе и еще ниже в южной части Европы. В Прибалтике они близки к скандинавским показателям, а в других странах Восточной Европы - к странам западной части континента. То же в Латинской Америке. Самый высокий уровень доверия в Индии, затем в Китае и в Южной Корее. В Японии - он один из самых низких. Отсюда следует, что уровень доверия не связан с благосостоянием. Но похоже, он как-то отражает динамичность общества, оптимистические или депрессивные ожидания большинства его членов. Россия находится на одном из самых последних мест (с суммой положительных ответов 37,9%), хуже только в Южной Африке. Близкие показатели в Италии и Нигерии9.
При данном методе измерения связь между уровнем доверия и особенностями той или иной цивилизации, культуры не обнаруживается. Возможно, нужны иные измерители. Но как раз для характеристики общественных настроений, социально-психологического климата этот показатель подходит. Южная Африка, Нигерия, Россия и Италия, находящиеся в состоянии институционального и культурного кризиса, имеют самые низкие уровни доверия (менее 40%), Япония и Чехия - показатели ниже 50%.
Мы не располагаем данными для исследования динамики и межстрановых сравнений данного показателя. Но для России известно, что тот же вопрос с вариантами ответов из трех позиций (да, нет, затрудняюсь ответить) дает следующую динамику ответов "да": 1989 г. - 54%, 1990 г. - 25, 1991 г. - 36, 1995 г. - 24, 1998 г. - 22, 2005 и 2006 гг. - по 22%.
В 1989 г. Россия уже "вползала" в глубокий трансформационный кризис, но общество было полно оптимистических ожиданий в связи с началом демократизации, гласности и т. п. Затем произошло резкое падение: ожидания не оправдываются, экономическая ситуация явно ухудшается, а перспектив на перелом нет. В 1991 г. - некоторый подъем настроений в связи с революционными переменами, но с началом рыночных реформ и их тяжелыми последствиями, многочисленными случаями напрасных ожиданий, обманов, быстрым ростом социального неравенства уровень доверия падает еще ниже.
9 Более подробно см.: World Values Survey 1990 (https://www.worldvaluessurvey.org).
стр. 17
Социальный цинизм. Это понятие использовали М. Бонд и К. Леунг как одну из своих социальных аксиом, описывая его следующим образом: разрушительные последствия власти, авторитета, богатства, ориентирующие других в направлении эгоцентризма и равнодушия к согражданам. Н. Лебедева и А. Татарко характеризуют социальный цинизм как бесполезность демонстрации доброжелательности к другим и неизбежность провала благотворительности и энергичного служения общественной пользе. Люди уверены в том, что окружены враждебными, эгоистичными и властными индивидами, группами и институтами, притесняющими и подавляющими их10. Для сегодняшней России это явление представляется исключительно важным и опасным.
Доверие к публичным институтам. До сих пор речь шла о так называемом горизонтальном доверии - между людьми в равноправных, партнерских отношениях. Остановимся на вопросах вертикального доверия в отношениях между людьми и публичными институтами - государственными и негосударственными (общественными). Согласно данным World Values Survey, в этом измерении Россия также характеризуется чрезвычайно низкими значениями уровня доверия. В таблице 4 приведены средние по нашей выборке уровни доверия к публичным институтам в странах разных цивилизаций и культур.
Таблица 4
Средние уровни доверия к публичным институтам в некоторых цивилизациях и странах в 1999 - 2002 гг. (в %)
| Западная Европа и Северная Америка | Восточная Европа | Россия (2006) | Китай | Индия | Бразилия | Япония | |
| Государственные институты | |||||||
| Правительство | 33,8 | 40,4 | 39,0 | 95,2 | 48,5 | 48,2 | 25,4 |
| Парламент | 36,8 | 34,0 | 33,0 | 90,2 | 41,6 | 33,3 | 29,7 |
| Правосудие | 51,0 | 46,0 | 30,0 | 86,3 | 66,8 | 54,7 | 76,1 |
| Полиция | 72,4 | 42,1 | 31,0 | 71,3 | 34,0 | 44,9 | 48,1 |
| Негосударственные институты | |||||||
| Образование | 65,9 | 54,6 | 68,3* | 91,2 | 72,6 | - | 48,0 |
| Церковь | 49,3 | 70,9 | 51,0 | 4,5 | 78,9 | 73,8 | 9,0 |
| Пресса | 33,7 | 44,7 | 46,0 | 64,6 | 72,6 | 61,0 | 70,2 |
| Телевидение | 33,9 | 50,4 | - | 71,2 | 51,9 | 57,1 | 65,1 |
| Профсоюзы | 35,0 | 31,3 | 24,0 | 43,0 | 35,9 | 53,9 | 33,3 |
| Политические партии | 19,0 | 18,4 | 21,0 | 74,3 | 16,8 | 32,2 | 16,5 |
| Крупные компании | 52,0 | 39,0 | 26,0 | 42,3 | 32,2 | 66,9 | 24,3 |
-----
* 1999 г.
Такая группировка данных позволяет увидеть полюса уровня и структуры вертикального доверия: это европейская цивилизация и Китай. Между этими полюсами лежат другие страны и культуры. В Восточной Европе больше доверяют правительству, меньше - суду и полиции. Здесь более авторитетна церковь и средства массовой
10 Лебедева Н., Татарко А. Ценности культуры и развитие общества. М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2007. С. 51, 54.
стр. 18
информации, меньше доверия к бизнесу. Видимо, сказываются последствия господства коммунизма: церковь обрела влияние как идеологическая альтернатива, недоверие к правосудию и полиции отражает их состояние после свойственного коммунизму циничного отношения к законности.
По России, пережившей в конце XX в. крупнейшие потрясения, мы имеем три замера. Последний произведен Левада-Центром в 2006 г. по заказу Общественной палаты. По составу публичных институтов он несколько отличен от замеров World Values Survey 1990 и 1999 гг., но также показывает весьма низкий уровень доверия к публичным институтам, можно сказать ниже всех, кроме Японии. Но там, как и в европейских странах, заметно выше доверие к правосудию и полиции. У нас он ниже всех, зато высок уровень доверия к президенту (72%), который, видимо, притягивает к себе часть доверия ко всем государственным институтам.
Можно предположить таковым свойство любого авторитарного режима в зените его силы. У нас так же, как и в Восточной Европе, высок уровень доверия к церкви, но с 1990 г. (60,5%) он медленно снижается (56,4% в 1999 г. и 51% в 2006 г.). И это несмотря на стремление власти и околовластных кругов повысить роль основной религии. Образование, наоборот, пользуется возрастающим авторитетом. Следовательно, нынешняя ситуация в России характеризуется низким уровнем доверия в обществе и к основным публичным институтам. Диагноз распространенности социального цинизма подтверждается.
Гражданское общество
Свойства социального капитала - доверие, ответственность, терпимость, солидарность - являются также чертами гражданского общества и условиями его функционирования. Ответственность и свобода - это бремя, поскольку безответственность легче, но это доля раба. Солидарность, терпимость - основы участия. Если вы готовы сопереживать проблемам других людей и выражать с ними солидарность, проявлять терпимость к иным мнениям, то вы готовы в какой-то форме к участию в решении общественных проблем. Вы становитесь "участником" их решения. Тогда и вы сами можете рассчитывать на солидарность и терпимое к себе отношение. Но есть такие решения, которые не могут, не должны делегироваться никому если человек хочет быть свободным: он не может передавать другим те возможности и права своего собственного развития, которые и составляют суть свободы.
У нас распространены два утверждения относительно гражданского общества. Первое: это общество, в котором все граждане заинтересованы в общественных делах, активно участвуют в них и готовы ради общественного блага жертвовать собственными интересами, что является отголоском бытовавшего ранее представления о коммунистическом обществе. Второе мнение: гражданского общества в выше приведенном определении в России не существует; стало быть, мы не
стр. 19
готовы к демократии, к соблюдению прав и свобод человека, в силу чего нам необходимы сильная власть, сильное государство, которое замещает институты гражданского общества.
Эти утверждения противоречат друг другу и в то же время взаимно дополняют. С одной стороны, либералы говорят, что у нас нет гражданского общества и поэтому за них не голосуют избиратели, которые не ценят свободу. С другой - представители авторитарного режима вторят им: пока общество не созрело, будем править мы. Но в таком случае общество никогда и не созреет, поскольку власти будут отнимать у него все легальные способы защиты и публичного выражения прав и свобод.
Я исхожу из иного определения: гражданское общество - это общество индивидов, готовых защищать свои интересы, права и свободы и способных ради этого объединяться в те или иные ассоциации, не зависимые от государства. Такое гражданское общество - реальность, порой жесткая, чреватая противоречиями, столкновениями интересов, но вместе с тем оно вырабатывает культуру компромиссов и солидарности, дающую людям возможность жить вместе. Это определение коррелирует с представлением о гражданском обществе как о совокупности таких ассоциаций или общественных неправительственных некоммерческих организаций, но не совпадает с ним. Различие заключается в следующем. Независимые ассоциации свидетельствуют не столько о наличии гражданского общества, сколько о том, что есть граждане, готовые добровольно в них участвовать для защиты или продвижения своих интересов, стать активными участниками общественной жизни. Такие организации содействуют выработке у индивидов тех качеств (доверия, ответственности, терпимости, солидарности), которые являются компонентами социального капитала.
Гражданское общество, в отличие от социального капитала, всегда соотносится с государством. Независимость институтов гражданского общества мыслится как независимость от государства. Есть условия для такой независимости - есть и гр