Роспись агитпоездов и агитпароходов

Своеобразнейшим художественным явлением, рожденным Октябрьской рево­люцией, были росписи агитпоездов и агитпароходов. „Изрезать всю Россию яркими, художественно расписанными поездами, представляющими собой пере­движные летучие библиотеки, книжные склады, кинематографы, передвижные трибуны, инструкторские и осведомительные аппараты — это огромное, почти фантастическое предприятие... а весной, когда вскрываются реки, по водным просторам Республики, по Волге, по ее притокам и по Днестру двинут Ли­тературно-инструкторские пароходы" *—так стояла тогда задача агитации.

Мимо разоренных войной деревень, незасеянных полей, разбитых железно­дорожных составов по наскоро починенным путям потянулись небывалые ярко раскрашенные поезда, а по рекам — пароходы. Они направлялись в самые отда­ленные места, только что освобожденные от белогвардейцев и интервентов. На каждой станции, на каждой пристани их встречали толпы народа, в основ­ном состоявшие из еще темных, неграмотных крестьян. Население жадно слу­шало горячие выступления ораторов, рассматривало росписи на стенах ваго­нов, смотрело выставки и кинохроники — все это раскрывало перед людьми новый мир идей, представлений, образов, помогало разобраться в совершав­шихся событиях, понять, что несет с собой Советская власть.

Работе агитпоездов и агитпароходов огромное значение придавал В. И. Ле­нин, составивший директивные указания об организации и расширении этой работы. Большое внимание уделяли ей А. В. Луначарский, Я. М. Свердлов, Ф. Э. Дзержинский, Г. К. Орджоникидзе и другие видные деятели Советской власти. На одном из таких поездов—„Октябрьская Революция" —семнадцать рейсов совершил М. И. Калинин. С пароходом „Красная Звезда" ездила Н. К. Крупская, выступавшая, как и М. И. Калинин, на многих митингах. По воспоминаниям Надежды Константиновны, Владимир Ильич также выражал же­лание принять участие в одном из агитрейсов и советовал пригласить А. М. Горь­кого. Нередко агитпоезда и агитпароходы посещали иностранные журналисты и делегации зарубежных стран. Сама организация и красочное оформление таких поездов производили на них большое впечатление. По свидетельству современников, „делегаты Франции, Италии, Англии... буквально приходили в неописуемый восторг".

При ВЦИКе был создан в 1919 году Отдел агитпарпоездов, руководимый Я. Буровым, который имел право, ввиду важности стоявших перед ним задач, обращаться непосредственно к В.И.Ленину как Председателю Совнаркома.

В многообразной и сложной работе агитпоездов и агитпароходов важную роль играли украшавшие их росписи. Они служили действенным средством наглядной агитации, в те годы имевшей особенное значение. Касаясь этой стороны дела, Я. Буров писал о необходимости „ бросать в население такие картинные галереи, которые развивали бы в трудящихся понимание искусства, призывали на борьбу с внешними врагами Республики и хозяйственной раз­рухой ".

До нас не дошли подлинные образцы росписи агитпоездов, почти не со­хранилось эскизов, и судить об этом своеобразном роде революционного искусства приходится главным образом на основании архивных фотографий. К сожалению, на них указаны обычно только названия поездов (и то не всегда правильно), но никаких сведений о художниках, выполнявших рос­писи, нет. Однако, сопоставляя найденные в различных хранилищах фотоизо­бражения с архивными документами и воспоминаниями современников, удалось установить авторов около пятидесяти орнаментальных и сюжетных компози­ций, а также в какой-то мере определить, как развивалась эта своеобразная область декоративно-оформительского искусства.

Мысль о создании росписей агитпоездов и агитпароходов была подска­зана самой жизнью. Вначале вагоны просто украшались плакатами, но, по­скольку они скоро выцветали и рвались, решили заменить их живописными изображениями, выполненными масляными красками прямо на стенках вагонов и на бортах судов. Стилистически эти изображения, освещавшие волную­щие события своего времени, тесно связаны с революционным плакатом.

Для них характерна -

· остроагитационная трактовка темы,

· лаконичность и подчерк­нутая выразительность форм,

· сопоставление контрастных цветов, способность сразу привлекать внимание зрителей. Ведь многие видели эти росписи лишь на вагонах проходящего мимо поезда или в течение недолгой его стоянки.

Основная агитационная работа проводилась на тех станциях и пристанях, где поезда или пароходы задерживались иногда на несколько суток, причем их роспись становилась предметом внимательного изучения. Тогда особенное значение приобретали другие ее качества — возможность всесторонне осветить тему в последовательном ряде дополняющих друг друга сюжетных компо­зиций, сопровождаемых пояснительными надписями и лозунгами. Наглядность таких композиций и связь изображений с текстом отчасти напоминали народ­ные лубочные картинки, тогда как по остроте сатирических характеристик они смыкались с карикатурой. В то же время масштабами и тесной связью с формой украшаемого объекта (железнодорожных вагонов, речных судов), а во многих случаях и героической трактовкой темы роспись агитпоездов и агитпароходов была близка к монументальной живописи.

Но, используя в той или иной мере опыт других видов искусства, худож­ники вместе с тем искали решения, наиболее полно отвечающие специфике именно данной творческой задачи. Призванные нести революционные идеи в наиболее отсталые слои населения нашей страны, эти росписи должны были выражать их простым и понятным изобразительным языком, часто за­меняющим собой печатное слово. При этом все художественные оформления приходилось решать в напряженном лихорадочном темпе, выполняя задания в предельно короткие сроки. Это также накладывало отпечаток на характер росписи, определяло лаконичность ее языка.

В первых опытах оформления агитпоездов и агитпароходов, относящихся к концу 1918— началу 1919 года, приняли участие художники разных твор­ческих направлений. Я. Буров так характеризует эти работы: „Стенки вагонов были покрыты футуристическими и символическими картинами, изображавшими огромных чудовищ, пожирающих революцию. Большинство таких изображе­ний были непонятны и вызывали часто недоумение местного населения. У ор­ганизаторов не было опыта в этом деле, художникам предоставлялась чуть ли не полная свобода действий".

Авторы этих росписей пытались применить к новой области привычные профессиональные навыки. А так как среди них были живописцы и графики, мастера плаката и карикатуры, иллюстраторы и недавние иконописцы-пале­шане, становится понятным, какое разнообразие манер и художественных решений встречалось в оформлении первых агитпоездов и агитпароходов.

Поезда эти, как видно из архивных документов, были сформированы по инициативе Военного отдела издательства ВЦИК и расписаны художниками, работавшими в мастерской декоративной подсекции ИЗО Отдела Народного Просвещения Моссовета^.

В отчете о деятельности подсекции изобра­зительных искусств Отдела Народного Прос­вещения МСР и КД за второе полугодие 1918 г. сказано: „Организована и исполнена мастерской подсекции [декоративной] роспись литературного поезда имени Ленина для Военного отдела Издательства ВЦИК. Для того же отдела при посредстве профессионального союза художников-живописцев Нового Искус­ства и художников-граверов была организо­вана роспись еще двух поездов".

Первый „пробный ", как его называл Я. Буров, „Военно-подвижной фрон­товой литературный поезд имени В. И. Ленина" выехал из Москвы 13 августа 1918 года по направлению к Казани, в места, только что освобожденные от чехословацких контрреволюционных мятежников. В одной из газет того вре­мени есть интересное описание этого поезда: „Гордо вскинув над черным хребтом вагонов яркий лозунг „Пролетарии всех стран, соединяйтесь!"— мчится наш поезд вдаль... Необычайный вид нашего поезда, расписанные стенки вагонов, зелень, плакаты — привлекают внимание крестьян, работаю­щих в поле: они точно застывают на месте, провожая поезд. На станции Люберцы — первая остановка. Народу на платформе много. Все кинулись к нашему поезду, загляделись на плакаты, читают революционные надписи... Около вагона-склада, стены которого расписаны кубистическими плакатами, смех и шутки: новое направление в живописи развеселило толпу пожилых крестьян^».

Росписи на фотографиях довольно разнообразны по своему характеру, но в большинстве случаев это крупные, почти во всю вышину вагонной стенки, изображения рабочих, крестьян, красно­армейцев, решенные в плоскостно-декоративной манере, с четко прорисован­ным силуэтом и контрастным сопоставлением цветов, благодаря чему они хорошо читаются даже на пересеченной планками поверхности товарных вагонов.

Однако кроме таких условно-изобразительных росписей в этом первом поезде были, если судить по высказываниям Бурова и статье в газете, также композиции, не понятные для широкой публики, которые поэтому, естест­венно, и не могли выполнять задачу наглядной агитации.

26 декабря 1918 года в Северо-Западный край, только что освобожденный от немецкой оккупации, выехал второй „Литературно-инструкторский поезд имени Ленина № 1", вагоны которого, по описанию современников, были также „расписаны красочной агитационно-плакатной живописью, с яркими энергичными лозунгами". Вероятно, когда формировался этот состав, в него вошли и некоторые вагоны „пробного" поезда. Однако основная часть росписи была выполнена заново Союзом художников-живописцев нового искусства под руководством А. Осмёркина.

В архиве сохранились документы, позволяющие установить авторов отдель­ных росписей. Однако рассмотрение самих работ дает возможность говорить не только о характере той или иной композиции, но в ряде случаев и опреде­лить, к творческой манере какого из художников того времени она близка. Так, роспись вагона с лозунгом „Да здравствует вождь мировой революции тов. Ленин!" смелым динамичным построением и четкой графической мане­рой напоминает некоторые работы С. Чехонина. В центре ее фигура рабочего на фоне огромного красного знамени образует сильный смысловой и декора­тивный акцент, а заполняющие остальное пространство орнаментальные фор­мы прихотливым ритмом оживляют монотонные повторы оконных проемов и объединяют всю композицию.

Роспись другого вагона, с лозунгом „Советское правительство ведет народ к свету", выполнена в совершенно иной живописной манере, напоминающей работы А. Осмёркина, причем в ней есть отдельные фигуры и позы, которые встречаются в других его произведениях. Сюжетные композиции помещены здесь в четко ограниченном, перспективно решенном пространстве и воспри­нимаются как декоративные панно, иллюзорно прорывающие плоскость вагон­ной стенки.

Некоторые композиции очень близки к сатирической графике тех лет и повторяют характерные для нее сюжеты и типы: генералов, буржуев, кула­ков, попов и т. д., только в необычно крупных размерах.

В оформлении вагона-кинематографа поражает странное сочетание входа, решенного в виде классического портика с колоннами и пылающими жертвен­никами, и росписи на стенах, выполненной в грубоватой плакатной манере, где на фоне восходящего солнца даны громадные изображения рабочего, крестьянина и крестьянки, по плечи срезанные нижним краем вагона.

Этими композициями далеко не исчерпывается разнообразие художествен­ных решений, характерное для оформления „Литературно-инструкторского поезда имени Ленина № 1", однако и они достаточно убедительно показы­вают, какими разными путями шла здесь творческая мысль.

В начале 1919 года был сформирован третий агитпоезд—„Октябрьская Революция". Впервые он выехал из Москвы 29 апреля во главе с М. И. Ка­лининым и до весны 1920 года совершил ряд рейсов в различные районы нашей страны. Точных архивных данных о том, кем выполнялась его рос­пись, не имеется, однако весьма вероятно, что именно к этому поезду отно­сятся сведения, сообщенные автору художницами С. Шевалдышевой и М. Артюховой. Зимой 1918/19 года они, в то время еще студентки Вторых сво­бодных художественных мастерских (бывш. Училище живописи, ваяния и зодчества), вместе с Н. Поманским, Г. Ечеистовым, Ф. Козловым и другими ху­дожниками оформляли агитпоезд. Работой их бригады руководил Д. Моор, создавший и сам несколько композиций. В частности, им была выполнена роспись с огромной женской фигурой, олицетворявшей Россию, сметающую с лица земли врагов революции. На другой стенке того же вагона повторя­лась близкая по сюжету композиция, но уже с мужской фигурой. Сохрани­лась фотография агитпоезда „Октябрьская Революция" с подобной компо­зицией.

До нас дошел еще ряд фотографий росписи этого поезда, среди которых особенно много символических и аллегорических изображений, широко рас­пространенных в плакате и в других видах агитационного искусства тех лет. По стенам вагонов извивались сказочные чудища, олицетворявшие капитализм; революция аллегорически представлялась то в образе рабочего со знаменем в руках, то в виде воина, стреляющего из лука. Причудливым силуэтом ри­совались языки пламени „мирового костра революции" и т. п. Все это было решено в броской, плакатной манере. Тот же характер яркой плакатной живописи, властно привлекающей к себе внимание, имеет и роспись вагона с огромными, во всю стену, фигурами рабочего и красноармейца, идущих стремительным шагом, с молотом и развевающимся знаменем в руках. Силу­эты их четко рисуются на светлом фоне стены. Значительность этих централь­ных изображений подчеркивается расстилающимся у их ног горным пейза­жем с низким горизонтом и маленькими фигурками людей.

В духе древнерусской фрески решена роспись, изображающая бой Красной Армии с белогвардейцами. Динамичная, хорошо построенная композиция удачно вписана в площадь вагонной стенки. Облик красноармейцев и их сказочных коней с горделиво изогнутыми шеями напоминает изображения Георгия Победоносца, а архитектурный пейзаж—„палатное письмо" на иконах.

Итак, как мы видим, роспись агитпоездов на первом этапе ее развития отличалась крайним разнообразием художественных решений: наряду с ком­позициями, близкими к плакату или сатирической графике, создавались про­изведения в духе народного лубка или стенных росписей, выполненные то в живописной, то в суховатой графической манере. Во всех этих столь раз­личных по стилю работах одинаково чувствовался особый напряженный пульс художественной жизни первых послеоктябрьских лет, а в лучших из них уже намечались интересные пути решения специфических для такого вида живописи художественных задач. Так, например, в оформлении вагона с лозунгом „Да здравствует вождь мировой революции тов. Ленин!" или дру­гого вагона, где изображен бой красноармейцев с белыми, авторам удалось создать ритмически организованные декоративные композиции, не нарушаю­щие плоскость вагонной стенки и мастерски вписанные в сложные очертания ее поверхности, прорезанной оконными проемами. В росписи с огромными фигурами рабочего и красноармейца интересные возможности заключены уже в самих масштабах фигур, выразительности их силуэтов, стремительной ди­намике движения. Большинство этих росписей далеки от повествовательной, иллюстративной трактовки темы. Функции разъяснения в основном выполняли надписи, расположение которых было обычно хорошо согласовано с логикой построения и общим ритмическим строем композиции.

О том, какой необычайный интерес вызывали агитпоезда у населения, имеются многочисленные свидетельства современников. М. И. Калинин в своей речи на заседании ВЦИКа 23 октября 1919 года так охарактеризовал отно­шение населения к росписи агитпоезда „Октябрьская Революция": „ Всюду, где мы останавливались, он (поезд „Октябрьская Революция".— И. Б.) про­изводил огромное впечатление и привлекал громадное количество населения. Население обходило его кругом, разбирало картины, спорило между собой (как грамотные, так и неграмотные), что представляет данный рисунок ". Реакция зрителей фиксировалась в маршрутных анкетах и отчетах инструк­торов. Вероятно, благодаря этому переход от аллегорических и символичес­ких образов к композициям на конкретные темы советской действительности произошел здесь раньше, чем во многих других видах изобразительного искусства.

Наиболее полно и последовательно новая тенденция проявилась в работах изо-агитколлектива, который сложился при Отделе агитпарпоездов ВЦИКа и с конца 1919 года выполнял почти все заказы на росписи. В этот коллектив входили художники: С. Герасимов, Н. Кочергин, В. Костяницын, Д. Мельников, Л. Фейнберг, Н. Поманский, М. Маркичев, Н. Пашков, В. Виноградов, С. Тихо­нов, Н. Тихонов и другие. Художественным руководителем был И. Нивинский. Работа проводилась в постоянном сотрудничестве с редакционной комис­сией отдела, во главе которой стоял В. А. Карпинский.

На обязанности комиссии лежало создание тематического плана всех росписей агитпоезда в целом и каждого отдельного изображения. Раскрывая в разных аспектах основную идею, эти изображения дополняли друг друга, причем сюжеты, предлагаемые редакционной комиссией, были весьма подробно разработаны, напоминая короткие сценарии. Некоторые интересные сведения о художест­венном руководстве И. Нивинского работой изо-агитколлектива сохранились в воспоминаниях одного из ее активных участников Н. Тихонова: „Замечания и указания по работе каждого художника руководитель Нивинский И. И. всегда делал в корректной, доброжелательной форме. Он следил за тем, чтобы получаемые нами от отдела, порой довольно подробно разработанные сценарии росписи были выполнены декоративно и художественно, хорошо видны на расстоянии и понятны народу. Он допускал и условный и реали­стический подход в изображениях, но чтобы была сохранена цельность реше­ния всего поезда. Сюжетно-тематические росписи чередовались с орнаменталь­ными ".

После получения текстов и такой сюжетной разработки художники при­ступали к выполнению эскизов, которые обсуждались на заседаниях жюри отдела и принимались сразу или с переделкой, а иногда и отвергались. Требования жюри сводились в основном к возможно более убедительной и политически заостренной трактовке темы. Замечания носили всегда очень кон­кретный характер и касались обычно каких-то неправильностей в изображении движений, одежды, орудий труда, оружия и т. д., то есть вопрос шел о воз­можно более точной передаче действительности. На одном из таких заседаний жюри Я. Буров подчеркнул, что „ эскизы футуристического характера не бу­дут приниматься".

Наряду с тематическим планом разрабатывалась и композиция росписи всего поезда или „ художественный план-расписание ", как он именовался в договорах. Составление его лежало на обязанности художественного руково­дителя изо-агитколлектива. В договоре с И. Нивинским говорится, что в таком плане должно быть показано: „...размещение отдельных изображений в соот­ветствии с общим композиционным и колористическим решениемвсей росписи в интересах создания единого художественного ансамбля", причем специально оговаривается, что „ по окончании работ поезд должен представлять по худо­жественности одно гармоническое целое ". Согласно договорам на оформле­ние некоторых поездов, например „Красного Востока", художники обязуются „ выполнить общий вид всего состава в большом масштабе, в красках с обо­значением светящихся вывесок и других световых эффектов и декоративных украшений ".

Таким образом, в работах изо-агитколлектива очень большое внимание уделялось общему ансамблю поезда, причем художественное решение этого ансамбля во многом определялось национальными особенностями населения тех районов, куда такой агитпоезд или агитпароход направлялся.

Кроме сюжетных росписей стены вагонов украшались орнаментальными композициями и портретами, нарисованными на отдельных листах железа, а также гербами республик, которые выполнялись на стекле и подсвечивались изнутри. Применялись и какие-то другие световые эффекты, о чем вскользь упоминается в договорах. Каждый агитпоезд имел нарядно вышитое знамя, а во время рейса декорировался зеленью и красными флагами.

Уже в первых из известных нам работах изо-агитколлектива — оформлении агитпоезда „Красный Восток", выехавшего из Москвы в январе 1920 года в Туркестан и вернувшегося обратно в середине июля,—роспись решена как единый художественный ансамбль. Все, начиная с типажа людей, их движе­ний, одежды, вплоть до орнаментов и своеобразного шрифта, выдержано здесь в „восточном духе", причем это касалось не только этнографического материала. Во многих композициях чувствуется влияние традиций среднеазиат­ской миниатюры. Из архивных документов видно, что роспись агитпоезда „Красный Восток" выполняли художники: В. Виноградов, А. Гущин, Н. Тихо­нов, А. Якимченко, Н. Сапалов, А. Соборова, Овешков, Н. Пашков²³. Все они, исключая Овешкова, впоследствии активно участвовали и в других работах изо-агитколлектива.

Одним из самых удачных и характерных примеров таких работ было оформление агитпоезда „Красный Казак". Он выехал из Москвы 9 апреля 1920 года на Дон и Кубань, где в то время еще не прекращалась граждан­ская война.

Лозунги и надписи на стенках его вагонов призывали население встать под знамена Красной Армии, бороться за Советскую власть, изгнать генера­лов и буржуев. Сюжетные композиции отличались бурной динамикой, живой выразительностью поз и движений. Образы красных казаков была ярки и колоритны, изображения отрицательных персонажей выполнены в подчерк­нуто гротескной манере. Вместе с тем здесь мы уже видим некоторую общую систему построения росписи, выработанную в процессе коллективного твор­чества. На переднем плане помещались крупные фигуры основных персона­жей, на втором плане изображалась толпа или группы людей и, наконец, вдали — пейзаж, характеризующий место действия. Художники пытались орга­нически вписать свои композиции в очертания вагонной стенки. Окна теперь не перерезают изображения в самых неожиданных местах (как нередко слу­чалось раньше), а разделяют их на отдельные фрагменты, представляющие собой более или менее законченное целое, причем равномерное чередование оконных проемов в какой-то мере определяло и ритмический строй самой живописи.

Изучение архивных материалов позволило установить авторов боль­шинства росписей поезда „Красный Казак" и проследить своеобразные черты их творческого почерка. Так, для В. Костяницына характерна широкая живо­писная манера и стремление к декоративным эффектам, что особенно ярко проявилось в композиции „Съезд казаков". Огромные развевающиеся знамена, воинственно-суровые лица казаков, могучая, устремленная вперед фигура рабочего, у ног которого лежит поверженный император в горностаевой мантии,— все здесь решено в приподнято-героическом плане, пронизано рево­люционным пафосом. Интересно отметить, что героизированная трактовка всего изображения сочетается с подчеркнуто натуралистической передачей отдельных деталей, производящих впечатление подлинных предметов, вклю­ченных в роспись, причем эта своеобразная особенность встречается и в дру­гих работах художника.

Иной характер носит роспись Н. Поманского на вагоне-кинематографе. Своего героя — трудового казака — автор изображает не как отвлеченный образ, а как яркий бытовой тип. Фигуры и движения панически убегающих от него генерала, буржуя и кулака даны в остросатирическом плане. Коло­ритность этих образов и озорной, грубоватый юмор, близкий к юмору народ­ного лубка, несомненно, являлись действенным средством наглядной агита­ции. Еще сильнее сказывается тенденция бытовой жанровой трактовки сюжет­ных композиций в росписи на вагоне с надписью „Царское правительство несло народу гнет, водку и нагайку", где изображен кабак и пьяные казаки, одного из которых зверски избивает генерал. Здесь все, включая и отрица­тельные типы, передано не гротескно, а натуралистически. И хотя компози­ция достаточно выразительна, становится очевидным, насколько такая нату­ралистическая трактовка была чужда всему строю декоративной росписи. По-своему интересно художественное решение росписи вагона с лозунгом „Казаки, в советскую колонну стройся!", выполненной Д. Мельниковым. На ней изображены фронтально конные казаки, едущие парами прямо на зрителя. Их отделяют друг от друга оконные проемы. Благодаря тому что лица, одежда, движения каждого казака индивидуализированы, художнику удалось избежать однообразия, а прием построения композиции небольшими, ритми­чески чередующимися группами оказался естественным и логичным для стенки, прорезанной окнами.

Товарные вагоны агитпоездов оформлялись чаще всего лозунгами и орна­ментальными композициями, хорошо понятными и близкими населению тех районов, куда данный поезд направлялся. Здесь мы видим, вероятно, один из наиболее ранних в советском искусстве примеров широкого использования профессиональными художниками мотивов народной орнаментики, причем во многих случаях очень удачного. Таковы, например, композиции из фанта­стических цветов палехского мастера А. Глазунова, где чувствуется то же органическое понимание декоративности, то же умение вписать узор в очер­тания любой сложно расчлененной поверхности (в данном случае пересечен­ной планками стенки товарного вагона), которые так пленяют нас в народном творчестве. Яркие орнаментальные композиции с лозунгами, советской эмбле­матикой и геральдикой создавали также И. Николаев, С. Тихонов, Н. Поманский и другие художники. При всем разнообразии сюжетных и орнаменталь­ных росписей оформление агитпоезда „Красный Казак" воспринимается как единый художественный ансамбль, в котором сочетаются героика граждан­ской войны, острая сатира и колоритные бытовые сцены.

В работах изо-агитколлектива роспись агитпоездов и агитпароходов полу­чает особенно острую политическую и агитационную направленность, ее сюжет­ные композиции пропагандируют, рассказывают, убеждают, их темами становятся волнующие события революционной действительности. Обобщенные символические и аллегорические изображения сменяются живыми образами современников. Художники отказываются от плоскостной трактовки: фигуры приобретают объемные формы, пейзаж — перспективное построение. Однако это не значит, что они выполняли роспись агитпоездов в духе произведений станкового искусства, весь характер такой росписи с ее острозлободневным содержанием, резким противопоставлением положительных и отрицательных явлений, гротескной или героической трактовкой персонажей, композицией, рассчитанной на быстрое, почти мгновенное восприятие, был совершенно иной, близкий, скорее, к плакату или сатирической графике того времени

В 1919—1920 годах изо-агитколлективом было оформлено четыре агит­поезда: „Советский Кавказ", имени Якова Свердлова, „Украинский агитпоезд имени Ленина", переделанный из вернувшегося в июне с Дона и Кубани „Красного Казака", и второй поезд „ Октябрьская Революция ", а в 1921 году — „ Красное Знамя ". Из общего стиля работ коллектива до известной степени выпадает роспись „Октябрьской Революции", где на первое место выступают приемы производственной пропаганды. Видимо, именно к этой работе отно­сятся слова Я. Бурова: „Один из поездов расписан сплошь картинами, агити­рующими за поднятие производительности труда, за борьбу с хозяйственной разрухой. Картины в ярких красках изображают субботники, ремонт мостов, починку шоссейных дорог, разработку торфяных болот, лесных богатств и т. д.". Возможно, что эта производственная тематика во многом определила и стиль росписи, в которой уже нельзя встретить патетику развевающихся знамен, бешено мчащихся всадников, бегущих в панике врагов — всего того, что делало композиции „Красного Казака" такими экспрессивными, динамич­ными, придавало им своеобразную революционную романтику и декоратив­ность.

Роспись второго агитпоезда „Октябрьская Революция"—это, скорее, на­глядное пособие, цель которого — вразумительно разъяснить тот или иной вопрос, апеллируя не столько к чувству зрителя, сколько к его рассудку. Причем сюжетные композиции на стенке вагона решались не как единое целое, а разделялись на несколько отдельных изображений. Такой характер росписи значительно снижал ее художественную выразительность, что, по-види­мому, ощущалось самими мастерами и жюри отдела, так как многие эскизы по нескольку раз переделывались.

Сохранился ряд архивных документов, связанных со вторым агитпоездом „Октябрьская Революция", что позволяет установить авторов большинства композиций, уловить их творческое своеобразие.

Как уже говорилось, на одной вагонной стенке часто помещалось не­сколько картин с разной глубиной перспективы и разными точками схода. Среди подобных работ можно назвать „Мосты" Т. Гусева, „Хочешь одолеть заразу — победи грязь!" Д.Мельникова, „Телефон" Н.Тихонова, „Просвеще­ние" Л. Соборовой и др. Были в оформлении этого поезда и более декора­тивные решения. К ним, например, относится роспись под лозунгом „Пусть заработают заводы" В. Костяницына, где художник строит единую компози­цию, занимающую всю стенку вагона, и трактует ее в характерном для него героически-приподнятом плане. Могучие полуобнаженные фигуры молото­бойцев, озаренные пламенем горна, их сильные, уверенные движения, широкая живописная манера выгодно отличают это произведение от других работ.

Интересна также роспись Н. Кочергина на вагоне-кинематографе, где художник возвращается к характерным для первых агитпоездов изображе­ниям аллегорических чудовищ, олицетворяющих голод, разруху и т. д. В дан­ном случае это символический образ голода, который пытается задушить рабочих. Его огромные перепончатые крылья заполняют собой верх стенки и объединяют композицию. Под сенью этих крыльев в глубокой тени мрачно стоят закрытые заводы, а на светлом фоне изображены маленькие, суетливые фигурки буржуев, царя и генерала.

Агитпоезда оформлялись в те годы не только в Москве, но и в других городах. Так, например, в 1919—1920 годах ряд таких поездов был расписан в Екатеринбурге художниками политотдела Третьей армии Восточного фронта, где в то время работали А. Лабас, Н. Лаков, М.Плаксин и другие. Они трудились с огромным энтузиазмом, создавая сложные сюжетные композиции, в которых важные события и сообщения с фронта получали образное воплощение. При этом реакция зрителей на их работы проверялась тут же, так как вокруг писавших художников всегда толпились красноармейцы, выражая свое мне­ние и давая советы. Лабас вспоминает общее настроение и тот огромный подъем, который они тогда испытывали: „...когда наш поезд уходил, мы чувствовали, как будто это наш танк пошел в бой, наше, нами созданное оружие. Я запомнил лица моих товарищей в то время — худые, измученные от бессонницы, но радостные и счастливые". Сохранился только один эскиз такого поезда, сделанный Н. Лаковым, с изображением паровоза и нескольких вагонов, украшенных флагами, задрапированных тканями и большими живо­писными панно.

Наряду с агитпоездами в 1919—1921 годах был организован ряд литера­турно-инструкторских пароходов и барж, многие из которых также украшались выразительной красочной росписью. Художники А. Тышлер и Л. Козинцова-Эренбург рассказывают, что вместе со студийцами мастерской А. Экстер они расписывали в Киеве два агитпарохода. Борта одного покрывали ярко окра­шенные геометрические фигуры, воспринимавшиеся издали как орнаменталь­ные узоры. В росписи другого агитпарохода, оформленного по эскизам худож­ницы Крюгер, широко использовались мотивы украинской народной орнамен­тики. К сожалению, названий этих судов художники не помнят. Возможно, что одним из них был агитпароход „Большевик ", работа которого в Придне­провье имела особенно большое политическое значение.

В районе Онежского озера, Мариинской водной системы, рек Свири и Волхова курсировали агитпароход..Заря" и две баржи. Много агитпароходов и барж было организовано в Поволжье: „Михаил Калинин", „Володар­ский", „Факел социализма", имени Я. Свердлова, „Ориноко"; баржи „Кама", „Ока", „Славянка" и др. Однако сведений о том, как декорировались эти суда, обнаружить пока не удалось. Более ясное представление дают архив­ные и литературные материалы об оформлении агитпароходов „Красная Звезда" и плававшей с ним баржи. Роспись обоих судов выполнялась художниками изо-агитколлектива. Сохранились фотографии общего вида этих судов, а также протокол заседания жюри Отдела агитпарпоездов ВЦИК с замечаниями об отдельных композициях их росписи. В. Воскресенский, плававший в каче­стве инструктора на „Красной Звезде", пишет: „Это был довольно большой инст­рукторский пароход ВЦИК „Красная Звезда". Рядом с пароходом, бок о бок стояла большая баржа, окрашенная в красный цвет".

Контрастное сопоставление белого и красного, броские лозунги, яркая роспись декоративных панно — все привлекало внимание к этому пароходу, который плыл по широким просторам реки. Когда смотришь на фотографию „Красной Звезды", то невольно возникают ассоциации с разукрашенными расшивами, баржами, белянами, плававшими по Волге в XIX веке. Вероятно, и художники изо-агитколлектива в своей работе как-то учитывали веками выработанные традиции декоративного убранства таких судов.

Наряду с художниками к оформлению агитпароходов и агитбарж привле­кались архитекторы. Так, например, Отделом агитпарпоездов ВЦИК был организован закрытый конкурс на проект театра и выставки для агитбаржи, а также росписи ее наружных и внутренних стен. В конкурсе приняли учас­тие архитекторы Д. Осипов, Б. Коршунов, А. Ефимов, И. Рерберг. Сохранился эскиз Рерберга с общим видом агитбаржи, напоминающей по своему силуэту старинную ладью, хотя все элементы ее декоративного и архитектурного оформления: рог изобилия, украшающий носовую часть, пилястры, карнизы, балюстрады, обелиски и т. д., взяты из арсенала неоклассицизма³³.

Таким образом, по сохранившимся архивным документам и воспоминаниям современников можно составить достаточно ясное представление о том, какое широкое распространение получили в первые послеоктябрьские годы агит­поезда и агитпароходы. В их декоративном оформлении участвовали многие известные художники и архитекторы.

За короткий период своего существования, охватывающий, в сущности, три года, эта своеобразная область агитмассового искусства выросла в само­бытное художественное явление, крайне характерное для эпохи гражданской войны, и вошла как важное звено в общий процесс развития социалистиче­ской художественной культуры.