или Потрясения молодого Гаспара Сухова




Как лишиться рассудка против правил приличия

 

Человек лишился рассудка за стеной, в соседней мне комнате. Я спал... в сегодняшнее нелегкое время для меня это стало наивысшей формой удовольствия. Сон был крепок, как смерть, но ограничен.

Человек лишился рассудка из-за странной привычки. Дело было вот в чем: одолел его химерический насморк, а он страсть как любил сморкаться. И делал это настолько неистово, что я выходил из себя…

Человек в соседней мне комнате лишился рассудка. Ибо даже самые обычные и терпимые вещи в определенном владении становятся несносными и отталкивающими.

Сейчас я поведаю о том, как в соседней мне комнате человек лишился рассудка против всех правил приличия.

 

Когда я приходил домой, еще с самого порога в подъезд, жил я на первом этаже, слышал рёвный кашель соседа, его чихания и хрип…

 

Апчхи! ааААапХи! АаАааАПХИИИ! Бккх…Хе-кхехе…

 

Он, видимо, вовсе перестал считаться с этикетом. Мой сосед явно не был знаком с причинно-нравственным поведением.

Я даже подсунул ему в почтовый ящик книги и брошюры по любительскому этикету: они должны были выхолить его до неузнаваемости! Но он продолжал оставаться неистово сморкающимся простофилей за моей стеной!

 

Он [Гаспар Сухов] раздражался неизмеримо, когда слышал сморкания несчастного простудившегося соседа. И, несмотря на свою занятость в принципе довольно стоящей вещью [страстным написанием романа, в необходимое прибытие которого он пылко верил], молодой писатель с большей концентрацией сил наблюдал за простудой соседа, решая, как можно смягчить бушующий насморк.

 

Пчхиих! ааАпчхИИии!..

 

“Кажется, еще никому не приходило подобных рекомендаций: это вам не каталоги с бахвальной распродажей всяческих безделушек…” – подумал Гаспар, запихивая в почтовый ящик своего соседа какой-то незамысловатый сборник по правилам этикета.

- Добрый день? – спрашивал Гаспар Сухов.

- Экхе! Апчхи!.. да-да, здравствуй.

И тут о! ужас, при коем содрогается каждый создатель, чья великолепная идея сокрушается с треском прямо на его же глазах. Все бы еще ничего, будь такое сокрушение встречной опорой противника: но нет, то было незадачливое действие человека, который даже ни о чем не подозревал.

Лицо молодого Сухова, право, с торжеством изобразило слияние удивления, отвращения, неразумения, разочарования и безнадежности.

Внезапно левая рука молодого писателя пропарила у виска хозяина, словно тот хотел выдать нечто неожиданное, но разумное и обоснованное, резкое, но правильное, как вдруг очередной залп сморканий сбил Сухова с толку.

“Нет, я не выдержу, - думал он. – Это совсем не для моих нервов”.

Долгое время Сухов поражался себе: как может он, в нынешнем веке, таком чувственно приглушенном и непомерно циничном, взывать к революции нравов, когда тот, кому он запихивает в почтовый ящик энциклопедию по этикету, дерет насмарку страницы “О поведении в общественных местах” да еще на его же глазах?!

“Насмарку или назло?” – думал Сухов, продолжая писать свой роман.

Сухов стремился изменить общественное сознание, зациклившееся на одних лишь материальных ценностях. В своем романе он хотел показать и возможность для жизни гораздо лучшей… Кхах! Апхи! Кхрухх…ха!

но этот насморк…

Еще несколько дней подряд Сухов замечал ту полную аристократичности и высших манер страничку, над которой страшно надругался его больной сосед. Это было торжеством невежества и, как казалось самому Сухову, победным знаком Дурного тона. Это была не просто вырванная страничка! Это был раненый, оставшийся умирать на поле боя, чье тело испещрено вражескими снарядами или меч благородного воина, принадлежащий вынужденно пустившемуся в бегство герою.

Сухов закрылся в своей квартире, он продолжал работать над романом, по-прежнему окруженный больным неприличием.

 

Понимаете, я был уверен в очевидности увиденного – в моих руках лежали самые настоящие мозги человека, но я все же спросил уборщицу:

- Что это?

-… последствия болезни.

Мозги моего соседа, в форме осязаемой и обернутые в хлопчатый платок, говорили об ужасной простуде. Поставленный мне диагноз звучал как рецензия на мой роман.

 

Апчхи! ааААапХи! АаАааАПХИИИ! Хе-кхехе…

Гаспар был похож на человека, которому завтра должны отрубить голову.

Апчхиххх… ээаа–аАааАПЧХИ! Пхе-хе… брпхе-кх…

У Гаспара глаза налились кровью.

- Да хватит же! – вскричал Гаспар и начал неистово долбить руками о стены. При этом его выкрики уже вряд ли были похожи на недовольства и жалобы, они были похожи на неясные стоны умалишенного. В общем, по обе стороны стены люди слились в не звучавшие дотоле на белом свете звуки.

Когда на следующий день Гаспар возвращался домой, он повстречал нескольких жильцов дома, с опаской покосившихся на него.

Гаспар увидел, что высоконравственная страница все еще валялась на полу в коридоре. Он не вытерпел и отправился к своему соседу. Гаспар одновременно стучал в дверь и трезвонил в звонок, пытаясь уже всеми этими действиями создать многозначительные намеки. Когда сосед открыл, Сухов, вспотевший, взъерошенный, с пошатывающейся деликатностью дрожащим нервным голосом произнес:

- Мне кажется, вы обронили, - и тут, повернувшись в сторону почтовых ящиков, укоризненно ткнул пальцем на страничку.

 

Сухов поражался тому, что кроме него мефистофельский насморк больше никому не доставлял неудобств. Он даже осведомился у соседа, живущего по другую сторону от сморкающегося: “Извините, вас, случайно, не беспокоят жуткие сморкания?..” на что тот громко заявил в лицо молодого писателя:

- Парень, займись делом!

И плотно хлопнул дверью прямо перед лицом Гаспара!

Сухову приснился сон…

Словно он дирижировал огромным носовым платком:

- Высморкать!

И платок расправлялся со всей бушующей грязью. Он собирал ее, где только мог, искореняя до самых оснований.

- Прикрыть!

Платок оборачивал лица больных, заглушая их хриплый кашель.

Сухов чувствовал себя настоящим укротителем бушующих эпидемий, эпидемий Дурного тона в цементных мозгах.

- Выбей! Выбей! Выбей!

Платок заставлял несчастного соседа Сухова высморкаться так, что ничего не осталось больше в его естестве.

Молодой писатель проснулся так, как просыпаются писатели, вспоминая о созданных ими чудесных строках.

 

Сухов думал о звуконепроницаемом потенциале. Вот если бы существовали на свете такие носовые платки, чтоб, окружая ноздри и рот больного, могли не пропускать ни единого звука.

 

Пчхии!.. кхах! Кхех-хе!..

 

Сухов был большим интровертом, но сейчас он жаловался на происходящие события каждому объекту как материального, как и нематериального мира.

- Все равно, что болеть самому! Нет, в сто раз хуже: терпеть неудобства из-за чужих недугов! – говорил он своим стенам, своим тетрадям, своему ковру и чашке для кофе.

Он даже записал у себя в тетради: “Невыносимое бремя чужой болезни…”

Сухов подозревал, что такие антигуманные мысли приходят к нему в силу гнева и изнуряющих бессонных ночей, как вспомнил: его удручает вовсе не то, что кто-то болен и даже может его самого заразить: вовсе нет – Сухова подталкивало на такие мысли чувство хорошего тона.

“Ну, какой человек будет драть почту, даже не осведомившись о ее содержании?”

Сухова поражало еще и то, что он бросил (бросил на пол!) изуродованную страницу. Дело было не только в насморке, писатель решил, что его сосед – гнилой человек.

“Не приличен и даже не пытается скрыть…” – рассуждал Гаспар.

 

Правда, в один вечер я перестал слышать эти варварские сморкания, эту неровную выбивку, сопровождавшуюся дерзкими поперхиваниями и фривольным зеванием. Я с благоговением погрузился в сон, крепкий как смерть, но ограниченный.

На следующее утро я опять ничего не услышал, на следующее также ровно ничего не услышал, и так прошла неделя.

Возвращаясь как-то домой, я наткнулся на нашу уборщицу, у которой решился спросить о своем замолчавшем соседе.

- Его ж неделей раньше поместили в больницу… для, - притихла она, - ненормальных. С лихвой простудился – и мозг его, ей-Богу, вытек… как сопли. Все платки носовые были в мозгах. Один на анализ забрали, а другие покидали на площадке. А мне и убирать! Вот и я убедилась, за прочими врачебными бормотаниями, что высморкался он весь в носовые платки! А и вправду, мозги его были похожи на сопли, во! – сказала она и сунула мне в руку пропитанный мозгами хлопчатый платок.

Уборщица с лицом своего повседневного долга всучила мне обернутые в бумажный платок извилины еще недавно страдавшего от простуды соседа. Всучила как очередной мусор, в любой форме ставший для нее одинаковым. Ей было неважно, что там: человеческие мозги, кожура от бананов, обглоданные кости, использованные подгузники – для нее это все было одним сплошным потоком мусора, и единственное, что с этим можно было сделать – утилизовать.

 

Механически сжав свою руку, я почувствовал, как сквозь мои пальцы просачивается его мозг. Что-то жидкое комнатной температуры скользило по моей коже, я не стал смотреть – в цвете его мозгов я не нуждался. Сколько раз, в порывах отчаянного и самого что ни на есть искреннего бешенства, я представлял, как размозжу череп этого невоспитанного недоумка… и тут мозги этого самого недоумка были вручены в мои руки женщиной, которая едва могла связать пару слов.

Эта простуда стала для него масштабным катарсисом, ведь он напрочь лишился своих мозгов, он потерял свою индивидуальность, если, конечно, хоть что-то отдаленно похожее на индивидуальность когда-то присутствовало в этом человеке…

 

- Я чувствовал себя парализованным, я не мог двинуться с места. Но я и почувствовал себя свободным, - говорит молодой писатель, - я не из тех, кто каждый день держит в руках человеческие мозги: с одной стороны мне явно не хватает выдержки, а с другой – я все-таки не смогу их, эти мозги, как следует контролировать.

 

У Гаспара был непокрытый лаком и плохо обтесанный деревянный стол. Он заметил, что яблочный сок, попавший на необработанное дерево, дает запах крови.

Конец.

 

 

Автор: Цымбаленко Н.

 

А рисунок выполнен одним из моих школьных учеников. Не помню, кем именно, но большое ему спасибо!

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-01-30 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: